Прости

      Губы сплетались, ровно плющ, обвивающий понравившийся предмет, подчиняя того в свою власть. Волнение от момента доводило до опьянения. Интересно, чувствует похожее нечто Хлоя, когда употребляет наркотики? Макс не имела понятия, тем не менее ей определённо хотелось знать.       Сейчас Прайс буквально так близко и одновременно столь далеко. Мнилось, что пропасть, сложившаяся из перерыва в общении, жадно поглощала, напоминая из последних сил о предательстве и лицемерии. Вернулась так, словно ничего и не было.       Шатенка зажмурилась сильнее, гоня прочь осуждающие мысли. Поцелуй на свалке - самый романтичный момент за день. О чём думает Хлоя Прайс? Что чувствует Хлоя Прайс?       Воздух в лёгких закончился, вынуждая сделать неохотный перерыв. Отстранившись от подруги, Макс посмотрела в голубые глаза напротив, сравнимые с давним небом летнего дня. Те жизнерадостные искры более не примечались, оставив холодные нотки, коля ледяными шипами в самое сердце.       — Прости меня, — тихо выдавила Колфилд, сжимая ворот куртки Прайс. — Прости меня.       — Макс? — прохладные руки коснулись запястий, вызывая уйму мурашек.       Студентка шмыгнула носом, отрицательно покрутив головой. — Я не могу исправить это.       — М...       Дослушивать не водилось желания. Девушка напряглась, глубоко погружаясь в сознание. Мир закружился, стал трястись, будто предвещая бурю, переворачивая всё на триста шестьдесят градусов и обратно. Прошедшие минуты перематывались перед глазами, изымая силы в качестве платы. Шатенка знала, что у неё есть лишь несколько попыток, которыми дозволено воспользоваться. Откровенно говоря, не много, как хотелось бы.       Яркая вспышка озарила окружение, заставив мозг взорваться новым вулканом боли. Макс тряхнула головой, возвращая себя в момент.       — И что ответила?       Собеседница осеклась, переводя внимание на бестию, сидящую на капоте личной машины. — А?       Прайс вскинула бровь, склонив голову в бок. Что-то заподозрила? — Всё нормально?       — Я повела себя как эгоистка, — глаза вновь защипало, возрождая тугой ком, подкатывающий к горлу. Едкое отчаяние разъедало щёлочью. — Бросила тебя после нескольких месяцев, — самобичевание сжирало изнутри по кусочкам.       Хлоя рассмеялась, неловко потерев тыльную сторону шеи. — Так и сказала?       Макс беспардонно ухватилась за плечи девушки, приказывая той податься вниз, довольствуясь крайне неудобным положением. Обветренные губы бунтарки слились со знакомыми, утерянными в минувшее время.       Прайс ответила, по началу неохотно, как будто опасаясь. Далее девушка сползла с капота, притягивая ближе за талию. Её тепло обдавало волнами необъятной энергии, смешанной и неизведанной.       Она изменилась достаточно, однако не поменялась в корне. Старая Хлоя жила под замком в старой башне, в кою усадила девицу новая сильная бунтарка. Закрытое сердце боится очередной боли, грозящей уничтожить, испепелить дотла.       Момент дико влекло увековечить, залить эпоксидной смолой, чтобы тот вовек не двигался в иные стороны жизни. О чём думает Хлоя Прайс? Что чувствует Хлоя Прайс?       Горячее дыхание обжигало, вознося до высоких ощущений. Ныне, Макс ярко осознала насколько сильно скучала, а ведь ранее мнилось, что от данного не догорает и толики. Будто, то являлось наваждением собственного представления.       Колфилд думала о том, что творится в душе Прайс, измученной и брошенной. Она считает её предателем? Или же подобные установки единично засели у самой шатенки? — Прости меня, прости, прости, — тихо причитала Макс, обхватив лицо подруги, гладя большими пальцами щёки.       — Эй, — Хлоя быстро перехватила руки, заглядывая в радужки, схожие со своими и одновременно противоположными. — Что с тобой?       — Прости меня, прости за то, что бросила тебя! — бриллиантовая слеза скользнула по лицу, погибая от падения вниз. — Мне очень жаль.       Последующие слова Прайс утонули в толщине кокона новорождённой силы, способной исправить свежие ошибки. Глобальные помарки показали, что трогать их - табу, иначе судьба крутанётся слишком неописуемо.       Изречённые буквы входят обратно в пределы рта, движения губ рассеиваются, подруга вновь взбирается на надёжный капот. Всё происходит надлежащим образом. Время повернулось вспять, отняв кусок энергии, принадлежащий ему по праву.       — И что ответила? — поинтересовалась обладательница необычных голубых прядей, сочетающихся с цветом изумительных радужек, махая свисающими ногами.       — Хлоя, — хрипло промолвила шатенка, перебарывая неописуемую боль в груди. Ей горько признавать последствия собственных поступков. Людям свойственно ошибаться и набивать персональные шишки.       Выражение лица Прайс сменилось в эфемерный миг. — Макс, ты слишком бледная, — обеспокоенный тон едва бы напугал Колфилд, если бы девушка не ощутила, как во время головокружения из носа начала струиться кровь. — Макс, твою мать!       — Хлоя...       В параллель тому, как подруга спрыгнула на твёрдую землю, студентка упала, мня, что вот-вот потеряет сознание. Вечернее небо двоилось перед глазами, словно показывая разлом линии происходящего. Полный штиль звуков. Не слышно ничего, кроме сочного ругательства оторвы, опустившейся на колени вблизи пострадавшей.       — Сколько ёбаных раз ты отмотала грёбаное время?! — бунтарка трясла за плечи, пыталась поднять. Она напугана до чёртиков, мысли, до последней, читались сквозь радужки в конкретный период. Вообще. О чём думает Хлоя Прайс? Что чувствует Хлоя Прайс? Вообще.       — Макс?! — зов слишком резко порезал барабанные перепонки. — Зачем?!       — Пять раз, — собственный ответ раздался под водой, а тело парило в некоем анабиозе. Чудилось, что время расслоилось, потеряв основу. — Потому что я не могу сказать тебе правильно.       — Какого хуя, Макс?! — Прайс поставила фотографа на ноги, нырнув под руку, чтобы создать опору собственным силуэтом и довести до сидения машины. — Решила бросить меня второй раз?! Просто так?!       Колфилд признавала, что оппонентка зла и безмерно обеспокоена, если честно, то сама шатенка тоже. Противоречивые мотивы сошлись в легендарной битве, подталкивая к безумным поступкам. — Мне нужно было извиниться перед тобой.       Дверь авто небрежно отворилась, принимая девушку на мягкую поверхность. — За то, что решила суициднуться? Лучше попроси у себя самой, — бестия ощупала лицо подруги, словно таковая проверка могла принести какие-то плоды для анализа тяжести состояния. — Мы едем в больницу.       — Стой! — шатенка вовремя схватила собеседницу за руку, пересекая путь отхода. — Хлоя, мне уже лучше.       — Не время играть в героя, — выхватив конечность, бунтарка стремительно пересела за руль, нервно заводя пикап.       Пассажирка оперативно поддалась в сторону, притрагиваясь к плечу подруги. — Пожалуйста, поверь мне!       Прайс застыла, не смея проронить ни звука.       — Возможно на этот процесс влияет и эмоциональное состояние.       Тишина в ответ просила студентку ощущать себя неловко и данное не умоляло инсталляции пальцев, упорно сжимающих руль до белых костяшек.       — Слишком много не высказано, — Макс утёрла дорожку из слёз, разочарованно шмыгнув носом. — Не хочу казаться дурой, не умеющей формулировать... Чувства.       Обладательница кристально-чистых радужек, аккомпанирующих с оттенком волос, направила на личность напротив самый серьёзный взгляд. — Обещай быть аккуратнее, — далее она как-то отчуждённо отвела взор, расслабляя хватку. — Не хочу потерять и тебя. Тем более опять, — изречения давались с трудом, как будто девушка выдавливала их насильно, через призму боязни показать слабость.       — Я всегда, всегда буду любить тебя. Мы по-прежнему Макс и Хлоя.       — Чёртова Макс Колфилд, — суетясь, растирая лицо руками, кинула бестия. — Не заставляй меня плакать, — плечи ораторши затряслись, аналогично тому, как поскакала тональность тембра, выходящего на горький смешок.       — Но ты уже плачешь, — подметила шатенка, возвращая последние утраченные частички мира.       — Да, — подняв, еле покрасневшие, глаза на очевидца, согласилась владелица транспорта. — Спасибо, — затем Хлоя откинулась назад, поджигая сигарету.       Фотограф смотрела каким достоверным успокоением действовал никотиновой свёрток на подругу, медленно приводя в порядок. — Больше никогда не оставлю тебя. Клянусь.       — Заткнись, Макс, — порекомендовала Прайс, втягивая отраву. — И обними меня, просто обними, — густой горький туман вышел из лёгких, рисуя простые узоры. — Когда доку...       Колфилд не позволила окончить предложения, ринувшись заключить говорившую в кокон из рук, прижимаясь, словно последний раз в жизни, приводя собеседницу в ступор.       Спустя некоторое молчание, бывшая студентка ответила взаимностью, опасливо отставив руку с тлеющей сигаретой. — Если ты перемотаешь время, и я забуду произошедшее, то я никогда не прощу тебя.       — Звучит как угроза.       — Потому что это не шутка.       Шатенка рвано вдохнула терпкий запах Прайс, пропахшей гадким никотином, будто возвращаясь в беззаботные эпизоды жизни. Страшно подумать, что, используя сию отраву, наркотики и алкоголь, бестия замещает душевное одиночество. Сколько боли она вынесла? За это время... Были ли кошмарные мысли об уходе из жизни? Быть может попытки? Последнее представляется самым пугающим вариантом, навевающим холодное оцепенение. — Ты нужна мне.       Всё обязано образумится, сменив мрачный ливень на солнечный день. После грозы ведь следует свет? Следует попытаться достичь его, насильно поймать за хвост. Самобичевание абсолютно не идёт никому. Пожалуй, оно является ошибкой природы человека. Пожалуй, существующее породили ехидные демоны, кто знает. Похоже ли предположение на правду? У каждого своя вера. О чём же думает Хлоя Прайс? Что же чувствует Хлоя Прайс?       — Ты мне тоже, — более тихо добавила Хлоя, полностью расслабляясь в чужих объятиях. Портрет потерявшейся Рэйчел вспыхнул в закрытых глазах, под веками, точно фейерверк, сгорая дотла. Смерть отца, детально приходившая во снах, горела агонией. Скудные слезинки катились по щекам. — Очень нужна.