***
Хоть работа курьером — не очень выгодное занятие, Шастун всё же умудряется выживать. Вот сейчас, например, довольный идёт из пятёрочки пачкой паловых крабочек «красная цена». Возможно, желудок скажет ему: «пока» или «ты чё, придурок, что ли», а, может, захочет убить (и правильно сделает), но пока солнце светит, огонь горит, трава растёт, а Унъелсуп летает где-то поблизости, Антон счастлив. Кстати, да. Унъелсуп — это маленький такой бесячий голубой (не по цвету, а по ориентации) телепузик, который постоянно вертится возле Шасуна и время от времени заставляет его будить напитки. Да, Унъелсуп — часть Антона. Они с ним уже давно вместе. Ещё будучи школьником, Шастун заказал себе браслет на Али Экспрессе, а когда открыл посылку, из коробочки вылезло это мелкое недоразумение, больше похожее на Бетмена, чем на насекомое. Но, в общем, парень теперь вынужден периодически превращаться в большого такого голубого комара и летать, пугать людей, будить напитки, спасать Воронеж. Вот и сейчас он поделился лакомством за тридцать рублей со своим бесячим другом и шел по набережной, в надежде, что никакое виски, случайно не заснуло.***
Антон сидел на лавочке, на набережной и всё, вроде бы, было хорошо. Дешёвые крабовые полочки оставались на языке неприятным послевкусием, но это всё равно лучше, чем надоевший доширак. Всё было хорошо до того момента, пока перед ним на высокой скорости не пробежала посудомойка. Не успел Антон простонать себе под нос какие-то маты, как Унъелсуп вылез из какой-то жопы и заверещал: — Антон, вставай! Злодей снова в городе, нам надо спасти людей! — Бля, да как же ты меня достал! — всё-таки заныл Антон. — Нет времени растирать хуи! — снова заорал квами прокуренным голосом и залез под воротник парню, начиная его щекотать. Поняв, что просто щекоткой дело тут не закончится, парень поспешил скрыться в общественном туалете, даже не заплатив эти несчастные десять рублей. Надел он тот несчастный браслетик с алишки и… — Я НЕ ГЕЙ! — заорал он во всё горло. Тут стены туалета окрасились в голубой цвет, а на них появились розовые полосочки, (всё это выглядело, как одна яркая вспышка света) и, под подлую еврейскую музыку, с парнем стали происходить странные мутации. Сначала порвалась его футболка и превратилась в огромные крылья, потом он случайно стукнулся башкой о стенку и на его лице из ниоткуда появилась латексная маска с прорезями для глаз, которая, судя по всему держалась на соплях. Воображаемый рентген прошелся по парню и, облучив его, показывая кости, обычную одежду студента превратил в латексный костюм серого цвета с красной жопой, гольфами и перчатками. Потом волосы Антона встали дыбом и превратились в два длинных комариных усика. Комариный носик тоже появился, но подробности лучше не описывать… — и чё теперь? — спросил парень у своего личного демона. — Как что? Там, на улице бегает девочка-посудомойка, а ты спрашиваешь, что делать? — Бля… — собирался заныть Шастун, но когда его укусили за шею ему не осталось ничего, кроме как подпрыгнуть с диким ором и, проламывая крышу туалета, вылететь на улицу. Поймав на себе несколько удивлённо-испуганных взглядов, наш герой забрал у какой-то цыганки платок, и, обмотав его вокруг пояса бегом направился на поиски заражённого Бражолей человека. Если что, Бражоля — это такой плохой дядя, который вселяет в любимые вещи пьяных людей такие маленькие, злые, летающие справочники по подготовке к ЕГЭ. Он обещает этим людям, что подарит им нормальную математичку (русичку/физичку/биологичку/химичку, там от ситуации зависит) в замен на то, что они принесут ему всю его бижутерию, которую один раз похитили арабы и продали на алике. Вот и сейчас он вселил в любимую посудомойку кокой-то школьницы сборник по подготовке к экзамену и она превратилось в чудовище, бегающее по улицам Воронежа и превращающее невинных прохожих в чистую посуду. Антону, а точнее Комару-гомосексуалу предстояло найти своего брата по неудаче — Селёдку-без-шубы и спасти город от превращения в посуду. На кортах сидя на бортике балкона какой-то гостиницы в центре города, Комар-гомосексуал высматривал жертву Бражоли. Буквально через несколько минут рядом приземлился красивый, накачанный, кареглазый брюнет в чешуе. Наверное, двое человек в сером латексе выглядели странно на фоне города, которым уже который месяца два правила весна, но кого это волнует? — Приветствую! — весело выкрикнул брюнет, болтая свешенными вниз ногами. — Ну что, как успехи? Как ориентация? — Никак, — ответил супер-герой, сосредоточенно сидящий на кортах. — Ммм, да брось. Никогда не поверю, что наш скромняга всё ещё натурал. Кстати да, что ты всё время такой скромный? Снимай эту тряпку — все и так знают, что у тебя жопа красная — мужчина потянул ткань но тут же получил по руке. — Да? А ты будто дерзкий? Вот прям сейчас возьми и скажи, как тебя зовут! — Зачем? — Я тебя во всех соцсетях отыщу и всем расскажу, где ты себе цепочки покупаешь. — Пётр. Пабло. — Так вы ж Сергей — безразлично поинтересовался парень в цыганском платке, вспомнив их предыдущий разговор на эту тему, — а, да. Понимаю. Понимаю, — с сарказмом перебил он сам себя. — Порой Пётр, — развёл руками мужчина. — Тазик! — заорал Антон. — Сам такой, — ответил Сергей-порой-Пётр. — Да, блять, нет! — снова заорал Шастун. — Вон там! Тазик! — Еба-а-ать… — протянул мужик и сиганул вниз. Комару-гомосексуалу оставалось только сигануть за ним, ведь рыбы не летают, а драться с девочкой, которой руководит сборник подготовки к ЕГЭ в одиночку не очень хотелось. Поймав это чудо в чешуе в паре метров над землёй, Тоша спрятался за машиной. — Что делать будем? — спросил Шастун. — Мой главный план — не иметь никаких планов, — рыбопдобный человек бесстрашно вылез из-за тачки и активировал свою сверхспособность. — Хочу ролл «Калифорния»! — заорал он, и вокруг него образовалась огромная пуленепробиваемая икринка. — Мой главный план, — пробурчал Шастун, тоже высовываясь из-за машины, — вообще никого не иметь в этом образе, — но разгневанная посудомойка уже сконцентрировалась на этом недо-Киркорове. — Сдавайся! — заорал мужик, — В твоей войне ничья, и я прошу, не стреляйся этой хуйней! — но напрасно. Когда человеком управляет сборник ЕГЭ, его трудно переубедить. Он становится невменяемым. В нём больше нет ни капли человечности. Он становится сосредоточением чистейшего педагогического зла. Он мучает всех окружающих своих существованием без угрызения совести… Он хочет самоубиться, поняв, кем стал, но Бражоля ему не даёт этого сделать… Главная цель Чудо патруля — не допустить таких случаев и спасти город. Но сейчас всё пошло по плану. Никто никого не поимел, Сергей-порой-Пётр профукал ультуху (впрочем, как всегда), а девочка-посудомойка продолжила бросаться на людей и превращать их в тазики, кастрюльки, тарелочки, бокальчики… Наши герои бросились за ней, но Антон резко остановился, как вкопанный так, что с него чуть не слетел цыганский платок. — Стой! — заорал он резко. — Чего? — Ты в одиночку эту жертву российского образования побеждать планируешь? — А ты? — А я — студент! У меня денюг лишних нет! — Комар-гомосексуал развернулся на девяносто градусов и уверенным шагом направился к неприметной вывеске. — Знаешь, какой тут «Наполеон» офигенный? А салатик «Цезарь»? Да и «крабовый» тоже ничего, только, мне кажется, майонеза много. А омлет с ветчиной ты пробовал? Ммм, — Антон издал звук умиления довольного лося. — И тебе обязательно это делать сейчас? — возмутился Селёдка-без-шубы. — А ты думаешь, что обычному бедному студенту отдадут это всё за даром? — продолжил свою речь парень, заходя в помещение. — А так, это — благое дело! Мы, вообще-то, мир спа… — Антон резко запнулся о слово, встретившись взглядом с голубыми глазами напротив. Мужчина в тёмно-зелёном худи, обтягивающих джинсах и очках тоже прервал свой разговор с милой продавщицей и начал изучать взглядом появившуюся перед ним картину. В отличие от девушки в фирменном фартуке заведения он, казалось, вобсе был не удивлён. — Блять. А вот и хорошо, что физика менеджеру не нужна, — пробубнил получеловек-полукомар, и продолжил, обращаясь к девушке, — можно мне, пожалуйста, салатиков… всех. Грамм по пятьсот. И омлетик. Весь, что остался. И тортик ещё можно… Весь я не схаваю, но… — Я схаваю. Давайте весь, — тоном, не терпящим возражений заявил мужик в костюме Киркорова без перьев. — Да, давайте весь. Денег у нас нет, но… — Не слушайте его. Конечно же они у нас есть. Он имел ввиду, что время — деньги, а вот его у нас, как раз таки нет, — улыбнувшись самой обаятельной своей улыбкой сказал Сергей-порой-Пётр. — Да. Да… И ещё кофе. Давайте два, нет четыре стаканчика двойного эспрессо. — И какао. — Горячий шоколад. — Большой. — Два… — Четыре… — Пять… — А чё это пять? — Все мне. — Восемь. — Да. Восемь стаканчиков… А что это вы так на нас смотрите? — Нам срочно надо. — Да, а то вы рискуете стать симпатичной мультиваркой. — Не, ну с мультиваркой это ты перегнул. — Ну, не мультиваркой — поварешкой. Одинаково приятно. — Не, ну не скажи… Мультиварка — она… — Единственное, что здесь перегнуто — это твоя, Шастун, губа! — Не, ну моя губа позволяет мне видеть то, чего не вид… — Антон повернулся к брюнету. Ему показалось, или это существо только что назвало его по фамилии? — Шастун, значит? — Сергей-порой-Пётр гордо сложил руки на груди. — Как же грустно, что кофемашина сломалась, — физик поднял брови и изобразил задумчивый взгляд. Продавщица там вообще шокированная в отдельном мире существовала. — Как сломалась? — Антон решил быть оригинальным и брови нахмурил. — Может, там молоко заснуло? — Он перепрыгнул через барную стойку, чуть не зашибив продавщицу своим крылом. Сначала он вытащил из машинки ёмкость с водой, потом с зёрнами… — А, не, не молоко. Всего лишь вода. Щас разбудим. А вы можете пока нам это… салатики упаковать… — Антон состроил самое невинное выражение лица, на какое был способен, совершая акт ограбления. А потом достал из-под платка полуторалитровый шприц и потыкал им в воду. — СПУТНИК МАКСИ! — заорал он. И стены кафешки окрасились в те же цвета, что и тогда, туалет. — Всё. Теперь всё должно работать, — Антон снова перепрыгнул барную стойку, — ты тут это, кофе подожди, а я пойду посмотрю, что там с этой штукой, — сказал он Селёдке-без-шубы и вышел за двери.***
Выйдя на улицу, студент понял, что ситуация страшнее, чем он думал. Она выглядела так, будто все жители ближайших домов повыбрасывали в окна всю чистую посуду. Поэтому он бегом направился в сторону школьницы, у которой пошаливали нервишки перед экзаменом. Главное дело уже сделано — еда найдена. Осталось только победить это чудовище… Антон присел на корты за каким-то магазинчиком и стал пытаться думать. Ульту свою он тоже просрал, а до обратного перевоплощения оставались считанные минуты. «А вот что будет, если однажды меня заклинит? Я навсегда останусь Комаром- гомосексуалом, или смогу просто снять это всё, как одежду? Блин, чёт как-то не хочется всю жизнь ходить обмотанным в цыганский платок…» — думал Антон, пока на него не навалилось чьё-то тело, прижимая к земле. — И как ты, интересно, всё ещё жив? — спросил лежащий рядом, на земле, Арсений Сергеевич, пытающийся отдышаться. Первое что хотел ответить Антон — это «а ты то тут, блять, с какого перепугу?», но всё-таки сначала он задумался над тем, откуда он знает имя препода, который у него вообще ничего не ведёт, а потом задумался над тем, откуда препод, который у него ничего не ведёт знает, как его зовут. А потом понял, что если бы не этот препод, его бы точно превратили в тазик. — Спасибо… — Не за что, — мужчина перевернулся так, что оказался сверху, и аккуратным движением отодвинул чёлку-усики со лба парня… Резко поднявшись, паркуря между павильончиками с сувенирами, мороженым, Хаггами Ваггами и шариками, Комар-гомосексуал набросился на девочку-посудомойку и коснулся металла кончиком своего комариного носа… Его до сих пор удивляло, что любимой вещью человека была посудомоечная машина, но это было уже не важно, ведь Бражоля побеждён, люди спасены. Антон подпрыгнул, что бы словить улетающего демона и со словами: «пока, пока маленькое исчадье ада» порвал его и поджег. Он хотел уже было как всегда свалить по-тихому но запястье его оказалось пойманным в плен крепкой хватки Арсения… — Пошли. — Куда? — ответа не последовало… Мужчина повёл парня куда-то по дворам и переулкам. — Парк аттракционов? Заброшенный? В центре города? Серьёзно? — задал несколько вопросов Антон, когда через пятнадцать минут ходьбы они остановились. — Да. Это очень романтично, тебе не кажется? — мужчина обернуся через плечо и посмотрел на студента, подняв бровь. Антон стоял перед ним в самом обычном своём виде — в виде Антона. — На любителя, — просто ответил юноша, — знаете, у меня к вам много вопросов, — Ооо, поверь у меня к тебе тоже. И я тебе отвечу на все твои, но только и ты, будь добр ответь на пару моих, — Антон недоверчиво поднял бровь, смотря на сидящего на старой скамейке под не менее старым тополем менее старого мужчину. — Тебе самому по кайфу? — Что? — Ну, вот это всё, — повисла недолгая пауза, прерываемая лишь пением птиц. Антон не торопился отвечать и неловко потирал руку, на которой всё ещё красовался браслет с алишки, — да сними ты уже эту хрень! — нервно бросил мужчина, подходя к Шастуну и, не дожидаясь реакции, самостоятельно сдёргивая браслет с руки парня и убирая его к себе в карман. — Вы сейчас спрашиваете, нравится ли мне постоянно чуть что срываться и бежать, спасать мир? Вместо того, что бы, как все нормальные студенты, а раньше школьники, гулять, учиться, наслаждаться жизнью? — с грустной улыбкой проговорил Шастун. — Нет. А теперь вы мне ответьте: как вы узнали? Я что, так сильно себя выдаю? — Арсений усмехнулся и вернулся к скамейке. — Нет, просто я давно уже следил за всем этим. Воронеж — не первый город, где происходят подобные события. Я сюда, вообще-то из Питера приехал, что бы во всём этом разобраться. — Разобрались? — Нет. Но, благодаря тебе начал понимать в этом на много больше. — А что именно? — Что именно? — переспросил мужчина и похлопал по скамейке рядом с собой, приглашая парня сесть. — «Что именно» — это уже другой вопрос. Я, вот, что хочу узнать: ты сам хочешь от этого избавиться? Вместе мы сможем найти причину этого и вернуть это всё туда, где оно началось. Но сделать это мы сможем только вместе, — Арсений обхватил ладонями руку парня, сидящего рядом. — Антон. Антон, посмотри на меня. Изучая это явление, я невольно начал изучать тебя. И я действительно хочу тебе помочь. В последнее время я думаю об этом больше, чем о спасении мира. Я вижу, что у тебя крыша едет, когда всё это происходит. И едет она не от счастливой жизни, — Арсений говорил спокойно, но уверенно, а Антон спокойно и уверенно слушал, анализируя. — То есть, — тихо начал он, — вы хотите мне помочь? Помочь избавиться от какой-то хрени, которой управляют тёмные силы? Просто так? Безвозмездно? — Антон и сам, наверное, забыл тот момент когда ему помогали. Он помогает всем, и это, вроде как его долг, обязанность… — Именно так. Но, если очень хочешь и тебе не сложно… — Арсений выдержал театральную паузу, - разбуди, пожалуйста, мне молоко, а по уже неделю кофе попить не могу - постоянно засыпает прямо в холодильнике.