Сириус даже представить не мог себе, как легкомысленный рассказ о будто бы вымышленном городе изменит жизнь миллионов волшебников.
Гарри откинул очередную книгу из библиотеки Блэков на стол. «Совершенно ничего. Неужели в этой огромной библиотеке не найдется ничего стоящего?» — злость неприятным комом давила на мысли. Проходя в очередной раз вдоль высоких стеллажей, парень грустно вздохнул. «Неужели Мингардиум — это лишь пьяная выдумка Сириуса?» — прикрыв глаза и остановившись возле ничем не примечательной полки, Поттер провел рукой вдоль потрёпанных корешков древних книг. Кончики пальцев приятно покалывали, магия знаний так и сочилась из разномастных фолиантов. Пальцы словно огнём обдало. Отдернув руку, Гарри присмотрелся: тоненькая черная книжечка светилась приятным красным, практически кровавым свещением. Сглотнув вязкую слюну, Поттер потянулся за книгой, привлекшей его внимание. В этот раз книга «не кусалась», а наоборот обдавала теплом. Покрутив тонкую на вид книженцию, Гарри хмыкнул: никаких опознавательных знаков, ни автора, ни названия. «Может быть опасно, особенно если это находится в доме Блэков», — раздражённо фыркнув, Гарри уселся на ближайшее кресло, бережно развернул книгу. «Параллельный кошель жизни магов», — на губах появилась тонкая усмешка. «То что надо».***
Старое заброшенное здание в наркоманском районе Лондона было самое то. Начертив небольшой круг, потом квадрат и вписав в свободное место руны, Гарри обтрусил тонкие руки от мела. Отбросив мел и небольшой рисунок-ориентир на листе, Поттер тяжело вздохнул. Ритуалистика — явно не самое простое в мире Магии… особенно без должной подготовки. «Но жить в этом гнилом мире, где мной крутят словно марионеткой, сил больше нет», — достав небольшой кинжал, который удалось найти в кучах хлама на Гриммо, из черных брюк, парень сделал неуверенное движение холодным лезвием по чувствительной коже ладони. Зашипев от боли, парень ступил в ритуальный круг, щедро поливая черный разбитый мрамор своей кровью. — The blood of my soul is leaking from this world. Accept me, World of Magic. I will be a blessed servant. I bow my head before you, and I will serve under your protection. Take me into your world, I'm rejected. I'm a stranger here, hug me, — глупые слова слетали сами собой с губ. В книге не было точной формулировки заклятия, лишь: «Скажите то, что вас тревожит. Почему вы решили отказаться от сего мира?». В глазах потемнело, тело пронзил холод, от которого, кажется, даже кости начали мёрзнуть. Было не больно… было даже приятно падать в темноту.***
Пожалуй, рассказ Сириуса про Мингардиум стал единственной надеждой для Гарри. Поттер уже давно замечал, что его жизнь находится очень далеко от отметки «нормально». Да и честно говоря, вся его жизнь была похожа на игру под названием «попробуй выжить». Да и играл он не сам… играли ним. Дамблдор, Волдемортом, да та же Трелони, которая решила, что имеет право играться с его жизнью и, в очередной раз набухавшись и наплев всякой бурды, выдала это говно под видом пророчества. Мингардиум — если судить из слов Сириуса, небольшой город, плотно населенный волшебниками. Волшебниками, которые добровольно покинули мир живых, отдавая свою жизнь… но не магию. Мингардиум создан вне пространства. Создан… самой Магией, которой по легенде было очень трудно наблюдать за своими детьми, которые страдают от рук маглов. Магов притесняли, убивали, сжигали. Сколько же детей Магии почило во времена инквизиции. Наблюдая за всем происходящим, Магия спустилась на землю и бродила четыре месяца по пустому полю. Встречая по пути людей, она дарила самое ценное, что у неё было. Магию. Спустя четыре месяца ходьбы по бескрайнему полю, тысячи магов, следующими за своей матерью, и Магия нашла свою цель. Край света. Высокая гора, а под ней черная бездна. Врата между миром живых и мертвых, светом и тьмой, маглами и магами. Распустив крылья, которые с начала путешествия сильно пострадали, лишаясь одной перинки при каждом даровании магии простому смертному, Магия повернулась к своим детям, улыбнулась и сделала шаг назад, падая в бездну. Несколько детей последовали за своей матерью, многие развернулись и очнулись, словно после долгого сна, разошлись по разным сторонам. Впервые пустынное поле покрыло снегом. Который так походил на самый мягкий пух…***
— Эй, ты как? — голова словно раскалывалась, тихий красивый голос слышался прямо над ухом. Попытавшись разлепить тяжёлые веки, словно свинцом налитые, Гарри тихо простонал. Все тело просто ужасно болело. — Ммм, хреново, — сбоку послышался тихий смех. Открыть глаза получилось лишь со второго раза. Изображение было донельзя искаженное… но это лицо Гарри узнает и в темноте. — Ты… — звучало как-то жалко. Гарри попытался встать, но его бережно удержали руки парня, который сидел возле него… на кровати. — Да-да, я. Узнал? Я тоже. Шрам. Но давай без паники. Просто послушай меня, хорошо? — в ответ лишь скупой кивок и опасливый взгляд. — Итак, меня зовут Том Марволо Реддл. Я родился тридцать первого декабря тысяча девятьсот двадцать шестого года. Мне восемнадцать лет. В тысячу девятьсот сорок четвертом году, тридцать первого октября я провел тот же ритуал, что и ты несколькими часами ранее, — голубые глаза цвета морской волны, слегка небрежная прическа с выбивающимися прядями, белая рубашка и черные брюки вкупе с расслабленной позой вызывали доверие и подкупали открытостью. — Но тогда… — опасливо начал Гарри, но его перебил Том. — Чертов Дамблдор. Решил играться с моим личем после моего ухода, делая из меня злодея, — Поттер не удивился. Дамблдор был ещё тем старым маразматиком и манипулятором. Но его волновал ещё один вопрос. — Тогда почему ты… провел ритуал? — Гарри продолжал наблюдать за Реддлом, тот лишь встал с кровати и направился к небольшому окну. — Создав первый крестраж, я почувствовал изменения. Я стал более агрессивным, жестоким, и мне постоянно приходилось контролировать себя. После второго же крестража… — Том замолк и опустил голову, опершись на подоконник. — Крестраж начал контролировать меня, лишь иногда наступали моменты короткого просветления. Я никогда не хотел делать людям настолько больно. Но другого выхода не было. Я хотел освободить себя от влияния крестража. Библиотека Блэков — невероятная штука, да? — повернувшись к Гарри лицом, Том улыбался. Поттер словно чувствовал, как ему больно. — Да… но почему я именно тут? — нервно поёрзав на кровати, Гарри поправил черную нелепую футболку. — Возможно, мы очень похожи, поэтому Магия решила закинуть тебя к самому близкому по духу человеку. Мы оба избавлялись от контроля и желали… семьи и спокойствия. Кстати, если насчёт первого, то твои родители живут недалеко от нас, — Гарри, кажется, проигнорировал «нас», но вот реплику про родителей расслышал прекрасно. Вскочив с кровати, он чуть не упал на пол, лишь чудом удержав равновесие. — Ты ведь не шутишь? — опасливо поинтересовался Гарри, Том лишь хмыкнул и указал рукой на выход. — Милости просим.***
Спустя полгода в Мингардиуме Гарри продолжал удивляться… буквально всему. Улицы словно дышали магией, деревья вырабатывали не кислород, а магию. Все было окружено Магией. Волшебники, которые обитали в Мингардиуме, были приветливыми и добрыми. Они жили своей жизнью. Кто-то — отшельником в дебрях города, кто-то наоборот предпочитал жить в населенных районах, кишащих жизнью, словно улей. Гарри тоже жил. По-настоящему. На выходных с отцом он ходил на рыбалку или на охоту. В будние дни он готовил с мамой. Семь дней в неделю с ними был Том, мило улыбающийся и постоянно лезущий в объятия. Гарри нравилась его новая жизнь.***
— Чёрт побери, Реддл, мой сын сегодня не ночевал дома. Предупреждаю, если с ним что-то случилось, я сдеру с тебя кожу, — Гарри тихо захихикал, вытягивая за плечи Тома из-под одеяла. Тот облизывался, словно сытый кот. — Шкуру сдерет, слышал, — насмешливо произнёс Гарри, затягивая Тома в ленивый поцелуй с солоноватым привкусом. Тот лишь довольно прижался к гибкому телу младшего мага и обнял за талию. Поцелуй быстро прервался. На лестнице послышались глухие шаги. Реддл лишь разочарованно простонал и, скатившись с Гарри, завалился на спину, коротко щёлкнув пальцами. Гарри тихо посмеивался, смотря на мученическое выражение лица Тома. Не то что бы им нужны были очищающие, так как Том подчистую убрал все следы утреннего минета чертовски умелым и горячим языком, но он был параноиком. — Когда ты уже им расскажешь, что ты сам приходишь ко мне, а не я «наглый змей, который бесстыдно ворует нашего сына и развращает его»? — шаги ставали все отчётливее, Гарри веселее, а Том недовольнее. — Когда ты соизволишь рассказать родителям, что сделал мне предложение, — Гарри нагло улыбнулся. — Тогда Джеймс точно сдерет с меня шкуру… — страдальчески проговорил слизеренец, утыкаясь в острое плечо парня. Дверь открылась: — Мистер Поттер, клянусь, я бесстыжий негодяй. Но дайте поспать, пожалуйста, ваш сын не давал мне сегодня заснуть до пяти часов утра, — Том прикрыл глаза и надеялся на несколько «ласковых» и ближайшие пару часов сна. Но жалящее, сорвавшееся с палочки старшего Поттера, было другого мнения. — Эээ, нет зятек, так не пойдет. Дом ты уже построил. Пойдём, буду учить тебя дерево сажать. Ну уж как сына вырастить, разберетесь сами, — хитрая улыбка на лице Джеймса выдавала его уровень счастья за сына. — Но откуда? — синхронно спросили парни: один, сидя на полу и потирая зад, а второй — в постели совершенно нагой, прикрытый лишь простынью.