Кошмар

В воздухе повисла тишина. Холод в сопровождении неузнаваемой мелодии. Силуэт навис над ней. Было темно, без каких-либо подробностей, но по мере приближения тень становилась человеком. Человек с длинными блондинистыми волосами. Впечатляющий и заманчивый. Хотя точно не женского пола. Тело, четко очерченное изгибами, атмосфера уверенности, которая веяла вокруг этого парня. Тонкие губы и тяжелые веки гарантировали, что никто не сможет его игнорировать. Язык, скользящий по зубам, одна приподнятая бровь. Дрожь в желудке Люмин вызывала у нее тошноту и легкость в голове. Могла ли она говорить? Ее голос был снижен до мелкого хныканья. Тени больше не было, там был лишь парень во всей своей красе. Итэр. — Скучала по мне, сестренка? Его голос был знойным, он мог заставить любого вздрогнуть. Взгляд, острый, как разбитое стекло, он смотрел в самую душу. Тем не менее, решимость была очевидна. У Люмин хватило духу сражаться, она знала, как прислушиваться к инстинкту. Адреналин заставил ее бежать с невероятной скоростью, прочь от охотника. Но это не сработало. Ибо не имело значения, куда она бежала, Итэр следовал за ней и кружил вокруг нее в форме темного дыма только для того, чтобы предстать перед ней в нескольких сантиметрах во всей красе. Все это было игрой. Одна Люмин должна была играть. Она снова побежала прочь, споткнулась, когда снова появился Итэр, и снова побежала на полной скорости в обратном направлении. Не то чтобы это имело значение. Выхода не было. Пути не было, все было во тьме. Ожидание своего собственного бытия. Принц Бездны появлялся перед ней, и каждый раз, путешественница спотыкалась, но не где-то в стороне, а напротив него. Не только запах, но и тепло окутало ее, проникло во все ее чувства и затопило ее целиком. Глаза ее брата, темные и опасные, сверкнули. Несчастье? Насмешка. Губы шевельнулись, Принц Бездны хотел что-то сказать, но Люмин встретила только тишину. Его взгляд был разорван на куски. Тьма вышла из-за углов, она накрыла не только блондинку, но и Итэра, который, как всегда, все еще глумился над ней; эти насмешливые глаза всегда смелые и вызывающие, но с искрой любопытства. Временами, когда Люмин казалось, что она особенно далеко зашла во тьме, охватившей их в этот момент, она могла поклясться, что также могла видеть страх в глазах своего брата. Тьма, она держала их в своих лапах.

***

Люмин корчилась в спутанном одеяле, как будто ее парализовали. Глаза распахнулись, зрачки спутались, в уголках глаз все еще был сон. Ее рот был открыт, готовый выразить всю свою боль. Тело покрылось холодным потом. Сердце стучало в ушах. Но она никогда не кричала. Ее гордость была слишком важна, она никогда не склонялась – никогда не подчинялась; ни тогда, когда Итэр перешел на сторону Бездны, ни сейчас, когда он уже был мертв. Правой рукой она вцепилась в матрас, а другой вцепилась в волосы у корней. И она ждала, пока напряжение в ее теле уменьшится. Но это не так. Ее охватил страх, когда перед ее внутренним взором пронеслись образы той битвы. Она вновь пережила эти моменты. Ее воспоминания о поединке против своего же собственного брата. Рыдания хотели сорваться с ее губ, но она крепко сжала зубы. Она хотела подарить человеку рядом с ней еще несколько часов отдыха. Глаза скользнули по силуэту, напротив. Девушка молча наблюдала, как туловище женщины медленно двигалось вверх и вниз — Люмин обожала каждый ее едва уловимый вдох. Ее компаньон, любовница и, как Лиза любила представлять Люмин другим, ее спутница жизни. Однако присутствие Лизы мало успокаивало разум девушки. Блондинка все еще была слишком близка к тонкой завесе между бодрствованием и темным царством кошмаров. Она знала, что ей будет невозможно снова заснуть до конца ночи. Тем не менее, сонливость, пришедшая со снами, задержалась на ее чувствах и разуме. Сделав ее неспособной принимать решения. Дыхание возлюбленной сбилось и стало более ровным, ее силуэт зашевелился. Лиза просыпалась, хотя Люмин и не шумела. Девушка смотрела, как движется стройная фигура, рука искала тепла. Что она и нашла очень скоро, так как они уже лежали близко друг к другу. Первое прикосновение было осторожным, затем русоволосая просунула руку под рубашку путешественницы, обхватила ее за талию и прижалась к боку Люмин. Блондинка смотрела и ждала. Она не смела дышать. Пока эти глаза, наконец, не открылись. Пронзительный изумрудный цвет. Даже при слабом свете, пробивавшемся сквозь окна, их невозможно было не заметить. Люмин могла только представить, как она сама выглядела в этот момент. Страшная, усталая и пораженная. Путешественница все еще чувствовала, как учащался ее пульс. Никто не говорил, они просто наблюдали друг за другом. И это каким-то образом расслабило Люмин настолько, что она высвободила левую руку из волос. Вместо этого она положила ее на шею Лизы, положение было немного неудобным для нее самой, так как ее возлюбленная тоже лежала на правом боку, однако для блондинки это в данный момент не имело значения. Она чувствовала пульс, быстрый и живой. Библиотекарша улыбнулась, когда пальцы блондинки затанцевали на ее коже. Улыбка, которая вызвала трепет, дрожь и тепло у Люмин. — Ты проснулась. Лиза наклонилась, поцеловала ее в ухо и сказала: «Конечно, милашка». — Снова этот кошмар? – глаза русоволосой обеспокоенно следили за лицом своей возлюбленной. — Да… Быстрым движением Лиза оказалась на девушке, руки теперь аккуратно ласкали ее щеки и шею. Большие пальцы вытерли едва заметные слезы. — Позволь мне помочь тебе забыть о той битве и обо всем, что с Ним связано, как бы больно от этого не было — хриплый голос прошептал слова Люмин в губы. Вскоре последовало ощущение языка, прочертившего дорожку по шее девушки. В глубокой ночи ласки и стоны разгоняли тишину.