вкусить жизни

атмосфера вокзала почти всегда напряжена. все вокруг торопятся, бегут, останавливаются ради чего-то и снова бегут дальше. за спиной слышится скрип колес чемоданчика и почему-то его слышно отчетливее музыки в наушниках, что стучит по барабанным перепонкам. или чонину так кажется. сегодня ему вообще много что кажется. подсознание постоянно подкидывает непонятные звуки. как будто его кто-то зовет, кто-то за ним несется, как будто он все же нужен кому-то здесь. когда-то ему этого даже, наверное, хотелось. волнения с чьей-то стороны, заботы, внимания. больше не хочется. спасибо, хватило. раньше он часто приходил сюда посидеть, поразмышлять, когда ему надоедала его собственная комната, а парки сочились парочками и компаниями друзей. надо же, а теперь он уезжает. наверное никто и не заметит, если только не позвонят с курсов. хотя и там он с его вечно недостаточными результатами вряд ли кому-то понадобится. - ваш билет, сэр? - мысли прерывает контроллерша, подошедшая к парню перед яном. правильно. сейчас есть гораздо более важные вещи, чем волнение за то, что его поймают родители. например, если его вышвырнут отсюда и сбежать не удастся. вот бы хотя бы в этот раз ему повезло и хоть с чем-то у него не было казусов. он купил этот билет. сам. на свои накопленные деньги. ничего не должно произойти. он надеется. - конечно, - голос незнакомца звучит подавленно и на миг чонину думается, что его собственное звучание явно будет не особо красочнее на эмоции. он устал. и сейчас он не уверен, что чувствует себя особо лучше. хотя он вообще-то должен тут чуть ли не скакать от радости. но сил нет. мыслей о чем-то кроме криков родителей, оценках и зависти тоже нет. ощущение отцовской руки в волосах не покидает его. он и не уверен есть ли у него сейчас свое "я" без четверки по алгебре, которую он вчера написал и, последующего, наказания. он надеется, что все пройдёт удачно и все обойдётся. мозг тоже обойдётся от моральной мясорубки. он устал. ему пробивают его буквальный билет на свободу и он уже взглядом ищет свое купе. оно оказывается почти последним в вагоне. шагать туда до жути лень, но он понимает, что, наверное это будет его последний рывок, когда после несколько-часового сна на полке, он переберется в другой город и заживет новой жизнью. он найдет себе работу, снимет квартиру. он уверен. он надеется. может быть, он даже начнет понимать, чего ему самому хочется. начнет понимать себя. все это, раньше казавшееся ему жалкими мечтаниями, может наконец обрести место в реальности. во всяком случае, чонин надеялся, что обретет. и он тоже обретет свое место в этом мире. он надеется. руки дрожат то ли от усталости, то ли от предвкушения, когда он открывает дверь купе, они продолжают трястись, когда он раскладывает вещи и вытаскивает, зачитанную до дыр, любимую книгу о древне-греческих мифах. музыка в ушах не помогает успокоиться, а шумное дыхание того же парня с очереди почему-то заставляет его самого дышать глубже. ян не уверен, что сейчас он не волнуется за этого совершенно незнакомого человека. он, в принципе, мало в чем уверен. - ты в порядке? - начинать диалог первым для него привычно, не получать ничего в ответ еще привычнее. и сейчас он почему-то совсем не винит этого парня в том, что он молчит. и если присмотреться, то его веки сейчас кажутся опухшими, губы дрожат, а глаза остаются пустыми будто не в силах больше проливать слез. и, как отголосок на это его утверждение, по стеклам поезда начинают стучать капли дождя. равномерный звук успокаивает. и чонин почему-то хочет рассказать что-нибудь еще этому незнакомцу, - осадки здесь бывают нечасто, видимо погода тоже решила избавить себя от страданий. ты тоже бежишь? - да, - после нескольких секунд молчания, парень отвечает. его голос дрогнул. кажется, ян опять задел кого-то за что-то живое. он устал от себя и своих ошибок. он сам, как ошибка. ошибка. как в том тесте, что он написал на прошлой неделе. ошибка, что ходит по этой земле и совершает еще больше ошибок. наверное, единственное, что не являлось ошибочным действием в его жизни, так это то, что он ушел. хотя он в этом не уверен. совсем ни в чем не уверен, - от чего ты сбегаешь? внезапный интерес со стороны незнакомца застает его врасплох. чонин с минуту думает о том, что он планировал этот побег так долго, рассматривая несколько разных вариантов исхода событий, копя деньги на билет и оплату квартиры, морально подготавливаясь к такой перемене в окружающей его обстановке. сейчас вставал вопрос - "зачем"? кажется, он просто чувствовал, что находиться там уже не получается, что он так больше не может. отсутствие интереса со стороны родителей к абсолютно любым событиям его жизни, если они не относились к успехам учебе, вечные насмешки в школе, его собственная недостаточность. все это вставало настоящими причинами поперек его горла, перекрывая дыхание. господи, только что он будто впервые за долгое время вдохнул полной грудью. - я думаю, что от родителей, - свешивая одну руку с койки, ответил он. никто из друзей не интересовался его проблемами, да и высказывать что-то людям, даже не знавшим его настоящего, ему не хотелось. а сейчас у него появлялось огромное желание рассказать все от начала и до конца какому-то незнакомому парню, зная лишь то, что он тоже бежит. чонин чувствует себя гораздо более понятым здесь и сейчас, чем "дома", - так странно осознавать, что им абсолютно все равно не меня, но не все равно на отметки, которые я получаю. а ты? - три года назад человек, которого я любил, умер. я больше не могу оставаться там, где абсолютно все напоминает о нем, - внезапная откровенность удивляет. ян, лежавший до этого на полке, подскакивает с места, устремляя взгляд на незнакомца. тот тоже смотрит на него. неосознанно, но такой, пока что короткий, диалог между ними помогал отвлечься от проблем в жизни обоих, - феликс был для меня всем и даже, если сейчас я смирился, каждая табличка в этом маленьком городке напоминает мне о том, каким счастливым я раньше был. я надеюсь, что такая смена обстановки заставит меня вновь улыбнуться. - это... так ужасно. я теперь и не думаю, что мои сложности в жизни были реальными сложностями. прости, - парень напротив как-то нахмурился. чонин явно сделал что-то неправильное, напомнив ему о старых ранах. а может они и не забывались? - прости, наверное, переживать такую потерю в столь юном возрасте, оставаясь эмоциональным калекой, вероятно, на всю жизнь, это совсем ужасно. прости пожалуйста. - не извиняйся. не ты же оказался его тренером, изнурявшим его на тренировках. давай не будем об этом. расскажешь еще что-нибудь? - неожиданная заинтересованность в его личности его удивляла. как же давно у него не спрашивали о простых событиях его жизни. в мозг лезли истории, приключившиеся с ним в недавнее время, которыми он не решался ни с кем поделиться, - я не знаю кто ты такой, но я был бы не против послушать и отвлечься. ты кажешься интересным человеком, а то в каких обстоятельствах мы прямо сейчас разговариваем доказывает, что это так. - я не думаю, что мои разговоры с самим собой будут тебе интересны, но, если хочешь могу рассказать о...э...недавно я кормил щеночка в переулке, чтобы потом выслушать трех-часовую лекцию о том, что я прошлялся где-то там, пропустив курс по геометрии. иногда ходить допоздна где-то не дома или на дополнительных бывает прикольно. совсем недавно об этом узнал. а ты вот часто гуляешь? - чонин говорил о таких обыденных вещах с неприкрытым восторгом и невольно лучи счастья, исходящие от него, западали прямо в душу незнакомца. они освещали все, что залежалось там внутри, покрывшееся вековым слоем пыли. кажется, несмотря на минусовую температуру вокруг, ему вновь становится тепло. кажется, последний раз он чувствовал такое только рядом с феликсом. давно. - нет. я живу прямо на окраине, так что либо в поле, либо в город. и там, и там ничего интересного нет. да и у занятого студента, "холодного принца" хван хенджина ведь нет на это времени. он ведь часами сидит в своей мастерской и не делает ничего кроме рисования портретов какого-то нечеткого, жуткого типа, - со слабой злостью в голосе, он даже будто хотел хлопнуть рукой по ноге от резко нахлынувших эмоций. чонин неосознанно, на будущее, учел себе, что этот самый хван хенджин довольно эмоционален и, наверное, в творческих порывах создает на своих холстах что-то невероятное. наверное, за долгий период времени, этим невероятным был только этот самый феликс, - я не понимаю, почему никто из одногруппников не хотел даже поговорить со мной, называя каким-то зацикленным крипом?! - обычно людей пугает и отталкивает сильная увлеченность чем-то определенным. моих одноклассников тоже раздражала черта учиться до умопомрачения, а ведь я бы тоже хотел гулять с ними по ночам. если бы кто-то из них осмелился бы сблизиться со мной достаточно, чтобы пригласить на ночевку, то соврав родителям о том, что мы будем заниматься, я мог бы ходить с ними, - изливать кому-то душу было приятно, ведь с каждым произнесенным словом, из глотки рвалось еще больше. раскрывая этому человеку все свое потаенное, сокрытое внутри, хотелось рассказать еще больше, - говорить с кем-то вот просто вот так на самом деле так прикольно. - это действительно бывает приятно. тебя тоже мало кто слушает, как я понимаю? все почему-то боятся знакомиться со "стади", и не только, фриками поближе. они думают, что их тоже поглотит странная обсессия каким-то делом и они тоже превратятся в таких же фриков? я не знаю. а ты... как тебя звать? - походу полностью увлекшись разговором, хван поддался вперед, опираясь локтями на ноги. он уже не думал о потерях и том, насколько он виноват в том, что тогда не смог вовремя оказать поддержку тому, кто в ней нуждался. или же он старался оказать ее кому-то, даже незнакомому, сейчас? как же быстро разговор по душам снимает напряжение, копившееся у него на сердце, оседавшее осколками пустоты где-то на дне. годами. невольно, но от такого заинтересованного взгляда со стороны хенджина, у чонина наворачивались слезы. неужели он не скучен? неужели хоть кто-то не против поговорить с ним о чем-то кроме ста баллов по английскому? или же кто-то хочет знать о нем настоящем, не сильно, на самом деле, заботящимся об уроках? это пугает и радует одновременно. он хочет рассказать еще что-нибудь, лишь бы его кто-то слушал. лишь бы он был важен. - чонин. ян чонин. один мой бывший друг однажды сказал, что хочет перестать общаться, потому что думает, что когда-то он тоже станет таким же скучным ботаником, которого не интересует ничего кроме научных книжек о медицине и подготовки к биологии. я полагаю, что не зная какие мы на самом деле, они неосознанно начинают считать нас скучными и боятся, что когда-то из-за разговоров с нами, окружающие их люди начнут считать их такими же и отвернутся. поэтому они сами отворачиваются. таков защитный механизм их мозга, - проговорив все, что так яро рвалось наружу, он устремил свой взгляд на человека напротив. он не ожидал ничего в ответ, но в глазах хенджина читалась точно такая же ситуация и понимание. казалось, будто рядом с чонином, хван забывает о всех невзгодах и как-то так даже дождь переставал так яростно бить по стеклам, будто все несчастье, до этого переполнявшее их сердца, наконец постепенно иссякало. - не хочешь послушать музыку вместе? - поддавшись порыву сблизиться с хенджином, ян как будто хотел бы сделать еще что-то, чтобы показать кто он такой. странно. ему нравится. хван напротив немного медлит, но соглашаясь, кивает и подсаживается на его полку. расстояние между ними сокращается и, если честно, то сейчас это совсем не пугает младшего. кажется, вместе с его новым другом его вообще ничто не сможет испугать. - но я бы тоже хотел включить тебе что-то свое после, - засовывая поданный наушник в ухо, соглашается он. в ту же секунду по барабанной перепонке начинают стучать звуковые волны тихой мелодии. он не знает, что это за жанр. он не так хорош в этом, хотя и сам слушает что-то почти такое же. ему нравится. чонину, судя по его закрытым в удовольствии глазам и совсем лёгким покачиваниям, в такт музыке, тоже. умиротворение медленно разливается по телу и на несколько минут очередной песни мысли о проблемах и безысходности покидают его мозг. он расслабляется, медленно засыпая, не замечая, что ян под боком уже, наверное, минут двадцать, как сопит в теперь уже не чужое плечо. по лицу хвана, через полудрему, расплывается лёгкая улыбка. черт возьми, он улыбается. ему снова возвращается способность корчить лицо в такой лыбе! это поездка и побег определённо был правильным решением. в жизнях обоих. кажется, хенджин станет первым искренним смыслом в его существовании. хвана же, кажется, сможет отогреть новый луч счастья. и уже не просто "кажется" - они уверены. хоть в чем-то за долгий период времени.