***
Первый час пролетает незаметно. Питер, как и было приказано, оставался у западного края периметра, который представлял собой уходящую высоко в небеса полупрозрачную электронную стену, отсвечивающую голубым. Стена не пропускала инопланетян, но позволяла гражданским беспрепятственно покидать поле боя. Это было просто настоящее чудо, и Питер сделал себе мысленную зарубку как следует расспросить об этом Тони позже. Между тем, он без устали носился взад-вперёд, оказывая помощь напуганным жителям Верхнего Ист Сайда и сопровождая их в Центральный Парк, где светились сигнальные огни полицейских автомобилей и были видны многочисленные кареты «Скорой помощи», готовые принять раненых. Инопланетяне то и дело бьются в невидимую ограду, безуспешно пытаясь прорваться сквозь неё. Их попытки нагоняют страха, однако все, кто оказался на той стороне, теперь в безопасности. Питер делает всё, что в его силах, чтобы отвлечь налётчиков от спасающихся ньюйоркцев. Пусть это и оставляет его на линии огня. От внешнего вида пришельцев у Питера бегут мурашки по коже: маленького роста, уродливые, чудовищно ловкие, с гладкими телами и острыми лицами; мерзкую картинку дополняют чёрные глаза без белков, острые зубы и когти, способные повредить вибраниум. Хотя, похоже, кроме физической силы у них нет никаких особых способностей, что, безусловно, огромный плюс. Они всё прибывают, бросаются без устали в атаку, и Питер довольно быстро решает для себя, что предпочитает видеть пришельцев лишь по ту сторону телевизионного экрана. — Как там дела с порталом? — вдруг слышен напряжённый голос Клинта. Питер, который в этот момент помогает пожилой женщине добраться до парка, на мгновение теряет концентрацию и едва не подпрыгивает от неожиданности. — Не очень, — коротко отвечает Брюс. — Чёрт. Что… Наташа! На два часа! Слышен грохот и свист пуль. Питер старается отключиться от посторонних звуков — отвлекаться опасно. Следующие два часа в эфире тишина. По счастливому стечению обстоятельств именно этого времени ему хватает, чтобы успешно эвакуировать почти всех гражданских. Остаётся только несколько десятков отставших, которых Питер выслеживает при помощи Карен, приклеивая попадающихся на пути инопланетян к стенам и фонарным столбам. Наконец, её уведомления замолкают. — Ещё кого-нибудь можешь засечь? — спрашивает он ИИ и тут же отскакивает в сторону, когда прямо на него сверху ныряет, раззявив рот, инопланетянин. Существо с силой ударяется об асфальт, прорезая в нем дыру, будто в листке бумаги. Когда оно появляется на поверхности, Питер его нейтрализует, бросив паутинную гранату. — Гражданских на данной территории не обнаружено, — произносит голос Карен. — Хорошая работа, Питер. Эвакуация успешно завершена. — Хорошо, отлично. — Берегись! Питер рефлекторно пригибается, и прямо там, где секунду назад была его голова, проносится инопланетянин. Питер вскрикивает от неожиданности, выстреливает в него паутиной-электрошоком и отскакивает в сторону от конвульсивно подёргивающегося тела. — Эй! Ты в порядке? Подавив недовольный стон, Питер кивает. Это Тони. Ну, конечно. — Я заметил его, — ворчит он. — Разумеется. — Заметил! Я просто ждал подходящего момента. — Ага. За секунду до распыления на молекулы? Тони, не глядя, выстреливает из репульсора влево. Выстрел ударяет прямо в лицо приближающемуся с той стороны пришельцу. — Давайте обсудим это позже, ладно? — Ладно, — кивает Тони, опуская руку. — Что с гражданскими? — Всё чисто. — В самом деле? — по голосу Тони слышно, как он недоверчиво поднимает брови. — Да. Все эвакуированы. Питер готов поклясться, что если бы он мог видеть лицо своего наставника, то на нём была бы улыбка. Будто он гордится. — Отличная работа, парень. Ну что, покажем этим космическим придуркам из какого мы теста?***
Проходит ещё три часа. Питер теряет Тони в окружающем хаосе. Какое-то время он сражается рядом со Стивом, какое-то — рядом с Наташей. Не один раз стрелы Клинта спасают его от неминуемой гибели. Это невероятно. На самом деле. Сражаться рядом с самими Мстителями плечом к плечу? Кто бы мог подумать! Но, боже, как же это изматывает. — Портал? — кричит Стив, и его голос едва слышен среди грохота и взрывов. — Уже почти! — Поторопись, Брюс! Проходит ещё час. И ещё. Питер устало прислоняется к кирпичной стене одного из домов. Его тень даёт безопасность, время собраться с мыслями, но ничто не может отгородить от звуков битвы, которая происходит всего в паре шагов. Со времени начала битвы у Питера во рту не было ни крошки, в руках и ногах поселилась тяжесть и слабость, а мышцы то и дело неприятно сжимались, будто он пробежал четыре марафонские дистанции подряд. Питер уже подумывает о том, чтобы забежать в магазинчик на одной из близлежащих заправок за бутылкой воды — а заплатить можно и позже — как его наушник оживает, прерывая отчаянные мысли. Это Стив. — Внимание, команда. Портал всё ещё открыт и конца пришельцам не видно. Такими темпами мы можем пробыть здесь всю ночь. На этих словах у Питера падает сердце, чувство голода, кажется, утраивается. — С этого часа мы начинаем брать перерывы. Еда, вода — всё, что вам нужно. Начинаем с Питера. Клинт, ты следующий. Обязательно перебинтуй свою руку. Всё ясно? Перерыв? Самая лучшая идея за весь этот день, боже. Нестройный хор голосов: «Да. Всё ясно. Понятно, Кэп», — проносится по каналу связи. — Питер? — Ага, всё понял. Перерыв. Аллилуйя. Иду, мистер Роджерс! И он почти достигает цели. Квинджет всего в паре метров, когда на пути появляются трое пришельцев. Как всегда, они очень быстрые, а Питер впервые не может ответить им тем же. Он успевает справиться с двумя и получает мощный удар в грудь от третьего. Удар такой силы, что Питер отлетает назад, пробивает спиной витрину модного бутика и приземляется на пол. В попытке восстановить дыхание, он переворачивается и встаёт на колени, осколки разбитой витрины хрустят при каждом движении. — Чёрт возьми, — хрипит он. — Это было нехорошо. Пришелец следует за ним, задевает края разбитой витрины и стекло сыпется кругом, сверкая, как падающие звёзды. Питер отскакивает назад, едва не оскальзываясь на мусоре, покрывающем пол, мысленно вознося благодарность своему костюму за крепкий материал, спасавший его не первый раз за прошедшие часы, и яростно пинает приближающегося инопланетянина. Того заносит в сторону, но всего через мгновение он оказывается рядом и обдаёт горячим едким дыханием лицо Питера. — Тупой пришелец! Питер снова пинается, сыпет удары на тело перед собой, выстреливает паутиной, особенно ни во что не целясь. Возможно, он даже кричит. Он не уверен. Наконец, пришелец прекращает наступление и, издав гортанный вскрик, валится на бок, утянув за собой стойку с дорогой одеждой. Питер наблюдает за падением будто в замедленной съёмке, не веря в свою победу, и сердце его бьётся так сильно, словно хочет пробить грудную клетку насквозь. Из глубокого пореза на руке сочится кровь. Щиплет ужасно, но Питер слишком устал, чтобы уделить ране хоть сколько-нибудь внимания. Вместо этого, ощутив себя в относительной безопасности, он ложится на спину, пытаясь сморгнуть чёрные точки перед глазами. Трудно сказать, сколько он так лежит, но, наконец, ему снова удаётся сконцентрироваться на своем окружении. — Эй, там, Питер? — доносится голос Клинта из наушника, он звучит приглушённо. — Кровотечение не останавливается. Как там дела в квинджете? Ты закончил? Когда Питер отвечает, голос его звучит твёрдо, не выдаёт его реальных чувств. — Ага, — легко говорит он, — только закончил. Квинджет полностью в твоём распоряжении.***
Солнце садится. К этому моменту у Питера сломано три пальца на ногах, и болит голова от сильного удара об асфальт. В боку режет — там рана, которая кровоточит, не переставая. Питер поступил с ней, как обычно — заделал паутиной и старался не обращать внимания, когда особенно сильно тянуло. Он всё ещё может идти, не шатаясь, что хорошо. Он голоден, устал и замёрз. Прошло пятнадцать часов. — Человек-Паук! Нам нужна помощь возле отеля. Как быстро ты можешь здесь быть? Его сердце пропускает удар. — Две минуты! Я скоро буду! Потому что Питер просто не может подвести Мстителей. Ни в коем случае. Это просто не вариант. Даже если это значит, что ушибленные рёбра ноют, когда он подбрасывает себя на паутине, или что голова начинает кружиться от секундной дезориентации. Питер не может их подвести. Он встречается со Стивом, Наташей и Сэмом возле отеля, где их, очевидно, загнали в угол. Всё кругом выглядит как сцена из научно-фантастического фильма: перевёрнутые машины, битое стекло. В лобби небольшой пожар. Питеру приходится сразить троих пришельцев, прежде чем он может приземлиться рядом с командой. Тут же он спотыкается, но делает сальто, будто так и было задумано. — Как дела, ребята? Часто здесь зависаете? — Человек-Паук, — приветствует его Стив. Его глаза сияют несмотря на то, что всё его лицо в крови и грязи. — Можешь помочь нам с этим пожаром, пока он не разгорелся? Мы немного заняты. Наташа выстреливает из пистолета, все семь пуль попадают в цель. — Конечно, никаких проблем. — Спасибо, Малыш-Паук, — ухмыляется Сэм. — Для тебя что угодно, крылатый. Питеру приходит в голову, что Тони не обрадуется, если узнает, что он вошёл в горящее здание, и надеется, что его никто не просветит. По крайней мере, пожар небольшой. Питер обнаруживает огнетушитель за стойкой администратора и тушит пожар. Выглядит это дело не особенно героически, но с работой справиться помогает. Когда в баллоне заканчивается пена, Питер забрасывает остатки огня паутинными гранатами. Костюм фильтрует большую часть дыма, но он всё равно чувствует, как в лёгких давит, и заходится в приступе кашля. Он определённо перегрелся, костюм покрыт сажей, и Питеру приходится усилием воли подавить желание стянуть маску и вытереть пот со лба. — Пит? — слышен голос Тони по закрытому каналу. — Твоя очередь отдохнуть в квинджете. Питер практически оседает на пол от облегчения. Такое чувство, будто ноги его налиты свинцом. — Квинс! — в этот раз это голос Стива. — Нам нужна твоя помощь снаружи! Глазам горячо от подступивших слёз. Тем не менее Питер встряхивается и, спотыкаясь, идёт в сторону звуков битвы.***
Двадцать часов. Практически сутки. Питер падает навзничь на одной из городских крыш. Каждая мышца болезненно сокращается от напряжения и усталости, его подташнивает. Он стягивает маску, делает глубокие вдохи — дышит полной грудью, и прикладывает все силы, чтобы не заплакать. Прямо над его головой портал медленно стягивается, пока не исчезает совсем во вспышке яркого жёлтого света. Питер слепо шарит руками вокруг, пока не натыкается на маску, и трясущимися пальцами снова натягивает её на голову. Он не может поверить своим глазам. В наушнике раздаются триумфальные крики. — Брюс, ты потрясающий! Потрясающий! Ты сделал это! — Наконец-то! Питер поворачивается и утыкается лбом в жёсткое покрытие крыши, закрывает глаза. Потихоньку тошнота отступает. Теперь всё, что им остаётся — это прикончить оставшихся пришельцев. Больше никакой подмоги с той стороны. Всё получится. Давай, Питер. Давай, Человек-Паук. На подгибающихся коленях Питер подходит к краю крыши. — Худшее уже позади, — слышится твёрдый голос Стива. — Нужно совершить последний рывок.***
На двадцать первом часу Питер пропускает свой пятый перерыв, когда его загоняют в угол пятеро пришельцев у западного края периметра. На двадцать третьем часу он пропускает шестой перерыв, бросившись на помощь Наташе, которая сражалась без поддержки команды на углу одной из городских улиц. На двадцать пятом часу ему едва удаётся удержать содержимое желудка на месте. На двадцать седьмом часу Сэма ранят. Крик боли слышен отчётливо даже без наушника. Когда Питер движется на паутине по городу, картинка перед глазами размывается по краям. У входа в пекарню Сэм отбивается от семерых пришельцев одной рукой, а второй держится за бок, зажимая колотую рану. Питер практически падает в гущу битвы. Через пару минут всё кончено. Сэм прислоняется к витрине и сползает на землю, Питер падает на колени рядом с ним — небо и земля на мгновение меняются местами. Смаргивая черные мушки перед глазами, Питер надавливает на рану собственными руками — сквозь пальцы пузырится горячая кровь. К горлу снова подступает тошнота. Рана выглядит плохо, и Питер сообщает об этом Сэму: — Выглядит плохо, чувак. Как ты? Сэм откидывает голову назад и стонет: — Спасён чёртовым младенцем. — Мне шестнадцать! — возражает Питер. — Я и говорю, младенцем, — драматично выдыхает Сэм. Слышится тяжёлое дыхание — подбегает Стив. На его костюме сажа, ткань порвана в нескольких местах. — Уилсон! Ты в порядке? — Пострадала только моя честь, Стиви. Из Питера вырывается неожиданный смешок — и остатки тумана в голове рассеиваются. — Можешь залепить своим стрёмным паутинным пластырем, как думаешь? — спрашивает его Сэм. — Ничего они не стрёмные, — насупливается Питер, но отнимает руки, стараясь не зацикливаться на покрывающей их крови, и меняет настройки паутины, выстреливает. Сэм облегчённо выдыхает, как только паутина крепко прижимается к его телу. Краска возвращается на его лицо. — Спасибо, — благодарит он. — Встать можешь? — протягивает Стив руку. — Конечно, могу… За угол заворачивают четверо пришельцев на своих странных летательных аппаратах. Питер помогает Сэму подняться и толкает его в руки Стиву. — Отведи его в квинджет, — Питер поворачивается лицом к приближающейся угрозе и добавляет: — У меня всё под контролем.***
Очень быстро оказывается, что ничего у него не под контролем. Солнце поднимается над полем битвы на двадцать восьмом часу. Питер сжимает кулак и нацеливается в лицо противника, промазывает и практически пропахивает носом асфальт. Очередной перерыв прошел мимо него. Через час Питер падает на колени. Его тошнит. Удивительно — Питер не думал, что в его желудке до сих пор что-то есть. Ему долго приходится делать глубокие вдохи, чтобы перед глазами перестало двоиться. Он падает и поднимается. Поднимается и падает снова. Нужно продолжать сражаться. На тридцатом часу всё кончено. Всё кончено? — Отличная работа, команда, — говорит Стив по общей связи, в его голосе слышно облегчение. Питер едва может в это поверить. Он стоит на пустой крыше рядом с разбитым летательным аппаратом пришельцев и всматривается в горизонт, не замечая, как солнце жжёт глаза. Тут закрытый канал связи оживает, и слышится голос Тони: — Пит, давно не виделись! Где ты сейчас? Я подберу тебя. Смысл вопроса доходит до Питера не сразу, мысли ворочаются в голове как сонные мухи. — Всё и вправду кончено? — шепчет он недоверчиво, всё тело ощущается тяжёлым, неповоротливым. — Да, шкет, взаправду. На этих словах Питер падает на жёсткую поверхность крыши, как марионетка, у которой перерезали ниточки — это всё, что он хотел услышать. Угроза нейтрализована. Всё в порядке. Желудок перехватывает болезненный спазм, энергии не хватает даже на то, чтобы лечь ровно для облегчения боли. Должно быть, он издал какой-то звук, потому что сквозь наушник доносится обеспокоенный голос Тони. — Питер? Чёрт. Ты в порядке? Питер! Глубокий вдох, долгий выдох. Мушки перед глазами не спешат рассеиваться. Боже, до чего же ужасно он себя чувствует. — Я… я в порядке. Я у отеля. Тони весело фыркает, в голосе его звучит облегчение. — Слышал, ты там пожар тушил. Думаешь стать пожарным? — Нет, — Питер опирается на трясущиеся руки, поднимается на колени, пытается сесть, когда вдруг руки отказываются его держать, он просто переворачивается на спину. — Ничего подобного. Кто на меня настучал? — Стив. — Ябеда. Тони смеётся. У него добрый смех. Питер прикрывает глаза. Пару минут спустя на плечо опускается металлическая рука. Знакомое чувство — безопасность. — Ты со мной, шкет? — спрашивает Тони участливо, когда Питер открывает глаза. Лицевая пластина поднята. — Хм? Угу. Устал просто. Тони помогает ему сесть, а когда Питер заваливается вбок, прижимает его к себе, придерживая голову рукой. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не скрываешь ничего опасного для жизни, — по голосу слышно, как он хмурится. — Я не скрываю ничего опасного для жизни, — послушно повторяет Питер. — Питер… — вздыхает Тони. — Клянусь! — Питер отстраняется, и на этот раз ему удаётся сохранить равновесие. — Просто очень устал. Плохо себя чувствую, — признаётся он. Черты лица Тони смягчаются. — Пятница, измерь его температуру. — Тридцать восемь и три градуса, сэр. — Чёрт возьми, Пит! Чего ты молчал? — Всё было не так плохо. — Конечно. Питер поднимается на ноги при помощи Тони, и они летят к квинджету вместе. После приземления Тони не отпускает его сразу, а ведёт, придерживая под руку, к кушетке, заставляет сесть. Потом суёт в руки бутылку воды и протеиновый батончик. — Ешь, — велит он, — и не двигайся. Сейчас вернусь. Батончик и вода кажутся в этот момент манной небесной. Не медля ни секунды, Питер откручивает крышку и пьёт большими глотками, однако после более чем суток без воды и еды, желудок не готов принять такой большой объём сразу, так что приходится замедлиться и пить маленькими глоточками. После настаёт очередь протеинового батончика. Когда в руках остаётся лишь шуршащая обёртка, голод притупляется, и Питер чуть расслабляется. Сэм! Питер вскакивает с кушетки, но тут же жалеет об этом, когда мир опасно накреняется. Это не к добру. К счастью, поблизости никого нет. Окинув помещение взглядом, Питер видит Сэма. Он сидит на кушетке у кабины пилота. Увидев приближающегося Питера, он растягивает губы в улыбке. — О, вижу, ты всё ещё жив, — говорит Питер. — Ты, смотрю, тоже. Откуда ни возьмись появляется Стив. Когда он хлопает Питера по плечу, его взгляд направлен в другую сторону, поэтому он не видит, как колени Питера подгибаются. Зато Сэм смотрит прямо на него и прищуривается с подозрением. Однако он ничего не говорит. — Вы все проделали отличную работу, — громко провозглашает Стив, окидывая всё помещение взглядом. Триумф — это последнее, что сейчас чувствует Питер.***
Когда квинджет, наконец, садится на базе, Питер едва может держать глаза открытыми. Брюс оказал ему первую помощь ещё в полете, наложил швы на глубокие раны и повязки на все остальные. Также он дал ему таблетку от головной боли — Питер продолжал держать её в ладони весь остаток пути. Через пару минут после приземления, когда Питер всё ещё подпирает собой стену квинджета, к нему подходит Тони. Он уже без костюма, и Питер с облегчением отмечает, что на нём нет никаких серьёзных повреждений. — Вы в порядке, мистер Старк? — всё-таки спрашивает Питер. — Да, шкет, я в порядке. Как сам? — мягко улыбается Тони. Питер только пожимает плечами. — Всё ещё не так плохо? — Я… Я нормально. — Я не верю тебе, — следует быстрый ответ. — Давайте просто пойдём, — говорит Питер, чтобы отвлечь Тони и не дать ему задать ещё больше вопросов. Тони настороженно наблюдает, как Питер отлепляется от стены. Каким-то чудом ему удаётся сохранять вертикальное положение. Они вместе, не торопясь, идут к базе. Весь путь они молчат, наслаждаясь тишиной. На входе они останавливаются, и Тони кладёт руку Питеру на лоб, и он, в плену усталости, не находит в себе сил отступить. — Да, так я и думал. Ничего хорошего. Как насчёт того, чтобы немного вздремнуть наверху, пока мы отчитаемся о миссии? Я зайду к тебе после. — Но… — Это не просьба, шкет. В ушах стоит гул, и всё слышно будто через вату. Но Питер только кивает и, шаркая ногами, удаляется вглубь здания. Один.***
У Питера не хватает сил даже на то, чтобы снять грязный костюм. Маску он снимает где-то по дороге и даже не помнит где. Перед тем, как рухнуть на кровать, Питер заходит в ванную комнату, спотыкается, чуть не падает, но в последний момент хватается за раковину. Пьёт из-под крана, пока голова не начинает кружиться, а пол раскачиваться. Из последних сил он добирается до кровати. Паучье чутьё гудит где-то на задворках сознания, но Питер не обращает на него никакого внимания. Битва окончена. Он забывается сном на неразобранной постели, едва его тело принимает горизонтальное положение.***
Тони устало сжимает пальцами переносицу, потирает глаза. Вся команда всё ещё сидит в конференц-зале. На связи мэр Нью-Йорка. Звучат слова благодарности, поздравления, ведутся разговоры о ликвидации последствий. Когда Мстители завершают звонок, тут же начинается новый сеанс связи — на этот раз с президентом Соединённых Штатов. Тони в этот момент хочет лишь забраться в постель и накрыться одеялом с головой. — Спасибо, мистер Президент. — Благодарим вас, миссис Мэр. — Ликвидация последствий… — Потери среди гражданских… — Смерти… — Инопланетяне… — Порталы… Бззз. Вибрируют часы Тони — уведомление от Пятницы. Тони игнорирует его. Бззз — ещё одно. И ещё. Стив даёт слово Тони, чтобы он рассказал о принципе работы своей технологии ограждения периметра. Он переводит часы в беззвучный режим. Ещё один час и все, как один, испускают вздох облегчения. Они больше не могучие герои Земли, а усталые люди, которые сутулятся, горбятся, подпирают рукой голову или вовсе распластываются грудью на столе, изображая разную степень усталости. Даже Стив выглядит взъерошенным. — Ну и денёк, — выдыхает кто-то. Сэм усмехается. Потом оглядывает помещение и спрашивает: — А куда делся Паучок? Слишком крут для собраний, да? — Он плохо себя чувствовал, — отвечает Тони. — И что? Меня проткнули — буквально — но я сижу здесь. — И кто спас твою задницу? — огрызается Тони. Сэм поднимает руки в защитном жесте. Тут в воздухе разносится ровный голос Пятницы. — Босс, я принудительно отменяю беззвучный режим, чтобы сообщить вам, что жизнь мистера Паркера находится в опасности. Рекомендуется немедленное медицинское вмешательство. На этих словах усталость как рукой сняло — её место заменил страх. Тони чувствует, как по позвоночнику пробежали мурашки дурного предчувствия. Не медля ни секунды он вскакивает на ноги, да так резко, что стул отъезжает назад и с силой ударяется о стену. — В чём дело? Все кругом тоже встали на ноги. Воздух в комнате практически гудит от напряжения, пока все ждут ответа, затаив дыхание. — На вашем месте я бы поторопилась, босс. — Брюс… — выдыхает Тони, но Беннер уже торопится к выходу из комнаты. Вместе они бегут по направлению к комнате Питера. По дороге Тони просматривает пропущенные уведомления. Температура тела мистера Паркера поднялась до сорока градусов. Температура тела мистера Паркера поднялась до сорока одного градуса. Состояние мистера Паркера оценивается, как критическое. Рекомендуется немедленное медицинское вмешательство. — Чёрт возьми! Спустя пару секунд они достигают пункта назначения. Тони распахивает дверь, и его сердце пропускает удар — в кровати пусто. Она даже не разобрана, покрывало смято. Из-под двери в ванную комнату льётся свет. Ещё один рывок — ещё одна распахнутая дверь. Питер сидит на полу, грудью привалившись к унитазу. Голова его безвольно свисает, глаза закрыты. Волосы блестят влагой и вьются, будто он только что вышел из душа. На нем костюм Человека-Паука. Он не двигается, не двигается… — ПИТЕР! — Тони падает на колени, в ушах оглушительно бьётся пульс. Он трясёт Питера за плечо, потом за оба. Ноль реакции. — Чёрт, чёрт, чёрт! — Тони перемещает руки с плеч парня на его голову, чуть поворачивает к себе — и тут же ощущает жар. На щеках видны дорожки слёз, пальцами Тони стирает их, а в голове бьётся: «Нет, нет, нет, нет…» — Питер, очнись! Рядом опускается Брюс, глаза его широко распахнуты, в них читается беспокойство. Тони снова встряхивает Питера. Тот двигается в его руках будто тряпичная кукла. — Тихий час окончен! Просыпайся прямо, блять, сейчас! Питер хрипло стонет, приоткрывает глаза, но явно никого не узнаёт — в них нет ни капли осознанности. — Пит? — настороженно произносит Тони. — Дыши, вот так, продолжай дышать. Парень хмурится, потом выворачивается из рук Тони и снова склоняется над унитазом. Его трясёт, потом тошнит. — Простите, — выдавливает он между позывами, — простите. — Не извиняйся, Пит. Всё хорошо. Всё будет в порядке. Тут Питер снова безжизненно обвисает. Тони опять хватает его за плечи, в глазах жжение, все двоится, и паника сдавливает грудь. Он укладывает голову Питера себе на колени. Брюс лихорадочно пытается нащупать пульс. Без сознания. Он просто без сознания. Он всё ещё жив. — П-Пятница. Температура? — Сорок два градуса и растёт. — Слишком высокая! Если ничего не предпринять сейчас, его мозги поджарятся… В дверях появляется Наташа. При виде развернувшейся сцены она бледнеет и тут же спрашивает. — Чем вам помочь? — Нужна каталка! И ледяная ванна… — Сейчас. Тони всхлипывает. Крепче прижимая к себе Питера, он приглаживает пропитанные потом волосы. — Просыпайся, Питер. Давай же, ребёнок. Ну же, посмотри на меня. Слышен протяжный низкий стон. Всё тело Питера трясёт, будто каждая мышца поочерёдно напрягается и дрожит под тонкой кожей. Он приоткрывает глаза, смотрит на Тони в замешательстве, взгляд расфокусированный и далёкий — не узнаёт его. — Кто… Кто… Брюс вскидывает голову и чертыхается, его пальцы всё ещё прижаты к точке биения пульса. — Это я, Пит. Это Тони. Мистер Старк. Брюс тоже здесь. Ты меня слышишь? — Я не… Я не знаю… — Тони чувствует, как Питер напрягается, хочет то ли встать, то ли откатиться в сторону, его глаза снова закатываются, но лишь на мгновение. — Где… Где я? Что случилось? — Ты на базе. Ты болен. Давай же, дружок. Ты в порядке. Это я, это Тони, — успокаивающим голосом говорит Тони. — Кто… — Питер давится, лицо его становится белым, как простыня, несмотря на то что его кожа всё ещё обжигающе горячая. Выглядит он как труп. Брюс снова громко чертыхается. — Придержи его голову! — Что? — Просто сделай это! — кричит Брюс. И тут у Питера Паркера начинаются судороги.***
Дальше всё происходит будто бы в замедленной съёмке. Взгляд Тони постоянно прикован к бессознательному телу Питера, всё остальное смазывается, звуки кажутся приглушёнными. Вот тело поднимают на каталку, спустя минуту она исчезает за дверью. Тони порывается последовать за каталкой, но когда он пытается встать, его ноги подгибаются, и он оседает на пол. Рядом опускается Наташа и проводит рукой по спине. — Дыши, Тони. С ним всё будет в порядке. — Как… откуда ты… Откуда ты знаешь? Он может умереть. Он умирает. Умирает… — Дыши, — повторяет Наташа. — Он даже… Он даже не узнал меня. Не понимал, где находится… — С ним всё будет в порядке. — ОТКУДА ТЕБЕ ЗНАТЬ? — орёт Тони и тут же вздрагивает от собственного крика. В груди будто огромная чёрная дыра, которая засосала в себя всё, оставив только страх. Наташа никак не отреагировала на громкий возглас, не убрала руку. — Питер крепкий орешек. С ним бывало и похуже. Он справится, Тони. — У него были судороги. — Я знаю. — Я проигнорировал уведомления Пятницы. А Питер в это время… он валялся у унитаза без сознания. Даже не знаю, как долго… — Всё хорошо. — Нет. — Всё будет хорошо. Тони опускает голову, касается лбом холодной плитки, сжимает кулаки. Наташа молча сидит рядом. Несколько минут Тони просто сосредотачивается на дыхании. Вдох. Выдох. Медленно встаёт на ноги. — Я должен его увидеть. Я должен… Мне нужно быть рядом с ним. Он умирает. У него были судороги. Он не узнал меня. Собственный ребёнок… Наташа следует за ним. Они идут рядом, и она всю дорогу придерживает Тони за локоть.***
Питер всё ещё жив. Пока что. Тони входит в медпункт и сразу попадает в царство хаоса. Питер погружён в ледяную ванну, Стив удерживает парня за плечи, Брюс вкалывает ему что-то в вену, а Сэм протирает его лицо мокрым полотенцем. Питер в сознании, из груди его вырываются рыдания, он слабо трепыхается, пытаясь отбиться от чужих рук и прикосновений. Тони чуть было не заваливается вперёд, но Наташа сжимает пальцы, и он рывком возвращается в настоящее. — Пит. Питер! — Тони бросается к ванне, выхватывает полотенце из рук Сэма, окунает в воду, чтобы охладить и прикладывает к раскрасневшемуся лицу Питера. — Эй, Пит, ты со мной? Питер со стоном чуть поворачивает голову и косит глаза в направлении голоса, зовущего его по имени, но вместо того, чтобы посмотреть на Тони, взгляд его оказывается направлен куда-то над его плечом. Поворачиваясь к Брюсу, Тони обеспокоенно спрашивает. — Что с ним? Почему он не реагирует? — У него снова были судороги. Организм отказывает… — Так исправь это! — А я что, по-твоему, делаю?! Тони хватает ртом воздух, комната кружится. Снова окунув полотенце в воду, он прикладывает его к разгорячённой коже. Другой рукой он пытается стереть солёные дорожки на щеках Питера, выходит не очень. Он не сразу понимает в чём дело, но когда Стив легко толкает его носком ботинка в бок, вдруг замечает, как сильно у него трясутся руки. — Всё будет в порядке, — несмотря на позитивный посыл, голос Стива звучит тихо, неуверенно. Питер медленно закрывает глаза. Тони паникует. Он практически окунается в ванну в попытке разбудить Питера, вернуть его в сознание. Это работает. Питер жалобно скулит. — Где… где я? — Дома, ребёнок. Ты дома. В безопасности. Питер всхлипывает. — Плохо… везде… плохо. — Знаю, дружок. Я знаю. Просто держись, ладно? Никуда не уходи. Не уходи туда, куда я не могу последовать.***
Тридцать минут спустя Тони всё ещё сидит у ванны, то и дело похлопывая Питера по щекам и проводя по лбу холодным полотенцем. Ноги его окончательно затекли. Брюс снова измеряет температуру и с облегчением опускает голову. — Это работает, — с улыбкой произносит он. — Тридцать девять градусов. — Хвала небесам. — Его можно передвигать. Тони чувствует, как в глазах становится горячо. Питер в сознании, медленно моргает и оглядывается. Кожа его всё ещё красная. — Слышал, ребёнок? Как насчёт выбраться отсюда? С видимым усилием Питер кивает. Через десять минут Тони уже надевает на Питера больничную пижаму — сам он настолько слаб, что едва может пошевелиться — и укладывает его на кушетку в одной из палат. На стенах постеры со «Звёздными войнами», а на тумбочке полусобранный лего, который они с Недом собирали прошлой весной, когда Питер сломал ногу. На Тони снова накатывает осознание того, как он был близок к тому, чтобы потерять Питера. Если б они нашли его всего на пару минут позже… Его всё ещё потряхивает от пережитого. Лучше присесть. У стены стоит несколько стульев. Тони притягивает один из них к кровати и тяжело плюхается на него. Тут же берет Питера за руку. Хм, интересно, может быть, он в шоке? Появляется Брюс, опять измеряет Питеру температуру. Видно, что результаты его радуют. Он подключает кислород и ставит капельницу. Потом нежно отводит волосы со лба. Питер слепо тянется за лаской, пальцы в хватке Тони дёргаются. — Брюс? — бормочет Питер. Его голос едва слышен за жужжанием машин, поддерживающих в нём жизнь. — Что… Что случилось? Услышав первые осознанные слова Питера, Тони едва не всхлипывает от облегчения. Брюс улыбается. — Ты снова с нами? — А… А я куда-то уходил? — Это неважно. Ты просто приболел. Ты помнишь, что случилось? Тони крепче сжимает мальчишечью руку в своей, видя, как тот хмурится в попытке вспомнить. Наконец он кивает, прикрывает глаза. — Инопланетяне, — тихо произносит он. — Долгий день. — Тебе было плохо до начала битвы? — Н-нет. Казалось, Брюс ожидал этого ответа — его лицо каменеет. Тони выпрямляется на стуле, а в палате воцаряется звенящая напряжением тишина. — Что такое, Брюс? — Питер, я хочу, чтобы ты сказал мне правду, хорошо? Ты брал перерывы во время сражения? Ходил в квинджет за едой? Пил воду? — Конечно, ходил! — немедленно реагирует Тони, в то время как его, уже в который раз за сегодня, обдаёт паникой. Питер морщится. — Ведь так, Пит? Ты брал перерывы? Должно быть, смертельная усталость победила вину, потому что Питер поднимает глаза на Брюса и со всей честностью отвечает. — Нет. — Что нет? — осторожно уточняет Брюс. — Никаких перерывов, еды, воды за все тридцать часов? Питер снова закрывает глаза, Тони успевает уловить блестящие в них слёзы. Голос его звучит жалобно, измученно. — Простите меня. Брюс открывает рот, чтобы утешить парня, но с Тони достаточно. Он наклоняется к Питеру и трясёт его за плечи, пока он снова не открывает глаза. В ушах шумит кровь, а всё тело пульсирует одновременно с зачастившим сердцем. Каждый удар приносит боль. — О чем ты только думал?! Я же сказал тебе звать, как только понадобится помощь. — Я… Я сказал, мне жаль. — Извинения в этот раз не помогут, Питер! Немедленно объяснись, потому что я знаю, что ты не настолько идиот, чтобы… — Тони. — Отвечай! Глаза напротив всё ещё лихорадочно блестят. Видно, что Питеру трудно сосредоточиться на просьбе, он снова хмурится. Позже, Тони будет стыдно за свою вспышку, но сейчас он просто зол. Зол не на Питера, а на себя. Тридцать часов. За целых тридцать часов ты ни разу не заметил, что твой ребёнок страдает. — Было много всего, — скулит Питер, выворачиваясь из слишком сильной хватки Тони. — Я пытался, ясно? Я хотел! Но… Но пришельцы. И пожар. Всем постоянно нужна была моя помощь. — Ты. Почти. Умер. Питер. Один из приборов громко пищит. Питер морщится, моргает, невидящим взором уставившись в потолок. Брюс матерится. — Температура снова растёт. Тони, ты должен уйти. Сейчас. — Но… — Сейчас же! Вся злость мигом испаряется. Всё, чего сейчас хочется — это крепко прижать Питера к себе, чтобы увидеть, как ему станет лучше, чтобы убедиться, что он будет в порядке. Но вместо это он встаёт, заглушая инстинкт защитить, перебарывая желание остаться. Вина накрывает сокрушающей волной цунами. Молча он уходит от постели Питера, который продолжает глядеть в потолок затуманившимся взором. Тони вываливается в коридор, потом оказывается в какой-то другой комнате, вдруг вспоминая во всех деталях, как Питер корчился в судорогах у него на коленях. Пол больно ударяет по коленям. Пятница помогает ему дышать.***
Позже, когда глаза уже не такие опухшие от слёз, Тони пускается на поиски остальной команды. Они сидят в одной из гостиных на диване, вяло ковыряя в коробочках с едой из доставки, у всех под глазами чёрные круги. Все выглядят так, будто сами вот-вот готовы свалиться без сознания. Тони вдруг вспоминает, как обещал Питеру пиццу после сражения, и ему требуется несколько минут, чтоб сморгнуть новые слёзы. — Миссия завершена, — с намёком объявляет он. — Идите домой. Отдохните. Никто не двигается и не произносит ни слова. Тони замирает и обращает всё своё внимание на остальных. Пауза. Наконец, Стив нарушает тишину. — Мы никуда не уйдём, пока не убедимся, что Питер в порядке. — Он в порядке. — Ничего он не в порядке! — протестует Стив. — Мне пришлось удерживать его в ванне с ледяной водой, пока у него были судороги. — Он в порядке, Роджерс! — Тони… — Я сказал, он в порядке! — вопит Тони и, без задней мысли, ударяет кулаком по стене. Боль ужасная. В считанные секунды рядом материализуется Стив, но Тони отталкивает его. — Не трогай меня. — Тони, твоя рука… — Оставь меня в покое. — Мы все переживаем за Питера, ясно? — не выдерживает Наташа. Глаза её темны от гнева. — А теперь сядь, пока не сломал чего-нибудь. Но Тони будто прирос к полу. Воздуха снова не хватает. Стив, как ранее Наташа, придерживает его за локоть и ведет к дивану. Сэм кладёт тёплую коробку с лапшой ему на колени. Тони расстроенно глядит неё. — Он не сделал ни одного перерыва. — Что, прости? — Питер, — опустошённо говорит Тони. — Он не сделал ни одного перерыва. За все чёртовы тридцать часов. Ни одного. Воцаряется полная тишина. Сэм матерится. — А как же его метаболизм, — начинает Стив, — он никак не мог бы протянуть так долго. — Ну, — сухо говорит Тони, — ты же знаешь Питера. Он самый упрямый и самоотверженный ребёнок в мире. Его организм буквально начал отказывать. Поэтому ему стало так плохо. — Инстинкт самосохранения у него явно от тебя, — тихо предполагает Наташа. Сказано это было явно чтобы разрядить атмосферу, но Тони от этого не легче. Он ставит коробку с едой на кофейный столик и опускает голову на руки, прикрывает глаза. — Я знаю.***
Где-то через час приходит Брюс и сообщает, что жар постепенно снижается, что он дал Питеру успокоительное и что тот проспит всю ночь. Вся команда всё равно идёт навестить его. Тони остаётся один. В глазах сухость. Рука болит. Ранним утром к нему присоединяется Брюс, садится рядом. — Тебе стоит отдохнуть, — без осуждения говорит он. Тони не хочет отвечать. Но всё равно говорит. — Могу сказать то же самое о тебе. — Ну, вот мы здесь. — Вот мы здесь. Брюс берёт одну из коробочек на столе и откидывается на подушки. — Он будет в порядке, Тони. — Почему-то все продолжают это говорить. — Потому что это правда. — Я знаю. — Тогда чего дуешься? Ранее Тони бы разозлился, но сейчас он чувствует лишь усталость. — Я должен был заметить. Должен был сделать что-нибудь, не допустить этого. — Тони… — Я позволил шестнадцатилетнему пацану сражаться с инопланетянами тридцать часов подряд и даже глазом не моргнул. Иногда… Иногда я забываю, что он просто ребенок. Брюс хмыкает. — У него неплохо получается это скрывать. — Его чёртова самоотверженность постоянно выходит ему боком. — Возможно, — соглашается Брюс, — но слабость может быть, порой, и силой. Зависит от точки зрения. Питер сегодня спас много невинных жизней, в том числе жизни команды. Знаю, закончилось всё не лучшим образом, но он справился. Он поступил так, как посчитал нужным, и нам не следует ругать его за это. — Тони молчит. Брюс продолжает: — Питер просто хотел, чтобы ты гордился им, Тони. Он сам мне это сказал, перед тем как я вколол ему обезболивающее. Он хотел спасать жизни. Быть героем. Тони снова ощущает тяжесть в груди, каждый вдох даётся с трудом. Он долго смотрит в стену невидящим взглядом. Брюс просто молча сидит рядом. Я просто хотел быть как вы. А я хотел, чтобы ты был лучше. Наконец, когда в гостиную начинают проникать первые лучи солнца, Тони, морщась, встаёт с дивана — от долгого сидения всё ужасно затекло. — Спасибо тебе, Брюс, — благодарит он, — за всё. Кивнув, он поворачивается и направляется в палату Питера.***
К большому удивлению Тони, Питер в комнате не один — рядом с кроватью сидит Стив. Тони неловко мнётся у двери. — Стив? Мужчина резко поворачивается и тут же морщится — видимо, даже сыворотка суперсолдата не спасает от болей в спине. — Тони. — Что ты здесь делаешь? — Питер часть команды. Я не хотел, чтобы он был один. — Он без сознания. — Тогда почему ты здесь? — спрашивает Стив, вздёрнув бровь. Тони сжимает пальцы в кулак. — Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. Он мой… При виде такого редкого случая косноязычия, Стив вздыхает, его лицо расслабляется. — Твой ребёнок, — заканчивает он. — Я знаю. — Бросив последний взгляд на бесчувственного мальчишку, он виновато похлопывает Питера по руке и встаёт, указывая рукой на освободившийся стул. — Питер захочет тебя увидеть, когда проснётся. Сжав челюсти, Тони снова буравит взглядом стену, потом, не встречаясь со Стивом взглядом, говорит: — Кто-то должен был заметить. — Что? — Кто-то должен был заметить! — кипит Тони, внутренности будто сжимает невидимая рука. — Питер чуть не загнал себя в могилу, и никто даже не заметил. — Тони… — Забудь. Иди отдохни. — Тони. Без особого желания Тони встречается с ним глазами. Должно быть, Стив что-то прочитал в его взгляде, потому что его плечи опускаются, он медленно кивает, будто извиняясь. В глазах читается раскаяние. Когда он уходит, Тони проводит тыльной стороной ладони по щекам. Опять. Он садится на стул и берёт руку Питера в свою, нащупывает пульс. Он мерно бьётся о подушечки пальцев. Питер в порядке. Он в порядке, но Тони продолжает держать его за руку.***
Питер спит ещё шесть часов. Всё это время Тони проводит у его постели: или дремлет, опираясь на матрас и совершенно не заботясь о том, как сильно будет болеть спина, или поправляет одеяло, или проверяет температуру, прикладывая руку к его лбу. Смотреть на его безучастное лицо невыносимо. Глядя на него, Тони вспоминает судороги, вспоминает неподвижное тело, скрючившееся над унитазом и… Приходится отвернуться и сделать комплекс дыхательных упражнений, чтобы успокоиться. Но, в конце концов, Питер просыпается. В этот раз, он полностью в сознании. — М… Мистер Ст… Старк, — бормочет он хрипло. — Пит. Услышав сокращение Питер улыбается, с видимым усилием поворачивает голову к Тони. — Думал… Думал, вы ушли. В желудке снова поселяется тяжесть, но Тони старается не обращать на неё внимания. Он качает головой. — Ты же знаешь меня. От меня не удаётся избавиться надолго. Питер согласно хмыкает, улыбка становится шире. — Это правда. — Как ты себя чувствуешь? — Ммм. Дерьмово. Но получше. — Дерьмово, но получше? — Угу. Тони смеётся и лохматит кудрявые волосы, и старается ничем не выдать нервозности, когда Питер тянется к его руке. Хочется сбежать от неловких чувств, но Тони продолжает гладить Питера по голове, то и дело проводя большим пальцем по лбу. — Я рад, что ты в порядке, — шепчет он. Между бровей появляется морщинка. — Простите, что я не брал перерывов. Было глупо. — Все хорошо. Я понимаю. Карие глаза смотрят удивлённо, в этот раз они узнают его. — П… Правда? — Да, Пит. Понимаю. Прости, что наорал на тебя. Ты прикрывал нас. Делал свою работу. Был героем. Героем, которого я всегда видел в тебе. Питер выглядит ещё более удивлённым, но быстро берёт себя в руки. — Как… Как вы, — говорит он с улыбкой. Тут уж Тони не выдерживает и прячет лицо в ладонях, опираясь локтями о матрас. Через мгновение он чувствует, как его легко дёргают за рукав. Он опускает руки и поднимает на Питера взгляд. Несмотря на слабую хватку, смотрит он твёрдо и решительно. — Я серьёзно. — Знаю. В этом и проблема. — Это не ваша вина. Тони сжимает губы. — Вынужден не согласиться. Питер фыркает. — Всегда вы так. — Можно назвать это чертой характера. — Хм. И всё равно это не значит, что вы правы. — Брюс снова вколол тебе успокоительное? — спрашивает Тони, всем своим видом выражая, как он глубоко оскорблён подобным предположением. — Не честно, — смеётся Питер и тут же хватается за грудь, морщась от боли. Потом, как ни в чём не бывало, легко ударяет Тони по плечу. — Когда у тебя есть силы что-то сделать, и ты этого не делаешь, — начинает он, — то вина за последствия лежит на тебе. — Я помню, Пит, — перебивает Тони. Питер кивает, поудобнее устраиваясь на подушках. Выглядит он и правда намного лучше, замечает Тони. На щеках здоровый румянец, глаза больше не затуманены лихорадкой. Часть напряжения, которое не отпускало всю ночь, уходит. С ним и вправду всё будет в порядке. — Вы научили меня, как быть героем, — посерьёзнел Питер. — Питер… — Не спорьте с больным. По телу прокатывается волна тепла, а нижняя губа вдруг начинает подрагивать. — Я так горжусь тобой, Питер. И это правда. Он всегда будет гордиться своим ребёнком. — Хм, — бормочет Питер, прикрыв глаза. Видно, что силы покидают его. — Тоже… вами… горжусь… В глазах закипают слёзы, и Тони рад, что Питер не смотрит на него сейчас. Забросив ноги на край больничной койки, Тони скрещивает руки на груди, в попытке сдержать рвущиеся наружу эмоции. — Боже. Ты слишком хорош для нас, знаешь? Когда Питер ничего не отвечает, Тони решает, что ребёнок, наконец-то, заснул, но вдруг на лице напротив появляется усталая улыбка. — Угу, — говорит он, едва размыкая губы. — И не забывайте об этом. — Никогда, — обещает Тони. Питер лишь тихо посапывает в ответ. Тут уже Тони позволяет себе тёплую искреннюю улыбку и снова кладёт руку на постель так, чтобы ощущать успокаивающее биение пульса. Ему бы следовало больше радоваться тому, что Нью-Йорк спасен, битва выиграна. Но, по правде говоря, всё, что его волнует — это то, что Питер жив. Что он жив, что с ним всё в порядке, что он в безопасности. И Тони ещё долгие часы держит его за руку.