***
обычный будний день, в который можно прогуляться с друзьями, выпить чашечку кофе и сходить в кино. люди снуют по улицам туда-сюда, кто-то спешит на работу, кто-то на обед, кто-то вовсе бегает по магазином. минхек с легкой полуулыбкой наблюдает за городской жизнью слушая музыку в наушниках и игнорируя любые посторонние звуки. день действительно был отличным, куча обращенных на него взглядов: восхищенные, мимолетные, временами излишне пристальные. все это не могло не поднимать настроение в преддверии очередного дельца. очередной банк, очередное веселье и всеобщая паника от непонимания происходящего. он спокойно проходит в помещение, тут же вальяжно подходя к одному из окон. снимает очки, обворожительно улыбается девушке за стойкой и вежливо приветствует. заваливает комплиментами, флиртует, льстит — усыпляет бдительность, заставляя ничего не подозревающую работницу разомлеть и раскраснеться. конечно, в подобных прелюдиях он не нуждался. он не тот обычный воришка, орудующий собственной харизмой дабы сбить жертву с толку и заставить добровольно отдать все сбережения банка ему в руки, нет. но несмотря на это, его привлекала возможность заставить кого-то влюбиться в него с первого взгляда. в этом было что-то приятное, возможно кто-то бы назвал это нарциссизмом, но ли отрицать не станет. быть привлекательным для него являлось чем-то вроде жизненного кредо. ни в одном своем ограблении он не упускал возможности покрасоваться одевшись с иголочки и уложив волосы. красота — залог успеха. это его девиз, которому он всегда следовал неизменно. девушка, кажется, вот-вот расплавится от смущения, так она покраснела, пока разговаривала с минхеком. казалось, словно она напрочь забыла о том, что находится на работе. даже не стала спрашивать о том, какая услуга ему необходима. — знаете, я был бы искренне благодарен вам, если бы вы сейчас провели меня в служебные помещения и дали доступ ко всем ячейкам в хранилище. — контур радужки и зрачков начинает переливаться всеми цветами радуги, девушка рдеет еще больше и кивает, покидая после свое рабочее место. управлять чужими эмоциями минхеку нравилось до бабочек в животе. желание это тоже эмоция, с легкостью можно было заставить человека сделать то или иное действие лишь заглянув в глаза. вот минхек уже стоит в хранилище, оставленный наедине с ячейками и универсальной ключ-картой. проходится по хранилищу, случайно тычет пальцем в ячейку и, приложив карту, открывает. — чек? ну, это не так уж интересно. чеки не приносили столько радости, по сравнению с огромными пачками купюр, которые можно было сминать в руках, ощущая вкус богатства. проходится дальше, уже собирается открывать следующую, как слышит за спиной грубый мужской голос, вопрошающий о том кто он такой и что здесь делает. оборачивается, мило дуя губы и медленно идет на охранника. тот, кажется, так напуган, что не знает куда себя деть. удивительно, ведь ли даже ничего не сделал для того, чтобы тот почувствовал страх. «люди такие смешные, когда не понимают происходящего…» только было рот открывает, чтобы что-то сказать, как мужчина разбивает стекло на аварийной кнопке и жмет ее. сирена ревет, оповещая работников и клиентов об опасности, а хек лишь закатывает глаза, подходя к мужчине вплотную: — ну что за суетливый самец, а? сходи-ка лучше в гей клуб, сними себе мальчика, развейся. — тихий смешок выдает с потрохами всю ядовитость отданного приказа. глаза снова мигают радужным, а мужчина, будто в восторге от чего-то, кивает и радостно убегает в сторону выхода, сбивая на пути остальную охрану, которая уже бежит к хранилищу. парень вздыхает. он хотел по-тихому, но видимо не в этот раз. покидает помещение, сталкиваясь с охраной и поочередно смотрит каждому в глаза: — мальчики, вы, кажется, слишком возбуждены. снимите-ка друг другу напряжение, а? а ты, — смотрит в глаза стоящему в стороне парню, — возьми телефон и сними, потом можешь отправить это всем вашим друзьям. хорошо? — мужчина кивает, и ли приветливо улыбается, проходя мимо тех кто во всю уже сдирает с себя одежду и собирается придаться плотским утехам. в зале уже собрались агенты спецназа, и парень разочарованно вздыхает выходя в центр, окруженный толпой вооруженных мужчин. — ну вот что вы за люди, а? хотел же по хорошему… — а получилось как всегда. за спиной хека внезапно появляется опора и он усмехается. — какая неожиданная встреча, кисини. чжан исин, тот самый недоступный минхеку плод, который отшивает его, кажется, добрую половину его преступной карьеры. исин способен искажать пространство как ему вздумается, перемещать себя, предметы, других людей. все что угодно, что может быть исчисляемо. хотя как-то раз он умудрился затопить какой-то музей, переместив туда часть воды из океана. исин был холоден как ледышка и временами излишне жесток. его способности были куда опаснее, чем многим могло показаться по-началу. переместить конечность отдельно от человека, оторвав ему руку? раз плюнуть, он и не такое может. правда, при минхеке почему-то так не делал. может, это что-то да значило? несмотря на то, что оба они грабили банки, музеи и прочие богатые на изыски и деньги места, друг с другом они соперничали. исин постоянно уводил из-под носа минхека добрую половину добычи. минхек не злился, но каждый раз говорил, что обязательно ему это припомнит. к тому же иногда чжан нанимал подручных, а те, достаточно одного взгляда ли, как миленькие относили всю добычу китайца к хеку домой. эдакая игра в перетягивание каната. хотя мало кто знает, что этим их «отношения» не ограничивались. он слышит этот язвительный смешок и сам усмехается в ответ. оборачивается на одну из напуганных работниц и смотрит той в глаза: — будьте добры, включите нам музыку, да повеселее. ни одна вечеринка не обходится без хороших треков. ограбление — тоже вечеринка. особенно когда гвоздей программы становится два, в лице минхека и исина. помещение заполняет какой-то попсовый трек, и ли про себя с радостью отмечает, что было бы неплохо добавить его в свой плейлист. — кисини, как ты относишься к танцам? — терпеть не могу танцевать. взгляд натыкается на одного из солдат, минхек улыбается, медленно подходя к нему и кладя руку на плечо: — а вот наш друг, кажется, очень хочет сейчас танцевать вместе со своими сослуживцами, — в глаза заглядывает, — верно, господин офицер? тот внезапно начинает танцевать, отбрасывая оружие в сторону. подхватывает под руки одного из своих коллег, увлекая того танец, игнорируя сопротивление и смеясь словно мальчишка. минхек оборачивается, расставляет руки в стороны и тихо смеется, направляясь обратно к исину. тот лишь фыркает, смотрит на парня в упор и ничего не говорит. — ну не хмурься ты, морщины появятся. смотри как им весело! со стороны слышится, как резко обрывается попытка другого офицера сказать что-то по рации. минхеку на голову что-то падает: та самая рация. — парням возле хранилища, я так понимаю, тоже должно быть весело. — айщ, а как же! им давно стоило выпустить пар. исину невдомек до того, чем руководствуется ли. здесь он лишь ради денег. привыкший к жестокости и хладнокровию, суждений своего соперника он в упор не понимал и отказывался это делать. он давно уже всем этим занимался, ограбил немалое количество мест и всегда действовал осторожно. никогда не знаешь, кого пришлют в попытке остановить ограбление. порой… это переходит все границы. взмах рукой и часть офицеров оказывается где-то далеко отсюда. может, плавает у берега, а может оказались по ту сторону решеток. китаец бросает взгляд на девушек, что прячутся за своими стойками и кивком велит им выносить все, что сейчас есть в банке: деньги, драгоценности, чеки — абсолютно все. разминается недолго и после делает пару шагов вперед. — у меня свои танцы. тебе они не нравятся.***
последний оставшийся в сознании солдат с воплем ужаса буквально вылетает из банка убегая в неизвестном направлении. ли импозантно поправляет костюм, исин же деактивирует кнопку тревоги и с отвращением фыркает, смотря на обессиленных полуголых охранников, лежащих возле хранилища. — извращение… будь у меня твоя сила, я бы просто заставил их поубивать друг друга, а не заниматься… этим. минхек показательно закатывает глаза и хлопает старшего по плечу. — да ла-адно тебе. сам-то, ничуть не лучше. — я не животное. минхек усмехается и собирает необходимое по валяющимся вокруг кейсам, причитая о том, что чжан вообще-то тот еще жадина и мог бы оставить ему хоть что-нибудь. приближается к нему, обнимает за шею и виснет. китаец закатывает глаза. — опять за свое? сказал же, что ты мне не интересен. ли к уху приближается и мычит самодовольно, кусает игриво мочку и тихонечко шепчет: — тогда почему каждый раз делаешь вид, будто мои способности на тебя действуют? думаешь, я не заметил, что ты искажаешь пространство перед глазами? исин усмехается, приподнимая уголки губ в легкой полуулыбке. он знал, что рано или поздно хек заметит мухлеж, но не думал, что это произойдёт настолько быстро. может, он еще с первого раза знал. легко приобнимает одной рукой за талию и произносит почти шепотом: — с тобой по-другому не так интересно. хек лыбу довольную давит, щекой к щеке прижимается. — вре-едина кисини. нельзя было просто сказать, что я тебе нравлюсь? китаец не отвечает, лишь мягко целует чужие губы и взмахивает рукой. мужчины исчезают, помещение остается полностью пустым. в мире, кажется, стало на одну счастливую, хоть и злодейскую, пару больше. кто знает, может, эти отношения смогут вывести этих двоих на более светлый путь? а может, их дела станут еще более темными. остается лишь догадываться. а пока полиция и скорая едут на место происшествия, одна из квартир сеула наполняется не столько деньгами, сколько любовью.