Но это подождет, так?

Спустя несколько лет, Рангвиндр вновь его отталкивает. Раз за разом при любой попытке разговора умолкает и не желает даже слышать этот до одури противный звонкий, но черт возьми такой важный голос. Каждый раз забывает о том сколько он перетерпел за последнее время. Сколько боли ему причинял сам Дилюк. Как сам винодел выбрал одиночество, даже не понимая, что уже сломанного названого брата он на это обрек. *** — Ну же, Мастер Дилюк. Вы ведь знаете, что я и сам отлично справлюсь! — он прекрасно понимал, на что идет охваченный желанием Кэйи разум. Понимал, что придется идти с ним на этот проклятый, всеми кем можно, материк. И он пойдет. Просто зная, что потерять глупого капитана кавалерии будет плохо для Мондштадта. Его города. *** Путь был длинным, утомительным и до ужаса «интересным». Дилюка заметили при первом сражении с каменным лавачурлом, щит которого одноручнику было тяжело снести, и с того сражения парни шли вместе. Сражались, когда требовалось перекидывались парой фраз при дороге к месту привала. Искали друг в друге хоть чутку искренности, что так резко взяла смысл. — Кэйа. — Слушаю. — Альберих был занят готовкой, пока Дилюк, только пришел с проверки-зачистки территории около лагеря. — мм.. — Рангвиндр тысячу и один раз провертел у себя в голове, что и как он скажет. С какой интонацией и где должен будет остановиться на передышку, но когда пришло время, он лишь неуверенно присел около рыцаря и положил голову ему на плечо, просто не понимая, как начать. — Извини. Альберих молчал. Он был слишком поражен сией картиной. Готовка на время была остановлена, а ингредиенты аккуратно сложены на сумку с запасами. — ты наверняка ждешь объяснений. Я долго думал об этом. Даже несколько раз сам хотел заявиться к тебе на службу или ещё куда, дабы сказать, но не смог. Струсил. Собственно, как всегда. — Кэйа хотел возразить, начал уже свою речь — знаю. Но в делах связанных с тобой, все по другому. — Так за что ты извинился? — Кэйа лишь неловко погладил винодела по макушке, стараясь отвлечь обоих от странно-неловкого начала. — Может, было лишним так просто обрекать тебя на одиночество. Может… — послышался терзающий сердце всхлип, заставляющий слезам невольно появиться на глазах. Его Дилюк плачет, и даже не из-за боли. — Но ошибки прошлого неисправимы. И как же чертовски долго мой разум был затуманен своими проблемами и болью потери, что я не заметил, как ты, мой милый и забавный Кэйа стал таким. Не собой. — из-за ошибок прошлого себя. — Если я выбрал одиночество, то тебя.. Я бросил. Для такого даже самых лучших извинений будет недостаточно. — Люк. — до ушей доносилось все больше режущих сердце звуков. Каждый всхлип или звук капающий слезы хотелось перекрыть звуком мягкого поцелуя в бледную щеку, обычно закрытый челкой лоб и мягкий носик. — я ведь заслужил это. У тебя нет смысла для волнения. А такие красивые глазки не должны плакать из-за таких мелочей. — Альберих вылез под головы аловолосого и сев перед ним на корточки, вытер зону глаз Дилюка от слез. — Ты не был виноват. Никогда. — Всегда был. Сам же в неподходящий момент со своей правдой полез. — Прошу, не говори так! — звучало грозно, но так мягко. Дилюк даже слушать подобное был против. Для него все перевернулось. С недавних пор, Кэйа для него, это то, что является самым важным. Самым лучшим. — Ты - идиот, раз так считаешь. — Нет. Кэйа всегда был важен Рангвиндру, начиная с детства. А ведь детство началось именно рядом с Альберихом. Именно от его глупых идей и яркой улыбки, закрытого глаза и боязни грозы. — Теперь я спокоен, что это точно мой Дилюк, а не попрыгунья подменила. Пхахпхп — сквозь накатившие слезы смеяться Альбериху сложно, но того стоит. Его, как кажется резко, но так мягко-нежно тянут на себя. Зарываются пальцами в копну волос и поддаются вперед, целуя. Губы у Рангвиндра мягкие, но искусанные от стресса и зачастую долгих размышлений. Руки в перчатках ощущаются не так, как обычно, будто ткань и не нужна. «Ведь я уже обожжен его любовью. Им» - слышится Кэйе в тумане мыслей. Волосы лезут на лица, чуть щекоча кожу, но в основном не мешают. Лишь дают надежду, что всё происходящее — реальность. Две влюбленные души отпрянули друг от друга, чтобы после наброситься друг на друга с новым порывом страсти, переполняющих их души. Обоим казалось, что это не явь. Такого не бывает. Их отношения не могут так быстро наладится, не могут так быстро набрать обороты. Не могут так резко проявить всю любовь и нежность. Но это так. Хоть в будущем и предстоит множество разговоров о том, что скрывать больше нечего, что оба могут говорить то, что считают правильным и если что-то не нравится — терпеть не нужно. Но ведь это подождет, так?