Coterie

– Сонгю-я, подожди, не к чему торопи… Ухёну не дают договорить ловкие руки, беспрепятственно забравшиеся под резинку боксеров и уверенно сжавшие твердый стояк вместе с мошонкой. – Гю… Младший надрывно стонет лидеру в губы, и тот довольно улыбается, принимая факт своей маленькой победы. Сонгю не хочет и не будет терпеть, потому что Ухён и так позволяет себе слишком частые заигрывания, откровенный флирт и прочие возбуждающие тело и разум вещи. – Ухён-а, - губы старшего смыкаются на острой ключице и нежно покрывают ее вдоль поцелуями. – Ты обнаглел, - после Гю сильно сдавливает в ладони твердый ствол и недобро улыбается. Ухён знает, что любит перегибать палку. И точно так же он знает, какое «наказание» ему может грозить за его чрезмерную наглость. Младший не так глуп, как кажется, но Сонгю наплевать, потому что он знает все это, и сейчас ему хочется думать только о манящем своей максимальной близостью Намстаре. – Терпение на исходе, да, хён? – особенно выделяя обращение, Наму дергается, и они с лидером меняются местами: теперь старший оказывается прижатым спиной к двери их общей комнаты. – Гаденыш, - Сонгю шипит в любимые губы и тянется за поцелуем, но мгновение, и младший уже стоит перед ним на коленях. У Гю слишком раззадоривается фантазия, и он шумно сглатывает ком в горле только от представления того, что сейчас будет. Но Ухён снова позволяет себе немного наглости и просто целует ощутимый бугорок под пижамными штанами и встает обратно. Лидер снова шипит и больно кусает губы младшего, тесно прижимаясь к его паху своим, чтобы показать то, что его терпение уже давно достигло своей критической отметки. – Прям здесь? – Гю стонет в знак согласия и сам стягивает с Нама боксеры, торопясь сделать то же самое и с его широкой футболкой. Потому что Ухён наглый, и это бесит. Бесит настолько, что хочется добраться до каждого его слабого места и долго-долго мучить. Но Нам Ухёна это все равно не остановит, поэтому Сонгю снова наплевать, и он снова концентрирует все свое внимание на дико притягательных губах напротив, которые всегда хочется целовать до потери сознания. Ухён тоже избавляет лидера от одежды, но не с такой прытью и спешкой, от чего старший недовольно стонет и почти лезет к младшему драться. Намстара всегда смешит такое ребяческое поведение Гю, поэтому он лишь заливисто смеется, издеваясь, и разворачивает лидера лицом к двери, вынуждая прогнуться в пояснице и оттопырить задницу. «Превосходно» - думает Ухён, шарясь в ящике прикроватной тумбочки в поисках смазки, и параллельно оценивает позу Сонгю. – Нам Ухён, или ты сейчас же найдешь этот проклятый тюбик, или я тебя сам… - вместо окончания фразы изо рта старшего слышатся приятные стоны, и Наму самодовольно лыбится, отмечая, что удачно выбрал время и одним рывком вошел в податливое тело Гю. Лубрикант пахнет шоколадом, и Сонгю от этого вдвойне хорошо, потому что член Ухёна почти с первых же толчков начинает попадать по простате, а терпкий аромат шоколада одурманивает сознание. Сонгю хочется упасть, его не держат ноги и разъезжаются в стороны, но заботливый Намстар аккуратно придерживает старшего за бедра и продолжает выбивать из него стоны удовольствия. Гю безрезультатно цепляется за идеально гладкую дверь, чтобы найти опору, но его руки услужливо заводят за спину и сцепляют в замок, заставляя нагнуться под 90 градусов. – Ну, как тебе, м? – наглость Ухёна никуда не денется, и подобные выходки со стороны старшего только усиливают ее действие. Шепот младшего обжигает кожу между лопаток, и Сонгю успевает заметить, что Наму ускорился почти в полтора раза. Лидеру хочется грязно обругать Ухёна, но вместо этого он начинает подмахивать бедрами в такт ему и грациозно выгибаться в пояснице. Гю знает, что перед этим младший точно не устоит, и так и есть: вскоре Ухён низко стонет и, до конца войдя в разработанный проход, бурно кончает, неразборчиво выругиваясь на ломаном английском. Сонгю успевает улыбнуться и кончает вслед за ним, больно изгибаясь в спине и, кажется, оседая коленями на пол. ~ – Почему ты такой?.. – размышляет сам с собой младший, заботливо утаскивая вмиг заснувшего лидера на кровать. Наму хлопочет над ним, вытирая от собственной спермы и укутывая в три одеяла, чтобы тот, ни дай Бог, не замерз. Ему сейчас безумно хочется повозмущаться на Сонгю за его взбалмошность и нетерпеливость – за качества, совершенно не присущие лидеру. Но Гю уже спит, и он настолько милый и очаровательный, что Ухён просто глупо улыбается и аккуратно ложится рядом с ним. Сонгю - лучший лидер на свете, и младший даже не может оспорить этот факт. Потому что это он наглый и это он намеренно выводит лидера из себя. А остальное – неважно.