[Всё, братан, я сваливаю. До тюрьмы — прошу не беспокоить.]
Возбуждение Ваканы, тем временем, приказало долго жить. — Боже, Китагава, прости, пожалуйста! — бросился в панические извинения бедный парень, скользкими руками доставая смартфон из кармана шорт. — Я сейчас же вызову скорую! Реальность, однако, оказалась к нему более благосклонной. Хоть и голодной до поддразниваний, с хитрым прищуром и третьим размером груди. — А-ха-ха, расслабься, Годзё, я шучу! — Марин очень хотелось кататься по песку и дрыгать ногами от смеха. Но риск привлечь внимание окружающих и заработать ярлык нудистки продолжал удерживать её торс у полотенца. — Видел бы ты своё лицо![Отлично, братан, ложная тревога. Могу вернуться на свою прежнюю позицию?]
Обнажённая девичья грудь никуда не делась от взора Ваканы. В отличие от хорошего расположения парня к её обладательнице. — Очень смешно. — Закрытая им бутыль вылетела из руки и приземлилась возле сумки подруги. Он развернулся — теперь не из-за собственной «лёгкости на подъём». Вакана был обижен на подругу. И хотел искупаться. — На большую часть нанёс. Остальное — проси сделать других. — Эй, Годзё, подожди! — Девушка в момент поднялась на ноги. Понятное дело — прикрыв наиболее важное место руками. — Ну прости, пожалуйста! Мне не стоило так над тобой шутить. — Следуя заветам из детства, Марин протянула свой мизинчик. — Мир? Парень остановился и кинул мрачный взгляд на подругу через плечо — придав внимание её виноватому взгляду и протянутой правой руке с оттопыренным мизинцем больше, чем упругим «вдохновителям мужчин на великие свершения», закрытыми одним лишь предплечьем левой. — Мир. «Альтер»-Годзё относительно быстро принял предложение примирения. В связи с этим — утратил смысл пребывания в теперешней действительности. — Отличненько! Тогда-а-а... — Марин наклонила голову и, бросив беглый, гордый взгляд на свои половины, многозначительно взглянула на друга исподлобья. — Не намажешь мне грудь?[О-о, братан, мой очередной выход!]
— Г-Г-Грудь?! Её-то зачем?! Знакомые запинки на фоне паники, вызванной представительницей противоположного пола, нарушение привычного хода мыслей, отражавшийся в хаотично бегающих зрачках — привычный миру (и что самое главное — Марин) Годзё с неохотой принял эстафету жизни. — А она, думаешь, не может обгореть? — поинтересовалась Китагава, нахмурив брови в фальшивом недовольстве и забывая, что своими выходками неплохо так плавила мозг другу. — Ну же, её ты мне никак не «сломаешь». Вид бледных грудей подруги, прикрытых её худой рукой — будь его воля, он бы немедленно превратился в огромный космический шаттл. А там можно и на «годовую экспедицию на Луну» сослаться. — И-извини, пожалуй, откажусь! — Идея окунуться в океан с головой запульсировала на границе его разума с новой силой. Но ощущение только что убитого в упор здравого смысла смогло ту ненадолго усмирить. — Постой-ка... Китагава, ты ведь сама можешь её намазать. — Ась? — Одержимая демоном похоти, Марин совсем забыла: грудь собственными руками можно было не только прикрывать. — Ну как бы да, но... — Аргументов не было. Зато присутствовали крем и кабинка в двадцати шагах от неё. — Ладно, ты прав. Пойду намажу «их» сама. Китагава оказалась человеком слова: сказала — сделала. Немедленно направилась в раздевалку, забыв про бюстгальтер и, собственно, крем. — Подожди, а ты не наденешь свой... — в замешательстве окликнул её Вакана, но девушка сразу же дала понять: всё так и было задумано. По крайней мере, подобное впечатление она очень хотела произвести. — Лифчик? Зачем? Тут хода на полминуты — извращенцы завестись не успеют. — Китагава сильно недооценивала тестостероновые обороты организма мужчин. — Захвати его, пожалуйста — и ещё мою сумку с кремами. То есть всё, ради чего ты в принципе вставала? У парня закралось сильное подозрение, что пеший ход подруги до кабинки без лифчика и крема являлся её изначальным планом. Тем не менее, волю Китагавы он исполнил, проследовав за ней***
— В чём дело, Годзё? Ты какой-то напряжённый. Спустя несколько минут пребывания на страже Китагавы возле кабинки — с её бюстгальтером в метре от затылка и её самой без одежды (в том же метре, но за тонкой стенкой) — Вакане было сложнее вспомнить, когда он в последний раз чувствовал себя расслабленно. Естественно, напряжённый! Ты намазываешь себя кремом за тонкой стенкой раздевалки — тут даже шум океана не расслабит! — внутренне негодовал он, скрипя зубами, и только сейчас заметил элемент сверхъестественного в теперешней ситуации. — Стоп... Как ты вообще установила это из кабинки?! — Просто никак не соображу... — протянул он с мыслью «от одних странных вопросов к другим». — Зачем тебе столько кремов? «От загара», «для загара» «до, во время, после» — ты всё это наносишь на себя? Вакана, как известно, был домоседом до мозга костей: наносить на себя несколько слоёв разных кремов в солнечную погоду на пляже было для него сродни женскому макияжу на мужчине: можно, конечно, но зачем, если можно спокойно обойтись и без этого, просто вернувшись домой, не успев обгореть/получить сотрясение мозга от разъярённой толпы гомофобов? — Нет, конечно! Хочу загар — беру «для», не хочу загар — беру «от», — бодро отрапортовала Марин, не уточнив, какой из них наносила на [абсолютно обнажённую] себя.[Чувак, предупреждаю: такими темпами — могу очень скоро потребовать воли. Либо найди способ мне её предоставить, либо продолжай гнать свой бред, чтобы у меня появились «пути отхода»].
— Х-хорошо, — под угрозой очередного сексуального возбуждения парень был вынужден продолжать развивать тему. — Как ты понимаешь, когда можно наносить тот, что «во время»? Китагава же не видела в этом ничего подозрительного. Подумаешь, друг-затворник заинтересовался тонкостями нанесения солнцезащитных кремов. Ею на своё тело. — Ну вообще он наносится с определённой периодичностью, — пояснила она, примерно представляя (на самом деле, нет), с какой целью друг интересовался таким именно сейчас. — Типа раз в десять минут, раз в пятнадцать минут — зависит от твоей кожи. Ох, Годзё, думаешь, я вас, парней, не знаю? — мысленно злорадствовала Марин. — Вам только дай повод для фантазии с голой девушкой — будете стараться запомнить всё в мельчайших деталях, держа в голове, что надо закупиться на вечер большой пачкой салфеток. Фантазирующая за натиранием ног кремом, Китагава явно преувеличивала реальные возможности парней во время одиноких вечеров. — Понятно. И-и какие из них ты используешь сейчас? Марин, думая «лишь об одном», решила перефразировать вопрос Годзё. — Ты, скорее, хотел бы узнать, «какие из них ты сейчас наносишь на абсолютно голую себя, Китагава?» От такого вопроса парня передёргивает до выпрямления спины, с внутренним паникующим вскриком — «она что, с ним заодно?!».[Успокойся, чувак, девчуля сама по себе. Как бы ты ни пытался свернуть — она выводит тебя на прежние рельсы.]
— Н-нет, вовсе нет! — отрицательно замотал головой Годзё. Видимо, исключительно для убеждения самого себя. — Просто интересно, как ты их комбинируешь, взять себе на заметку и тому подобное... Но аргументы парня не проходили: Марин уже вовсю была во власти своей неприличной стороны. — Ага-ага, взять на заметку женские крема, — саркастично покивала она в ответ. — Охотно верю. Чего? С каких пор существуют крема для разных полов? — Вакана невольно ударяется в конспирологию современного капитализма. — Это как с гелями для душа? Корпорации стремятся заработать за счёт разделения продукции на мужское и женское? Или в этом есть какой-то практический смысл? — Ну что, идём? До «теневого правительства рептилоидов» Вакана дойти не успел. Китагава — совершенно случайно — вышла к нему с оголённой грудью в слое крема. — А? Что-то не так? При всей её пошлости эксгибиционизм перед другом-парнем Марин запланирован не был.[Твою мать, братан, это летальный! Код красный, код красный — утечка крови из носа!]
— Китагава... — выдохнул побледневший парень. — Лифчик... Не поворачиваясь, он поднял указательный в сторону висевшего на кабинке бюстгальтера подруги. — БЛИ-И-ИН! — Я на автомате решила, что выхожу из душа. Какой смысл надевать лифчик, если живёшь дома одна? В стыдливой панике прикрыв груди рукой, Марин схватила лифчик и развернулась обратно к кабинке. — Годзё, отвернись, пожал... Громкое впечатывание головой в стенку с разворота мало соответствовало желанию Китагавы перестать возбуждать друга. Без потери сознания, но с временно утраченной координацией, её свалило на песок прямо у его ног. Над головой — «звёздочки», в глазах — «спиральки», грудь — до сих пор без лифчика. — Китагава! — Годзё перепугался не на шутку. Как порядочный мужчина — перестал придавать значение обнажённому женскому телу, едва его обладательнице стало плохо. — Г-Годзё... Спаси-и-и... — Только поменьше глазей на меня... Пожал-луста.***
— Вот, держи лёд. После инцидента у кабинки Марин и Вакана пришли к консенсусу: остудиться следовало обоим. Их мозгам, её ушибленному лбу и его коктейлю из гормонов. — Ох-х-х, спасибки, — глухо кряхтевшая из-за спазмов, Китагава приложила пакет с холодным кусками ко лбу и откинулась на стуле под зонтом. — Голова до сих пор трещит — съездила на пляж, называется. Девушка всем своим видом говорила: «с меня на сегодня хватит». В то время как Годзё — при всей своей нелюбви к шумным, людным местам — был не прочь продолжения пляжного досуга и принялся за попытки возвращения подруги в строй. — По-моему, ты рано расстраиваешься. Попробуй отвлечься — вместо того чтобы сидеть и обращать внимание на боль. — И что ты предлагаешь? — Усталый взгляд Марин упал на парня. — Сидеть — не могу, лежать — не могу, плавать — не умею. Без явных намерений, она сама подкинула другу хорошую идею. — Я могу тебя научить, — непринуждённо вскинул он плечами, показывая, что ему это ничего не стоило. С этими словами Китагава явно оживилась. — Ась? — Опустив голову и словив соскользнувший пакет льда, она в удивлении распахнула глаза. — Да ну нафиг? Годзё хочет научить меня плавать? — Марин постаралась осмыслить только что услышанное. Постепенно приходя к тому, что первый этап обучения — работа ногами — подразумевал как минимум физический контакт их рук. — А что такого? — Вакана, тем временем, не видел в этом ничего из ряда вон выходящего. Более того, он уже чувствовал себя сенсеем. — Океан рядом, время есть. Или тебе было бы удобнее с инструктором в бассейне? Годзё будет держать меня за руки, Годзё будет держать меня за руки! — С осознанием возможных плюсов лицо Китагавы засверкало, как и радужки её цветных линз. — Нет-нет-нет! — Марин замахала руками, крайне возражая и мотая головой, что на новом приливе энергии практически перестала болеть. — Идея офигенская, погнали тренироваться! — В едином порыве, отбросив пакетный компресс на стол, она вскочила из-за стола. — С таким наставником, как ты, я с первых секунд научусь держаться на воде!***
— А-а-а-а, Годзё, спаси! Тону-у-у! Отдыхающим неподалёку людям казалось: ничего необычного — старшеклассник учит держаться на воде свою младшую сестру. — Китагава... — Вакана не чувствовал неловкость из-за привлечённого подругой внимания. Вновь став вариацией себя «с каменным лицом» ему было, скорее, стыдно за неё: они ещё не дошли до исходной точки — а Марин уже споткнулась и в панике попыталась начать плыть. — Поставь ноги. Мы даже не отошли от берега. — Ась? Недоумённо поморгав, она последовала совету (выполнила приказ?) друга — уровень воды оказался ей чуть выше пупка. Те же окружавшие их люди, увидев обучаемую в полный рост, задались вопросом: откуда у младшеклассницы третий размер груди, если мы все здесь не в этти-гаремнике? Поверить, что недавний «визго-писк» издавала ровесница парня возле, они отказывались. — Ой, и правда, ха-ха... — Пипец я безнадёжна. Ладно, хоть побуду с человеком, в которого умудрилась без памяти влюбиться. — В первый раз так страшно. Н-но с таким тренером, как ты, этот дебильный страх вылетит пулей! По-любому! Так, погодьте... — Вместо того чтобы подготовиться к очередному отрыву ног от песка, Марин банально прогуливалась взглядом по сверкавшему каплями на солнце телу друга. Широкие плечи, переход по выпиравшим ключицам к бледной груди, от неё — к плоскому и гладкому животу. Если бы Китагаве дали «LEGO» из разнополой (и, само собой, разно-«цветной» — потому что «долой расовую дискриминацию!») коллекции и поручили собрать из деталей, она бы собрала Годзё. — Как мне сосредоточиться на обучении, если он вот так вот... стоит?! Мне закрыть глаза? Попросить сбегать за футболкой? Стоп, с мокрой футболкой станет ведь только хуже! Мрачный Вакана, тем временем, всецело отдавал себя тренерству — несмотря на то, что в его зрительную зону попадала влажная женская грудь. — Охотно верю, — равнодушно пробормотал он, снова укрепляя хват на запястьях Марин. — Продолжим? Он был готов тянуть её от берега дальше — она была готова упасть на воду с расплавленными мозгами из-за крепко удерживавших её мужских рук. — П-п-подожди, мне надо собраться! — запинаясь, предупредила она, сделала глубокий вдох-выдох. — Погнали. — Чтобы в следующий же момент сбить всю готовность, залипнув во второй раз на торс Ваканы. — Хотя стой, не спеши-а-ай!.. Было поздно. Достойная ситкома, сценка «парень учит держаться на воде девушку, визжащую как девятилетка» пошла на повтор для всеобщего обозрения. — А-а-а, нога соскользнула! Годзё, тону-у-у! — кричала Марин, хаотично отбивая ступнями по воде, чувствуя, как её тянуло на дно. — Господи. — У парня не было в планах топить подругу, отпустив её руки. Хотя, как действенный инструмент принуждения к обучению, он вполне серьёзно (хоть и недолго) такое рассматривал — Китагава, ты совсем несерьёзно относишься к делу. Ты точно хочешь научиться плавать? Я совершенно точно не хочу здесь утонуть! — прекрасно понимала она. — Только если не вместе с тобой... Но не смей из-за этого нарочно тащить меня под воду! — Д-да конечно, откуда такие сомнения? — без особых причин бросилась в неуверенное отрицание Марин. Как тут учиться, блин? Так схватил за запястья — розовой жижицей скоро прямо в сраный Тихий унесусь! — Мне просто надо... немного привыкнуть к воде! Но, как выяснилось, Вакана был отдан текущей задаче не полностью — всё-таки он никогда в своей жизни не держал девушку за руки. Тем более — ту, что стояла перед ним в купальнике. — Китагава... — Парень нервно сглотнул, маска невозмутимого инструктора начинала трещать по швам. — Можно... «Привыкать» побыстрее?.. — Чегось? — Китагава недоумённо захлопала ресницами. — Зачем? Куда ты так тороп... Едва она опустила взгляд на уровень ниже пояса друга, всё встало на свои места. В прямом смысле. — Ох, нифига! В её глазах было больше удивления, нежели пошлого восхищения: это вот «настолько» парни могут возбуждаться? Ужас какой, физиология — такая пугающая штукенция... Нашлось место даже некоторому сочувствию — упиравшийся в ткань плавок, эрегированный член совсем не выглядел с точки зрения девушки тем, с чем её другу было легко считаться. За это она чувствовала свою непосредственную вину. — С-слушай... — начала Китагава, отводя глаза на фоне возникшей неловкости. — Извини, если не моё дело, н-но... Тебе твоего «дружка» не сильно сдавл... Использование заместительного стало для неё роковой ошибкой — Вакана больше ничего не хотел слушать, а возникшее возбуждение нужно было куда-то девать. Например, в плавание на большой глубине. — П-продолжаем обучение! Он к тому моменту уже успел забыть: Марин совершенно не умела плавать. Потому — довольно быстро и успешно потащил её под воду. — А-а-а, Годзё, ты чего, блин?! Спаш-ш-шите, лю-брл-ди, помогл-грл-ите, тон-грл-грл-у... — Мамочки, знала же, что надо писать завещание! Это была последняя мысль Китагавы перед её незапланированным погружением из-за перевозбудившегося «тренера по плаванию».***
Молчание между ними установилось до самого вечера. Со стороны Ваканы — потому что он чувствовал себя виноватым перед подругой, со стороны Марин — потому что только с наступлением относительной темноты она убедилась, что откашлялась от попавших в лёгких воды. — Прости, — наконец подал голос парень, пока Китагава жарила маршмэллоу на пляжном мангале. — Я немного... переусердствовал с твоим обучением. У девушки, как ни странно, оказалось своё видение меры «переусердствования» друга. — «Немного»?! — резко вспылила она. — Да я ванну теперь месяц принимать не смогу! Буду стрематься утонуть! Придётся одним душиком довольствоваться! Господи... — К счастью, спокойствие на неё снизошло так же быстро — она не могла долго злиться на Годзё. Потому что была в него влюблена. — Ладно, проехали, я тоже была хороша. Мне... прикрыть? Всё это время она стояла с расстёгнутым худи, пока бриз приятно холодил ей кожу — доводя до плечно-спинных мурашек, едва девушка оставалась в одном купальнике. — Д-да как хочешь. — Вакана отвёл взгляд с еле заметной вспышкой румянца на лице. — Мне без разницы. Ох, так уж ли «без разницы»? — подвергла серьёзному сомнению слова парня Китагава. Годзё, неисправимый ты мой стесняшка... Прекрасно зная лучшего друга, она с понимающей улыбкой застегнула молнию до уровня ключиц и вернулась к шампуру с жареными сладостями. Оказавшись не в силах вернуть прежнее молчание на фоне треска мангальных углей. — Знаешь, Годзё... — тихо начала она, всматриваясь в языки пламени. — Сегодня мне было весело. Прям нереально весело, вот серьёзно! — Радостное восклицание у неё вышло спонтанно — на фоне переполнявших разум эмоций. — Я нередко бываю на пляже с подружками, но день с тобой... оказался вообще не как с ними! И Китагава прекрасно знала истоки этой разницы. Потому что я втрескалась в тебя! Втюрилась! По уши! Проматывая в голове моменты с тобой — таю, как сраный лёд на солнцепёке! Хотя я не то чтобы дико холодная изначально... Я типа как маршмэллоу! Мягкая и сладкая! Только вот на костре меня жарить лучше не надо... Из граничащих с абсурдом размышлений девушку вывела неожиданно близкая к истине догадка Ваканы. — «Не как с ними» потому... что я парень? — Чегось?! Он всё понял?! Заметил, как я пялилась на его тело?! Так, Марин, спокуха, убеди его в том, что тебя интересуют только девочки из визуальных новелл и мальчики из симуляторов свиданий... Нет, лучше вообще без мальчиков — только девочки! Девочки рулят — куны не нужны! — Первый друг-парень, с которым ты побывала на пляже? Подобное развёртывание предположения накрутившую себя Китагаву вполне устроило. «Друг»? Погодь, а такое пойдёт! Друзья — это ведь гендерно-нейтральные существа! Ну, как правило... — На понятии (и фетише) «друзья с привилегиями» она решила долго не задерживаться — Д-да, всё верно! — Фу-ух-сь, ложная тревога. — Обычно ведь я с парнями не гуляю, а с тобой вот — классно провела время. Блинский, опять вернулась к половой теме... — Марин мысленно хлопнула себя по лбу, хмуря брови, в то время как Годзё не спешил заканчивать с деликатными, «опасными» вопросами к ней. — Но почему именно со мной? Я для тебя какой-то... особенный? Её снова бросило в состояние морального паралича. Маршмэллоу от огня она, тем не менее, убрать успела — пережёвывать подгоревшую сладость хотелось не сильно. — К-конечно, особенный! — Случайно начав с абсолютной правды, Китагава была вынуждена быстренько сымпровизировать для вранья. К счастью, за вариантами долго бегать не пришлось. — Забыл что ли — ты снимал с меня мерки в купальнике! Видел больше моего тела, чем кто-либо из знакомых мне мужчин — с кем, как не с тобой, мне ходить на пляж? Даже грудь мою увидел... Дурашка везучий! — Мысленно надув щёки, Марин скрестила руки в районе «случайно раскрытой». — Да, на твою я тоже конкретно так залипла! Но ты и сам понимаешь, что моя грудь — это совершенно другое! — Н-ну да, действительно... — согласно кивнул Вакана, на что девушку слегка передёрнуло: сперва ей показалось, что друг согласился с её мысленной позицией «женская грудь — не мужская». Так, Марин, спокойно. Годзё — не брат Ани из «Семьи шпиона»: читать мысли и строить мемные рожицы не умеет. — Мне тоже было весело, Китагава. Именно с тобой — потому что я... я тебя... ценю как своего первого друга. Несмотря на то, что расклад вещей остался прежне-непоколебимым, в голове Марин воцарился ураган недовольства. Да ну нафиг! Это что, моя первая в жизни френдзона?! Неприятно — охренеть как неприятно! Фиг знает, конечно, как бы я отреагировала на реальное признание — но почему от «друга» мне будто катаной по сердцу саданули? Ох, сейчас я тебе за это устрою... Вакана объективно не был в чём-либо виновен — за попытку «утопить» он уже извинился. И всё равно — неведомым образом — угодил под её женское возмездие. — Слушай, Годзё, — отложив шампур со сладостями, Марин направилась к другу. Неловко уронив взгляд в песок — начала для убедительности сминать края худи. — Днём, когда мы были в океане... Я забыла кое-что тебе сказать. В условиях сумерек тёмно-розовый цвет её линз казался особенно гипнотизирующим — задержав дыхание, Годзё наблюдал за тем, как подруга, заправляя прядь светлых волос за ухо, наклонялась к нему, чтобы произнести что-то исключительно важное. — К-Китагава?.. — Не дышать всё время не получилось. Пришлось пропустить немного воздуха в лёгкие, нервно сглотнув, едва тонкие губы Марин поравнялись с его барабанной перепонкой. С даже менее заметным вдохом, чем его, она прошептала: — Эрекцию проще скрывать, когда член выпрямлен, а головка прижимается резинкой трусов.[Братан, она обо мне! Она обо мне помнит!]
Если бы Китагава была персонажем серии «Mortal Combat», это стало бы её «фаталити». С улыбкой до ушей и прищуром до соприкосновения ресниц, хорни-мстительница горделиво, подняв указательный, заявила: — Прочитала на одном форуме для подростков. Дело было вечером — делать было нечего, — хмыкнула она про себя, вспоминая, сколько интересных фактов о парнях и ссылок от них на порно разных направленности и фетишей она изучила в тот день. — К-Китагава! — Пошлая шутка подруги на фоне слегка оживившегося «упомянутого» у Годзё — будь его воля, он бы немедленно превратился в налитого краской до ушей самого себя. А там можно и на «сезонную аллергию (на летние вечера у мангалов)» сослаться. — Какого... Почему... тебя вообще это волнует?! Справедливости ради, Марин действительно хотела озвучить тогда, во время своего обучения, данный факт — едва заметила его тогдашнее возбуждение. — Ну-у-у... — Девушка невинно отвела взгляд к небо, заведя руки за спину и поднимаясь на носочках. — Не хочу, чтобы хороший друг ощущал из-за меня физический дискомфорт. — Решила проверить, имел ли тот место в данный момент. Вполне, благодаря её дразнящей фразе. — Можешь поправить — я отвернусь, хи-хи. Но, к её просчёту, Вакана уже успел устать — как физически, так и морально. Как от пляжа, так и от её неприличного юмора. — С меня хватит! Я пошёл домой. Поднявшись, он направился к лестнице на выход с территории летнего досуга. Ну блин, Годзё, какой ты ранимый, — Марин обиженно надулась (теперь — в реальности). — Помести тебя в аниме — стал бы шаблонным этти-протагонистом. Минимум смелости, максимум «носокрови». — Годзё, подожди! — Китагава ринулась к другу и перехватила его за запястье. Крепко — как он её, когда учил (по крайней мере, пытался учить) держаться на воде. — Прости, тыщу раз прости, я больше не буду над тобой смеяться. Мир «номер два»? В надежде на очередное перемирие она протягивает повернувшемуся к ней Вакане мизинчик, держа голову виновато опущенной. К счастью для девушки, её друг так же абсолютно не умел на неё злиться. Неужели потому, что тоже был в неё влюблён? — М-мир «номер два», — спустя несколько секунд молчания подтвердил он, смыкая их крайние пальцы. И кое в чём сознался: — Я в любом случае... забыл взять деньги на такси. Не парься, дорога до пляжа — за мой счёт, — сказал ему Китагава во время утреннего звонка. И парень положился на неё — напрочь забыв, что существовала ещё и «дорога до дома» — Ах, во-о-от оно что... — Марин знала: Годзё не умел (да и не хотел) пользоваться людьми — помирился с ней он не ради бесплатной поездки обратно. Но не воспользоваться возникшей в реплике друга лазейкой игривая Китагава просто не могла. — Го-о-одзё, ах ты маленький альфонс... — Ты же обещала, что больше не будешь! — громко напомнил ей Вакана, хоть в том случае и имел в виду, по большей части, пошлые шутки в его сторону, а не весь юмор в целом. — Пардон-пардон. — Виновато улыбнувшись, девушка вернулась к мангалу и, потушив, подобрала свою пляжную сумку. — Ладненько, так уж и быть, твоя «sugar mommy» всё оплатит! И выудила кошелёк, наполненный купюрами до упора. Что не стало сюрпризом для Годзё: переход на модельную подработку в ещё более престижный журнал весьма благоприятно сказался на материальном достатке подруги. Откуда такое ощущение, что мы всё меньше походим на друзей, а всё больше на... пару? — проскользнула «странная» мысль в голове парня, едва Марин — ни с того, ни с сего — пристроилась у его руки, будто прямоходящая неко. — Китагава, — прервал их путевую идиллию он. — А кто такая «sugar mommy»? Ох блин... — Мечтательно прикрывавшая их до этого, девушка распахнула глаза — улыбка моментально сошла с её губ. — Не совсем хорошее сравнение получилось... Ай, пофиг, как уж есть. — Забей, — в сдержанном тоне посоветовала она другу и предостерегающие добавила: — И не вбивай в «Google Картинки». Не пойми меня неправильно, но... Тебе ещё рано становиться импотентом!