Goodnight, sweet prince

Хайдрон хотел позвонить Спектре и разбудить его, чтобы сделать выговор по расписанию (ровно в 22.00 в будние дни, около полуночи - по выходным). Но мечтания о любовании здоровой, зеленой, не перенасленной собственной комнатой, то есть, королевством, слишком утомили Его Высочество. Нет, Хайдрон, конечно мог встать с кресла, подойти к окну и полюбоваться честно без предупреждения захваченными владениями на самом деле, но... встать с кресла, подойти к окну... скажем так, Его Высочество считал виды представленные его воображением более заслуживающими доверия. В конце концов, молодой монархии можно полагаться только на саму себя, ведь все прочие стремятся занять ее место, а значит, стремятся сравняться, но так как сравняться с такими, как Хайдрон - простолюдинам не дано (не монарх не может стать монархом; президентом, канцлером, генсеком, но не монархом!), хотя бы из-за происхождения (ни одна традиционная религия не вдохновляла Его Высочество так, как это делала евгеника), то им остается только пытаться опустить Хайдрона до уровня своего невежества намеренной дезинформацией. А за фильтрацией сведений Его Высочество следил лично, потому что имел приобретенную склонность к паранойе (издержки влияния Зеногелда) и врожденную склонность к вуайеризму (король должен знать, что делают придворные за его спиной, в какие игры играют за компьютером во время рабочей смены в лабораториях Клэя, когда тот в ученом экстазе делает их работу за них и на бакуганов какой стихии хотят ставить на следующем турнире). А еще ужасно боялся того, что вексы объединятся против него, если он не будет говорить им гадости от лица коллег, опровергая и подтверждая (а также порождая новые) дворцовые сплетни, что само по себе было интересно; но не только поэтому. Просто однажды в солнечной дымке полуденной дремы Хайдрону пригрезилось, как вексы объединились, отобрали у него корону и стали дразниться - кидая друг другу, приговаривая: "у кого корона, тот и прав!", а Хайдрон прыгал, прыгал, унижался и грозился сослать всех на Землю (Спектра с Гасом на этих его словах прекратили), после чего ударил Волта, отобравшего корону у передумавшего кидать корону вместе со всеми (вместо этого нахлобучившего его на голову) Линка, между ног, потому как не мог дотянуться, и схватив символ власти и, стало быть, правоты, выпавший из рук согнувшегося пополам и грохнувшегося на пол Ластера, готового поступать в консерваторию с важным фальцетом. Не мешкая, принц надел корону на лохматую и зеленую, как куст, голову. Но вексы только засмеялись на один голос - голос Шэдоу - и стали скандировать: "у кого корона, тот и Зеногелд!", после чего Хайдрон ощутил невыразимое желание уничтожать бакуганов, ругать Хайдрона и предложить Мэйлин стать своей сиделкой, если не женой. Поняв, что превратился в отца, Его Высочество проснулся в ужасе, но вспомнил, что корону королевства вестов еще пращур его дедушки упразднил конституционно, на самом деле, проиграв в карты отцу Императора Бародиуса, который нашел ей бездарно применение, переплавив в оружие против нифианцев. Весь вечер того дня он, в который раз не желая тратить силы на придумывание нового развлечения, а потому довольствуясь обыденной и опостылевшей всему дворцу, кроме него, конечно, забавой, с гордостью и нежностью рассматривал устрашающие статуи в своем тронном зале пока не понял, что подогретое вино в стакане едва теплое - так долго его мысль прогуливалась по местам еще более заоблачным и недосягаемым для постороннего взгляда, чем Небесная Резиденция Принца Хайдрона. Принц сонно моргнул, глядя в чашку, задумался на пару секунд. Затем красивая чашка разлетелась на множество красивых осколков предварительно ударившись об пол и разбрызгав лиловую свою кровь по поверхности тронного зала. Из-за трона тотчас же возникла одна из прислужниц, которая уже давно ждала безвременной кончины фарфорового изделия. Прислужнице велели убраться, хотя необходимости в этом не было, и попросили новую чашку. С молоком. Теплым. И непременно с медом. Пока прислужница цок-цок-цокала за молоком - Хайдрон долго и лениво думал о том, чтобы позвонить Спектре и потребовать от него колыбельную, но думал слишком лениво и слишком долго, поэтому заснул на троне. И продолжил мечтать о том, как подарит свою собранную копушей-Спектрой коллекцию отцу, а тот так растрогается, что даже откажется, скажет что все это время обращался с Хайдроном неподобающе, попросит прощения за все, а в особенности за то, что считал не серьезным и легкомысленным, предложит корону в знак извинения, а Хайдрон милостиво простит, великодушно примет корону и переедет обратно домой - в столицу, а из Вестрои сделает свою летнюю резиденцию, которую потом подарит принцессе Фабии, а та возьмет и выйдет за него замуж, расширив таким образом границы Вестал, после чего Хайдрон договорится (не сразу, конечно) с гандэлианским правительством и отдаст ему Фабию, в обмен на прекращение боевых действий с нифианским районом королевства вестов, а там уже и старик Бародиус состарится, ослабнет, размякнет, а Хайдрон ему - проверенным методом - подарит коллекцию (Зеногелду в земном доме престарелых она будет ненужна), Бародиус, понятное дело, растрогается, запишет в наследники Короля Вестов Хайдрона, еще бы, Хайдрон ведь такой хороший, такой умный, и только старый дурак Зеногелд мог сомневаться в сыне, которым нужно гордиться, восхищаться, хвастаться... А в это время проснувшийся по расписанию Спектра тщетно силился заснуть без пожелания спокойной ночи (после двадцатиминутной истерики, разумеется) со стороны Хайдрона; и недоумевал, что случилось с принцем. Среда ведь! 22.00!