Когда часы пробили полночь

      Нежная медленная музыка, старый особняк, танцующие пары в костюмах, тыквы, Хэллоуин — всё это было пропитано таким волшебством, что поневоле начинало казаться, что ты попал в какую-то сказку. Мистическую, старую сказку, которую рассказывают перед сном или у камина. В этот миг начинало казаться, что волшебство совсем рядом, до него можно даже дотронуться рукой. И что в этот вечер возможны совершенно любые чудеса.       Шидо стоял чуть в стороне, глядя на танцующие пары из-под нахмуренных бровей. Зачем он вообще сюда пришёл? Чтобы посмотреть, как танцуют и веселятся другие? Совершенно странным образом в этот раз о нём все забыли, а ведь он всегда был нарасхват.       Парень частенько одёргивал себя и корил за такие «неправильные» мысли, но лёгкая нотка ревности всё же фальшивила на фоне общей композиции.       Вон Кагуя танцует с Юдзуру — хотя их танец скорее напоминает крутящийся-вертящийся во все стороны ураган, под стать их сверхспособности. Вон Мику, Тока и Оригами поют на сцене — подумать только, даже Тока и Оригами забыли про него! — вон Ёсино с Ёсинон… А вон…       Угрюмо глядя по сторонам, Шидо даже не сразу заметил, как кто-то подошёл к нему.       На незнакомке было праздничное красно-чёрное платье в готическом стиле с оборками. Казалось, эта девушка явилась из совершенно другой эпохи, однако на фоне старинного антуража она смотрелась очень гармонично.       Шидо взглянул на её лицо, и в первую секунду ему показалось, что он узнал эту незнакомку. Хотя нет, он никогда раньше не встречался с ней. Может, когда-то видел мельком в школе?       Девушка молча протянула ему руку, приглашая на танец, и Шидо, не раздумывая, вложил свою руку в её ладонь. Странно, ведь он думал, что про него все забыли.       И тут парень сразу заметил, что что-то переменилось. Его обуяло невиданное чувство не то тихой радости, не то горькой скорби, словно таинственная незнакомка была его давно потерянным другом, которого раньше он хорошо знал. Он вгляделся в её глаза. На левый падала чёлка, из-за чего его не было видно, но правым она внимательно и в то же время непринуждённо следила за каждым его, Шидо, шагом. Видимый глаз был цвета бургундского вина — тёмный, с легким оттенком медового.       Она медленно вела его к самому центру зала, молча, не представившись, ничего не спросив. Её рука была холодной, почти ледяной, но это не доставляло Шидо дискомфорта, он аккуратно сжимал пальцы незнакомки и, не отрываясь, смотрел ей в лицо и пытался понять — где и когда он мог видеть её раньше. Кто она?       Выйдя в самый центр зала, девушка встала напротив Шидо, аккуратно положила его руки себе на талию — это движение она проделала элегантно и изящно, будто тренировалась целую ночь напролёт — а сама опустила свои ему на плечи. Странно, но Шидо совсем не почувствовал той неловкости или смущения, которые ощущал каждый раз на первых свиданиях — он знал, что может доверять этой странной незнакомке. И незнакомке ли? Он вновь внимательно вгляделся в её лицо, пытаясь ухватиться за какую-нибудь чёрточку, чтобы сразу понять — это же… Его взгляд поневоле возвращался к её глазам, особенно к тому, что упорно прятался за чёлкой, очень хотелось смахнуть её. Было в них что-то смутно знакомое, но ему никак не удавалось поймать догадку за хвост.       Нежная музыка вдруг стала немного тише, вокруг послышались громкие шепотки.       «Остальные заметили нас», — подумал Шидо. Ему следовало остановиться и объяснить всё Духам, пока те чего не учудили, но он просто утонул в глазах неизвестной, медленно кружась с ней на одном месте, и на время даже забыл, где он и что происходит вокруг. Ноги в одночасье отчего-то стали разъезжаться в разные стороны, словно его вывели на лёд. Похолодало.       Парень кинул быстрый взгляд вниз и ахнул — некогда каменный пол покрылся толстым слоем льда, превратившись в подобие катка, затем взглянул в сторону Ёсино, только она могла сотворить такое. И впрямь, та дрожала как осиновый лист. Но что могло её так напугать?       Однако долго думать об этом Шидо не мог, его мысли вновь вернулись к девушке. Движения их танца были лёгкими и пластичными, будто они не меньше сотни раз репетировали его. Все позы и движения казались отточенными до совершенства и обладали неспешностью, временами граничащей с неподвижностью. Необычно таинственный, загадочный танец невероятно сочетался с мелодией.       А ведь Шидо никогда до этого не выходил на лёд и даже подумать не мог, что умеет кататься на коньках.       С потолка начали падать большие, белые снежинки. Они растворялись на тёплых щеках незнакомки, путались в её волосах, оседали на ресницах, рисовали узор на тёмном платье, делая её похожей на настоящую Юки-онну. Шидо залюбовался ею ещё больше. Пожалуй, это самая красивая девушка, которую он когда-либо встречал.       Но вдруг старые часы громко пробили полночь.       Бом!       Бом!       Бом!       Девушка резко подняла голову и посмотрела на стрелки. С каждым новым ударом её глаза расширялись от ужаса, дыхание перехватило. Она слегка вздрогнула, когда прозвучал последний «бом!», и её плечи опустились.       Шидо в замешательстве смотрел на неё, не понимая, что происходит. Незнакомка, до этого оживлённая, теперь напоминала сорванный цветочек.       — Время вышло, — медленно протянула она, и у юноши тотчас перехватило дыхание. Как он мог не узнать её?!       Куруми мягко отпустила руки Шидо и отступила на шаг. Затем ещё. И ещё. Всё это время они не прерывали зрительный контакт. Куруми напоследок взмахнула чёлкой, всего на секунду обнаружив золотой циферблат на левом глазу, и исчезла.       А вместе с ней исчезло волшебство праздника. Сказка закончилась. Лёд под ногами растаял.       Шидо затаил дыхание в ожидании возвращения Куруми, но она так и не появилась.       Её время вышло.       — Она… Кошмар… — лепетала Ёсино. Теперь понятно, кого она испугалась. Опаснейший Дух, их злейший враг заглянул на огонёк. Вот только в этот раз их враг сразил Шидо не своей разрушительной силой, а совершенной красотой. Она снизошла к нему словно древнегреческая богиня. И в этот раз, кажется, Куруми и вовсе не была их врагом. Пока. Это было что-то вроде перемирия на одну ночь.       Но парню не хотелось отпускать эту волшебную ночь, эти волшебные минуты и эту волшебную Куруми.       Игнорируя расспросы Духов, он подошёл к окну. С неба на него зорко глядела холодная голубая Луна. Она будто бы дьявольски ухмылялась на тёмном безоблачном небе — такая холодная, будто подсвеченная изнутри.       И вдруг в тишине ночной глуши, словно шелест осенних листьев, раздался тихий голосок Куруми:       — Вечеринка удалась. Повторим?       Она говорила в привычной только ей манере: томно и медленно, отчего по коже Шидо побежали мурашки. В груди зажглась маленькая, но очень яркая звёздочка, отдаваясь теплом по всему телу.       — Повторим. Обязательно, — усмехнувшись, в темноту ответил он.       Пожалуй, Куруми Токисаки — самый необычный, самый непредсказуемый Дух, которого он когда-либо только встречал.