Сволочь

      Когда Чон и Тэ спускаются в гостиную, Тэхёна ожидает очередная посылка, с прикреплённой к коробочке открыткой, от тайного воздыхателя. Они молча присаживаются на диван. Чонгук кажется бесстрастным, хотя от крепко стиснутых челюстей на его скулах играют желваки.       Тэ открывает послание и читает про себя:       «Этот пасмурный день осветит сияние твоих глаз».       В коробочке серьги со звёздчатыми сапфирами от «Graff». Тэхён вынимает одну из них и разглядывает, крутя в пальцах. Чон внимательно наблюдает за ним, а потом берёт в руки открытку и читает её сам. Какой-то романтичный ублюдок пишет его Тэ и одаривает его дорогими ювелирными украшениями.       Звёздчатый сапфир обладает необычным оптическим эффектом: внутри самоцвета, как будто светится звезда, поэтому стоит он невероятно дорого. Тэхён не решается примерить серьги в присутствии Чонгука, он складывает всё в коробочку и отодвигает её от себя. — Тебе лучше воспользоваться одним из моих сейфов, для хранения этих очень ценных украшений, — стараясь держать деловой тон, чтобы скрыть ревность, говорит Чон. — Во всяком случае, это выгодное вложение денег, — не решаясь учинить допроса с пристрастим, говорит Чонгук. *** — Минхо, — обращается Чон к другу, когда они, по обыкновению, решают выпить по стаканчику после трудового дня.       Минхо сосредоточивает на боссе внимательный взгляд. — Друг мой, а проследи-ка ты за моим мальчиком и его телохранителем. В основном за Кибомом. Я не сомневаюсь в его профессионализме, и его репутация не имеет грехов, но меня интересует его личная жизнь. Может накопаешь, то что ему удалось скрыть от своих прежних работодателей, — Чонгук задумчиво смотрит в никуда и отпивает из стакана. — Чонгук, ты совсем крышей поехал со своим неземным мальчиком? Ты его теперь и к кухарке будешь ревновать? — спокойно произносит Минхо. — Я уверен в его равнодушном отношении к женскому полу, так что кухаркам ничто не грозит, а вот интересные мужчины вызывают опасение, — Чон прикуривает сигарету. — Я так и знал, что эта тема в скором времени встанет ребром, — усмехается Минхо, делая глоток. — Я так предсказуем? — выдыхает дым Чонгук. — Нет. Просто я давно тебя знаю, — усмехается Минхо. — Он дал тебе повод в нём сомневаться?       Минхо единственный человек, которому позволено так разговаривать с боссом. — Нет. Меня беспокоят все эти интересные мужчины, — Чон делает затяжку и стряхивает пепел. — Вчера Кибом вел себя очень нетипично: пропустил удобное место для парковки, пока пялился в зеркало заднего вида; когда делал вид, что поправляет пиджак, снова пялился в зеркало; после вытирал вспотевшие ладони. — Ты в каждом движении видишь злой умысел? Может человек плохо себя чувствовал? — предполагает Минхо. — И именно поэтому он жадно вдыхает воздух салона, когда садится за руль, — спокойно говорит Чонгук, затягиваясь. — Вдыхает воздух салона? — Ты сейчас лукавишь, друг мой, — ухмыляется Минхо.       Чон поднимает бровь. — Он вдыхает не воздух, а запах в салоне. Дай угадаю... У кого-то из вас новый парфюм? — лукаво улыбается Минхо. — Ладно прикалываться, раскусил. Не зря ты мой безопасник уже хуеву тучу лет. Да, перед этим мы занимались петтингом на заднем сидении, — смущённо улыбается Чонгук. — Значит и в зеркало он пялится не просто так, а разглядывает вас после вашего петтинга. Может у него давно не было секса? А тут вы — кролики. До дома никак нельзя было потерпеть? — по-доброму шутит Минхо. — Нельзя, — припечатывает Чон, смущённо улыбаясь, и Минхо улыбается в ответ. — Наверное ты прав. Я слишком ревностно отношусь к своему мальчику, и поэтому во всём вижу подвох? — рассуждает Чонгук. — Чонгук, ты сказал, что Тэхён, строптивая сучка. Сам подумай, если он так упорно отшивал самого Чон Чонгука, ты думаешь кинется на шею садовнику или телохранителю? — Минхо наполняет стаканы виски. — Любовь зла, она не выбирает на кого члену вставать: на охранника или водителя, — Чон тушит окурок в пепельнице. — Господи, зачем тебе мальчик, на которого стоит у всех, даже у тех, у кого и стоять не должно, да и нечему? Жил себе спокойно, без проблем. Скучно тебе было? Решил влюбиться? Получите, распишитесь, — сетует Минхо. — Ладно, хватит тебе, мамочка. Я уже взрослый мальчик, — смеётся Чонгук.       Идея насчёт слежки за Кибомом отпадает сама собой. ***       Чон, немного раньше обычного, входит в холл собственного дома. С приветливой улыбкой его встречает дворецкий. — Тэ уже дома? — этот вопрос Чонгук всегда задаёт первым, когда приходит домой. — Да, — отвечает дворецкий, принимая от Чона пиджак и папку с документами. — Где он сейчас? — устало спрашивает Чонгук. — В оранжерее, — отвечает Ен. — Позвать? — Не надо. Я сам, — сухо отвечает Чон.       Чонгук направляется на поиски Тэхёна, по дороге распускает узел своего галстука, оставляя его болтаться на шее, расстёгивает несколько верхних пуговиц рубашки и подворачивает манжеты рукавов. — «Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд, — слышит Чон голос Тэ, углубившись в заросли роскошных растений.       Тэхён стоит с книгой в руках и мило беседует с полуголым садовником, который садовыми ножницами обрезает веточки растения. На нём лишь рабочий комбинезон на широких лямках, перекрещенных на голой спине, а спереди он едва прикрывает подкаченный пресс. Чонгук, скрестив руки на груди, плечом прислоняется к одной из колонн и молча со стороны наблюдает за ними. — Бози, был его любовником в..., — Тэ не успевает договорить, как замечает Чона. — Привет, ты сегодня раньше обычного, — улыбается Тэхён, отмечая для себя, как сексуален Чонгук в этом виде. — А ты так рано меня не ждал, — Чон бросает равнодушный взгляд на Хэна.       Садовник слегка склоняется. Чонгук отсоединяется от колонны и идёт на выход, Тэ идёт следом. — Я всегда тебя жду. Без тебя здесь тоска, — продолжает улыбаться Тэхён. — Поэтому ты решил развеять скуку с садовником, — с нотками ревности в голосе говорит Чон.       Тэ перестаёт улыбаться. — Я читал книгу на диванчике в оранжерее, Хэн пришёл туда поработать. Мы просто разговаривали, — недоумевает Тэхён. — Просто разговаривали..., — тихо и задумчиво повторяет Чонгук. «Я слишком ревностно отношусь к своему мальчику, и поэтому во всём вижу подвох», — вспоминает свои слова Чон, и ему становится не по себе. — Для ужина ещё рано, он ещё не готов, может по бокалу вина? — Чонгук решает сменить тему разговора, дабы не накалять обстановку. — Пожалуй, — соглашается Тэ.       Дворецкий приносит в гостиную, где на диване расположились Чон с Тэхёном, бутылку вина и бокалы. ***       Кибом спешит отогнать машину на мойку, но прежде ему необходимо извлечь из обшивки салона глазок камеры видеонаблюдения. Он никогда и подумать не мог, что способен на подобные поступки, пока однажды случайно не увидел, через плечо вожделеющего Чонгука, лицо возбуждённого Тэ, которого Чон прижал к стене в своём кабинете.       С тех пор его стал преследовать образ жаждущего секса Тэхёна, и навязчивым стало желание увидеть его во время оргазма, услышать как он стонет своим низким бархатным голосом. Успокаивал он сам себя тем, что самого акта совокупления на видео нет, и делает это он только для себя, и никто никогда об этом не узнает. Ну а если, не дай бог, его уличат, то это будет последним днём его жизни.       Кибом не выдерживает искушения и в тот же вечер смотрит ту часть снятого им приватного видео, где Чонгук доводит до оргазма Тэ, а вторую часть — не желая видеть своего босса без штанов, стирает без просмотра. И, о боже, лучше бы он никогда этого не видел. Теперь в своих влажных снах и сексуальных фантазиях он видит только Тэхёна.       Кибом прекрасно понимает, что это путь в никуда, потому что Чон никогда никому его не отдаст. Даже если Тэ сам захочет уйти, Чонгук его никогда не отпустит. Ну что ж, значит остаётся: любоваться им со стороны, и то, когда рядом нет Чона; глотать слюни, зная, что никогда не сможешь им обладать; дрочить по ночам на снятое видео, цена которому его собственная репутация и карьера телохранителя; мечтать о том, чтобы хотя бы прикоснуться к своему объекту охраны. Кибому очень хочется, чтобы однажды Тэхён сильно напился в клубе, и тогда ему пришлось бы о нём «позаботиться», но Тэ не спешил злоупотреблять алкоголем. ***       Поздний вечер, богатый особняк господина Ан Туана, одного из бизнес партнёров господина Чон Чонгука. Туан в кресле своего кабинета сидит за письменным столом, а начальник его службы безопасности сидит на диване, попивая кофе. — Господин Ан, у нас есть все сведения о Ким Тэхёне, выбитые из его бывшего любовника, но его телохранитель представляет собой реальную проблему, он является лучшим в своей области. Поэтому пока проведение операции невозможно. Но если вы так сильно хотите насолить господину Чону, то можно попробовать устранить Кима, прибегнув к помощи снайпера, — предлагает начальник службы безопасности своему боссу. — Ни в коем случае, — вскидывается Туан. — Ким Тэхён божественен, и его прекрасное тело должно оставаться прекрасным и невредимым. Я ненавижу Чона и рад испортить ему жизнь, но больше всего на свете я хочу его соблазнительного мальчика, поэтому никаких снайперов, только похищение, и чтобы ни один волосок не упал с его головы, — уверенно говорит Туан. — Ну, а на его телохранителя накопайте что-нибудь и прижмите его как следует, не может быть, чтобы человек был безгрешен. — Этот безгрешен, или слишком глубоко закопал свои грехи. Из официальных источников выудить ничего не удалось. Если только снова обратиться за помощью к господину Кан Хонгу? Только ему доступны нелегальные источники информации и противозаконные способы её получения, — предлагает боссу Чану. — Очень не хотелось бы. У этого мафиози нет ничего святого, а его амбалы-головорезы пугают даже бывалых, — сетует Туан, не смотря на то, что Хонг является ему каким-то там братом. — Но раз уж другого выхода нет, то придётся обратиться, — сожалеет Туан.       Через два дня после этого разговора Чану снова встречается с боссом в рабочем кабинете его особняка. Туан и Чану усаживаются на диван со стаканами шотландского скотча. — Я к тебе с хорошими новостями, босс, — улыбается Чану. — Видимо, на Хонга работают не только амбалы-головорезы. Его люди нашли господина, который много лет назад, во времена начала карьеры Кибома, нанимал его на работу. Кибом должен был охранять его молодую и очень красивую жену. И знаешь, каким было непременное условие при приёме его на службу? — Чану загадочно улыбается. — Не томи, — просит Туан, отпивая из стакана. — Телохранитель его жены должен был быть геем, — улыбается Чану и тоже отпивает напиток. — Никто не знает, как они это проверяли, но Кибом не один год был на службе у этого господина. И это был единственный случай, когда Кибом охранял особу женского пола. После он тщательно скрыл сей факт своей биографии. — Ничего себе, — присвистывает Туан. — И это ещё не всё. Люди Хонга нашли агента, который занимался поиском и подбором телохранителя для господина Чона, а как потом выяснилось, для его любовника Тэхёна. Он поведал, что здесь условием для приёма на эту очень высокооплачиваемую работу была гетеросексуальность телохранителя, в идеале — наличие семьи, — Чану допивает оставшийся в стакане скотч. — Интересно, — говорит Туан, крутя в руке стакан. — Похоже, Кибом скрыл от господина Чона, что он гей, выдав себя за гетеросексуала. А господин Чон не смог докопаться до сути и пустил козла в огород, — довольно улыбается Туан. — Похоже на то, — соглашается Чану и подливает алкоголь в стаканы. — Но как доказать, что Кибом гей, чтобы можно было на него надавить? — задаётся вопросом Туан. — Можно проследить за ним. Должен же он как-то удовлетворять свои сексуальные потребности. Но что-то мне подсказывает, что слежка ничего не даст, не будет он на этом палиться, — вздыхает Чану. — Снова обращаться к господину Хонгу? — спрашивает Туан, хотя ответ очевиден. — Да. Нужна тотальная слежка и обыск жилья. Может не получится доказать, что он гей, поэтому нужно искать любой другой компрометирующий его материал, — заключает Чану.       А господина Хонга уже стала забавлять эта история с телохранителем, он уже и сам проникся интересом к этому делу. ***       Тэ собирается в клуб, чтобы как следует потусить с друзьями и сокурсниками. Чонгук, устало развалившись, сидит в глубоком кресле их спальни и молча наблюдает, как Тэхён подбирает одежду для вечера, а скорее для ночи. Ему очень хочется закрыть дверь спальни на ключ и никуда не отпускать своего сладкого мальчика. Но он стоически терпит все эти сборы, потому что обещал не вмешиваться течение студенческой жизни Тэ.       Тишину нарушает стук в дверь. — Господин Чон, посылка для господина Кима, — слышится через дверь голос дворецкого. — Входи Ен, — разрешает Чонгук.       Мужчина входит и ставит коробочку на комод, ближайший к двери предмет мебели спальни. Чон не шевелится. Тэхён нерешительно подходит к комоду и отрывает от коробочки открытку:       «Твои прекрасные губы слаще мёда», — читает Тэ и гулко сглатывает, глядя на Чонгука.       Чон замечает замешательство Тэхёна и жестом просит подать ему послание.       Тэ передаёт ему открытку, а сам открывает коробочку. Внутри неё Тэхён находит кольцо от «Bvlgari» с сапфиром Падпараджа «цвета восхода солнца». Тэ долго рассматривает уникальный камень, а потом не выдерживает и надевает кольцо на палец. Через несколько секунд Тэхён поднимает глаза на Чонгука и понимает, что всё это время находится под его пристальным взглядом. Тэ снимает кольцо, укладывает его в коробочку и протягивает её Чону.       Чонгук с равнодушным видом берёт коробочку в руки. Перед его глазами камень редкой красоты, удивительным образом сочетающийся по цвету с цветом губ Тэхёна. Должно быть, это кольцо стоит целое состояние, и Чон начинает нервничать всерьёз, предложив Тэ поместить его в сейф. Чонгук мысленно обещает себе свернуть челюсть этому тайному романтику, когда выяснится его личность. Но внешне Чон никак себя не проявляет, закусив щеку изнутри. ***       Хотя неделя слежки за Кибом ничего не дала, наблюдение за ним продолжилось. Осталось полагаться на обыск. Его квартиру аккуратно обыскивают, когда он находится на службе: охраняет сиятельную персону Ким Тэхёна в ночном клубе «Infinity».       Сегодня Хосок отмечает в клубе свой день рождения, и поэтому алкоголь здесь льётся рекой. Однокурсники с завидной периодичностью произносят тосты и пожелания в адрес именинника, да такие, что не выпить нельзя. Впервые, подстёгиваемый всеобщим весельем, Тэ пьёт без тормозов. На танцпол они спускаются уже изрядно опьяневшими. Все парни хорошо знают, кто круче всех умеет зажечь на танцполе, особенно в алкогольном опьянении. Под общее «давай, давай» Тэхён отключает свою стеснительность и танцует так сексуально, что встало бы даже и у импотента.       Тэ с упоением слушает музыку, не замечая никого вокруг себя. Тэхён двигается так соблазнительно, как будто у него прям здесь, прям сейчас секс с этой самой музыкой. Если бы его сейчас видел Чонгук, он бы в бешенстве закинул Тэ в машину, чтобы его никто, кроме него не видел, и увёз бы его домой, в спальню под ключ, и наказывал бы своего непослушного сладкого мальчика до самого утра. Но Чона здесь нет, поэтому к Тэхёну подкатывают такие же подвыпившие парни с предложениями: потанцевать, познакомиться, выпить и продолжить знакомство в более интимной обстановке. Кибом ревностно оберегает Тэ от потенциальных ухажёров. А когда они надоедают Тэхёну до чёртиков, он виснет на шее Кибома. — Спаси меня от этих идиотов, — жалобно просит Тэ своего телохранителя. — Потанцуй со мной, пусть видят, что я не один, — пьяно улыбается Тэхён. — Я понимаю, что ты не гей, и тебе может быть это претит, но я так давно хотел оторваться, что не хочу уходить из-за этих придурков.       У Кибома пересыхает в горле, мог ли он мечтать о таком подарке судьбы. Кибом секунду медлит, а потом соглашается кивком головы. Он обнимает Тэ за талию, вдыхает давно желанный запах, и его сердце пропускает удар. Если господин Чон узнает об этом, это будет последний раз, когда Кибом видит Тэхёна. Но он ведь не узнает? Ему ведь никто не скажет?        Кибом ведёт в танце, Тэ позволяет себя вести. Боже, Тэхён сейчас такой податливый, пластичный, сексуальный. Знать бы, что Тэ завтра не вспомнит с кем всю ночь танцевал в клубе, можно было бы воспользоваться ситуацией и облапать его везде, куда только дотянутся руки. Знать бы наверняка, что Тэхён забудет эту затуманенную алкоголем ночь, Кибом бы поцеловал эти пленительные губы, о которых он думает с тех пор, как в первый раз увидел Тэ. Боже, эти голубые пьяные глаза, Кибом впервые видит их так близко, так их выражение ещё более сексуальное. — Что-то не так? Тебе неприятно? Мы можем остановиться, — предлагает Тэхён, заметив, что настроение Кибома изменилось. — Нет. Всё в порядке, — успокаивает его Кибом, молясь, чтобы Тэ не передумал танцевать. — Жаль, что тебе нельзя пить, а то бы и тебе за столь продолжительный срок службы подняли бы настроение. Хотя знаешь, давай я позвоню Чонгуку и попрошу у него разрешение тебя напоить? А назад вернёмся на такси. — Нет, нет, — протестует Кибом. — Я не хочу потерять работу. "Я не хочу потерять возможность видеть тебя", — остаётся неозвученным. — Ты её не потеряешь, ведь это мой каприз, — соблазнительно улыбается Тэхён и вынимает из кармана джинсов свой телефон. — Тэхён, я на работе, мне нельзя употреблять алкоголь в рабочее время, — умоляет его Кибом. — Здесь полно охраны: охранники клуба и охрана Хосока, нам нечего бояться, — Тэ нажимает контакт Чона. — Привет, ты уже спишь? — ласковым голосом подлизывается Тэхён. — Привет, жду тебя. Ты пьянее, чем обычно, — тут же замечает Чонгук. — Может пора домой? — Зануда, — говорит Тэ тоном, которым ему обычно это говорит сам Чон. — Хочу напоить своего телохранителя, пусть немного расслабится, а то он скоро сдохнет от напряжения на твоей работе. — Тэ, ты ещё пьянее, чем я думал. Я сейчас приеду, — волнуется Чонгук. — О-о, хочешь сам побыть моим телохранителем? — флиртует Тэхён. — Поверь здесь охраны больше, чем посетителей. — Ну так? Позволишь мне маленький каприз? Обещаю, я буду хорошо себя вести, — последнюю фразу Тэ произносит таким сладким мурлычущим голосом, что у Чона внутри начинает скручиваться пружина ревности, а желание ехать в клуб растёт в геометрической прогрессии. — Тэхён, — строгим голосом начинает Чонгук, а потом опомнившись, продолжает ласково, иначе можно задеть его строптивую сучку, и тогда последствия непредсказуемы. — Мой сладкий, Кибом на работе, ему не стоит пить. — Большой босс, но ты же можешь сделать исключение, хотя бы один раз? — мурлычет Тэ, своим низким бархатным голосом.       Чон уже понял, что Тэхёна не переубедить, а ссориться с ним сейчас, когда он пьян, чревато последствиями. Чонгук никому и никогда не позволяет вить из себя верёвки, но перед своим сладким он бессилен.       «Ладно пусть сегодня будет так, как тот хочет, но только один раз», — думает Чон и ловит себя на мысли, что одним разом это конечно же не закончится. Тэ всегда может добиться от него того, чего хочет, и Чонгук не может ему отказать. «Чёрт», — чертыхается Чон про себя, но в слух говорит другое. — Ладно, мой сладкий, только будь хорошим мальчиком, и веди себя хорошо, — Чонгук прикладывает массу усилий, чтобы его голос звучал спокойно и ласково. — Как скажешь, мамочка, — устало выдыхает Тэхён. — Я буду хорошим мальчиком, — соглашается Тэ.       Тэхён победно улыбается и за руку тащит Кибома к их столику. — Сегодня мне разрешено тебя напоить, — говорит Тэхён, пьяно улыбаясь. — Боже, ты лишишь меня работы, — продолжает протестовать Кибом, но всё же идёт следом за Тэ.       Кибом не вырывает своей руки из руки Тэхёна, а наоборот обхватывает своей кистью его. Как долго он мечтал прикоснуться к его руке, ощутить его длинные пальцы в своих. — Этого не случится. Я договорился с боссом, — Тэ усаживает Кибома за столик рядом с собой. — Сегодня день рождения моего лучшего друга. Я хочу, чтобы он в скором времени нашёл себе классного бойфренда. Чтобы у него был регулярный улётный секс и взаимная любовь до гроба, — пьяно перечисляет Тэхён, а потом замолкает и внимательно смотрит в глаза Кибома. — Я бы ещё кое-что добавил, но это не для ушей гетеросексуала, — смеясь заключает он, и протягивает Кибому бокал, чтобы чокнуться. — Я присоединяюсь к твоим пожеланиям, — несмело произносит Кибом и поднимает свой стакан с виски.       Они сидят рядом, как старые друзья и выпивают под бесконечные поздравительные и пожелательные речи пьяных однокурсников. Но спокойствие нарушает сам именинник, предлагая поиграть в бутылочку. У Кибома в груди сладко заныло, неужели у него появляется призрачный шанс на поцелуй с Тэхёном? Тэ поворачивает голову в сторону Кибома, пытаясь разглядеть его реакцию на это предложение. — Отказы не принимаются, — исключая возникновение возражений, пьяно смеётся Хосок. — Не халтурим, целуемся по-настоящему, по-взрослому, — смеясь предупреждает именинник.       Он давно подметил сдержанную сексуальность телохранителя друга. Ну и не только это, а ещё и широкие плечи, тонкую талию, крепкие бёдра и упругий зад, и втайне надеется, что ему удастся с ним поцеловаться.       Все присутствующие одобрительно улюлюкают. Первыми, под всеобщее подбадривание, целуются два смущающихся студента. Потом горлышко раскрученной бутылки останавливается на Хосоке, и он с соблазнительной улыбкой обводит взглядом всех присутствующих. Кто сегодня падёт жертвой у ног сияющего Хосока?       Горлышко бутылки указывает на Кангиля, высокого симпатичного брюнета, одногруппника Хосока, и тот, сексуально ухмыляясь, облизывает губы в предвкушении. Кангиль сгребает в охапку небольшого Хосока и с жаром целует его взасос, на что студенты шумно реагируют.       Следующим случай выбирает Кибома. Тэхён перестаёт улыбаться и настороженно поворачивает голову в его сторону. Хосок изучает Кибома внимательным взглядом, но тот никак себя не проявляет, до тех пор, пока горлышко бутылки ни останавливается на... Тэ... Кибом нервно сглатывает. Тэхён не ожидал, что игра может зайти так далеко, но теперь уже ничего не поделаешь.       Они встают с дивана и смущенно смотрят друг на друга. Пьяные студенты веселятся, поторапливая стесняющуюся парочку. Кибом обнимает Тэ обеими руками: одной удерживает его голову за затылок, другой — обхватывает вокруг талии. Потом одним движением разворачивает их обоих ко всем присутствующим своей спиной, пряча их с Тэхёном первый, и скорее всего, последний поцелуй.       Хосок, наблюдая за ними, плотнее жмётся к Кангилю, который с нескрываемым удовольствием обнимает Хосока. Кибом нежно и ласково, а вместе с тем глубоко и страстно целует Тэ в такие давно желанные губы, что у Тэхёна кружится голова. Они целуются неприлично долго, и Кибом никогда бы не прервал этот поцелуй по своей воле, если бы не стеснительный Тэ, который предпринимает не одну попытку отстраниться, но Кибом аккуратно его удерживает.       Студенты веселятся и улюлюкают, чем ещё больше смущают Тэхёна. Кибом всё-таки отрывается от губ Тэ, но не спешит выпускать его из объятий. Он пристально смотрит в красивые голубые глаза Тэхёна, с жадностью пытаясь запомнить этот момент. Тэ ошарашенно смотрит в ответ, пытаясь осознать произошедшее. Хосок первым, после Кибома, понимает весь трагизм ситуации: на объект охраны так не смотрят. Хосок давно чувствовал, что с Кибом что-то не так, но решил, что ему просто кажется.       До Тэхёна медленно доходит весь этот пиздец. Всеобщее веселье продолжается, но уже не для него. Тэ садится на своё место, хватает со стола бокал с вином и залпом его выпивает. Кибом, с видом обречённого на казнь, садится рядом и смело пьёт виски — семи смертям не бывать, а одной не миновать.       Былую непринуждённость и лёгкость в общении уже не вернуть, поэтому они сидят молча, каждый со своими думами. Теперь Тэхён понимает смысл всех несмелых взглядов Кибома в зеркало заднего вида, мимолётно брошенных на Тэ.       Далеко за полночь, когда уже все стали разъезжаться по домам, Кибом и Тэхён, не сговариваясь садятся в свою машину, нет не ехать — поговорить. — Прости, это моя вина. Я ничего не скажу Чонгуку, — нарушает молчание Тэ, глядя строго перед собой.       Он сидит не на своём привычном месте, а на переднем пассажирском сидении. — Спасибо, — сухо произносит Кибом. — Я бы тоже попросил прощения, если бы сожалел о случившемся, — говорит Кибом складывая руки на руле.       Тэхён поворачивается к Кибому и пристально смотрит на него. — Даже если я потеряю эту работу, это того стоило, — говорит Кибом, глядя в ответ. — Ты её не потеряешь, — говорит Тэ. — Маловероятно, — говорит Кибом. — Когда-нибудь это всё равно дойдёт до господина Чона. — Ну и что? Можно считать, что это было на спор, — говорит Тэхён. — Для тебя это было на спор..., — глядя прямо перед собой говорит Кибом. — Я тебя понимаю..., — грустно произносит Тэ. — Но мне кажется... я люблю господина Чона..., — немного неуверенно добавляет он. — Я нарушил все мыслимые и немыслимые запреты, — грустно усмехается Кибом. — Какие? Если не секрет, — интересуется Тэхён. — Первое, и самое страшное из всего этого это то, что я, гей, — вздыхает Кибом.       Тэ с недоумением смотрит на него, а потом прыскает сдержанным смешком. — Вообще-то, ты нанят на работу геем и охраняешь гея, если что, — спокойно говорит Тэхён. — Я должен был быть гетеросексуалом, чтобы получить эту работу, — объяснят Кибом.       У Тэ округляются глаза и приоткрывается рот. Чонгук настолько ему не доверяет? Или как? — Похоже, ты об этом не знал, — видя реакцию Тэхёна, заключает Кибом. — На месте господина Чона я сделал бы точно так же. Он очень умный и ничего не делает просто так. Второе — я напился на работе, третье — я танцевал с парнем босса, четвёртое — я целовался с парнем своего босса, пятое — я не должен был испытывать чувств к объекту охраны. Шестое — я сделал ещё кое-что непростительное, и если ты когда-нибудь об этом узнаешь, то запомни, я это сделал только потому, что хотел увидеть тебя таким, каким мне тебя никогда не увидеть, — говорит Кибом загадками, имея ввиду видеозапись их с Чонгуком петтинга в машине. — И ты думаешь, что после всего этого я смогу продолжить работать? — Давай будем решать проблемы по мере их поступления, — немного подумав, произносит Тэ. — Придётся приложить усилия, чтобы изображать взаимное равнодушие, — сетует он. — Тэхён, не работа и не деньги держат меня на этом месте..., поэтому я не могу найти в себе силы уйти, хотя прекрасно понимаю, что это ни к чему не приведёт, — Кибом не может говорить о своих чувствах прямо, но уверен, что Тэ и так его понимает. — Ты мазохист, — мотает головой Тэхён.       Тэ молча принимает прежнее положение, не зная, что сказать ещё.       До дома они добираются на такси.