В эфире, или "чего ты там не видел"

Костя старается сделать каждую встречу с ним незабываемой для Саши. Будь то съёмки, гастроли, неформальная поездка или свидание. Да, сколько бы эта удивительная пара не пыталась скрыть свои отношения, любовная лодка выплывала на поверхность. За счёт полунамёков и полуулыбок, легко считывающихся иносказаний Пушкина и открытого флирта не знающего меры Малого. Саше хочется отрыва, и глубокоуважаемый Константин Викторович давно об этом догадывался. Но сам больше выступал за размеренность во всём и приучал паренька не спешить, когда они остаются наедине. Однако, поиск компромиссов – конёк этого потрясающего мужчины, так что ему не стоило труда придумать, как совместить приятное…с приятным. Костя снимает с Саши футболку, стоя перед ним на коленях, стараясь отвечать на лёгкие поцелуи, которые вот-вот рискуют превратиться в размашистые и резкие. Пушкин проводит ладонями по уже оголённым ключицам любовника, опускает голову ниже и выверенным движением языка обводит затвердевший сосок во влажное кольцо. Малой тихо мечтательно вздыхает, зарываясь рукой в пышные костины волосы, совершая шаловливые поскрёбывающие движения. - Ай, - бормочет старший, пытаясь справиться с джинсами своей маленькой егозы, - не ногтями же. - Да я же знаю, - Малой примирительно гладит мужчину по голове, - тебе не больно, тебе прикольно. Пушкин улыбается уже распластавшемуся на широком ложе пареньку, стягивая с него джинсы. - Ты можешь повыше лечь? – ласково просит Костя, ведя ладонью по сашиному животу, - чтобы я мог получше смазать тебя. - А, да, но…В смысле, как это поможет? Ты же так не дотянешься. Вместо тысячи слов Костя просто достаёт из пакета – привычным, будничным движением, как будто они на съёмках «Самого умного комика» два бутылька: один с уже изведанным ими лубрикантом на водной основе, а другой, как выясняется, с эфирным маслом. - Ну что, готов блистать? – насмешливо интересуется Костя, переплетая их пальцы и тпрунькая носом по лбу Малого. - Ой, да. Это ты хорошо придумал. А сам-то ложиться не думаешь? - Сейчас, маленький. Хочу посмотреть на тебя. - Чего ты там не видел? Прежде чем встретиться с сарказмирующим (лучше, конечно, с оргазмирующим) Пушкиным взглядом, Саша решает показать себя во всей красе. Запала хватает ненадолго, в спине начинает противно щемить при попытке изогнуться дугой. Малой кисло морщится от неприятного спазма, но Костя, просунув руку между одеялом и спиной, аккуратно поглаживает, разминает, насколько хватает пространства. - Сейчас помассирую, не переживай. Вот так… Пушкин осторожно переворачивает Сашу на живот, прикасаясь к лопаткам, слегка надавливая, гонит лёгкую волну, слушая, как паренёк мало-помалу успокаивается и негромко сопит в подушку. Капнув на ладони совсем немного эфирного масла, он начинает тонким слоем распределять его по всему телу, которое кажется сейчас особенно призывным. - Умница, - приговаривает Пушкин, чувствуя, что Малой всё ещё пытается ёрзать, вероятно, одержимый надвигающейся бурей внизу живота, спровоцированной всеми костиными действиями от и до, но всё же доверяется его рукам и учится растягивать удовольствие, - вот и масло пригодилось. Постельные игры пошли немного не по плану, нужно признать. Но когда разгорячённый ароматами сандала и жасмина Саша перестаёт ощущать технические неполадки в спине, к счастью, не перетекшие в пронзающую боль, Костя целует его в затылок, игриво проходясь по копчику и задевая резинку боксеров и шепчет: «теперь на исходную». Саша примерно представляет, чего от него ждут. Забив на грацию кошки, он просто тянет тугие боксеры вниз, сам вглядываясь в собственный низ живота и хлопая пушистыми ресницами. - Чудесно, - резюмирует Пушкин, вкрадчиво улыбаясь и присаживаясь рядом на кровать. Мужчина нащупывает руку любовника и бережно поглаживает, пока сохраняя дистанцию. Малой трогает себя в лениво-вялой манере, поглядывая на Костю, который согласно кивает и поглаживает косточку на сашиной щиколотке. Чувствуя, как член наливается кровью, парень шире расставляет ноги и слегка откидывается назад, принимая ту позу, которая идеально подходит для подготовки к «самому главному». - Тебе понравилось? Давай повторим. Малой не совсем понимает, о чём он, но вряд ли Костя пытается предложить ему что-то дурное. Тот молча выливает на правую ладонь ещё немного масла и распределяет его по обеим. - Да, аромат мне прям зашёл, - соглашается Саша, улавливая приятно-медитативные флюиды. Костя заботливо втирает в него эфирное великолепие, наслаждаясь процессом и единением со своим ненаглядным. Саше хочется вечно ощущать на себе тепло любимых рук. Особенно вот здесь, у ключиц, да…И ниже, около сосков…И…Ах! Малой желает себе, чтобы это сладкое напряжение внутри не истлело. - Ты весь хочешь блистать? – уточняет Пушкин, наклоняясь к своему маленькому и целуя за ушком. Он недвусмысленно смотрит на свой член, срочно требующий ласки и внимания и понимает, что это наилучший момент. Как только капли масла касаются головки, Саша чувствует, как весь ствол пульсирует и набухает. Подержав эрегированную плоть в руке и сделав несколько плавных методичных движений вверх-вниз, Костя продолжает нежно промазывать каждый миллиметр обожаемого тела. Укладывая поудобнее Сашу, который весь уже тягуче стонет, он ласкает внутреннюю сторону ягодиц, проводя пальцами по розоватому отверстию. Малой толкается навстречу нежной руке, а Пушкин тем временем перемещается в область паха, вызывая своими действиями ещё большее напряжение в сашиных чреслах – головка начинает сочиться смазкой. Костя доласкивает член Малого, натягивая чувствительную кожицу и откатывая назад. Вошедший во вкус и опьянённый эфиром, он обильно поливает маслом сашины ягодицы, наблюдая, как оно льётся дальше, затекая в жаждущее близости углубление. Саша выстанывает костино имя, то опуская, то слегка поднимая бёдра, пока тот сминает и гладит его. Поспешно сбрасывая с себя халат и стягивая боксеры, пытаясь утихомирить подступающую эрекцию, Костя окунает два пальца в смазку и тут же начинает оглаживать ими пульсирующее колечко, не проникая внутрь, лишь слегка надавливая. Дразнящим движением он начинает входить внутрь всего на одну фалангу, постепенно вынимая палец. Делая проникновения глубже, он привычным движением растягивает тесные стенки. Пушкин добавляет второй палец, поднимая глаза на Сашу и прижимаясь губами то ко лбу, то к щеке, то к виску. Наконец, он вводит третий палец, начиная совершать вращательные движения. Затем, несколько извлекая пальцы полностью, Костя проникает задействует их одновременно. Слыша томный вздох, он перемещается поближе к изголовью кровати. - Иди к Косте на ручки. Саша доверительно обнимает мужчину за плечи, сначала обвивая его спину ногами, а потом медленно опускаясь. Пушкин миллиметр за миллиметром вгоняется в разгорячённого, влажного, подготовленного Малого, а когда член исчезает в нём полностью, вдохнув полную грудь кислорода, движимый резким возбуждением, шлёпает по расслабленной ягодице, но не сильно, тут же обнимая ладонью приятную округлость. Костя двигается ускоренно, не меняя глубину проникновения, но Саше совсем не больно от такого темпа, он распалён и сам уже интуитивно тянет мышцы. Головка бьёт по простате, рассеивая импульсы удовольствия по всему его существу. - Хороший мальчик, - выстанывает Пушкин, гладя своего драгоценного по лицу, откидывается назад, и теперь Малой правит бал. Саша ласково, по-кошачьи трётся, гладя Костю по груди, чувствуя, как ствол сильно впивается в область между ягодиц, кладёт руки Пушкина на спину, требуя ещё большего тактильного контакта. Наконец, Пушкин дёргается, как от удара током, начиная выплескиваться в самую глубь. Малой поглаживает его по высокому лбу, целует куда-то под чёлку, пока он с глухим шипением опустошается. Саша финиширует следом, будто от одной мысли, что именно Костя вот прямо сейчас подарил ему это ни с чем не сравнимое волшебство. Отдышавшись, Пушкин поворачивает голову к младшему, лежащему поперёк его груди. - После такого без миндального молока никак, - заключает Костя, пока его любовник лениво потягивается. - Опять чем-то мазаться. - Ну надо же, угадал. - Как чувствуешь себя? – шепчет мужчина, растирая напоследок пониже спины и вдыхая запах миндаля. - Чувствую себя любимым, - улыбается Саша. Костя укладывает его на бок, проходясь поцелуями от плеча до торса, а потом аккуратно вводит в расслабленную лунку анальную пробку, поясняя шелестящим шёпотом «чтобы легче было подготовиться, если снова захочешь». Пушкин устраивается позади своего паренька, несильно покусывая в шею. - А что сейчас будем делать, Кость? - Давай просто полежим, мой хороший.