Не так заботятся, Билл...

      — Кха.. — кашлянула я сначала как милый, безобидный зайчонок, а потом, поперхнувшись воздухом, выпустила табунище микроорганизмов себе в подушку с рёвом тираннозавра.       Я ещё вчера чувствовала себя дерьмово, а сегодня вообще не смогла встать с кровати и еле услышала будильник. Бабушку я не предупредила, что не хочу сегодня в гимназию — я банально ничего сказать не могла, — поэтому просто отключила будильник и повернулась на другой бок. Я попыталась заснуть, но мой заложенный нос не позволял мне далеко вздохнуть, поэтому о сне не могло быть и речи. Я девочка ранимая, а с учётом того, что моя носопырка закончилась, мне оставалось только лежать под косые взгляды бабушки. Она никогда не верила, что у меня что-то болит, поэтому, чтобы она не оклеймила меня "конченной симулянткой", я хожу в школу даже когда болею. В принципе, это несложно, учитывая, что я узнаю, когда заболеваю, только тогда, когда мой живот урчит от голода, а есть я абсолютно не хочу. Ну и сонливость, конечно же. Хотя я и так сплю 24/7, поэтому на это совсем не обращаю внимания.       Но организм у меня не такой суперский, как может показаться на первый взгляд: я довольно часто болею и вобще не принимаю лекарства. Кроме тизина, конечно. Носик у меня такой же нежный, как я сама, что не скажем об органах, которые выживают засчёт "просто потому что". Потому что меня просто пробирает от лекарств. Это тоже бесит бабушку. Вообще, ей мало что нравится. Ворчливая скряга...       — Вы только посмотрите на неё, жалеет себя, такую "нежную" и "ласковую", — с явной насмешкой и язвенностью пролепетал голос. Я выдохнула через рот, конечно же, и осмотрела комнату, даже не поворачиваясь. Появляется, когда хочет, да и ещё невидим, когда хочет. Скотина. — Поосторожнее с мыслями, человек. У тебя нет знаний в сфере защиты от нечисти, — я молча натянула одеяло по макушку и стала терпиливо ждать, когда это чудовище забудет, как я выгляжу, и уйдёт умирать от скуки в какое-нибудь другое место.       Прошло некоторое время тишины, где-то минут пятнадцать, и я решила, что самое время вылезать из кокона. Сначала я стянула с себя одно из двух одеял, которое я вчера спёрла с кладовки, потому что, видите ли, бабушке не нравится мысль о том, что мы с мамой жить не можем без двух и более одеял. Сама, как протестант, укрывается пледом или простынёй да ещё и гордится этим. Потом я повернулась на другой бок и открыла глаза. И от испуга чуть не словила инфаркт своим и так быстро бьющимся сердечком — треугольник был прямо в нескольких сантиметрах от моего лица!       — Господи, Билл! — вскрикнула я, а потом снова упала на жопу из-за сильного головокружения.       — К чему такое уважение? Можешь называть меня просто "Ваше превосходительство".       — Съебись, Бога ради.. — нахмурилась я и прикрыла глаза, а своими холодными лодошками начала остужать себе лоб.       — Что-то много ты о боге заговорила в последнее время. Разве я не есть самый настоящий Бог? — вскинул он плечали и улыбнулся... глазом...       — С тобой и не только в бога поверишь.       — Я рад, что могу быть полезен тебе, — я вздохнула и встала. Самое время оправдать бабушкину злобу и пойти за градусником. Бабушка, кстати, была на кухне: что-то варила. Наверно, кашу.       Градусник лежал в гостиной на самом видном месте, поэтому мне не составило труда его отыскать. Сложнее было не заснуть на пол пути и ещё где-то пять минут. Хотя меня очень удивило, что у меня подкашивало ноги буквально на каждом шагу. Нарядку с "не заснуть" автоматом поставилась новая задача: "не свалиться".       Долгожданная кровать. Что ж, пять минут прошло, время где-то семь утра, а ртуть-или-что-это упёрлась о шкалу у отметки 39,9. Демон присвистнул.       — Да ты пылаешь, солнышко! Ещё два градуса, и мозги расплавишь, — я нахмурилась и пшикнула Тизином в нос, который успела захватить с коридора, ожидая, когда же эта жидкость спасёт меня от удушья. Хотя можно было бы пшикнуть в глаз демону.       — Солнышко потому, что такая же горячая? — хмыкнула я, ожидая услышать огорчающий ответ.       — Солнышко, потому что так же умрёшь бессмысленной жизнью и от перенагревания, — я вздохнула, с облегчением заметив, что наконец могу дышать.       — Звёзды умирают от переохлаждения и потерия гелия.       — Несовсем.       — Учёные ещё такого не открыли, а я больше верю астрономам, а не каким-то там демонам из космоса, состоящим из чистой энергии, — парирую я его же слова, которыми он кичился в конце первой недели нашего знакомства.       — Противоречишь сама же себе. И вообще, у вас, людей, такое обращение считается красивым прозвищем. Считай, я сделал тебе комплимент.       — Мне плевать. Абсолютно. Уйди, ты портишь мой сон, — я огрызнулась и махнула рукой в его сторону, отгоняя. Биллу это, видимо, не понравилось.       — Вижу, тебе конечности в излишек, раз так безрассудно ими пользуешься, — прошипел он, а я отвернулась к стене.       — Хорошо, "ваше превосходительство", величайше прошу вас, о незаходящее солнце сие мира и не только, съебаться в бездну ваших сожалений.       — Очень плохо для первого раза, человек.       — Я девственница. Всему меня учит Джейн Остен, — я улыбнулась своей же умности придумать колкую, хоть и тупую шутку за считанные секунды и показала рукой на полку с книгами.       Демон ничего не ответил, поэтому я написала своей классной руководительнице, что не приду, спокойно обняла своего любимого плюшевого мишку и, размечтавшись, заснула. А снилось мне, что меня бросил мой парень. Тогда это выглядело реалистично, а по пробуждению со сна поняла, чьих это рук дело. Протерев глаза предплечьем, я с удивлением для себя обнаружила, что успела и разрыдаться. Хах, в последний раз так плакала, когда милаш угодил в больницу из-за пролома в черепе.       Самого виновника на месте преступления не было, поэтому я встала и пошла в гостиную. Время было, кстати, уже четыре дня, а бабушка то ли вообще не уходила с кухни, то ли решила приготовить обед-ужин. И снова думает, какая я лентяйка, что не пошла сегодня в школу, раз задала мне такой вопрос:       — Ну и сколько?       — 39 и 9, — ответила я так, словно это и есть моя стабильная температура в тридцать шесть и шесть. Бабушка прыснула.       — Иди таблетку выпей.       — Я лучше посплю, — она покачала головой, а я, так и не дойдя до гостиной, пошла обратно к себе, раскрыла шторы и слегка приоткрыла окно.       В комнату попал дневной свет, и свежий, но морозный воздух. А я не могла закрыть окно, в комнате и так спёртый воздух. Пока комната проветривалась, я успела сходить в ванну и высушить голову.       Вздохнув обеими ноздрями, я блаженно плюхнулась на коврик у кровати, открыла книгу, которую успела прихватить с собой с полки в полёте, и облокотилась о кровать. Как же давно я не читала, целый день. Хотя обычно я читаю на уроках, так как делать нечего и учиться не хочется.       — Что читаешь? — появился треугольник и опустился на мои ноги, сложенные в позе полулотоса, перед книгой, загораживая мне обзор. Я придвинула книгу ближе, оттолкнув ею же демона, и продолжила читать, на всякий случай глянув, на какой я уже странице. И книга неведомым мне образом взлетела ввысь к демону. Книгу, конечно же, захлопнули. — Достоевский? Ты его не понимаешь.       — А вот и понимаю. Очень даже.       — Да-а? — неверяще протянул демон, я скрестила руки на груди, шмыгнув носом. — И что же тебе понятно?       — Антонида Васильевна охуенный человек.       — Это не из этого произведения.       — Надо же, читал! Настасья Филлиповна тоже офигенна. В первой части, — демон осуждающе цокнул и сбросил книгу мне на голову.       — Ай!! Не так нужно заботиться о младших своих.       — Ты же библию не читала.       — Я примерно догадываюсь, о чём там. Противоположно тебе, — он хмыкнул.       — Пошли гулять! Ты же всё равно чувствуешь себя лучше!       — Билл, нет, мне плохо, — демон ладошкой брезгливо дотронулся до моего лба, проверяя температуру.       — У тебя сползла температура на один градус, это же надо как-то отметить, — он демонстративно создал платок и стал протирать руку от "человеческих бактерий".       — Билл, нет.       — Тогда включай компьютер, будем фильмы смотреть, — я промолчала, вздохнула и залезла на кровать под одеяло.       — Я не хочу прибирать за тобой трупы.       — Ты никогда этого не делала.       — Зато психику мне это портит знатно.       — Не преувеличивай. Вставай, — я обняла ПатаПуфа, то бишь плюшевого мишку и затихла. Послышался щелчок пальцев, и меня пронзила ужасная головная боль. И не такая, как при стрессе или мигрени. Как будто по вискам и затылку бьют скульптурным клином. Поначалу я вздрогнула и пыталась терпеть, но всё же схватилась за голову и прикрикнула, прижав ноги к груди. Хотя боль не была нарастающей!       — Всё-всё, хорошо! Перестань, пожалуйста! — но он только хмыкнул, а мне стало ещё хуже. Он же не имеет возможности влиять на человеческое тело, тогда как он, сука, это делает?! — Билл! — у меня аж пошли слёзы, я прикусила губу, точнее, прокусила её. Боль в голове прошла, а вот в губе нет. Я прижала плюшку к себе и стала тихо рыдать. Конечно я слабая. Я не могу быть сильной будучи тепличным цветком.       — Жаль, а ты ведь можешь большее, — я шмыгнула.       — Не так заботятся о больных, Билл... — в ответ я услышала только "Да ладно тебе". Да. Конечно, мне ладно. Очень даже. Вообще ничего не почувствовала. Он ещё как-то пытался со мной заговорить, но я его послала.       — Ну и как же мне загладить вину?       — Вернуться во времени и больше никогда так не делать, — мне на спину легла рука. Уж больно большая для маленькой ручонки равностороннего треугольника-демона. Я посмотрела чисто из любопытства, что там он сотворил, но потом покраснела и отвернулась обратно, ещё сильнее сжав ПатаПуфа. Знает же, тваринка, что я неровно дышу над его человеческой оболочкой. Он слишком красивый, прям как мой. — Вот же сука... — Билл шумно усмехнулся и присел на край кровати. — Ты знал, что тебе не идёт такое имя?       — И какое же имя мне идёт?       — "Мистер сукин сын-красавчик"? — демон рассмеялся. Не надо было этого говорить.       — Будь по-твоему. Жду теперь, что ты будешь называть меня только так.       — Мечтай..те.       — Ну-ну.       Мы ещё немного поболтали с Биллом, и заснула я у него на коленях. На следующий день я всё же пошла в школу с той же температурой — 38,5.