Бой на два фронта

Утро после хоть и небольшой, но всё же пьянки, просто не могло начаться спокойно. Самым первым на этот раз проснулся тот, за кем по идее должны были «ухаживать» пьяницы. Больной Кошмар сразу же после пробуждения осознал всю тяжесть бытия. А, нет, это чьё-то тело. Погодите. Чьё-то тело с белыми, как у Киллера волосами, такими же габаритами и такой же одеждой… — Твою ж мать! — уже хотел было вскрикнуть Найт, но вместо этого лишь дёрнулся и промычал то, что по идее должно было быть громким криком. Голова заболела ещё сильнее, чем раньше. Обильные шевеления и невнятные мычания подушки не остались без внимания Киллера. Небольшие движения и ещё более невнятные слова стали доноситься со стороны парня, что так нагло занял место на груди больного Кошмара. Непонятные движения, не имеющие какой-либо цели привели лишь к падению Киллера прямо на пол, что сопровождалось неплохим таким грохотом. Хотя, всем остальным было плевать на какой-то там шум. — Блять, — уже более внятно пробубнил ныне лежащий на полу Убийца. Он пытался тереть глаза так усердно, как только мог, чтобы хоть как-то убрать сонливость. Не помогало. — Придурок, — послышался в ответ крайне хриплый и болезненный голос Кошмара, что после произнесения одного единственного слова немного закашлялся. — Да знаю я, — на автомате пробубнил Убийца и попытался подняться. Сесть у него вполне получилось, но стоило ему подняться на ноги, как те моментально подкосились. Килл тут же схватился за довольно большую стопку книг, что стояла на прикроватной тумбочке, ведь больше их ставить было просто некуда, и, вместо того, чтобы опереться на них и восстановить равновесие, он лишь утянул их за собой на пол. — Придурок. Собери их, — смог разобрать из невнятного бубнежа Найта Килл. Книги ему были очень дороги и, если бы не его незавидное состояние, непременно накричал бы на Убийцу за такую-то наглость. — Понял, — не стал спорить Киллер и практически сразу в этот раз уже более успешно поднялся на ноги. Его взгляд упал на тумбочку, которая без столь огромной стопки книг не оказалось пустой. Небольшая рамка с фотографией какого-то хиленького белобрысого мальчишки с перевязанным глазом, что пытался выдавить из себя максимально счастливую улыбку и лучезарная Дрим, обнимающая покалеченного палочника. Чуть ниже детей на стекле красным, словно кровь маркером было написано: «Всё будет хорошо». Ещё не отошедший от похмелья мозг Киллера толком ничего не сообразил, так что парень просто немного постоял столбом, а после принялся собирать книги. Внезапно в прихожей послышался грохот, сразу после которого светлая макушка Кросса на уровне пола высунулась в дверной проём комнаты Кошмара. — Даст, блять, развалился посередине комнаты, — приняв сидячее положение начал бубнить сонный Кросс, что споткнулся о спящее тело по пути к Найту. — Я не блять, — пробубнило спящее тело, поднимаясь с Хоррора и начиная протирать глаза ото сна. — Проснись, придурок. — Произнёс Даст и толкнул Ужаса, чтобы тот проснулся, но в ответ Пыль получил лишь невнятные бормотания красноглазого. — Дурдом с утра пораньше, — ели слышно пробубнил Найт, наблюдающий за тем, как один идиот пытается разбудить другого, третий пытается снова подняться, а четвёртый, виновный в том, что книги сейчас не на своём месте, пытается поставить их обратно так, чтобы они сами потом на него не свалились. Утро удалось. К счастью для Найта, долго парни у больного не задерживались, так что, даже толком не успев отойти от последствий нахождения заначки, как можно быстрее собрались и вывалились из квартиры Кальмара, оставляя того наедине со своими болячками и тишиной, которой во время визита этих четверых так не хватало. Первый же поворот, первый же сугроб, Киллер свалился прямо в него и, похоже, некоторое время не собирался оттуда вылезать. Даст и Хоррор же, игнорируя Кросса, который просто хотел спокойно добраться до дома, как самые лучшие друзья, которые никогда не бросят в беде, принялись закапывать Килла, пока не осталось торчать лишь лицо. Никто из банды не удивился, когда на следующий день в школу не явился не только сам Найт, но и сестра снежного человека, которая, похоже сидела дома вместе с ним и его температурой. *** После того, как Найтмер слег на несколько дней, в школе стало гораздо тише. Даже слишком. За весь учебный день Дрим так и не увидела своего брата. С самого начала она ждала, когда Найт в своей привычной манере ворвётся в класс и как ни в чём не бывало сядет на место. Но ничего подобного не происходило. Весь день она надеялась и ждала хоть каких-нибудь новостей о брате-близнеце, но в итоге получала лишь суровое молчание со стороны его банды. С каждым часом волнение лишь усиливалось, что явно не очень хорошо сказалось на девушке. Так как в школе не было ни Найта, ни Киры, Дрим на уроках сидела с Оутером, оставляя парту брата пустой. Практически все уроки Мечтательная могла занять свои мысли учёбой и перестать думать о пропавшем брате, но как только началась перемена, взгляд невольно устремился прямо на пустое место. На сердце снова повис неприятный груз, а взгляд помрачнел и опустился в пол. Она ужасная сестра. Сколько времени уже прошло, а она продолжает повторять ошибки прошлого. Она снова даже не успела заметить, когда брату стало плохо. Она снова даже не попыталась хоть как-то помочь. Но ведь Найтмер же живёт отдельно, значит уже большой мальчик и разбираться со своими проблемами должен сам, верно? Какое тупое оправдание. Из-за чего это он съехал? Из-за того, что она не смогла вовремя помочь, не замечала проблем брата вплоть до тех пор, пока он не наорал на неё, а после не исчез вместе со своими вещами. Даже когда он был рядом, она не помогла ему, не поддержала в трудную минуту, а теперь удивляется, почему же он переехал куда подальше и не желает никак связываться с сестрой. Идиотка. Бесполезная тупая идиотка. Небольшие капельки слёз, стекая с щёк девушки, начали падать на парту. Глаза раскраснелись, а новые слёзы уже были на подходе. Тёмные мысли продолжали заполнять обычно светлую голову девушки, заставляя ту немного сжаться, пока чужая рука аккуратно не легла на её плечи. Оутер, сидящий рядом, молча и спокойно прижал к себе Дрим, а затем крепко обнял. Отойдя от небольшого шока, девушка уткнулась парню в плечо, а руками обхватила его, немного прижимая к себе. Некоторое время оба просто молча сидели, пока Дрим не успокоилась и не отпустила Оутера. — Спасибо, — довольно тихо произнесла она. За этой ситуацией украдкой поглядывали подчиненные Кальмара. Но вскоре они просто потеряли интерес к Дрим, мало ли, что эту Мечтательную тревожит, их это не касается. Если для некоторых членов команды больничный Найта значил, что они просто будут дебоширить без надзора, например, для Даста и Хоррора, то вот для Кросса и Эррора все оказалось куда сложнее. Отсутствие главаря практически полностью развязывало руки обеим сторонам. Вечные враги наконец переглянулись. В банде действовал закон, что ни один из Бэд Гаев не может общаться ни с кем из Звёздных. В качестве исключений были только колкости и посыл в пешее эротическое. В остальном же ни дружба, ни, тем более, романтические отношения не были разрешены. Никто из банды тому не противился, напротив — охотно следовал правилу, даже не рассматривая варианта ослушаться. И даже не потому, что Найтмер жестоко карал за измену, никто даже не видел, как он за подобное карает, случая не было, а потому что никто из банды не желал связываться с добряками и моралистами вроде Звездных. Вот только с годами все изменилось… Время меняет людей, а вместе с тем и их отношение ко всему в этом мире. Создавалось ощущение, что барьер между командами истончился. По ту сторону стояли уже не просто три силуэта, заклейменные врагами, а личности. Не абсолютное добро, а люди, выбравшие другой взгляд на мир, другие решения, при этом не лишенные проблем. И когда Найтмер не забирает все внимание на себя и не следит, чтобы все плясали под его дудку, заметить это гораздо проще. Даже такому кроту, как Эррор, что первые дни пристально наблюдал за троицей, подозревая их во всём чем угодно. На долго его не хватило. Вскоре Глюку резко стало абсолютно полностью плевать на Звездных, у него были и свои проблемы поважнее каких-то там добряков. — Ты вообще приходил домой вчера? Эррору не нужно было даже видеть брата, чтобы понять, что он пытается незаметно пройти мимо. К тому же, в классе больше никого почти не было, все сейчас были в столовой. — С чего ты взял? — Фреш сказал, что не дождался тебя. И ты с нами не завтракал. Я полагаю, ты досыпал и пожертвовал завтраком. — Эррор, давай не в школе, — парень сжался и окинул взглядом класс. — Ну а где еще, Гено?! — Эррор поднял голову на брата и встал с места. — Я тебя уже какой день дома не вижу! Помнится мне, смена у тебя заканчивается в восемь. И ни в девять, ни в десять тебя дома нет. У тебя мешки под глазами больше, чем сами глаза! — Эррор, хватит, — едва слышно на фоне разъярённого Глюка сказал Гено. — Ну уж нет, братец! Ты обо мне позаботился, теперь позволь помочь ТЕБЕ! — Эррор указал пальцем в лицо Гено. — Я, конечно, понимаю, что ты стараешься изо всех сил, но ты о себе хоть иногда вспоминай. Или ты с тем могильщиком общаешься, чтобы он потом тебе поудобнее место на кладбище присмотрел?! — Эррор! —Глюче дернулся от того, насколько удивительно громко прозвучал голос брата. Гено хмуро взглянул в лицо младшему. — Я стараюсь делать для вас с Фрешем все, что могу. — Звучит так, будто ты виноват во всем, что случилось. Но это не так, Гено, пойми. Фреш уже не на шутку за тебя волнуется, а по-настоящему за кого-то волнуется он, как ты знаешь, очень и очень редко. Гено не нашел ответа. Он опустил взгляд, обошел брата и сел за парту. Эррор сжал руки в кулаки, тихо чертыхнулся и пошел прочь из класса. В дверях он нарвался на Блу. Девушка тут же отскочила, пропуская Глюка, и тот, даже не заметив голубое пятнышко, ушагал далеко в коридор. Девушка все слышала и, честно говоря, была несколько напугана произошедшим. Вернулся Эррор только со звонком. Блу чувствовала, какая жуткая аура исходила от соседа, потому сглотнула. На перемене Глючный остался в классе, предварительно проводив сердитым взглядом белое пятно с красным шарфом и черное пятно с капюшоном, что сейчас он просто не мог оставить без внимания. Пусть Блу и знала Эррора очень плохо, ей казалось, что он скорее волнуется, чем злится. Девушка была уверена, что не умеет общаться с замкнутыми подростками с кучей комплексов, но вот типаж обеспокоенного брата ей вполне был знаком. Даже чересчур… — Так Гено и Фреш твои братья? Неожиданно, — неуверенно начала диалог Блу. Эррор фыркнул и отвернулся. Видимо, уходить от ответа молчанием у них семейное. — Возможно, если бы ты прямо и спокойно сказал, что чувствуешь, он бы тебя послушал. — Еще мне ещё мелочь какая-то будет указывать, что делать?! Не слишком ли ты мелкая, чтобы разбираться в чьих-то отношениях. Не выебывайся, малявка, — сразу же послал её Глюк. — Может быть и мелочь. Но я при этом еще и сестра. На первый взгляд мой брат — лишь очень ленивый лентяй, но он очень заботлив. Только он очень часто перегибает, превращая это в гиперопеку. Я много злилась, топала ногами, но Папи был просто непробиваем. Однажды я просто села и поговорила с ним на чистоту. Сказала, как себя чувствую от его хватки. Он послушал и дал мне больше свободы, оказывается для этого было достаточно просто сменить «ты» на «я». Будь Найтмер в школе, вряд ли бы Блу завела этот разговор. И даже так, она все равно совершала очень рискованный поступок, выдавая врагу столь личную информацию. Но… Блу будто чувствовала, что в этот раз она делает все правильно. Что Эррор не будет использовать ее слова против Звездных. Она чувствовала, что в этот раз достигнет понимания юноши. Блу не знала, насколько похожи ее с Эррором проблемы (на первый взгляд — никак), но решила попробовать найти точки соприкосновения, ведь кое-что знакомое в словах Глюка она уже уловила. — Мне кажется, Папи чувствует за меня ответственность. Он сделал для меня намного больше, чем родители. Они будто даже не старались… Их, считай, и не было. Можно сказать, что я была на попечении брата, как только он научился делать все сам, — на этом моменте Блу краем глаза заметила, что Эррор повернул к ней голову. Ага, значит, попала. — И он думает, что делает для меня недостаточно. Пытается стать мне заменой родителей, чтобы я не чувствовала себя обделенной. Но правда в том, что мне нужен именно брат, а не мама с папой в его лице. Мне неприятно осознавать, что двое взрослых не смогли позаботиться о своих же детях, но у меня есть старший брат, и он дает мне всё самое нужное, иногда даже немного больше. Пусть Глюче и не мог с четкостью разглядеть лицо девушки, он все равно смотрел на нее так внимательно, будто пытался отыскать в ней что-то. Эррор нервно сжал руки в кулаки и потупил взгляд в парту. Его волновало даже не то, что он собирался нарушить главный закон банды (на это ему плевать), а скорее то, что он собирался поддержать диалог с кем-то помимо семьи или друзей. К тому же, такой личный. Это пугало. Парень начал разбирать и собирать ручку, что случайно попалась под руку. — Могу понять… Не скажу, что все в точности так, но похоже. Возможно, ты не так глупа, как я считал. Но это все еще ничего не меняет! — Хех, конечно. Мне достаточно и этого. Достаточно? Правда? Эррор вновь удивился. Он знает Блу, как ненасытную до впечатлений, чрезмерно энергичную, по-детски эгоистичную девчонку. Но неожиданно эти качества притупились. В «мне достаточно и этого» Глюче вдруг услышал «я знаю, что тебе нужно время и не буду навязываться». Блу вспомнила о том, что у других тоже есть чувства, которые ей стоит учитывать. Не веря своим ушам, Эррор решил проверить глазами: точно ли перед ним та самая соседка? Прищурился, надел очки и убедился. Всё те же голубые добрые глаза, всё то же невинное практически детское лицо. Но уже несколько иной человек. — Отметины на твоих руках. Кошка постаралась? Эти слова вывели Эррора из размышлений. Он посмотрел на свои запястья, где остались мелкие ссадины от когтей, которых раньше не было. Блу решила перейти на более безобидную тему, что было удобно для обоих. — Да, Ошибка не любит мыться. Но обычно она ласковая и ведет себя мирно. По крайней мере, со мной, — Эрр усмехнулся, вспоминая жалобы Фреша на то, что кошка вечно его в разделочную доску превращает, и его же девчачьи визги, когда кошка решала немного на него поохотиться. — А моя совсем не ручная! Вечно царапается и кусается, словно дикая. Но зато на Папи сидит, как шелковая! Еще и мурчит! — недовольно начала перечислять Блу. Она даже скрестила губы на груди и надула губы от обиды на собственную кошку. — Дай угадаю, ты бегаешь за ней по всему дому с визгами, а потом хватаешь этими грешными руками в охапку и мучаешь несчастное животное, — усмехнувшись, предположил Эррор. — Ничего не мучаю! — немного повысив тон отрицала Блу. — Приму это, за «да». Твой брат наверняка сидит спокойно и гладит ее, вот она к нему и ластится. Кошки очень характерные, с ними нужно обращаться осторожно. Без всяких криков, беготни и крепких объятий. Может, котята и игривы, но особи постарше больше любят тишину и стабильность, чем постоянные догонялки и затискивания. Ты начни сначала хотя бы кормить кошку и прибирать за ней, а не сразу без спросу хватать её на руки. Потом она сама к тебе приходить начнет. Начинает бить хвостом или прижимать уши — оставь в покое и не трогай, пока не отдохнёт, она устала от тактильности. В общем, будь менее навязчива и более спокойна. Блу слушала и едва сдерживала громкие писки умиления. Эррор умеет заботиться, просто не хочет это показывать. Хотя, пожалуй, к котам его притягивают общие черты. — Прямо как с тобой) — Чего??? — Ты сам, как котик. Девчушка не сдержала широкой улыбки. Если бы ее зрачки могли принять форму звездочек, то определенно это и сделали бы. Сегодня она буквально заполучила план того, как ей подступаться к характерному коту-Глюку! Это очень даже большое достижение. — Не вижу ни единого сходства! — Отмахнулся Эрр, отвернувшись и малость покраснев. Блу довольно громко засмеялась, еще сильнее вогнав в краску соседа. Она была рада, что смогла, наконец, пробиться к Эррору. При Найте этого сделать не удалось бы вообще, ведь он буквально убивал своим пристальным взглядом. И подчиненные вынуждены слать настойчивых добряков, дабы не нарушать правил и не злить главаря. По факту, Глюче сегодня нарушил строжайшее табу, но не чувствовал никаких угрызений совести за это. Он никогда не был псом на коротком поводке и никогда не будет. Эррор всегда решает, чему следовать, а чему нет, сам. Просто ему удобна банда, как компания, с которой можно позависать, потренироваться и надрать кому-нибудь зад без особых на то причин. Найтмер думает, что Эррор уже «приручен», и Глюк не собирается его в этом разубеждать и как-то показывать свою свободу воли. В этом просто нет смысла. Барьер истончился катастрофически и явно не собирался останавливаться. *** Честно говоря, Кросс боится Инка. Вернее, того, что между ним и художником происходит. Монохромный все еще находится в подвешенном состоянии и сомневается в своих решениях так же, как и раньше. Не сказать, что сожалеет, скорее, испытывает вину за свой выбор. Прятать глаза и прятаться самому за Найтмером оказалось очень удобно, ведь главарь, как ревнивый дракон, что охраняет свои сокровища, не позволяет никому даже приблизиться к своей команде. Мог бы – заключил в вакуум, чтобы уж точно никто не мог влиять на его драгоценную банду. Кроссу даже не приходилось волноваться о том, что ему придется столкнуться с последствиями своих решений, ведь лбом Инк сталкивался именно с Найтом. Но с недавних пор Монохромный начал задумываться, что он не всегда сможет прятаться. Монолог Инка, подслушанный недавно, всё не выходил у парня из головы, оставляя после противоречивое тепло и горечь. Сейчас выдался идеальный момент, чтобы расставить всë по своим местам: Найтмера в школе нет, а Эррор (уши и, как ни странно, глаза Кошмара) всю неделю разбирается с семейными проблемами и Блу. Но… Было откровенно страшно. Кросс в глаза-то бывшему другу не смотрел, что уж говорить о целом разговоре! Эту черту Монохромный в себе ненавидел. Его трусость и ведомость вечно ставят палки в колеса, из-за чего Кросс постоянно влипает в неприятные ситуации, которые лишь копятся и копятся, как снежный ком. Нет, нужно что-то с этим делать! Как только выдастся подходящий момент, Кросс сразу же пойдет и поговорит с Инком. Да, нарушит запрет. Но это на благо команде! Художник остынет, и Кошмару более не придется разгребать последствия решений подчиненного. — Инк, это опасно! — Звонкий голос Дрим вывел парня из раздумий и заставил посмотреть в сторону Звездных. Девушка держала художника за локоть, а тот пытался не слишком грубо стряхнуть руку подруги. — Зато действенно. Прекрати, мы оба прекрасно понимаем, что мне это нужно. Инк высвободил руку, не удосужившись послушать ответ Дрим. Она тихо прорычала себе под нос от безысходности и хотела было нагнать друга, уже покинувшего класс, но перед ней возник Кросс. Его насторожило то, что Инк собирался сделать что-то опасное и намеревался разузнать подробности. Пусть и понимал, что ему вряд ли ответят… — Что случилось? Что он собирается сделать? — Поздно ты заинтересовался, Кросс, – на удивление грубо кинула девушка и обошла парня. – Черт, я потеряла его из виду! Монохромный ссутулился. Дрим права, поздновато спохватился… Но лучше, ведь, поздно, чем никогда, да? Одноклассники покинули кабинет и направились искать тонкую натуру, ушедшую творить какую-то очередную дичь. Честно говоря, Кросс не знал, что и думать. За год дружбы он в основном видел перед собой жизнерадостного ребенка, редко думающего о последствиях и собственной безопасности. Но… Теперь Инк изменился. Это сложно не заметить – парень буквально похолодел изнутри. И сейчас Кросс не представлял, на что способен этот жутковатый человек, совсем не похожий на того, кого он знал ранее. — Зачем ты увязался за мной? — не поворачиваясь к Кроссу и продолжая идти быстрым шагом, спросила Дрим. — Я по личному делу. Дрим хмыкнула и ускорилась. Она слишком хорошо помнила, как на Инка повлиял уход Кросса и совсем не желала видеть подобную картину снова. Несмотря на свою доброту и умение видеть хорошее в каждом, девушка держала затаенную обиду на Креста, хоть и понимала, что он провинился не настолько сильно, как казалось девушке. Каждый волен сам выбирать сторону, и не вина Кросса, что его выбор был принят Инком столь болезненно, но неприятный осадок, вызывающий эту самую обиду к Кроссу, все же был. — Если после твоего вмешательства я замечу в нем изменения в худшую сторону, у тебя не получится избежать моего гнева, Крестик. Уяснил? Я хоть и за добро, и все в этом роде, но моральное состояние друзей мне очень даже дорого, — внезапно остановившись и резко развернувшись к Кресту лицом, пригрозила Дрим. — Воу, понял-понял, – Кросс поднял руки, как бы сдаваясь. – Неужели мой уход настолько повлиял на него? — Ещё как… - Дрим обняла себя за локти и опустила взгляд, ее голос звучал подавленно. — Его из комнаты было сложно вытащить. Ты даже не соизволил поговорить с ним перед тем, как сменить сторону! Инк доверял тебе больше, чем кому-либо! – Она снова подняла глаза на Креста, во взгляде девушки было столько укоризны, что Кросс невольно съежился. Для него было тем еще сюрпризом увидеть чуть ли не самого позитивного человека, не считая Блу, в гневе. Девушка ускорилась, оставляя парня позади и полностью отдала себя поискам друга. Кросс некоторое время остался стоять в замешательстве посреди коридора. Вот теперь ему точно стоило найти художника и поговорить с ним. Парень тут же направился в другую сторону, дабы отыскать художника первым. И, на удивление, не ошибся направлением. Зайдя в мужской туалет, он сразу впечатался в Инка, стоящего у раковины. Художник держал над раскрытым ртом банку, и из нее в рот сыпались разноцветные таблетки. Заметив Кросса, парень быстро вернул таблетки в банку, закрыл и спрятал. Обменявшись удивленными взглядами с Крестом, Инк по-дурацки улыбнулся и направился к выходу, но, поравнявшись с парнем, вдруг замер от слов, прозвучавших словно гром средь ясного неба. — Это ведь из-за меня, да? — Не сейчас, Кросс. Когда угодно, но только не сейчас, – Инк увел взгляд в пол от Креста и взялся за ручку двери. Но Монохромный был настроен решительно. Он развернулся, схватил Инка за руку, чем изрядно удивил художника. Красочный дернулся и поднял недоуменный взгляд на Кросса. — Ты, ведь, хотел поговорить со мной. Причем, при любых обстоятельствах, — настаивал на разговоре Кросс. Инк ошибся. Вот это был гром среди ясного неба. Если до этого художник всего лишь не совсем понимал, что за повышенное внимание проявил к нему Кросс спустя столько времени, то теперь стоял просто ошарашенный. — Ты… Ты все слышал тогда? Нависшую тишину разорвал звонок на урок. Художник поднял голову в сторону звука, а затем перевел взгляд на Кросса и подергал руку из его хватки, без слов говоря о своем намерении свалить. Но она лишь усилилась, давая понять, что Инк просто так не отделается от разговора. — Теперь нам никто не помешает. И снова тишина. Этот разговор становится все более неловким. Кросс раз за разом прокручивал в голове все, что хотел сказать Инку, но в момент истины из головы словно все сдуло, а слова, что тот помнил, никак не могли вырваться из заточения за плотно сомкнутыми губами. В мозгу резонировали слова Дрим о том, что происходило с художником. Такие сумбурные, едва приподнимающие завесу тайны, но важные. Перед глазами стояла картина, как Инк закидывает в себя не меньше полбанки таблеток. С каких пор у него такие пустые глаза с синяками?.. — Что с тобой было, когда я ушел? Кросс понял, что вопрос неудачный, слишком поздно – Инк тут же отдалился и замкнулся еще больше, чем до этого неправильного вопроса. Это выдавали поджатые губы и отведенный в сторону взгляд. Пусть парень и хотел поговорить с Кроссом, но ощущал, что между ними выросла довольно толстая стена, которая не позволяла открыто выражать слабость. К тому же, нельзя забывать, что Кросса могли и подослать, чтобы тот выяснил слабости одного из противников, правда Инк в это совсем не верил, но такая возможность вполне была. — Помнишь, как ты рисовал на последней странице в моих тетрадках? А как мы бегали на крышу школы? Ты еще тогда через ограду свешивался, чтоб я перестал бояться, — через некоторое время напряженного молчания заговорил Кросс. Взгляд художника забегал в растерянности. Он не ожидал, что Кросс предастся воспоминаниям. Тем не менее, немножко разрядить обстановку получилось. — И только больше тебя пугал. Даже моя дырявая память не смогла это выкинуть из моей головы. Все еще не могу понять, рад я этому или нет — Инк невольно улыбнулся уголком губ, и это не укрылось от взгляда Креста. — Так что ты чувствовал, когда я ушел? — Упс, снова мимо. Единственное, что чувствовал тогда Инк — пожирающая пустота и непонимание. От этой мысли его передернуло. — Почему ты ушел к нему? – Задал встречный вопрос художник. Тут задумался уже Кросс. — Я думал, что он может дать мне больше. Мне казалось, что ты легкомысленный и не можешь меня понять. А Найт вдруг оказался не только хорошим слушателем, но ещë и убедил в том, что наши проблемы похожи, — Кросс слегка улыбнулся и потëр шею. — Этот черт тот еще манипулятор. Монохромный, наконец, отпустил руку Инка, и художник повернулся полностью, привалившись к стене. Он уже не собирался убегать от разговора. — Да, я помню, как он буквально отбивал тебя у меня. Как в любовном треугольнике ей-богу. — Ага… Самое смешное, что у меня с ним ничего так и не вышло. — Правда? — Инк, до того смотревший куда-то в пол, вдруг поднял голову. Кроссу показалось, что он увидел в глазах художника небольшую надежду. — Чистейшая. Мы остыли друг к другу. Это была мимолетная симпатия. С его стороны, возможно, еще азарт. — А с твоей — любование его бюстом, который побольше, чем у некоторых девчонок в школе, — с усмешкой подметил художник. — Хей! — Кросс покраснел. — Ничего подобного! Ну… Может, совсем капельку… Оба засмеялись. Инк для себя отметил, что у него только что появился шанс отвоевать Кросса, и сделать это надо до возвращения Найта в школу. Вот только у Креста были другие планы. И он не собирался больше тянуть кота за хвост. Его лицо помрачнело, и Красочный от этого тоже поумерил пыл. — Инк, — повисла небольшая пауза, заставившая художника напрячься еще сильнее. — Я пришел поговорить о нас с тобой. Твоя вражда с Найтом… Послушай, это бессмысленно. Ты зол за него за то, что он переманил меня на свою сторону. Но это был мой осознанный выбор. Прости, мне стоило поговорить с тобой об этом намного раньше, но… В общем, за это извини, мой косяк. Однако, прекрати винить Найтмера в моем уходе, мне он мозг не промывал и ничего со мной не делал. — А ты счастлив с ними? Ну, в этой банде, во всем этом сумасшедшем палисаднике. Честно говоря, Кросс затруднялся с ответом. Весело было напиваться в компании, тренироваться, кучей валить Найта, но все эти правила, которые он постановил… Крестик довольно часто задумывался о том, что он был бы не против общаться с Найтмером и Инком одновременно, просто стараться не оставлять этих двоих в одном помещении. Но из-за законов банды это было просто невозможно. Взгляды Кросса в принципе разнились с взглядами этой бешеной компашки: ему не хотелось утопать в алкашке, зарабатывать грабежом или шляться в холодную зимнюю ночь по городу. Он не был настолько несчастен, как некоторые члены банды, которым выживать светило только так. И не был противником всего хорошего и светлого, как Найтмер. Не получал удовольствия от всего этого, как Киллер. Но понял это уже тогда, когда сменил сторону. А менять ее опять… Это ли не предательство? Будто шпион. Да и кто бы его еще пустил обратно к светлым! — Восприму молчание за отрицательный ответ. В ином случае ты незамедлительно ответил бы «да». — Эти слова заставили Креста съежиться. — Все… Все сложно. Но в любом случае сторону я менять не собираюсь! Даже не надейся. — Мамочка-Найти не отпустит, знаю. Хоть он и не в праве тебя удерживать. — «И я тоже» тут же пронеслось в голове у Инка. — Это логично, что он меня не отпустит, я слишком много знаю. Я и сам не хочу уходить. — Эта вражда слишком разрослась. Знаешь, как создавалась банда? — Кросс поймал себя на мысли, что не знает. Он воспринимал ее как само собой разумеющееся, ведь она уже существовала, когда он перевелся в эту школу. Этим вопросом Инк несколько озадачил парня. — Я недавно перечитывал один свой старенький дневник, и там было об этом написано. По факту, это семейные разборки Найтмера и Дрим. Еще в начальной школе между ними образовался нешуточный конфликт. Я подробностей не знаю, но помню лишь, что Найтмер сначала прогуливал уроки очень долго, а потом вернулся уже совершенно другим человеком. Я не узнал его тогда: на смену тихому мальчишке пришел наглый хулиган. Он начал травить Дрим по некоторым причинам. Постепенно у нее и Найта начали появляться друзья. Я и Блу у нее, Эррор – у него. Мы с Блу защищали Дрим, а за спиной Найтмера над нами смеялись Эррор, Даст и Хоррор. Со временем конфликт двух подростков перерос в настоящую вражду понятий. Это разборки родственников, а не война, но об этом все, почему-то, забыли. В том числе и я. У Кросса стало больше вопросов, чем ответов. По правде говоря, прошлое главаря в банде никто не знал, ведь Найтмер оказался на редкость скрытным человеком. Крест знал лишь, что он сбежал из дома и, что логично, вообще не ладил с семьей. Но теперь вдруг выяснилось, что раньше он был незаметным тихоней, что никак не вязалось с этой семнадцатилетней горой мышц и самомнения. И что банды вообще в планах не было; и что создавалась она не просто так, а именно ради вражды с Дрим и ее друзьями. — Я это к тому говорю, что нам не обязательно враждовать, Кросс. Я уважаю и ценю Дрим, но это не наш бой. Все зашло слишком далеко, понимаешь? Найтмер бежит от себя и Дрим, Блу не может даже приблизиться к Эррору, а тебе приходится выбирать сторону. Это же так глупо! Кросс задумался. — Могу ли я тебе верить? — Решай сам, — пожал плечами Инк. — Я… Подумаю над твоими словами. Кросс бросил короткий взгляд на Чернильного и, повернувшись к выходу, отправился обратно в класс.