***
— Прекратите! — крик Маэдроса на разшумевшихся близнецов и смех самих Амбаруссар вытянул меня из размышлений. Я посмотрел на них. По лицу было понятно, что я не особо-то и разделяю их радостного настроя. Где-то в глубине души зарождалась тревога. Я чувствовал в ближайшем будущем слёзы. Мои, моих братьев, наших воинов… — Мы идём на войну, которая, возможно, принесет нам хоть немного свободы от Клятвы, вернёт нам Подвиг отца — сильмарилл, — сказал Майтимо, что бы настроить всех серьёзно, продолжая вести армию вперёд. Мы ехали дальше. — Что, братцы мои, все вы мечи свои наточили? — у Куруфина внезапно появилось больше энтузиазма, чем до этого — он был уверен, что вместе у нас получится достать сильмариль. Весёлое настроение брата передалось и мне, и хоть я уже возможно даже немного жалел, что мы за это всё взялись, мысли о том, что нам удастся вернуть камень без серьёзных потерь были действительно радостными. Тревога никуда не делась, но я старался не давать предчувствию власть над моим разумом. — А то! Конечно! — поддержал я Куруфина, но такой уверенности всё же не было. — Хотя надеюсь, что они нам не сильно понадобятся, — уже тише добавил я, медленно поднимая взгляд на тёмную тропу, уходящую глубоко в лес и теряющуюся в нём. Я услышал слабый шёпот и звук натянутой тетивы в деревьях где-то над головой, но не успев отреагировать, все услышали голос. — Кто вы, чужаки? Как смеете вы проходить границу короля Дориата без приглашения, да ещё и с армией? Назовите свои имена и какие дела ведут вас к королю Диору! Уж верно не самые важные? — грубый окрик заставил нас остановиться. Маэдрос медленно развернулся к источнику голоса. Среди кроны дерева скрывалось три дориатских разведчика, которые держали натянутые луки на готове. — Думайте, что говорите Лордам. Спешные дела привели нас в ваши земли. Это дело только полноправного владыки здешних мест, — Нельяфинвэ говорил одновременно и повелительно, и дипломатично. Я остановился рядом с Майтимо и так же стоял, не решаясь говорить раньше, чем закончит свою речь старший, пока он отвечал пограничникам Дориата. Он хотел добавить что-то ещё, но не успел — сзади просвистели три стрелы и все эльфы Дориата упали замертво, вытирая собой свою же лужу крови. То Келегорм, Амрод и Амрас стояли с луками наготове. Три охотника, нашедшие добычу. Я даже и не заметил вначале, как они чуть отстали от меня, Маэдроса, Куруфина и Карантира. Я быстро поднял взгляд с тел синдар на братьев. Мне потребовалось пару секунд, чтобы переварить в голове произошедшее. Я посмотрел на близнецов и Келегорма с явным осуждением. — Вы думаете, что творите? Вы убили, закончили жизнь трёх эльфов. Трёх воинов. Бессмысленно и бесславно. Конфликт развязан, — раздражённо проговорил Маэдрос, слезая с коня. Я последовал его примеру и так же спешился. До этого момента у меня была хоть какая-то надежда на то, что нам получится решить всё абсолютно без потерь. Я знал, что если переговоры всё же случатся, мы можем и не говорить про это убийство, но вина чувствовалась всё равно. Мы с Руссандолом подошли к павшим воинам. — Думаю конфликт и так уже был развязан. Не думаю что Диор согласился бы отдать нам камень, — сказал я, медленно подняв взгляд на брата. Присев на колени рядом с телами эльфов я закрыл им глаза. — Их надо похоронить. И двигаться дальше. — Верно. Этих мы похороним, но, боюсь, потом жертв будет куда больше, — довольно мрачно произнёс Майтимо. — Всех похороним, — ответил я, поднимаясь во весь рост, и положил старшему брату руку на плечо. — «Если конечно выживем» — подумал я и уставился в небо. Эти мысли не давали мне покоя. Ещё со смерти Феанора… Нет, с сожжения кораблей, я понимал что клятва, что дали мы стоя рядом с нашим отцом, принесёт в этот мир много горя и разрушений, отберёт множество жизней… Куруфин в это время отчаянно оглядывался по сторонам, стараясь принять тот факт, что это будет ТАКИМ. Страшным. Кровавым. Бесчестным. Всю жизнь ему Феанор доверял больше остальных сыновей, поэтому он не мог в это поверить, ведь все решения и поступки отца всегда казались для него правильными. А может и не казались. Возможно он лишь уверял себя в этом. Он всегда старался поддерживать образ уверенного и даже возможно наглого правителя, показывая свои истинные эмоции крайне редко. Их бы наверняка пришлось всё равно убить, но… Внезапно заболела голова. Я отошёл к ближайшему дереву, и облокотился на него спиной. На секунду в глазах потемнело. Внезапно в ушах раздался женский крик. Он звучал как бы издалека, но я точно знал что на самом деле никто не кричал. Перед глазами стали быстро сменяться разные картинки. Они перематывались слишком быстро. Лишь часть кадров я смог увидеть достаточно чётко. Там были кадры из прошлого — они были чёткими, но уже покрытые мутной пеленой, забытые: горящие корабли, сильмарили, мы, дающие Клятву, орёл, летящий с Маэдросом и Фингоном в наш лагерь, моменты с Нирнаэт и Браголлах… Дальше вперемешку с кадрами из прошлого, стало появляться и то, чего я никогда не видел: летящая стрела внутри крепости или дворца, слеза, падающая на камни рядом с сапогами Нельо, кровь на моём мече… Менее чётко было видно огромное море, шрамы на руках и ещё какие-то моменты, которые уже было не разглядеть… В глазах снова стало темно. Все видения резко исчезли, а через несколько секунд я снова увидел свет. Пока промаргивался, я успел понять только то, что последние картинки — это будущее и что, чем чётче оно было видно, тем скорее это произойдёт. На плечо легла рука, окончательно вырывая меня из той реальности, в которую я проваливался во время видений. — Всё в порядке, брат? — с волнением в голосе спросил Куруфин, осматривая меня. Он видел насколько на на меня все это подействовало. При этом он понимал Келегорма и близнецов. В такие ситуации, когда жизнь граничит со смертью, всегда трудно. — Да, всё нормально, — практически на автомате сказал я, прокручивая в голове мысли об увиденном. Я оглянулся. Не у кого уже не было того радостного пыла, который был в начале, но некоторые всё ещё явно были настроены на победу. Мне тоже хотелось верить в хороший исход нашей затеи, но в голове всё больше прояснялась картина видений. Стрела, кровь, слеза, — они были слишком чёткие. Это… Это то, что случится очень скоро. Голова уже перестала болеть, и я смог полностью встать на ноги. Подойдя к лошади и сев в седло, я подождал пока будут готовы остальные и повернулся к братьям. — Поехали. Клятва не ждёт. Хотим мы этого или нет, а выполнять всё равно придётся, — последняя фраза была сказана тише и обращена скорее к Маэдросу, которого явно, как и меня, терзали сомнения. Куруфин понял, что это было адресовано не ему, но все равно повернулся и внимательно посмотрел на меня. — Мы дали Клятву отцу, зная, на что идём. Теперь она — единственная память и связь с ним. Это не просто темный рок, павший на сыновей Феанаро, это смысл нашей жизни, — уверенно высказал своё мнение Куруфин. Все кроме нас с Маэдросом одобрительно кивнули. Майтимо покачал головой, не соглашаясь, но промолчал. Точку зрения старшего брата Куруфин всё же понимал. Он очень уважал Маэдроса, и понимал, через что ему пришлось пройти, но главным примером для подражания Куруфинвэ-младшего всегда был не он, а отец. Несмотря на уверенность в его словах, уверенности в сердце пятого сына Феанора было меньше…***
Путь занял ещё несколько дней. Иногда останавливаясь на привалы и ночлеги, мы ехали дальше. Я слышал разговоры братьев: близнецы как обычно были настроены на шутки и веселье, и это даже иногда заходило за грань; Куруфин, Келегорм и Карантир были настроены на славную битву и победу; Маэдрос был погружён в себя и сосредоточен на дороге, но иногда отвлекался что бы успокоить младших или дать какое-то распоряжение войску. Я тоже был погружён в себя и, следя лишь за дорогой, думал… — «Мы должны победить. А может… Должны убедить? Надо победить с минимальными потерями с обеих сторон. Но, к сожалению, даже минимальные потери, скорее всего, будут ужасны. Но мы должны победить. Ради нашего народа. Ради клятвы. Ради семьи. Ради отца», — но я знал что что-то будет не так… За этими раздумьями я провёл полпути. Впереди было видно поле, за которым, насколько я знал, была столица Дориата — Менегрот. Лишь поле и небольшой кусок леса отделял нас от нашей цели. Ну, и разумеется, битва или переговоры. В то же время Куруфин всё сильнее начинал сомневаться в разумности этого похода. Слепая вера отцу сражалась в его внутренней борьбе с опасениями провала. Он злился на Диора и искренне не понимал его — он ведь мог сразу отдать нам сильмариль. Нет, он должен отдать его нам! Лишь семеро из ныне живущих имеют право на обладание камнями.***
К сожалению, моё плохое предчувствие вскоре подтвердилось — где-то за полем впереди раздался трубящий рог. Отряд остановился на границе поля и леса с южной стороны равнины. — «Да чтоб вас. Конечно же, мы не можем хотя бы начать что-то без приключений» — раздражённо подумал я, останавливаясь вместе с остальными. Зная, что мы уже близко, я надеялся хотя бы добраться спокойно. Хотя эта цель стала невыполненной как только мы заехали в лес. — Это орки! — крик Келегорма раздался над нами, заглушая общий шёпот. Это было неожиданно, хотя и не удивительно — со смертью короля Тингола и ухода Мелиан из Средиземья её завеса пала, в результате чего у любой тёмной твари появилась возможность рыскать в этих местах, грабя и разрушая окрестные земли. Как ни странно, все воодушевились, найдя возможность сделать хоть что-то. Топот и гул приближались к нам. Орки были совсем близко. — Приготовиться к бою! — скомандовал Маэдрос, и в ту же секунду все мечи со звоном покинули ножны. Я достал свой меч, выстраиваясь вместе с братьями в шеренгу, в то время как Майтимо выстраивал остальную армию, состоящую из нескольких тысяч нолдор. Враг приближался. По моим подсчётам там было меньше тысячи орков. На спланированное нападение было не похоже — скорее всего они просто заметили нас пока грабили Дориат и переключились на нас, что бы не получить меч в спину. Меньше, чем через минуту они приблизились настолько, что наши стрелы могли долететь. Я услышал команду для лучников и звуки от спущенной тетивы сотни луков. Из-за моей спины над головой полетел дождь из стрел, сбивая часть орков ещё на подходе. — В атаку! — скомандовал Маэдрос когда оставшиеся, — а их было всё равно немало — орки были уже в нескольких десятках метров от нас. Мы с братьями повели лошадей вперёд галопом, встречая и убивая первые орочьи ряды. Наши воины разделились, следуя отрядами за своими лордами, при этом не забывая при необходимости прикрывать остальных феанорингов. — Макалаурэ! — крик Куруфина заставил меня обернуться. Инстинктивно пригнувшись я увидел что в меня летела стрела, которая — если бы Куруфин меня не предупредил, проткнула бы мне голову. Я видел как он рванулся ко мне, но оказался отрезан от меня вместе со своими воинами. Судя по всему, отряды орков стремительно редели, у наших воинов же в глазах горел азарт от этой битвы. Увидев что у братьев небольшие проблемы, я поехал в их сторону, по пути помогая отбиться всем, на кого натыкался. Пробиваясь с отрядом на помощь близнецам, которых окружили в стороне от основных сил, я увидел, как в Майтимо летит копьё. К счастью, один из наших воинов успел заслонить его, хотя и ценой своей жизни. Копьё вошло ему в грудь проткнув его насквозь. Эльф рухнул на землю. Другой из нашего отряда зазевался — его пырнули орочьим ядовитым кинжалом, но даже так он все ещё продолжал сражаться какое-то время. Отбившись от небольшого отряда орков Куруфин смотрел на это, ужасаясь. Когда я уже почти прорубил дорогу к Амбаруссат, в лошадь попали орочьи стрелы, и, упав вместе с ней, я чуть не оказался придавлен, но, благодаря тренировкам ещё в детстве, мне удалось откатиться в сторону даже не получив серьёзных травм. На секунду остановившись, я склонил голову «поминая» верную кобылу. Оглядевшись, я заметил, что уже никто не был верхом — видимо, у орков есть хоть какие-то мозги, и они попытались вывести из строя командиров, убив лошадей. В этот момент сзади на меня напал орк. Быстро прикончив его, всадив меч в горло я двинулся дальше, помогая разомкнуть круг врагов. Через какое-то время с помощью наших воинов у меня это получилось. До этого времени младшие феаноринги весьма уверенно держались всё это время лишь с небольшим отрядом. Битва была выиграна. Последние орки были убиты, либо в страхе бежали. Среди наших воинов жертв было мало — на одного убитого приходилось примерно по 80-100 трупов орков. — Эта битва была выиграна ценой жизни шести верных, доблестных воинов, наших друзей. Прошу вас чтить их память, ибо они погибли за нас, — Произнес Майтимо, поднимая взляд в небо, когда все орки до одного были побеждены. Я стоял недалеко от братьев, счищая с меча кровь. Но я знал, что скоро она там появится снова. Небо затуманилось, по нему поползли отряды туч, готовых сразить солнце. Скоро должен был начаться дождь. Он мог сильно помешать предстоящей битве, но отступать было нельзя. Вернув меч в ножны, я подошёл к остальным, смотря практически пустым взглядом на погибших, которых к тому времени уже положили рядом. Эльфы лежали на земле с открытыми глазами, в которых не было страха, — лишь сожаление. — Ну что, на Дориат? — нетерпеливо спросил Куруфин, возвращая уже почищенный меч в ножны. Ему явно хотелось побыстрее со всем разобраться, чтобы не испытывать чувства неизвестности, долго бояться что что-то не получится… Я его понимал в этом. Но всё же вот так, сразу, ехать дальше нельзя. — Их надо похоронить, а орочьи трупы сжечь, — сказал я, присев рядом с телами наших воинов, и по-очереди закрывая им глаза. Маэдрос смотрел в сторону Менегрота. Тучи сгущались именно там. Дождь уже начинался. Я подошёл к нему и положил руку на плечо. — Я чувствую что-то. Это не все беды на сегодня, — тихо произнёс я, а после, посмотрев в сторону остальных братьев, так же тихо добавил. — Не думаю что будет всё так хорошо как они думают. Я чувствую большую грусть и боль в ближайшем будущем, — старший брат ничего не ответил на это, лишь с грустью посмотрел на павших, и, отдав приказ о похоронах, с тяжестью на душе наблюдал за действиями остальных эльфов. Когда всё закончилось, Майтимо построил войско заново, и мы двинулись вперёд. На секунду я обернулся, смотря на догорающую груду орков. От конечной цели нас отделял уже только небольшой лес, который мы прошли довольно быстро. — «Вроде, дальше дойти мы должны спокойно — предчувствия на плохую дорогу больше нет. Но… Но знаю, что многие не вернуться. Однако, я должен сделать так, что бы хотя бы большая часть вернулась. Значит нужно собраться. Если последняя попытка переговоров не получится, битва будет единственным вариантом. И тогда нужно сделать всё, что в моих силах, что бы выполнить нашу цель с минимальными потерями. Диору придётся умереть, если он не отдаст камень. А остальным… Не хочу этого». Всю дорогу я провёл за этими мыслями. Впереди уже была видна столица государства синдар. Когда мы подъехали уже довольно близко, нам навстречу выехал большой отряд синдар. Пятеро из них послами вышли вперёд. — Кто вы? Что вам нужно? Почему вы с оружием идете к владыке Диору? — они старались решить это дипломатично, но сами уже еле сдерживались что бы не схватиться за оружие. — У нас есть дела с вашим королем, чье упрямство привело — и приведет к ужасным, горестным последствиям, — произнёс Маэдрос, но слушать и добровольно проводить нас к королю они не собирались, только что-то возмущённо и невнятно сказав. — «Вот чёрт», — пронеслось в голове когда я услышал приказ Маэдроса о наступлении. Понимая что уже ничего не сделать, что битвы уже не избежать, я как и всё остальные, обнажил клинок. — Простите, — прошептал я, скорее сам себе, поднимая меч. Слабая надежда на то, что у нас получится просто запугать их, оставалась ещё пару мгновений, но так не произошло — синдар сами достали мечи из ножен, а послы, которые находились слишком близко к нам, сразу же вступили в бой. Несколько наших воинов было убито сразу. Те, с кем мы надеялись договориться, начали кровопролитие первые. Куруфин в ярости бросился на дориатцев, одним ударом снеся голову одному из них, но сразу же отвернулся — он успел увидеть что это был лишь молодой воин, который вероятно первый раз вступил в настоящий бой. Но такова война. После этого Куруфин бросился на помощь Карантиру. Основная армия под предводительством светловолосого эльфа двинулась на нас в надежде откинуть нас ещё на подступах к городу. Я старался просто отбиваться, но, когда братья оказывались в опасности, приходилось защищать и их. Способа закончить битву было только два — или убить всех, или убить короля. Лично мне был менее противен второй вариант, поэтому я собирался убить Диора и закончить этим бой. Но пока сам король ещё не вступил в битву, кровопролитие было неизбежным. — Нападайте на них! Во имя ваших семей и вашего рода! Они — наши враги! — кричал Куруфин, стараясь приободрить нолдор. Разумеется, сражались все неохотно — все же это эльфы, наши братья. Но другого выхода у них не было — либо убьешь ты, либо убьют тебя. В какой-то момент я слегка получил мечом по левой руке, но в разгаре битвы это ощущалось лишь как маленькая царапина. Численное превосходство было за нами, поэтому через какое-то время наша армия оттеснила синдар в город, и битва продолжилась уже там. Там же в битву вступил и сам Диор, приведя ещё один большой отряд на смену тому, что был уже наполовину разгромлен. Я стал уворачиваться от ударов в надежде добраться до короля и остановить резню, но по дороге всё же приходилось убивать. — Куруфин! Карантир! — в отчаянии закричал Келегорм, из-за чего я повернулся. Брат был мягко говоря не в самой удачной позиции — в попытках добраться до короля он сконцентрировал на себе большую часть вражеских воинов, в результате чего был окружён. Я рванулся к нему, видя как с других сторон пытаются прорваться на помочь старшему Морьо и Курво. Но они не успели. В Тьелкормо воткнулись шесть мечей. Разом. Он удивлённо посмотрел на жестоких эльдар, глазами, наполненными слезами страшной, нестерпимой боли. Его крик был слышен по всему Менегроту. В этом крике соединилась вся моральная и физическая боль, что выпала на долю третьего феаноринга. Судорожно вдохнув воздух и прижав левую руку к рёбрам, он опустился на колени, поднял меч и из последних сил кинул его прямо в голову Диору, а затем упал и больше не вставал. Король Дориата так же упал. Отряды, защищавшие двух владык в ярости бросились друг на друга, уносясь от туда в урагане боя. В тот момент, когда это произошло, я отбивался от нападающих сзади, поэтому не видел этого. Но слышал. Слышал крики отчаяния, с которыми Куруфин прорывался к умирающему брату, убивая всех на своём пути без разбора. Замерев и закрыв глаза, с ужасом осознавая что произошло, я машинально отбивался с такой силой, что тела отлетали на пару метров назад. Медленно повернувшись в ту сторону, и открыв глаза, я увидел Куруфина, рыдающего на коленях рядом с неподвижным телом Келегорма. Блондин смотрел в даль неподвижно открытыми глазами, с тем же невинным, наивным удивлением. Я видел как Куруфин тихо закрыл ему глаза и снова бросился в гущу сражения. Всё это было будто в тумане или в замедленной съёмке. Я не понимал сколько времени прошло. Сильный удар в плечо заставил очнуться хотя бы настолько, что бы я смог продолжать битву. — «Они за это заплатят», — со злостью подумал я, как мне казалось полностью осознав что произошло и бросился вслед за Куруфином. — Куруфин! Вернись! — крикнул я брату, но чувствуя сейчас тоже самое, не мог требовать от него остановиться. Я не мог позволить себе потерять ещё кого-то из братьев. Я обязан сделать всё, что бы это не произошло. Эта цель была превыше всей боли и слабости. Она дала мне сил догнать брата, вставая рядом с ним, продолжая бой. Даже через весь шум битвы были слышны крики отчаяния нолдор и синдар, которые потеряв своих правителей, продолжали терять родных и близких. Здравые мысли всё ещё заглушала та боль, которая буквально разрывала мне сердце. Я был готов погибнуть самому, лишь бы жили другие. Всё в той же ярости Куруфин метался из стороны в сторону убивая всех на пути, протыкая грудь и горло, разрубая врагов пополам. Мы сражались рядом до тех пор пока он не рванулся в сторону. Мои попытки последовать за ним не увенчались успехом так как очередной отряд вклинился между нами, и только краем глаза я увидел, как Куруфин воткнул меч в спину Нимлот, плачущей над телом мужа. Я не мог уже винить его за это, хотя и понимал, что королева нам может пригодиться. Но я знал, каково ему. Келегорм для него был практически всем. Они были вместе даже тогда, когда мы не были вместе все. Меня самого изнутри разрывала та же боль. Несколько раз я оглядывался в поисках Маэдроса, Куруфина, Карантира и близнецов, в результате чего отвлекался и получал мелкие ранения. Но это было ничто по сравнению с тем, что было внутри. Вскоре появилась ещё одна армия Дориата. Мы с братьями оказались разбиты по разным углам. Я видел как Куруфина и Карантира зажали в одном углу, Маэдроса во втором, Амраса и Амрода в третьем, но ничего не мог сделать, так как сам со своим отрядом был не в лучшем положении. Даже издалека было видно, что на их лицах были гнев и слёзы. В середине двора, где и начиналась самая жестокая часть битвы, лежали горы трупов. Где-то там и нолдор, и синдар оплакивали своих правителей… Несмотря на то, что и король и королева Дориата были мертвы, битва не прекращалась. Никто, даже я или Маэдрос не пытались остановиться сами и не пытались остановить других. Командиры синдар поступали точно так же. В душах каждого воина до единого была злость и жажда мести. Никто не думал о том, что можно просто забрать сильмарилль, оставшийся в Наугламире на шее Диора и уйти. Оценив ситуацию я начал попытки прийти на помощь Курво и Морьо. Мой отряд следовал за мной, прикрывая спину. В моменты когда удавалось идти не отбиваясь от вражеских атак, я смотрел по сторонам. Было больно видеть эти горы тел, лежащие повсюду. Эти эльфы отдали свои жизни ради долга из-за упрямости Диора. Вот что ему стоило вернуть камень? Услышав чей-то крик сзади, я повернулся. В этот момент мне по ноге полоснула сталь меча, проходя сквозь защиту и разрезая до крови где-то над коленом. На одно мгновение появились ощущения помимо моральной боли. Я остановился, зажимая рукой рану, но вскоре собрался с силами и продолжил путь по направлению к Куруфину и Карантиру, буквально прорезая толпу. Я снова не чувствовал физической боли. Шоковое состояние от смерти Келегорма било по голове всё сильнее, полностью лишая рассудка и не давая думать о себе или о правильности действий. Заметив что близнецов разделили, Куруфин рванул помогать им, оставляя Карантира сражаться в одиночку — с ним остались лишь его воины, и выжившие воины отряда Келегорма. Никто и не заметил как один из синдар, что стоял в углу зала вытащил стрелу и натянул тетиву. Лучник прицелился и выстрелил. Всё замерло для нас, братьев, когда начался полет той стрелы. Казалось, время остановилась. Остриё стрелы медленно вонзилось Карантиру чётко в сердце. Он задыхался, пытался вдохнуть. Куруфин метнулся к нему, но его тут же ранили в плечо, а потом и в шею. Как и я, боль эту он не чувствовал так как боль, сравнимая разве что с самой сильной физической, наполнила его с новой силой. Поворачиваясь в ту сторону куда бежал брат, я уже знал, что должен там увидеть. Сил бежать туда у меня не было. Голова кружилась от осознания жуткой правды. Эта же правда меня и парализовала. Это была та самая стрела, которую я видел в видении. Стрела, забравшая из жизни ещё одного брата. Мимо меня пронёсся Куруфин и, чудом вырвавшиеся из круга врагов близнецы, спеша к умирающему брату. На секунду я оглянулся ища глазами Келегорма и Маэдроса, но нашёл лишь старшего. Только в этот момент осознание того, что произошло с Тьелко накрыло меня полностью. До этого я отказывался в это верить. На секунду мне даже показалось что блондин так же бежит на помощь брату, как и остальные. Но, когда иллюзия рассеялась, боль потери ударила с новой силой. Маэдрос как оказалось был зажат в дальнем углу. К счастью с ним был самый большой отряд нолдор — всё же он король всех нолдор Первого Дома. Но там же был и самый большой отряд синдар — старшего феаноринга хотят убить все. Карантир в то время уже лежал на земле, сил чтобы встать не было абсолютно. Верить в произошедшее не хотелось, но это было так. Остальных звуков битвы, которая всё ещё продолжалась, я не слышал. Слышен был лишь судорожный вздох брата. Последний вздох в его жизни. Куруфин сидел в этот момент над ним, младшие пробирались к ним, а Маэдрос всё так же отбивался. Синдар оставалось уже не так много, но они по прежнему продолжали яростно сражаться, не собираясь сдаваться. Куруфин, до этого сидевший рядом с телом Карантира, ринулся на лучника, убившего его. — Клянусь, ты пожалеешь об этом, тварь! — крикнул он на бегу, параллельно разрубая кого-то ещё. Синда бросил лук, вынул из ножен меч и они сошлись в поединке. На удивление он был весьма хорош и в фехтовании, поэтому даже пятый сын Феанора не мог моментально одержать победу. Неожиданно, к этой дуэли присоединилось ещё несколько дориатцев. Маэдрос, который уже успел вырваться из угла, пришёл на помощь Куруфину. Они вдвоём сражались против маленького отряда синдар, так как остатки нашей армии уже добивали тех, кто не успел отступить вглубь города. Увидев что близнецы неплохо справляются и сами, я поспешил к Маэдросу и Куруфину. Наконец, враг дал слабину и Курво удалось отрезать ему руку. Когда он, схватившись за обрубок, упал на колени, Атаринкэ резким ударом просто разрубил его тело надвое, а затем наступил сверху, испачкав сапоги кровавым месивом. Маэдрос оказался немного ранен в бок, поэтому Куруфин перехватил и его соперника, вступая в драку вместо старшего. Во время сражения я заметил, что Наугламира на теле Диора уже нет, но внимания этому я не придал, так же как и не особо обратил внимание на то, что он там был. — Все в порядке, брат? — спросил Курво у раненого Маэдроса, продолжая сражаться. Отражал удары он легко, но вот наносить уже явно стало тяжелее. Все наши были измотаны двумя битвами и продолжительным сражением — и мы сами не исключение. В этом у синдар было приемущество — тот отряд который сражался сейчас вступил в бой относительно недавно, в то время как мы сражались с самого начала, а до этого ещё и с орками. — Да, нормально, — сквозь зубы ответил Майтимо, протыкая нападающего насквозь. — Справишься тут? — спросил он у Куруфина в том момент когда тому удалось убить очередного противника. — Конечно, — ответил он, кивком разрешая Маэдросу отойти и сражаться дальше. — Расслабился? — раздался голос над ухом Куруфина, в то время как сам он отвлёкся вероятно на мысли о павших братьях. Это был один из синдар последнего состава — молодой парень, вероятно ровестник того, что Куруфин убил ещё в начале битвы. Опомнившись, Куруфинвэ выхватил меч, но эльф выбил его из уставшей руки первым же ударом. Пока Куруфин с недоумением смотрел на отлетающий в сторону меч, лезвие вражеского клинка вонзилось ему в грудь, задевая сердце. Практически сразу он стал захлёбываться собственной кровью, падая на колени, и опираясь на руки. Тот юноша собирался пригвоздить мечом к земле кисть Куруфина в попытках сделать так, что бы младший брат убийцы его короля мучался, но один из нолдорских воинов, прибывший на помощь своему Лорду, увёл его в поединок. Я не видел и не слышал этого. Лишь появилась на подсознательном уровне моментальная боль в сердце, как только вражеский меч коснулся груди брата. Такой поворот событий оказался слишком неожиданным — никто даже не думал нестись на помощь тому, у кого всего лишь один противник. На этот раз физическая боль смогла преодолеть моральную, места которой уже не находилось в голове Курво, так как в такой момент мыслей вообще не было. Я знал это состояние — оно было чем-то похоже на то, что происходит со мной во время видений где я вижу что-то плохое. В глазах темнеет, перед ними проносится вся жизнь, в ушах слышны все леденящие крики которые ты только слышал, голова кружится, а тело становится будто ватным. Я подбежал к нему и приземлился на колени, одной рукой сжимая руку Куруфина, а второй рукой стал изучать рану, думая как можно помочь. Все остальные цели для меня вмиг стали не важны. Я должен был его спасти. — Тише. Не шевелись, — шептал я брату, пытаясь успокоить его. Но он был практически совершенно спокоен. Вокруг многие уже чистили мечи или оплакивали павших. В этот момент подбежал Маэдрос. Увидев эту картину, он остановился от шока на пару секунд, а затем подошёл и присел с другой стороны. — Брат, помоги Майтимо, — умоляющим голосом произнёс Куруфин, обращаясь ко мне и не зная, что Маэдрос стоял рядом. — И Амроду… И… Амрасу. Казалось что и ему хотелось назвать имена и остальных братьев. Я посмотрел на старшего. Он посмотрел на меня. Я с грустью отвёл взгляд обратно на Куруфина, чувствуя как его рука ещё сильнее сжала мою, решил что всё равно пообещаю. — Конечно. Я помогу. Обещаю. С ними всё будет хорошо, — спокойно прошептал я, но на душе не было даже тени спокойствия. Разве что спокойствие от безысходности. Я был в отчаянии от попыток принять то, что спасти его мне не удастся. Связь Куруфина с реальным миром была уже почти потеряна, поэтому, вероятно, он даже не слышал этих слов. Я в ответ сжал сильнее его руку. Казалось будто я пытаюсь его держать так крепко, что бы даже Намо не удалось его забрать. Где-то сзади, добив последних синдар прибежали Амрас и Амрод. Они в ужасе остановились, не в силах сделать хотя бы шаг, а потом присели, заплакав в обнимку. Я шептал что-то, что бы успокоить Куруфина, но на его лице уже был нарисован страх смирения. Та же эмоция была и у нас со старшим братом. Мы тоже понимали всё. — Прости… нас… отец… — из последних сил прошептал Куруфин. Я хотел что-то сказать, но не успел. Последний вздох, последний удар сердца, последнее слабое шевеление, и мир остановился. То выражение что было на его лице в тот момент таким и осталось. Рука его ослабла и почти отпустила мою. Я поднял полные слёз глаза на Маэдроса. Оставшиеся воины в это время подтащили ближе тела Карантира и Келегорма. Я с трудом встал, смотря на них. Сзади подошёл Майтимо, а потом и близнецы. Рядом с их сапогами упали слёзы. Те самые слёзы которые я видел. Я лишь обнял их. Да я и не мог сделать ничего больше. Не сейчас. Не в этой ситуации…