Чертова перебинтованная скумбрия или я и ты - невозможный дуэт

Чуя ворчит, что Дазай разбудил его на час раньше, что б вместе погулять перед школой. А тот только улыбается на очередную угрозу убить и обнимает утыкаясь носом в шею и щекоча своим дыханием заставляя парня смеяться. Дазай так сильно любит свое чудо, что большего ему не надо. Просто быть рядом, касаться, видеть его улыбку и его взгляд, слышать его смех и его голос, просто любить и знать что его тоже любят. Он бы никогда не подумал, что начнет курить, ему никогда не нравился запах сигарет, даже желание умереть не могло победить этот фактор. Но так было до того как он встретил Чую. Он стал его зависимостью. Хуже никотина, хуже алкоголя, хуже наркотиков. Его взгляд голубых глаз сквозь облака дыма. Его охрипший голос. Его запах что всегда неотъемлемо отдавал сигаретами, как бы тот не пытался это скрыть. То как Чуя курил оперившись спиной на стену. Как его пальцы держали сигарету. Как он обхватывал его кончик губами делая затяжку и следом выдыхая серые облака. Это стало для Дазая отдельным видом искусства. Он думал что не начнет курить, но это было до того как его пальцы выхватили сигарету, едва коснувшись чужих. Это было до первой затяжки, до горького привкуса, что он часто ощущал в поцелуях, до приятной терпкости в горле. - Как давно ты куришь? - спросил Чуя подозрительно косясь на Дазая. - С этого самого момента, - Дазай хватает Чую за талию и притягивает к себе и наклоняется так близко что их лбы едва не соприкасаются и снова делает затяжку. А потом выдыхает, не забыв приблизиться к чужим губам. Дым разъедает глаза, терпкий запах ударяет в нос, заставляя закашляться, но не тут то было, губы парней соприкасаются, разделяя на двоих горький привкус никотина. Поцелуй не длинный, но глубокий, страстный и резкий, такой какой любят они. Они пришли в школу в месте, вместе наблюдали за тем как пришли Аку и Ацу, чуть ли не в обнимку. Как Ацуши испугался Дазая и как Рю обнял его наверняка шепча, что все в порядке, ведь он рядом. Уроки шли спокойнее чем трупы лежат на кладбище. Хоть когда-то два урока русского радовало. Ведь сейчас было две замены на которых учителя потеряли любую надежду провести урок и просто махнули рукой. На английский Чуя пошел. Сел на последнюю парту в углу и уткнулся в телефон. Он смотрел на Кое, но лишь тогда когда она этого не видела. Мысли о ней уже улеглись в голове, но все равно казались какими-то чужими. Пора бы расставить все точки над и. Поговорить. Не может он вечно это игнорировать, не может он вечно прокручивать в голове незаданные вопросы, не может постоянно представлять как бы из его уст звучало бы обращение "мам", не может гнать от себя эти мысли. Он специально оставил в классе тетрадь что б был повод вернуться потом. Дальше все тоже было спокойно, пока он гнал от себя мысли о предстоящем разговоре. Но когда прозвенел звонок с последнего урока, дальше откладывать просто нельзя было. И так восемь уроков отсидел с этими мыслями. - Дазай, мне тетрадь из класса английского забрать надо. Сходишь со мной? - Чуя неловко потер шею. Осаму улыбнулся прекрасно понимая что дело тут вовсе не в тетради, он приобнял Чую, немного потянув его за собой в сторону кабинета английского. - Пойдем-с, - протянул он. Дорога была какой-то длиной. Чуя никогда не замечал как же далеко расположен этот кабинет . Он не знает чего ожидать и до сих пор не придумал с чего начать разговор. В дверь они не стучали, а просто сразу же открыли. Рука на плече Чуи сжалась, а о сам только сейчас поднял взгляд от пола, который рассматривал как никогда внимательно. Картина перед глазами заставила отшатнуться назад. Кое-сама стояла около учительского стола между разведенных коленей Йосано-самы, которая сидела на этом самом столе. Они целовали друг друга и явно не замечали зрителей. - У матери лесбиянки сын гей, прекрасно! - крикнул Чуя, разрывая тишину. - Чуя… - попыталась начать разговор Кое. - Я вообще за тетрадью пришел, - зло отчеканил парень, подходя к учительскому столу. Он схватил свою несчастную тетрадь, чуть не зацепив ней Акико, и кинул злой взгляд на Озаки. А потом пулей вылетел из кабинета, не дав Осаму схватить его за руку. Кое побежала за ним, оставив Дазая и Акико вдвоем. Они переглянулись. - Красивая рубашка, Акико-сан, отметил Дазай, правев пальцами по своему воротнику, указывая на место где рубашка женщины были испачкана помадой, явно не ее. - Спасибо, Дазай-кун, - она закрыла рукой розовое пятно, понимая намек, - Сын? - уточнила она кивнув на дверь. - Ага, - подтвердил Осаму. - Интересно. - Согласен. У вас хороший вкус в девушках, - коротко улыбнулся парень. - У тебя хороший вкус в парнях, - ответила Акико. - Чуя! - крикнула Кое парню то стремительно удалялся. Он только ускорил шаг. - Чуя, постой, - она уже догнала его и пытались придержать за плече. Но он только грубо сбросил ее руку. - Чуя… - она схватила его руку и потянула на себя, заставляя парня таки остановиться. Он стоял, смотря в пол и не решаясь повернуться. - Прости меня, - почти прошептала Кое на грани всхлипа и мольбы. - С чего бы я должен это делать? - рыкнул Чуя оборачиваясь и сталкиваясь с вишнево-алыми глазами в которых таилось сожаление. - Ты бросила меня. Ты не узнала. Ты сделала вид что я не твой сын. Ты не узнала. Думаешь все 15 лет можно изменить одним "прости"?! - крикнул он, вырывая свою руку из пальцев женщины. - Чуя…я узнала…я просто не хотела это признавать, я знала что так будет сложнее и понимаю что ты можешь принять это все так быстро. Я видела что у тебя все хорошо и думала что эта тайна останется только у меня. Мне жаль… Что мне сделать, что б ты хоть попытался простить? - Ложь или все те 15 лет что тебя не было рядом? - Хоть что-нибудь, пожалуйста, - она потянулась к руке парня, но тот убрал ее. Чуя сжал пальцы в кулак, а губы - в одну линию. Просто сказать, а хочет ли он вообще прощать, хочет ли понимать? Да. Иначе зачем оставил эту чертову тетрадку… - Почему? - отчеканил он, приковывая свои глаза к взгляду напротив. Ему не нужно уточнять, она и так поняла. Кое подошла к подоконнику неподалеку и запрыгнула на него, а после указала взглядом Чуе на место рядом. Тот кивнул и тоже запрыгнул на подоконник. - Почему? - повторил он. - Я не любила твоего отца, - вздохнула Озаки. - Я вышла за него, ведь мы были лучшими друзьями и я просто не могла отказать ему когда он сделал предложение. Он любил меня, но я никогда не могла ответить ему тем же. Позже у нас родился ты, - она улыбнулся и посмотрела на парня, а тот смотрел вроде и в перед а вроде и в некуда, Кое опустила взгляд и продолжила: - Твой отец продолжал любить и тебя и меня. А потом я встретила другую. - Кто б сомневался, - буркнул Чуя. - Мы встретились в парке. Она рисовала сидя около озера. Мы были молоды и быстро влюбились. Я стала проводит больше времени с ней, а Минова начал ревновать. Было много ссор и истерики, ты на них всегда плакал. Я решила что больше так не может продолжаться. Я бросила твоего отца и ушла к той девушке. Я думала что смогу видеться с тобой, но после развода Минова запретил это. Развод у нас вообще сложный был. - То есть ты бросила меня из-за девушки? Йосано-сан? - Нет, то была другая девушка. У нее тоже был сын и сложные отношения с мужем. Мы встречались 6 лет, а потом мне надо было уехать за границу, мне предложили работу, она со мной поехать не могла и тогда мы расстались. Я думала что будет так же сложно как с твоим отцом, но нет. Все прошло гладко. Она вместе с ее сыном провели меня на самолет и больше мы не виделись. Я вернулась в страну пару лет назад и вот работала в этой школе. - Ты не пыталась меня найти? Тебе было вообще плевать что ли?! - Чуя спрыгнул на ноги, он кричал так что было слышно на весь коридор. Со спины подошел Дазай. Он обнял, прижал к себе и тем самым подарил хоть хрупкое но все же спокойствие. - Я думала так будет лучше. Много времени прошло, я думала ты и не захочешь меня видеть. Я думала у тебя все хорошо и не хотела ворошить прошлое, но… - она сглотнула и слеза стекла по ее щеке, - не было и дня что б не вспомнила тебя, Чуя. Я люблю тебя, - всхлипнула Кое и слезинка стекла на губу, с которой она ее слизала даже не задумываясь. Последние три слова, будто заставили мир перевернуться. Это не так как было с Дазаем, это по другому, больнее что ли. Его не просто бросили, его любили но бросили. Родной человек ушел просто оставив его в прошлом оставив его одного, все ведь могло быть по другому, если бы тогда этого не случилось. Было намного проще принять то что его не любили с самого начала, но ведь было наоборот. Давно зажившую рана углубилась и снова закровоточила. Губы искривились в попытке сдержать слезы. Он резко развернулся утыкаясь в грудь Дазая. Это было первое желание, будто это поможет принять, будто это поможет ране вновь исцелиться, будто так станет проще. Но ведь стало. Боль что так стремительно норовила сломать ребра утихла, когда изящные руки погладили его спину и прижали его ближе, когда кожу защекотало теплое дыхание. Это дало возможность вдохнуть и проглотить слезы что стекали по щекам. - Я знаю, что ты не сможешь простить прямо здесь и сейчас, но хотя бы попытайся, - Кое поднялась и протянула руку что б коснуться к волосам Чуи, что так похожи на ее собственные. Дазай в защитном рефлексе положил руку так что б коснуться к Накахаре не касаясь его было невозможно и поднял испытующий взгляд на Кое. В ее глазах было отчаянье, но искра надежды все ж пробивалась сквозь его туман. Осаму крепче обнимает Чую, чувствуя как содрогаются его плечи от рваных вдохов и беззвучных всхлипов. Чувствует как его рубашка промокает от его слез. - Я люблю тебя, сынок, - самими губами сказала Кое. Дазай вздохнул и убрал руку позволяя прикоснуться к своему чуду. Чую любили, он не мог этого запретить. Чуя заслуживает быть любимым. Дазай знал каково это когда нет ни одного человека кто скажет "люблю", когда о тебе думают лишь из чувства долга, но ведь Чуя не такой, пусть будет еще один человек, кто сможет согреть его своим теплом. Чуя вздрогнул когда его волос коснулась чужая рука. - Я…не могу ответить тем же…пока что, - он обернулся, одновременно с этим прижимаясь к руке, что ласкала его волосы, и улыбнулся. Он выпутался из объятий Осаму и направился к лестнице. - До встречи…мам, - он сделал паузу перед обращением и проговорил его настолько быстро, что едва бы успел себя остановить даже если бы и захотел. Озаки улыбнулась. - Дазай, завтра в тоже время на том же месте, - обратился он к парню и дождавшись пока тот кивнет побежал вниз. Дазай улыбнулся, попрощался и тоже пошел домой. Значит все же Чуе понравилась прогулка. От этой мысли он был довольнее ребенка которому купили шарик с гелием, который летал. Но тут его взгляд уперся в знакомую машину и персону возле нее. - Мам? - удивился Дазай выйдя со школы. - Привет, - мама помахала ему рукой в которой была зажата сигарета. - А почему ты здесь? - А что такого в том что я решила забрать своего сына из школы? - А то что я думал, что ты даже не знаешь где она находиться. - Ну, Осаму, не такая я и плохая мать, - протянула женщина, склоняя голову на бок. - Тебе что-то от меня надо, - не спросил, а констатировал. - Если встретиться с твоим очередным ухажером, то я пас. - Тц. Он может стать твоим отцом. - Какой по счету? - упрекнул парень. - Мне 17, я не нуждаюсь в отце, - сказал как отрезал. - Как хочешь, домой пойдешь пешком, - она уже открыла дверь машины, как тут… - Кира? Дазай обернулся, а его мать замерла смотря на Кое. - Озаки? - Давно не виделись, - улыбнулась женщина. - С той самой поездки в аэропорт. - Я щас вскроюсь, только не говорите… - Дазай закатил глаза. - Ты не узнал Озаки, Осаму? - удивленно обратилась мать к сыну. - Мне было 8, думаешь я запомнил бы? Кое закрыла рот рукой. Она и сама не знала как это принять. Что Дазай сын той самой девушки, что навсегда осталась в ее памяти. - Вы бросили Чую из-за моей матери? - Осаму нахмурил брови. - Да, Дазай-кун я… - Я не скажу Чуе, до свидание, - парень стремительно удалился, заставив края его пальто развиваться на ветру. Не надо Чуе знать эту информацию и так слишком много новостей. Он только решился принять свою маму, а оказывается что та самая девушка из-за которой его бросили мать его парня. Рано или поздно надо будет сказать, но не сейчас. Тут и Осаму надо осмыслить. Он не помнил все так хорошо, как мог бы. Он мог бы помнить, как к его маме приходила другая девушка, как они целовались при встречи. Как они все вместе гуляли по парку. Как мама просила не говорить этого всего папе. Тогда он был слишком маленьким что б это понять. Что б понять почему мама и папа столько ругались. Почему мама целовала ту девушку но никогда не целовала папу. Он не мог понять почему мама так ярко улыбалась с той загадочной рыжеволосой девушкой. Тогда он не понял почему мама заплакала упав на колени в аэропорту. Тогда он не понял, а потом и не вспомнил. Все что осталось в памяти, все что затмило все воспоминания, это дорога домой в тот вечер. Свет фар. Скрип тормозов. Громкий удар. Звон стекла. Звук погнутого железа. Боль. Было очень больно. А потом темно. Только потом он очнулся в больнице. В тот вечер на его теле появились первые шрамы. Только тогда отец нес его с больницы на руках. Он погрузился в воспоминания, что только сейчас начали всплывать в голове или он сам себе их придумывал стараясь заполнить пробелы. Тут зазвонил телефон. Как бы хотелось что б высветился контакт "Маленькое рыжее чудо", но нет, жизни не может быть такой простой. Белым по черному было написано "Отец". Вдох, выдох, сдох, как бы хотелось… палец завис над зеленым кружечком, может таки поговорить, хоть раз просто по душам, как отец и сын, но нет. Сбросил вызов и кинул телефон в карман. В этот момент за ним снова наблюдала пара фиолетовых глаз. Их усталый взгляд следил за парнем. За тем как он достал телефон, как непривычно долго смотрел на экран, какое-то время просто решаясь. Казалось что вот сейчас он нажмет на зеленый кружечек, но нет, тот сбрасывает и возвращает телефон в карман. Мужчина тяжело вздыхает и разочаровано сжимает телефон в руке бессило ее опуская. Сколько раз он звонил и сколько надеялся что трубку возьмут, каждый раз после сброшенного вызова ждал что перезвонит, но он то всегда прекрасно знал, что сбрасывали его звонок намеренно, вот так как сейчас, будто ничего и не было. Мужчина сдержано провел рукой по своим волосам, делая вдох и приводя свою прическу в порядок. А потом пошел домой.