Изобретатель

      Миллард плюхнулся на траву, перевернулся, подставив солнцу скрытый рубашкой живот, и зажмурился. Все известные ему игры были сыграны, Эмма сбежала на корабль, Гораций ушёл читать, а мисс Сапсан подло прогнала Милларда с кухни и забрала Карту дней. Хью, Виктор и Бронвин играли в футбол. Поначалу Миллард к ним присоединился, но после пятой победы это ему надоело и он ушел. Стрелки наручных часов медленно приближались к полудню. Заняться было совершенно нечем. Требовалось срочно, прямо сейчас изобрести и выкинуть что-то такое, что приковало бы к нему внимание всех остальных и при этом было настолько новым, чтобы не наскучило весь оставшийся день.       Эх, если бы он мог выйти в город! Но мисс С строго-настрого запретила ему общаться с местными, пока она не запустит петлю. А когда она её запустит? Так ведь можно и состариться!       Со вздохом он поднялся и прошёл в дом. Библиотека встретила его освежающей прохладой и тишиной. Миллард очень хотел свернуть направо, к картам и двадцатитомному собранию сочинений Перплексуса Аномалуса, но не стал. Каким-то никому неведомым способом Птица всегда знала, чем они занимались, и нарушать её запрет было себе дороже. Он юркнул прямо, туда, где стояли волшебные сказки народов мира и «Сказки о странных». Хороший способ спрятаться на виду, да и приспособиться к странности детям, читавшим сказки, куда проще.       За окном Фиона и Хью возвращались с болота. Там, на болоте, они проводили целые дни и могли рассказать о нём больше, чем кто-либо ещё, если бы захотели. Но либо они не хотели, либо занимались там чем-то, совершенно с болотом не связанным, потому что как Миллард их не спрашивал, они молчали с упорностью партизан. Можно было бы, конечно, сходить на болото самому, но Милларду было отчаянно лень.       Ребята зачем-то задержались на опушке. Они о чем-то разговаривали, но прочитать слова по губам с такого расстояния Миллард не мог, а вслух эти двое никогда не говорили. Фиона прислонилась к дереву. Ветра не было, но дерево вдруг пошевелилось и медленно, как будто неуверенно поползло вверх.       Миллард пожал плечами и отвернулся от окна. Подумаешь, дерево растёт от прикосновения Фионы. Было бы куда страннее, если бы оно не росло.       Он пробежался глазами по сборникам. Русские народные сказки, ирландские, французские, Гаити — интересно, откуда они здесь взялись? — немецкие, австрийские, братья Гримм, одни из известнейших летописцев странных, Шарль Перро, их предшественник, Андерсен, английские сказки... О, нашел!       Он быстрым движением вытянул английский сборник и, нырнув между стеллажами, уселся поудобнее в кресле. Оглавление книжки он знал наизусть, а вот сами сказки уже подзабыл.       — Виктор!       Со двора донёсся громкий раздосадованный крик. Миллард вздрогнул, вскочил и снова выглянул в окно. Виктор снова не рассчитал силу, и футбольный мяч улетел в голову бедному кентавру. Достать его, не прибегая к помощи Фионы, было положительно невозможно.       Миллард вернулся к креслу и поднял с пола книгу. От падения она раскрылась на странице с «Джеком и бобовым стеблем». На овальной картинке под заголовком Джек в красной шапочке лез по стеблю, во много раз превосходящему его в высоту и ширину, вверх. Сверху и снизу были нарисованы облака.       Интересно, испытывал ли Джек во время своего подъема перепады давления? Если дом великана находился на облаках, значит, его примерная высота была... Ну, никак не меньше шести с половиной тысяч футов над землёй. У него вполне могла бы начаться высотная болезнь. А может, и не могла бы. Надо будет проверить при случае.       Какая-то неуловимая мысль вертелась в голове у Милларда всё то время, пока он читал про подъем. Он старался поймать её, но она постоянно ускользала, будто дразнила его, и он никак не мог понять, в чем дело. Вот если бы он, как Джек, смог забраться повыше на дерево...       Забраться на дерево...       Забраться... Черт возьми, ведь есть Фиона!       Миллард пулей выскочил из библиотеки и заозирался в поисках Фионы. Последний раз он видел её во дворе, но с тех пор прошло по меньшей мере полчаса. Куда она могла пойти? На кухню? Нет, Птица не пустила бы её, пока она не отмоет всю грязь, а зная страсть Фионы к земле, можно не сомневаться, что это затянется надолго. В ванную? Нет, это тоже маловероятно, потому что Фиона не видит смысла мыть хотя бы руки каждый раз, когда она ненадолго перестаёт заниматься с землёй. Может, в теплицах? Ну конечно. Конечно, как же он сразу не подумал!       Он выбежал из дома и рванул к теплицам, аккуратно лавируя между зелёными статуями. Ребята, остававшиеся во дворе, недоуменно поворачивали головы ему вслед. Ах, если бы они только знали, что он придумал, какая замечательная вещь пришла ему в голову! Ах, если бы они только знали!       Счастье распирало его изнутри. Он смог! Он придумал что-то новое, что-то такое, что никому еще и никогда не попадалось! В боку кололо от быстрого бега, дыхание сбилось, но он не обращал на это внимание. В самом деле, какая разница, что что-то там болит и тяжело дышать, когда он сумел найти им потрясающее занятие на сегодняшний вечер, и на завтрашний, и на много-много вечеров еще!       Фиона, заслышав его приближение, подняла голову. Пчёлы Хью замерли на мгновение и испуганно подлетели к хозяину. Изображение прыгало вверх-вниз, вверх-вниз в такт Миллардовым шагам. Он начал замедляться, ноги шли всё с большим трудом, и наконец он упал на землю рядом с теплицей. Хью и Фиона склонились над ним и протянули руки, чтобы помочь подняться, но Миллард слабо отмахнулся. Ничего, он сейчас полежит немного, совсем чуть-чуть, а потом встанет и все-все-все им расскажет!       — Ты можешь выращивать всё, что захочешь, верно? — спросил он у Фионы, когда отдышался.       Фиона осторожно кивнула и переглянулась с Хью.       — Даже деревья?       Фиона снова кивнула.       — Миллард, — прервал Хью поток вопросов, — ты можешь взять и толково, спокойно объяснить, что тебе надо? На тебе лица нет!       Миллард мог. Конечно, Миллард мог, но разве ж так было бы интересно?       — Подожди. Я знаю, я вас, наверное, пугаю, но вы не бойтесь, я здоров. Я в совершенном порядке! А вот ты скажи, Фиона, если кто-то крепко-крепко схватится за дерево, а ты будёшь его — ну, дерево, конечно же, — растить, то кто-то поползет вверх вместо с деревом, так?       — Так, — ответил ему Хью. — Ты хочешь сразиться с великаном? Перечитал сказок?       — Да. Да, я перечитал сказок, но ведь поймите, это же не главное! Главное, что я придумал нам игру, новую игру, в которую можем играть только мы, потому что только у нас есть Фиона, и при этом все мы, все до единого, потому что нет такой странности, которая бы не позволила забраться на дерево! Смотрите, игрок хватается за дерево или за куст, за что будет удобнее, и даёт Фионе сигнал. Фиона начинает его растить, и побеждает тот, кто сможет подняться на самую большую высоту! Вы представляете? Выброс адреналина, взрыв эмоций, смех, а главное — всё абсолютно безопасно, потому что Фиона стоит внизу и может в любой момент поймать упавшего! Отдаю идею вам, как тем, кто может её осуществить. Взамен прошу лишь одного: права дать название.       — И как ты её назовешь, выдумщик?       Миллард торжествующе улыбнулся. Он мог бы назвать её своим именем — маленькая честь для изобреталя, что им, жалко, что ли, — но он был не только горд и щедр, но и благороден.       — Джилл и бобовый стебель!