Лихое кредо

Плыву в Морровинд. Проторчал в имперской тюрячке от звонка до звонка. Почему не захотели просто выпустить, а зачем-то повезли к синемордым, без понятия. Может, не любят синемордых, и, зная мою лихую натуру, решили им подгадить? Я их тоже не люблю. На людей ничерта не похожи. Ещё и колдовством швыряются, засранцы. Один из них как раз со мной в каюте дрыхнет. Так и охота под зад пнуть. Но, наверное, не буду. Сожжёт меня ещё, пока сам буду дрыхнуть. Хочу ли я, чтоб меня сожгли, пока я дрыхну? Конечно, не хочу. - Стой, куда ты? Ну ты и соня, как тебя зовут? - и пялится на меня, рожа красноглазая. - Хрисскар, - отвечаю. - Говорят, мы уже приплыли в Морровинд. Нас выпустят, это точно! Тихо, стражник идёт. И к нам по коридору идёт имперский доходяга. Идём за мной, говорит. Иду. На пристани меня ждёт ещё один имперский доходяга в форме. Тут все стражники такие? Иди в канцелярию, говорит. Захожу. Там имперский дед даёт мне какие-то бумаги. На них что-то написано, но я не умею читать. Жопу подтереть пойдёт. У них тут шкафы с посудой. Разрисованные блюдца и прочая дребедень. Можно было бы стырить и толкнуть за какую-никакую деньгу. Хотя бы чтоб ветер не дул в карманах. Прикидываю, смогу ли грохнуть деда и обчистить тут всё. Не смогу - слева от меня стоит ещё один стражник. Они тут, конечно, все дохляки, но могут ведь и толпой навалиться. Хочу ли я, чтоб на меня навалились толпой? Конечно, не хочу. На трезвую голову-то. - Ну всё, теперь вы - свободный гражданин Морровинда. Ступайте дальше по коридору, затем направо, и выйдете на улицу Сейда-Нина. Удачи, - говорит дед. Ухожу. По пути замечаю ещё одну комнату с посудой. В ней никого, поэтому тырю всё, что не прибито. Пожрать бы ещё. Что в бочках? Какая-то коричневая масса. На вкус как акулье дерьмо. Мне нравится. Выхожу на улицу. Ко мне тут же подбегает лесной шкет и пристаёт с расспросами про какое-то кольцо. Я никакого кольца не видел. Тут мне в голову приходит блестящая идея. Прошу его рассказать, где тут в городе можно остановиться, и вообще, что тут да как. Тот базарит про трактир и местный транспорт, а я тем временем отхожу в сторону, за дом. Тот семенит следом. Когда вокруг не оказывается никого, показываю ему кинжал, стыренный в канцелярии. - А теперь давай свои деньги, - говорю. - Н-н-но.. у м-меня... н-н-нет… д-денег, - заикается тот. - Но я всё же проверю. Сую руку ему в карман. Пусто. Сую в другой. Тоже пусто. И мокро. Обоссался, гад. Плюю в его лесную морду и иду искать трактир. А ведь действительно, зачем лесным коротышкам деньги, если их удел - лазать по деревьям. Пока иду, высматриваю среди местных, кого бы трахнуть. Одни синемордые. И одна желтомордая. Тощая как скелет. Хочу ли я трахнуть желтомордую скелетину? Конечно! После нескольких лет без бабы-то! Да хоть пустотелый пень! Но синемордую - нет, ни за что. Подхожу к желтомордой. - Приветствую, прекрасная женщина! - и беру её за жопу. Даёт мне пощёчину и говорит: - Отвали, варвар, или я позову стражу! Как говорил мой отец, женщина всегда хочет траха. Если говорит, что не хочет, значит, хочет, чтоб её уломали. Если уламываешь, а она сопротивляется, значит, хочет почувствовать мужскую силу. Мудрый был человек. Жаль, пришлось его убить. Но молодому мне тысяча золотых была нужнее. Тем более, если б не я, он бы и так однажды умер. Всё же, приставать дальше к желтомордой не решаюсь, раз она готова позвать стражу. Заберут ещё обратно в имперскую тюрячку. А то и в местную к синемордым. Хочу ли я обратно в тюрячку? Конечно, не хочу. Я ж тут ещё даже не трахнул никого. Захожу в трактир. Толкаю желтомордому за стойкой натыренное в канцелярии барахло. Взамен беру пару бутылок пойла и меч. Железный, двуручный, огромный как мой член - самое то. - А шлюха тут сколько стоит? - говорю. - Что вы, у нас тут простой трактир, мы не предоставляем таких услуг. - Хорошо, а сколько стоит койка? Беру койку на одну ночь. Осматриваюсь. Тут в трактир забегает тот самый обоссавшийся лесной шкет, покупает что-то у желтомордого и сваливает. Всё-таки, есть деньги у гада. Где ж он их прячет? Поднимаюсь наверх. Там какой-то странный тип пристаёт ко всем подряд с расспросами. Очередь доходит до меня. Слушаю, отвечаю. Когда тот заканчивает, ко мне в голову приходит блестящая идея. Предлагаю ему подзаработать. Говорю, что лесной шкет должен мне денег и прячет их где-то в городе. Пускай найдёт, где - я заберу свою часть, а остальное пусть оставит себе. Тот соглашается и сваливает. Осматриваюсь. Вокруг одни синемордые, да имперские доходяги. Дурацкое место. О, земляк. Думаю подойти побазарить. А вдруг он попросит поделиться бухлом? Передумываю. Открываю один из бутылей. Выдуваю до дна разом. Второй - тоже. Вдруг стол порывается уйти у меня из под рук. Ему это удаётся, и я ударяюсь об пол. Пинаю стол и кое-как встаю. Пол тоже хочет, чтоб я упал, но я держусь. Подхожу к земляку. Спрашиваю, как тот оказался в этой дыре. Тот отвечает и смотрит на меня как-то странно - будто хочет, чтоб я ему втащил. Ну я и даю ему в морду. Тот валит меня на пол, пинает и уходит. Хочу набить ещё чью-нибудь морду, но понимаю, что лежать мне нравится больше, чем стоять. Ползу к своей койке и засыпаю. Просыпаюсь. Пол не двигается. Можно вставать. Вчерашний странный тип опять тут. Говорит, нашёл бабло лесного коротышки. - Давай сюда, - говорю. - А сколько он тебе должен? - говорит. Умный, гад. - А сколько ты нашёл? - Много. - Сотка есть? - Да, - и даёт мне сто монет. Очень странный тип. Из тех, по кому с виду не понятно - если попытаться его обобрать, то он в ответ убьёт или обделается? Идёт к желтомордому. Впаривает ему такой же хлам, что я впарил тому вчера. Неужто грохнул имперских доходяг и обчистил их хату? Достойно. Такой точно не обделается. Вспоминаю, что уже второй день тут болтаюсь, а до сих пор никого не трахнул. Беру у желтомордого ещё две бутылки и выхожу на улицу. Выискиваю среди морд ту вчерашнюю скелетину. Не люблю тощих баб, но синемордых не люблю ещё больше. Идёт. Направляется куда-то в конец улицы. Иду следом. Когда оказываемся в безлюдном месте, подбегаю со спины, тычу кинжалом ей в шею и говорю: - Молчи и не дёргайся, иначе убью. Молчит и не дёргается. Убил бы я эту желтомордую? Конечно нет. Я люблю женщин. И сейчас с радостью покажу ей это. Отвожу её за дом. Одной рукой держу кинжал у её шеи, второй - спускаю с неё юбку и с себя - штаны. Сую в неё свой громобой. Ну и дупло! Кто ж тебя так пробурил? Желтомордый из трактира? Я думал, они от колдовства кончают, а не от баб. Вставляю ей в зад. Во, другое дело! Показываю, насколько соскучился по женщинам. Да, чёрт возьми! Я дьявольски соскучился по вам, моя золотистая принцесса! Дру её почти до заката. Всё ж, было бы неплохо грохнуть дуру. Вдруг опять стражу позвать захочет. Но я не могу. Видать, женщин я люблю больше, чем свободу. Мама бы мной гордилась. Пинаю желтомордую в живот и убегаю со всех ног. Решаю, что мне больше нечего делать в этой деревне, и что пора покорять новые горизонты. По пути замечаю, как какая-то крякающая летающая дерьмовина тычет членом в имперских доходяг, а те пытаются отбиться. Один дохнет. Вот умора! Интересно, мог бы я убить кого-нибудь своим громобоем? Не знаю. Может, бухло подскажет? Открываю бутыль. Мои высокие размышления прерывает земляк. Выскочил из кустов, будто его за зад кусили, пока он пытался облегчиться. - Приветствую, странник! Здешние земли полны угроз и опасностей, но если ты дашь мне, скажем, сто дрейков... даю слово, дорога будет для тебя безопасной! - говорит. - Дак тут и так безопасно, - отвечаю. У меня ж как-никак меч за спиной. И сам я не промах. - Ну ты и дебиииил! Как ты вообще столько прожил с гуарьими мозгами?! Сейчас я покажу тебе, что такое опасность! Сейчас... - и тут я замечаю его странную левую ногу. Что у него там в штанине? Ну и дела! Его громобой как три моих! - Эй, а ты был в Сейда-Нине? - говорю. - Что?! Был, а что? - Это не ты раздраконил тамошнюю желтомордую? - Ха-ха-ха! - ржёт, - Нет! Но я драл её, да! Ещё думаю, наконец-то мой громобой хоть куда-то влез! Это всё желтомордый из трактира. Он её долбит и каждый раз, когда ему в ней становится недостаточно тесно, что-то наколдовывает на свой желтопих, чтоб он стал чуть больше. Вот и вырыл в ней такую пещеру, что хоть ногу суй! Я у него работал э... в общем, там такая история. Там же порт. Имперцы там держат склад. Новоприбывшие бывшие зеки постоянно у них что-то тырят. И сбагривают всё желтомордому, потому что больше некому. Желтомордый их спаивает и даёт им койку, а мне - ключ от их комнатухи. И пока те спят, я захожу и спокойно подчищаю их карманы. И делюсь с желтомордым. А те утром с бодуна ничего не помнят и с голой жопой идут дальше покорять страну синемордых. А если буянят, я их вышвыриваю. Так вот, как-то раз мы с ним синячили. И я спросил, что там у него за третья нога в штанах. А он и рассказал. Ну я и не сдержался - как добухали, пошёл и трахнул его жёлтую дуру. Ты бы знал, каково это - впервые в жизни встретить бабу, которая тебе как раз. Не гуарью, а человеческую. Насиловал её и плакал вместе с ней. Но желтомордый меня потом, конечно... - тут мне в голову пришла блестящая идея. Судя по его рассказу, у него при себе может быть немало денег. Не факт, но стоит проверить. Вокруг вроде бы никого. Кидаю начатый бутыль с бухлом ему в морду. Начинаю доставать меч. Пинаю его по громобою. Тот корячится и матерится. Заканчиваю доставать меч и срубаю ему бошку. Ну-ка, что тут у тебя. Вот так праздник! При нём гора бабла! Пара тысяч точно! Может, зря я всё ж батю тогда грохнул... Да не, лучшая шлюха Скайрима того стоила. Иду дальше в неизвестном направлении. Выдуваю последний бутыль. Начинается землетрясение. Пытаюсь не упасть. Вижу дверь в скале. Прямо напротив стоянки непонятных транспортных дерьмовин. Решаю зайти и переночевать там, а утром поехать в Балмору на дерьмовине. Захожу, а там синемордые у костра сидят. Жрут, гады. Думаю, как здорово, что они тут собрались - покажу им, как я их не люблю. Замечают. Один мелкий как лесной шкет, второй - баба. Первый бежит ко мне. Хочет затыкать ножиком, красноглазый коротышка. Достаю меч. Ловко выставляю его вперёд в последний момент. Насаживается на него как шашлык на шампур. Баба кидается какими-то железяками. Ай, больно! Бросаю меч с насаженным синемордым и мчусь к дуре. Землетрясение продолжается. Не удерживаюсь и падаю мордой ей в ноги. Та тоже падает. Тут мне в голову приходит блестящая идея. Я ж теперь тут жить буду среди синемордых. Может, стоит всё-таки присмотреться к их женщинам? Эта, вот, на лицо вроде ничего. Даю ей по морде, чтоб не рыпалась, срываю с неё тряпки и насаживаю её на свой громобой. Тоже дупло! Да что ж так не везёт с бабами-то в этой дурацкой стране! Заряжаю ей сзади. Орёт и дрыгается, стерва. Даю ей по морде ещё раз. Как говорил мой отец, женщинам нравится, когда их бьют. Если говорят, что не нравится, значит, плохо бьёшь, и надо бить сильнее. Вдохновившись наставлением отца, вмазал ей в третий раз. Дал ей лучшего Скайримского леща - чуть шею не свернул. Тут из глубины пещеры выскакивает ещё один синемордый гад. Тоже любитель покидаться. Поворачиваюсь так, чтоб закрыться дурой. Всё равно швыряет свои железяки. Выглядываю из-за башки дуры, тот пытается в меня попасть. Дура орёт. Тот попадает ей в рот, и она затыкается. Выглядываю ещё раз и снова закрываюсь. Тот попадает ей в лоб. Та перестаёт дёргаться. Осознаю, что теперь я некромант. Или некро-кто-то там ещё. Который дохлых баб долбит. Не помню, как называется. Вынимаю из неё свою Скайримскую гордость и вспоминаю, как задавался вопросом, можно ли им кого-нибудь убить. У любителя покидаться кончаются снаряды. Переходит на кулаки. Решаю, что этот дохляк подойдёт для выяснения. Тыкает в меня дохлыми ручонками. Я прыгаю вокруг него и пытаюсь задеть своим громобоем. Хватает мой громобой синей клешнёй. Пихаю ему в зубы кулак. Падает обземь. Из под башки кровища. Видать, ударился об камень. Запускаю громобой вслед за кулаком, чтоб засчитать им последний удар. Землетрясение мешает прицелиться, и я шлёпаю по земле. С третьего раза попадаю по синей морде. Да, отныне мой громобой - смертоносное оружие. Вдруг мой зад поражает дыхание дракона. Оборачиваюсь. Ещё один синий гад. Колдует, падла. Подтягиваю спущенные штаны и бегу к нему. Так ловко и быстро пятится, будто у него глаза на затылке. Ещё и швыряться огоньками успевает. Тоже решаю швырнуться. Кидаю в него ботинок. Прямо в глаз попадаю. Тот спотыкается и падает. Не шевелится. Похоже, свернул шею. Выходит, мои ботинки - тоже смертоносное оружие. А я - мастер ассассин. Услышал это название, пока сидел в имперской тюрячке. Там один бледномордый шкет так себя называл. Хвастался, какой он умелый наёмный убийца. Ему потом несколько зеленомордых сидельцев показали, какие они умелые мужеложцы. Даже жалко его было. Такой мелкий, а на такие громобои садился. Никогда не забуду его вопли. Говорят, после этого он сменил класс. Иду осматривать пещеру. Вдруг тут ещё синемордые. Нет, больше никого. Только кучка кривоногих уродцев за забором. Ну эти, которые ботинки носить не могут. Передёргивает от их вида. Они ж ещё и трахаются друг с другом, чтоб плодиться. Тфу. Ищу жратву. Бочки с акульим дерьмом как в канцелярии. Отлично. Нахожу койку. Как раз к концу землетрясения. Ложусь. Завтра встану и сразу в путь. Покорять новые горизонты. Бабу бы ещё найти нормальную. Не с дуплом хотя бы. И не синемордую. Всё же, с этой пещерной дурой было противно. Особенно когда подохла. Стыдно за это перед самим собой. Никому не расскажу. Приснились родители. Хороший сон. Отец долбит мать во все щели. И позы порой такие, каких я и не знал. Вспоминаю случай из детства. Как застаю родителей в процессе траха. Спрашиваю у бати, что он делает. Говорит, что любит маму. Я её тоже люблю. Решаю, что мне, наверное, надо присоединиться. Получаю в морду. Такая вот история. Встаю. В здешних бочках нашлось бухло, так что день начинается правильно. Двух бутылей хватит. Иду к выходу. Дверь танцует по стене, будто не хочет, чтоб я ушёл. Пинаю её с ноги. Открывается. Пытаюсь выйти. Промахиваюсь. С четвёртого раза удаётся. Иду к остановке транспортной дерьмовины. Прохожу, сажусь. Жду, когда поедем. Вижу, что водила как-то странно далеко. Это я не дошёл и сел на камень. Дохожу и сажусь в дерьмовину. - Двадцать дрейков за проезд, чужеземец, - говорит. Так и швырнул бы его в пропасть. Тут мне в голову приходит блестящая идея. - У меня нет с собой денег. Меня встретит друг и заплатит. - Хорошо. Повёлся, тупица синемордая! Неужели я в этой стране один такой умный додумался так его надуть? Сажусь, жду. Водила говорит, что сейчас стартанём. Впервые еду на этой дерьмовине. Нечаянно встаю. Наверное, бухло крутит. И вдруг меня резко порывает к земле. Падаю. Чуть не обделываюсь. Еле поднимаюсь и вижу, что вокруг ничего нет. Только небо. Мы летим! Вижу землю. Резко приближается. Опять падаю. И грохот стоит такой, будто небо пердануло. Удивляюсь, как не переломался. Поднимаюсь, смотрю вокруг. Город. Водила говорит, что приехали. Ждёт от меня денег. Пинаю его в живот и убегаю. Не удаётся. Ударяюсь мордой об жёлтый кулак. Местный стражник. Бронированный так, будто в броне и родился. Такого пнёшь и сам согнёшься. - Ты нарушил закон! Выбирай: штраф или тюрьма, - говорит. Хочу ли я в тюрячку? Конечно не хочу. До сих пор не трахнув нормальной бабы-то. - Штраф. - С тебя двести дрейков. Насчитываю двести монет и даю. - Отныне ты чист перед законом! - говорит. И продолжает стоять у водилы. Строгие тут порядки. Решаю, что буду вести себя хорошо. Надо бы тогда найти работу. Захожу в первую попавшуюся дверь. Там пушистый кривоногий уродец. - Ра'вирр приветствует тебя, друуууууг)))))))) - говорит. И улыбается, говнюк. Хочу ему втащить. - Я ищу работу. - Большой норд ищет работуууу)))))) Большому норду надо в гильдию бойцоооооов))))))))) - Это где? - Вихади направааааааа)))) Второй дом ждёт тебяяяаааа)))))) Даю ему в морду и иду, куда он сказал. Тут тоже всюду синемордые. И ещё эти бронированные гады вместо имперских доходяг. Жуткое место. Надо бы ещё бухнуть. Но сначала - найти работу. Захожу в нужный дом. Там вижу, как имперские доходяги почти голышом дерутся со столбами на кулаках. Жалкое зрелище. Кого они так готовятся победить? Крыс в подвалах трусливых синемордых? Собираюсь уходить, как меня откуда-то сверху оглашает, наверное, здешняя начальница. - Рада видеть тебя, земляк! Что привело тебя в наши стены? Ищешь работу? - Говорит. Смотрю на неё и забываю своё имя. Одна её ляха как три мои. Из под громадной брони виднеется складка брюха. Дойки, похоже, с её бошку каждая. Чтоб я сдох, да она богиня! Мой громобой тут же приготовился таранить небеса. Лечу к ней по ступенькам. - Я просто увидел тебя и не смог пройти мимо, прекрасная женщина! - и хватаю её за жопу. С размаху, чтоб шлёпнуть посильнее. На весь коридор слышно. Вот это задница! Моя клешня в ней утонула. И десять лет было бы не жалко просидеть в имперской тюрячке, чтоб в итоге выйти и помять такую жопу! - Пошёл вон, пока я не снесла тебе башку! - говорит и пинает меня в живот. Такой ляхой хоть стены ломай! Падаю с лестницы. Лежу на полу и пялюсь на неё. Ах! Куда там тем двум тощим дурам до такого совершенства! Собираюсь ринуться к ней обратно, но тут прибегают имперские доходяги. Откуда-то взяли оружие. Одноручный хлам для дохляков и защитные деревяшки для ссыкунов. Но их много, могут зарезать. Хочу ли я, чтоб меня зарезали жалкие имперские дохляки? Конечно не хочу! Это же позор! А хочу ли я сразить весь мир, прорваться к прекрасной незнакомке, показать ей свою мужскую силу и свою любовь к женщинам? Чёрт подери, да! Ох, да она ещё и сама ко мне идёт! Заламывает мне руку и толкает к двери. Извиваюсь, чтоб хоть чуть-чуть коснуться её своим громобоем. Удаётся скользнуть сквозь штанину ей по брюху. Открывает дверь и швыряет меня на улицу. Лезу обратно. Швыряет меня снова и зовёт стражу. Ха-ха! Понимает, с какими слабаками связалась, что приходится звать не их, а стражу! Ко мне бегут бронированные гады. Прекрасная женщина исчезла из виду. Хочу ли я к бронированным гадам? Конечно не хочу. Хочу ли я к имперским доходягам? Конечно не хочу. Хочу ли я на время отступить, чтоб выдумать более удачный манёвр? Чёрт подери, да! - Эй, ты нарушил закон! - орут бронированные засранцы. Забегаю в толпу. Проталкиваюсь куда-то в сторону на другую улицу. Перехожу через реку. Оборачиваюсь. Один бронированный гад прорвался следом. Догоняет и говорит: - Ты нарушил закон! Выбирай: штраф или... - не дослушиваю и сталкиваю его в реку. Не тонет, говнюк, - Ты нарушил закон! - и плещется, тупица. Бегу дальше. Заваливаюсь в попавшуюся дверь. Там имперский... не доходяга. Широкий тип. Как я, только шкет. - Что вам нужно? - говорит. Пытаюсь что-то придумать. В башке каша. Вспоминаю, как вообще попал в эти земли. - Я из имперской канцелярии, - говорю. - Вот как? Вы хотите мне что-то передать? - говорит. Вспоминаю, как мне там дали какие-то бумаги, но я ими уже подтёрся. - Да, просили передать вам бумаги. Но... я их, наверное, потерял. - Что ж, найдите их. - Найду. Молчит. Прислушиваюсь к двери, не бежит ли кто. Вроде нет. Мелькает мысль грохнуть мужика и обчистить хату. Но у него тут пусто. Кровать, ведро, бухло. И всё. Да и сам он крепыш. А я больше по дохлякам. Остаётся надеяться, что он достойный человек. Иначе было бы обидно - не грохнуть и не обобрать, будь он гад. - Где тут можно пожрать? - говорю. - Южная стена. Выходите и идите вперёд до конца улицы, потом направо, не доходя один дом до реки. - Ага, - и ухожу. Выглядываю из-за двери. Бронированных гадов не видать. Иду, куда подсказал имперский хрен. Невероятная барышня из гильдии бойцов занимает всё моё воображение. Такая огромная... Просто необъятная! Ещё и сильная! Такая не будет ни бревном, ни слащавой дурой. Штанина вот-вот порвётся. Ко мне подходит какая-то зеленомордая баба. - Приветствую, дитя севера! А где твоя снежная королева? - и смотрит мне на штаны. - Ещё не покорена, - говорю. Пристаёт ко мне что ли? - А может, мы и без неё справимся? - и лыбится. Страшнее только Скайримские драугры. Клыки как у меня пальцы. Оборжака! Тут мне в голову приходит блестящая идея. - А я и один справлюсь, - говорю. Спускаю штаны, чтоб выпустить до сих пор пылающий громобой, и с прыжка заряжаю ей им в челюсть. Крутится и падает. Отворачиваюсь и иду дальше. Сунуть громобой обратно в штаны не выходит. Сую под рубаху. Добираюсь до Южной стены. Почему стена, что за дурак дал такое название? Захожу. Толпа кривоногих уродцев, да имперских доходяг. Место такое же дурацкое, как и название. Ко мне подбегает одна из уродцев. - ТЫ ХОТЕЛ ВСТУПИТЬ В ГИЛЬДИЮ ВОРОВ??? - орёт мне прямо в ухо. Что за сумасшедшая? Даю в морду дуре, чтоб не орала. Похоже, остальным плевать. Поворачиваюсь и задеваю оттопыривающим рубаху громобоем землячку. Приятная неожиданность. Красотка, однако. Даже красивее моей "снежной королевы". Правда, меньше раза в два. Но всё равно, есть, за что подержаться. - Привет, что привело тебя сюда? - говорит. Улыбка ей очень идёт. А как бы ей шёл мой громобой. К этим губам... Да... - Привет. А я... хотел поесть, - и пялюсь на неё. Не двигаюсь с места. Не сдерживаюсь и беру её за жопу. Пышно и мягко. Не как у той богини (ах!), но тоже весьма неплохо. Сжимаю со всей силы, - но это подождёт. Пойдём со мной, - и, держа её за задницу, направляю в сторону двери. Поддаётся и улыбается. Вот это я понимаю женщина, а не все эти тощие недотроги! Вывожу её и направляю за дом. - Как тебя зовут хоть? - говорит. - Хрисскар. А тебя? - Соттильд. - Наши имена чем-то похожи. - А между нами вообще много общего, - какой звонкий голос. Какая прекрасная женщина. Охота с ней засосаться, но сперва главное. - А сейчас мы и вовсе станем одним целым! - на этом прижимаю её к стене и сую ей под юбку свою скайримскую гордость. Да, та костлявая жёлтая девка из Сейда-Нина и в подмётки не годится! Даже трогать её не интересно было. А дивную сочную Соттильд я, чёрт подери, буду бить и мять, пока руки не отвалятся! - Чувствуешь, какая ты прекрасная женщина?! Ты, нахрен, великолепная! Слышишь меня?! - и даю ей леща за лещом, вместе с тем яростно тараня её южные врата. А потом - северные. А потом - задние южные. А потом - по новой. И так, и иначе, и по-другому. Вспоминаю странные позы из сегодняшнего сна про родителей. Рву на ней тряпки. Вот это отлично, да! Представляю на её месте свою "королеву". Ещё больше, ещё сочнее, ещё великолепнее. От этой фантазии отдаюсь процессу ещё отчаяннее. Показываю ей всю мощь Скайрима! Я драконорождённый! Я бог грома! Ко мне слетаются драконы! А не. Это крякающие летающие дерьмовины как в Сейда-Нине. Вот же не вовремя! Не выходя из позы, поднимаю дивную Соттильд и уношу её в Южную стену. Тяжеленная. Какой и должна быть женщина. Вламываюсь с ней на руках и громобое в забегаловку. Чуть не падаем. Сбиваем одного кривоногого уродца. Другому наступаю на хвост. Развелось гадов. Вижу дверь. Кладовка, отлично. Никого внутри. Заваливаемся туда, захлопываю дверь и продолжаю драть её в темноте. Тесно. Места ровно на нас двоих. Богиня из гильдии бойцов бы точно не влезла. От этой мысли накатывает очередной прилив сил. Спустя вечность устаю и останавливаюсь. Прижимаю её бошку к своей так, будто хочу раздавить, и целую взасос. Какой чудесный день. - Это было великолепно, - говорит, - Мне этого ужасно не хватало. Так трудно найти настоящего сильного мужчину в этой дурацкой провинции... - А как трудно найти здесь настоящую женщину, а не манерную тощую селёдку... - Знаешь, как я здесь оказалась? Я... - и тут она пускается в рассказ о том, как приехала в Морровинд. Кое-как изворачиваюсь, чтоб дать ей ещё одну пощёчину и запустить громобой ей в рот. Не люблю, когда баба много болтает. Вот так, отлично, да. Такие старательные губы. Так мы с ней проторчали в кладовке, пока не заныли ноги. - Пошли отсюда, - говорю. И сгребаю её рукой. Выходим. Всё тело болит. Вот это было славно! В таверне никого. Ночь, наверное. - Давай спать? - Давай. Где тут у вас можно развалиться? - Пойдём, - и ведёт меня наверх. Пока поднимаемся по лестнице, беспощадно пялюсь на её мощный зад. Вот бы на всю жизнь такой пейзаж перед глазами! Приводит меня в комнату с койками. Вокруг спят кривоногие уродцы, но нет сил возражать. Валюсь с ней в одну койку и сразу отрубаюсь. Просыпаюсь. Тело до сих пор болит, но уже не так, как вчера. В комнате никого. Бухнуть бы. Одеваюсь и спускаюсь. Сразу встречаю свою прекрасную Соттильд. Вся морда в синяках. Я отлупасил. - Доброе утро, - говорит. И улыбается. - Ага, - беру её за жопу, хватаю за бошку и засасываю. Сквозь штанину впиваюсь громобоем ей в ляху. Пока сосёмся, даю ей пару лёгких оплеух. Так нравятся её пухлые щёки. Лупил бы и лупил. - Так как ты смотришь на то, чтоб присоединиться к гильдии воров? - говорит. Вспоминаю, как вчера дал в морду пушистой дуре. Спрашивала то же самое. Они все тут. И уродцы, и доходяги. И один лесной шкет. Коротышка бородатый. Так охота в него плюнуть. И под зад пнуть. Присоединиться к этим дурилкам? Позор какой. С другой стороны, название мне нравится. Гильдия воров. Отбирай, не огребай. Это по мне. - Давай. Кого грабить будем? - говорю. Тут в разговор вмешивается лесной шкет. - Грядущей ночью кортеж с налогами со всего Морровинда прибудет в Балмору из Альд-Руна, - говорит лесная морда. Так нелепо гнусавит. Если бы жопы умели говорить, они бы делали это его голосом. И мне предстоит с ним работать... Стыдоба. Никому не расскажу, - Мы собираемся перехватить его по пути и ограбить. Нам нужны такие сильные люди как ты и Соттильд, чтобы нейтрализовать охрану. Большинство из нас уже собирается выдвигаться. Ты пойдёшь с нами, чтоб мы тебя проинструктировали по местности и остальному. Некоторые прибудут позже. Ты готов? - Э... - думаю. За сегодня я ещё не бухнул. Не поел. Никого не трахнул. - Вижу, ты только встал. Перекуси по-быстрому, а мы пока пойдём. Ты большой, длинноногий, быстро нас догонишь, - улыбается жопа, - Просто иди на север, сначала по левую сторону от реки Одай, а потом просто по дороге. Мы будем на пути. Хорошо? - Ага. Ладно, пожру, возьму бухло и двинусь. Пойдёт. Лесная жопа командует идти, и все уходят. Остаюсь я, прекрасная Соттильд и имперский доходяга за стойкой. - Мне б пожрать, - говорю дохляку. - Что пожелаешь? - А есть акулье дерьмо? - Что? - Ну, коричневая дребедень такая. Всюду тут в бочках напихана, - говорю. Соттильд ржёт. - Он хочет скаттл! - говорит и смеётся. От звука её звонкого голоса громобой уже напрягается. Подхожу к ней. - Ты что-то сказала, женщина? - и достаю свой скайримский таран. - Да, я что-то сказала! И что ты теперь сделаешь?! - и лыбится. Умеет завести, дурёха жопастая. Ну сейчас ты получишь! Даю ей по морде и врываюсь в её южные врата. Впечатываю её в стену. Одной рукой бью по морде, второй - по ляхе. Тут мне в голову приходит блестящая идея. Поднимаю её, наклоняюсь назад и пытаюсь удержать, насаженную на громобой. Удаётся. Дрыгаюсь вверх-вниз, чтоб она тоже подскакивала туда-сюда. На весу. Да, мне нравится. Очень здорово. Как я раньше не додумался? Та ржёт. Теперь бью её по морде обеими руками. Хватаю за одну щёку, по второй нашлёпываю. - Чувствуешь, какая ты женщина?! Ты великолепная! - ору ей. - Да! Аххаха! - и ржёт, - Ай! - оплеуха, - Ахха! Ахахаха! Аххаха! - ржёт, - Дааа! Ай! - ещё оплеуха. Как же чудно! - Ахха! Не забу-(оплеуха)-забудь, ахха, что тебе ещё, аххаха, ребя-(оплеуха)-ребят, аххахахаха, ахха, догонять! - говорит. А, да, точно. Вдруг не удерживаюсь и падаю на спину. Та остаётся на моём таране и ржёт как конь. - Прошу к столу! - говорит доходяга за стойкой. Вместе с прекрасной Соттильд двигаюсь к стойке, держа её за жопу, чтоб с громобоя не слезла. Беру это ихнее акулье дерьмо. Доходяга подготовил две порции - мне и чудной Соттильд. Сгребаю рукой шмат из её порции и пихаю ей в рот. Давно об этом мечтал - кормить с руки свою женщину. Есть в этом что-то такое. Не знаю. Сближающее. Та радостно жуёт. И всё ещё ржёт. - Жри, - говорю. И пихаю следующий кусок. Жрёт. Доедает. Засовываю в неё и свою порцию - чтоб жопа была больше. Смотрю на неё. Не могу оторваться. - Ну всё, давай, тебе пора, - говорит. - Не хочу тебя оставлять. - Да мы скоро встретимся. Я тоже буду на деле. Вместе денег наворуем. - Ты уже украла моё сердце, тебе этого мало? - говорю. И ничуть не вру. Я уже обожаю эту женщину. Ни о ком больше не думаю. Улыбается. Открывает рот, чтобы что-то ответить, но я опережаю её затрещиной, целую и отпускаю. Прячу громобой под рубахой и направляюсь к двери, - До скорого, задница, - и смотрю ей вслед. Машет мне рукой. Иду к реке. Потом - на север, вдоль реки. Задумываюсь. Хорошо, что наш император - мужик. Будь баба, я б не смог согласиться на дело. Ведь я собираюсь натырить налоговое бабло. А это бабло императора, выходит. А суть мужиков - это борьба. Вместе за что-то общее. Или против - за что-то, что может принадлежать только одному. Слава, честь, женщина, деньги. Борьба с мужиком - это нормально и правильно. Если только это не лесной шкет, не кривоногий уродец и не синемордый. С ними не борешься, их просто лупасишь - они не люди. Я собираюсь отобрать бабло у императора. Тот его защищает. Чужими руками, но всё же. Будет борьба. Так надо. А женщины не созданы для борьбы. С ними нельзя бороться. Женщины созданы для любви. Для того, что происходит между мной и чудесной Соттильд. Женщин надо таранить громобоем во все врата и бить почаще. Бить не кулаком, а ладонью. И только по мягким местам. Так ты показываешь ей свою любовь и восхищение. Я бы не смог ни ограбить, ни, тем более, убить женщину. Даже синемордую или дурилку. Я люблю женщин. Я бы скорее грохнул лесную жопу и остальных уродцев, если б они предложили ограбить женщину. Надо бы бухнуть. Вот дерьмо! Я забыл бухло! Мчусь назад. Без бухла нельзя. Иначе день не удастся. Врываюсь. Там уже полно народу. Таверна ж. Бегу к стойке и беру первую попавшуюся бутылку. Раз уж зашёл, проверяю, на месте ли прекрасная Соттильд. Лечу наверх. Она в спальне. Шьёт что-то. - Ты чего? Опоздаешь же, - говорит. - Бухло забыл. Зашёл забрать, - срываю с неё тряпки, по-быстрому осаждаю её южные врата, бью по морде, засасываю и сваливаю. - Ты мне мантию разорвал. В чём я теперь пойду? - Иди так, без тряпок тебе даже лучше, - и ржу. - Ну спасибо. Бегу на север, попутно нахлёстывая из бутыля. Напарываюсь на какого-то синемордого. Сбиваю его с ног и сам падаю. - ШЕСТОЙ ДОМ ПРОСЫПАЕТСЯ СУКА! ДАГОТ УР БЛЯ! - орёт и пялится мне в глаза. Достаю ещё твёрдый громобой, шлёпаю ему по морде, встаю, пинаю в живот и бегу дальше. К концу бутылки дорога начинает чуть вилять. Надо бы второй догнать, чтоб было совсем хорошо. Но второй нет. Впереди какой-то городишко. А дурилок всё не вижу. Далеко ушли, засранцы. Врываюсь в первую попавшуюся дверь. Там толпа зеленомордых. Один дрёт зелёную бабу. Другой точит топор. Третий играет что-то на лютне. Четвёртый трясёт лохматой башкой в такт музыке. Спрашиваю, где тут бухло. Говорят идти на второй этаж. Поднимаюсь. Там какой-то совсем мелкий и странный пушистый шкет. Ещё меньше лесных коротышек. - Я ЗДЕСЬ НА НЕДЕЛЮ! ВЫРУЧИ МЕНЯ! МНЕ НУЖНЫ ДЕНЬГИ! - Бухло есть? - ДА! ПЯТЬСОТ ДРЕЙКОВ! - Да чтоб ты сдох! Я за такие бабки отца грохнул! - говорю. Ну ладно, там было вдвое больше, но всё ж. А он за бутылку просит. Но мне срочно надо выпить. Соглашаюсь, - ладно, давай сюда, говнюк пушистый, - и вываливаю гору монет. Не считаю - не до того. Так, на глаз. - НА! - и даёт мне маленький тонкий бутылёк, похожий на дерьмо из задницы. - Пол тыщи дрейков за эту дриснюлину?! Да чтоб ты обосрался! - и пинаю его в живот. Тот кряхтит. - ДУРАК! ПЕЙ! ТЫ ПОЙМЁШЬ! Выдуваю до дна залпом. Если растяну, то опьянение пройдёт позже. А мне надо просвежеть к делу. Что это за дрянь?! Дико штырит! Аххаха! Вот это зашибись! Как здорово! Что я тут делаю? Кто я? Пытаюсь вспомнить хоть что-то. Позавчера я видел крякающую летающую дерьмовину. И вчера видел. А сегодня не видел. Потому что я сам - крякающая летающая дерьмовина! Кря! Кикикикря! Что-то шевелится у меня между ног. Это мой хвост! Зачем он мне? Чтобы совать его во всех! А почему я летаю так низко? Чтобы доставать до всех хвостом! Точно! Передо мной маленькая волосатая дерьмовина. Сую ей хвост во все дырки, какие нахожу. Да, так и надо! Что дальше? А, надо лететь на север! Летаю туда-сюда по комнате, ищу выход. Спускаюсь на этаж ниже. Там большие зелёные дерьмовины. Пять штук. Подлетаю к каждой и ковыряю их всех хвостом. Они сопротивляются, но я их держу. Ай, больно! Одна из них дерётся. У неё топор. Дру её хвостом, сую топор ей в зад и вылетаю на улицу. Кикикикря! Сколько дерьмовин! И всех надо расковырять! Но мне надо на север! Как успеть и то, и то? Ковыряю их в таком порядке, чтоб по пути от одной к другой в среднем направляться на север. Вылетаю из города. Лечу как ветер, ничего не замечаю. Кикикикря! Развилка. Куда надо, чтоб на север? Не знаю. Тут есть указатели, но я не умею читать. Се-ве-р. Наверное, должно быть два одинаковых символа. А сколько их должно быть всего? Не знаю. Смотрю на первый указатель. Пять символов и ещё три. Среди первых пяти есть два одинаковых один за другим. Наверное, оно. Лечу. Лечууууу-лечу-лечу. Кикикикря! Встречаю маленькую красную дерьмовину. Шевелится и что-то бубнит. Ковыряю её хвостом. Жжётся, падла. Хватаю её так, чтоб не жглась. Дру хвостом ещё раз и лечу дальше. Большая белая дерьмовина. Похожа на меня. Она говорит со мной! Говорит, что встретила красную дерьмовину, поковыряла её хвостом, но той не понравилось, и она обокрала белую дерьмовину, раздела, оставила её тут и исчезла. Хочет вернуть украденное. Тряпки и топор. Говорю, что видел красную дерьмовину. Летим туда. Её там нет. - Ну и где ты её тут видел? - говорит. - Клянусь жопой и даю задницу на отсечение, она была здесь! Кикикикря! И тут красная дерьмовина вылезает из кустов. Подлетаю к ней, хватаю так, чтоб не жглась, и снова долблю её хвостом. Отбираю у неё топор белой дерьмовины, ковыряю белую дерьмовину, сую её топор ей в зад и лечу дальше. Как весело! Расталкиваю кучу средних дерьмовин. Не сразу понимаю, что это дерьмовины. Возвращаюсь к ним и перековыриваю всех хвостом. Не все средние. Одна маленькая, и одна большая и мягкая. Ковыряю большую ещё раз и лечу дальше. Кикикикря! Опять развилка и указатели. Ищу такой же, какой увидел. Нашёл. Лечу на се-ве-р. Два одинаковых символа. Много поворотов, развилок и указателей. Лечу строго на север. Вижу домики и дерьмовины. И воду. Дальше нет пути. Я прилетел на север. Сую хвост во все дерьмовины и смотрю, не упустил ли кого. Никого не упустил. А что дальше? Зачем я летел на север? Не знаю. Лечу обратно. Лечууууу-лечу-лечу. Кикикикря! Лечу, ничего не замечаю. Расталкиваю что-то. Тоже дерьмовины! Врезаюсь во что-то очень большое и мягкое, отлетаю назад и падаю. Больно башке. Где я? Что происходит?! Лежу на дороге. Повозки. Какие-то люди. Шумно. - Хрисскар! - орёт женский голос. Соттильд! Кортеж! Я опоздал! Все дерутся. Кривоногих дурилок бьют бронированные гады. О боги! Богиня! Она здесь! Я думал, это был сон! Но она существует! Она тут вместе со своими имперскими дохляками из гильдии бойцов! Я в неё врезался, отлетел и грохнулся! Ударился башкой, и всё прояснилось! - Хрисскар, помоги! - орут дурилки. Богиня сражается с моей прекрасной Соттильд на мечах. Богиня прекраснее! Шире неё в два раза! Эта женщина невероятна! Она побеждает Соттильд! Сражает её мечом! Я смотрю и не рыпаюсь. Не знаю, что делать. - Хрисскар! Богиня оборачивается и смотрит на меня. Я смотрю на неё. Смотрим друг на друга и не двигаемся. Спустя вечность меня хватают бронированные гады. - Ты нарушил закон! И штрафом ты не отделаешься! Ты пойдёшь с нами, криминал скам! Прихожу в себя. Я в тюрячке. В одиночной камере. Что, чёрт подери, произошло? Вспоминаю. Я вышел из другой тюрячки и приплыл в Морровинд. Обоссавшийся лесной шкет, тощая желтомордая дура, крякающая летающая дерьмовина. Земляк, встретивший бабу, которая ему как раз. Побеждаю синемордого своим громобоем в пещере. Прыгающая транспортная дерьмовина. Балмора. Стук по решётке. - К тебе посетитель, заключённый! - говорит бронированный гад, открывает дверь и уходит. Богиня! Она пришла ко мне! Это был не сон! Она здесь! - Привет, - говорит. Пытается запихать свои дивные формы в дверной проём. В процессе застревает, но бронированный гад её проталкивает. Подходит и садится рядом. Моё сердце бьётся так, будто готово вырваться из тела и вообще взорваться. Мой громобой готов к битве богов, - Меня зовут Айдис. Мне очень жаль, что всё так вышло. Прости меня, Хрисскар. Прости, что вышвырнула тебя из гильдии. Не сделай я этого, мои коллеги тебя бы зарезали. А попытайся я их остановить, они бы не поняли. Не успели бы вовремя остановиться. Я позвала тогда стражу, чтоб они тебя увели, потому что ты рвался обратно. Ты меня так впечатлил. Никто не бил меня так страстно. Никто не смотрел на меня таким восторженным взглядом, каким смотрел ты. Ты и сейчас так смотришь, - а я смотрю на неё, не отрываясь. Она прекрасна! Великолепна! Не знаю. Нет такого слова, чтоб полностью описать моё восхищение. Она столь огромна, что не помещается в глазах, - И прости, что не остановила стражей Хлаалу. Попытайся мы с тобой сопротивляться, они бы не поняли и убили нас обоих. Мне очень жаль. Вспоминаю всё. Я - гордый норд Хрисскар Плосконог. Достойный муж. С мужами надо бороться. А женщин надо любить. Да. Передо мной идеальная женщина. Айдис! Самое совершенное создание во вселенной! - Айдис, ты прекрасна! Я мечтал о такой как ты! - Ты уверен? Что-то с трудом верится, - говорит. Я понял намёк. Сейчас я покажу ей, какая она дивная женщина. Покажу, как я люблю женщин. Как умею их любить. Сейчас я покажу тебе, чёрт возьми! Выпрыгиваю из штанов. Хватаю её и толкаю эту неподъёмную массу наслаждения к стене. Собираю всю силу Скайрима и даю ей такого леща, что забрызгиваю её кровью потолок. Чуть ли не с разбега врываюсь в её южные врата. Устремляюсь пробить стену её божественным телом. Да! Я повелитель драконов! Я сокрушитель синемордых! Я гроза всех дурилок Тамриэля! Вооружившись мощью всех богов, тараню необъятную Айдис и отвешиваю ей затрещины одну сильнее другой. Вот это диво дивное! Чудо чудное! Чуть не задыхаюсь от восторга. Останавливаюсь отдышаться. - И это всё, что ты можешь? - говорит. Кровь стекает по её лицу. На пышнейшую грудь. На громадный живот. Мой громобой сейчас взорвётся от прилившей мощи. Впиваюсь клешнями ей в бока и как могу разворачиваю спиной к себе. Да! Здесь была моя рука в тот день! Задница богини! Мне не хватает рук, чтобы обхватить! Вот женщина, которая мне как раз! Через такие задние южные врата не пробиться никому! Для этого нужна страсть богов! И сейчас она при мне! Начинаю растворяться в великой гармонии мироздания. Перед глазами белеет. Тяжело стоять... Меня швыряют назад. Бронированные гады. Трое. Ещё пятеро отволакивают её от меня. Нет сил сопротивляться. - Прости меня, Хрисскар! Они уже всё решили! Я ничего не могла сделать! Я тебя не забуду! - слышу её отдаляющийся голос. - Я люблю тебя! - ору ей вслед из последних сил. Темнота. Прихожу в себя. Я в тюрячке. В одиночной камере. Полностью истощён. Сила богов ушла вместе с моей собственной. Айдис. Дорогая, прекрасная Айдис... Стук по решётке. Бронированные гады. Цепляют мешок мне на бошку. Куда-то ведут. Долго прёмся. Сажают. Едем. Чую, я тут не один. Молчу. И он молчит. Или они. Приехали. Выпускают. Куда-то ведут. Шум толпы. Им не нравится. Что происходит? С меня стягивают мешок. - Внимание, граждане Балморы! - орёт синемордый справа от меня. Впереди море морд. Смотрят на меня. И на кого-то слева. Поворачиваю бошку. Со мной лесная жопа и пушистая дурилка, - Давайте вспомним, что сделала для нас Империя! Она привнесла в нашу жизнь мир и порядок! Меньше войн! Меньше преступности! - большинство бледномордых ликует. Дурилки - так, наполовину. Половина будто не врубается, что происходит. Судя по их тупым мордам. Синемордые - почти нет, - Но за всё надо платить! Мы, честные граждане Империи Септимов уважаем труд Империи и оплачиваем его по достоинству! Но, к сожалению, есть люди, неблагодарные люди, которые считают, что они выше этого. Которые не делают ничего и считают, что это им решать, кто кому должен платить. Сегодня я покажу вам, что подобное вероломство наказуемо! Преступники получат заслуженое наказание! И пусть другие вероломцы это увидят и задумаются! Таков финал врагов империи! Казнить преступников! - опять ликуют. Всё те же. Меня оттаскивают назад. Подводят к петле. Я буду висеть рядом с лесной задницей и кривоногим уродцем. Каков позор... Одно радует - висеть буду дохлым. Не буду их чуять. Бухнуть бы напоследок. Эх... Синемордый поворачивается ко мне. - Твоё последнее слово, приговорённый! - говорит. Надо что-то вякнуть. Бегло вспоминаю свои приключения в стране синемордых. И необъятную жопу Айдис. Ах, какая дивная задница! До сих пор не верится, что повстречал её. Стоило жить, чтоб отодрать такую жопу! Даже если это было во сне. - Я прожил достойную жизнь и ни о чём не жалею! - говорю. И сую бошку в петлю.