Суровый Топ

- Я тебе так делать не разрешал. Джаред резко развернулся, увлекая его вслед за собой, и теперь была очередь Дженсена упереться спиной в стену. Оказавшись запертым между твёрдой опорой и горячим телом Джареда, Дженсен уставился на светлый паркет под их ногами. Он хлопал глазами, только сейчас понимая, насколько сильно успел покраснеть. И, чёрт, от этой мысли щёки стали наливаться кровью ещё стремительней. Джаред коснулся его скулы, щекотно провёл ладонью. Придвинувшись, шепнул: - Солнышко, ну что ты так испугался? Я не хотел тебя обидеть. Просто ты ко мне ещё не привык. Ты потом сам поймёшь, как я люблю, а как – нет. Словно получив пощёчину, Дженсен до сих пор стоял столбом, не смея поднять взгляд. Так и не закрыв рот, он глубоко дышал. Это – единственное, что Дженсен мог сейчас делать. Джаред обрисовал кончиком пальца его губы, и от этих почти точечных прикосновений Дженсен испытал такое волнение, что почва окончательно ушла из-под ног. - Посмотри на меня? Ну же. Ну давай же. Нет, не может. Дженсен повержено опустил веки. Лба коснулись мягкие губы. Влажными холодными прикосновениями Джаред целовал его лицо, двигаясь от лба вниз. Сначала губы согрело дыхание, и потом Джаред поцеловал его. Обняв ладонями лицо Дженсена, Джаред смотрел на него и не верил своему счастью. Вот он, его мальчик. Тихий и стеснительный, и такой невыносимо красивый. И это наивное чудо всерьёз решило, что сможет от него сбежать куда-то? Джаред усмехнулся этой мысли: сейчас он как никогда был уверен, что нашёл то, что искал, и ни за что не отпустит. - Дженсен? На этот раз Дженсен сумел поднять взгляд. - Секс ты должен заслужить. Вот будешь хорошим мальчиком – тогда посмотрим. Дженсен чувствовал, что должен что-то сказать, но он словно язык проглотил. Судя по улыбке, Джареду такая реакция понравилась, а самое страшное, Дженсен не чувствовал в себе злости за то, что эта сволочь радуется тому, как ловко с ним управляется. * Вернувшись домой, Дженсен прошёл в гостиную, и, упав на диван, тяжело вздохнул. Кажется, он по уши в дерьме. После спортзала Джаред повёл его гулять по парку, и они часами болтали, а потом зашли в кафе, и всё это вновь было именно что свиданием. Дженсен не переставал думать, что нужно бежать, не оглядываясь, но стоило Джареду улыбнуться, стрельнув хитрыми рысьими глазами, сжав покрепче их переплетенные пальцы, и Дженсен ни в чём не мог ему отказать. Наверное, это – недотрах. Иного ответа быть не могло, иначе не объяснить, сколько раз за этот вечер, вместо того, чтоб возразить, Дженсен, как попугай, повторял: «Ладно», «Хорошо», «Конечно», «Да». Решив, что нужно срочно вправлять самому себе мозги, Дженсен взял с полки «Любовь живёт три года» и упрямо читал, надеясь, как самовнушением, изгнать из себя всю эту нечисть. Нет, ну Бегбедер всегда прав. Нет никакой любви, её придумали, чтобы продавать фильмы, книги, это как детская сказка, вроде Санта Клауса, вот только взрослые продолжают верить в нее, потому что людям вообще нравится обманываться, они свихнутся, осознав, что на самом-то деле, никакого чуда нет. Страшно подумать, сколько тупиц верит, что можно похудеть, намазавшись кремом, заработать, ничего не сделав, ну и, конечно, быть счастливым, напялив на себя кольцо, как ошейник или кандалы, и согласившись до конца жизни трахаться с одним и тем же человеком. Так, стоп. А может, ему просто вымотаться физически, и тогда мозг сам отключится? Дженсен соскользнул с диванной подушки на ковер и отжался пятьдесят раз. Сделав три подхода, он перевернулся на спину и стал восстанавливать дыхание. Стоило закрыть глаза, и он снова видел милые ямочки, и чувствовал, как большая тёплая ладонь сжимает его, и Джаред нежно перебирает его пальцы, улыбаясь и говоря: «Надо же, у тебя и тут есть веснушки». Бессильно промычав, Дженсен слабо ударил кулаком в пол несколько раз, но добился лишь только того, что соседка снизу стала стучать шваброй в потолок. Нет, ну должно же быть какое-то средство, лекарство, помощь. После спорта, второй по гениальности идеей стало порно. Вот на что Дженсен не жалел денег. Он зашёл на самый жёсткий сайт, после посещения которого обычно ещё пару дней чувствовал себя фриком, и выбрал в колонке тегов самые мерзкие. Странно, обычно у него вставал, ещё когда он только загружал страницу сайта, но сегодня, зайдя по ссылке, Дженсен почувствовал себя, словно зашёл в продуктовый магазин, перед этим проглотив два подноса в Макдональдсе. Подперев щёку кулаком, он проматывал страницу, скучающе глядя на голые задницы. Отчаявшись, Дженсен открыл свой любимый ролик, который всегда доводил его до такого оргазма, что он чуть ли не терял зрение на пару секунд, а потом ещё долго валялся, не двигаясь, пока не засыпал даже с включённым светом, бившим прямо в глаза. Выдвинул ящик и достал влажные салфетки. Он с гордостью отметил, что удалось даже весьма неплохо подрочить. Через минут пятнадцать Дженсен повторил операцию, и совсем измучив себя, рухнул на диван, как мешок с картошкой. Он задремал, но быстро очнулся от того, что вся шея ныла от боли. Как нарочно, приснилось ему что-то среднее между событиями сегодняшнего дня и роликом, который он посмотрел, а именно: в своём спортзале Джаред заставил его отжиматься со стояком, а потом привязал к лавке и отлупил скакалкой. Закрыв лицо ладонями, Дженсен страдальчески промычал, уже не зная, чем себя лечить. Всё ещё полусонный, он нахмурился, оглядывая комнату и ища источник странного звука. Только спустя несколько секунд он осознал, что это была вибрация телефона, который, между прочим, лежал у него в кармане. Уже потянувшись за трубкой, он ударил себя по ладони. Нет. Не нужно смотреть. Ему совсем, нисколечко не интересно, что там. И тем более – от кого это. Впрочем, он был почти уверен. Ну, тогда тем более не стоит проверять! Чёрт возьми, ещё вчера он был уверен, что держит ситуацию под контролем. Он намеревался пару недель потерпеть ухаживания Джареда, дождаться секса и расстаться. Но, кажется, он не умел играть, изображать что-то, чего не чувствует. Врать и эмоционально ограждаться от происходящего. Он совершенно искренне испытывал интерес к Джареду как к человеку и ещё больше запал на него. И всё-таки, выход всегда есть, он должен быть! Дженсен по-прежнему оставался уверен, что стоит им трахнуться, и все эти нездоровые симптомы как рукой снимет. Как бы побыстрей уже заняться сексом? - Есс! – сказал Дженсен сам себе, кажется, наконец поняв, что нужно делать. Ну конечно. Раз Джаред хочет серьёзных отношений, нужно лишь изобразить, что согласен на них. Глядишь, поверит и даст. * Открыв ежедневник, Дженсен перевернул страницу, где делал пометки для вчерашнего совещания, и нарисовал две жирные точки – пункты «А» и «Б». Первый он подписал «Сейчас», а вторую – «Секс». Итак, что ему нужно, чтобы из пункта «А» добраться в пукт «Б»? Под получившейся горизонтальной чертой Дженсен проставил в столбик цифры и принялся думать. Первым делом, конечно, можно повторить за Джаредом и тоже прислать ему цветы. Есть. Вторым делом?.. Чёрт, вот на этом пункте процесс и застопорился. Словно пытаясь найти подсказку, которая навела бы его на мысль, Дженсен оглядел свою комнату. Взгляд зацепился за стеллаж с ДВД-дисками. Что там обычно происходит в романтических фильмах? Нет, писать стихи он не станет. Знакомить с мамой – ещё чего. А вот обнять и поцеловать – запросто. Критически смотря на единственную занятую строчку, «Цветы», Дженсен упрямо промычал, не может же у него быть всего одна идея. Так он никогда не доберётся до пункта «Б». Чтобы хоть что-то было написано, Дженсен добавил «Поцелуи» и «Объятия». Возможно, романтический поход в кино и прогулки под луной? Уже собравшись написать про кино, Дженсен задержал кончик стержня за миллиметр до бумаги. Чёрт, ведь если подумать, Джаред по этому плану и идёт. У них всё это и без того планировалось: Джаред уже заговаривал про кино. Конечно, можно было и самому позвать его, а не просто принять приглашение. Но заниматься-то они будут всё равно тем же самым – пойдут в кино. Наверное, всё дело в том, что он в домашней одежде. Точно. Он не может думать без галстука, иначе и настроение нерабочее. Вновь переодевшись из домашней одежды в брюки и рубашку, Дженсен потуже завязал галстук, опустился на стул и выпрямил спину. В овальном настольном зеркале он увидел своё хмурое лицо. Так, рабочий лад достигнут. Хорошо. Теперь остаётся лишь подумать, и всё обязательно получится. Не может же соблазнение среднестатистического белого американца, который предпочёл работу фитнес-тренера нормальной должности, быть сложней, чем задачка по экономике. * Надо же, как мало времени потребовалось для первых результатов его стараний! Джаред чувствовал себя на седьмом небе: Дженсен окончательно бросил упираться и стал совсем ручным. Сегодня при встрече Дженсен сам, первый поцеловал его в щёку, а потом – взял за руку. Когда они сели в парке на лавку, даже обнял и так искренне ласкался к нему, всё время пытаясь придвинуться поближе, что Джаред растаял, как шоколадка. Ну вот, наконец-то его солнышко перестало о чём-то думать, смотрело только на него и постоянно улыбалось. Взяв ладонь Дженсена, нежно теребя её, Джаред уже думал, какое колечко бы лучше смотрелось на его безымянном пальце. А Дженсен тем временем прильнул к сильному плечу Джареда и улыбался, чувствуя себя змеёй, пригревшейся на груди. Ну вот, всё идёт по плану. Самым странным было то, насколько проще ему было обнять Джареда, при этом уверив себя, что всё это – для достижения великой цели. Дженсен всегда был довольно скован в проявлении чувств, но сейчас всё получалось абсолютно естественно. Довольно быстро стало ясно, что Джаред вовсе не против инициативы с его стороны, но любое прикосновение должно быть нежным, а не грубым и сексуальным типа щипка за задницу. Хотя Дженсен из последних сил сдерживался, когда шёл, пробираясь за Джаредом через листья деревьев, но он знал, что нельзя. Зато можно было выразить себя, забравшись к нему на колени, нежно поцеловав и обняв. Чем он, собственно, и занимался последние пятнадцать минут – Джаред сидел, опершись на спинку лавки, а Дженсен, обняв его за плечи, целовал его за ухом, поощряемый тихим довольным мычанием и поглаживаниями по низу спины. Позже, откинувшись на ребристую спинку лавки и глядя по сторонам, на тёмные фигуры редких прохожих, чьи лица освещались, когда они заходили в жёлтый овал света ламп закреплённых у полосы бордюра фонарей, Дженсен вдыхал прохладный вечерний воздух, поражаясь, насколько привычным для него стало гулять с Джаредом после работы в «их» парке. Как бы он не привык. В десять, вернувшись домой после того, как Джаред провёл его до подъезда и не забыв напоследок поцеловать, Дженсен лежал на кровати, в комнате без света, наедине со своими мыслями. Он засыпал, одновременно желая поддаться сладкой сонливости, но отказываясь уснуть – настолько ему нравилось вспоминать тёплые ладони на своей спине и дыхание, согревающее ухо, тихие мелодичные смешки и бессмысленный шёпот между поцелуев. Похоже, Джаред забыл, как его зовут – за сегодняшний день он называл Дженсена как угодно, только не по имени: своим пончиком, сладеньким, вишенкой, конфеткой и котиком. Наверное, такое должно раздражать, но Дженсен себя утешил, что, как и намеревался, сумел профессионально оградиться от личных пристрастий. Дёрнувшись от пиликанья морозилки, дверцу которой забыл закрыть, Дженсен резко сел на кровати. Он словно очнулся, ведь только сейчас понял: несмотря на то, что после его возвращения домой прошло несколько часов, он до сих пор думал только о Джареде и заново погружался в воспоминания об их петтинге на лавочке и их прощальном поцелуе, словно визуализируя сексуальную фантазию. Нормально ли, что эти почти невинные образы волновали его покруче любого порно? Некоторое время Дженсен сидел, сильно хмурясь, но потом пожал плечами и плюнул: когда придёт время, он сможет с лёгкостью от всего отказаться.