особая плата

Зачем я выдумал эти игры И сам же свел их вничью или проиграл Что-то искал, что-то терял И не успел подать сигнал О том, что я хочу быть с тобою, О том, что сердце мое без тебя болит И корабли вдали от земли Просто друг друга не нашли               БиС — Кораблики

                                  Гавань Морио всегда отличалась особым спокойствием. Даже зарубежные торговцы и путешественники отмечали приятное гостеприимство и доброжелательность жителей. Город настолько был пропитан дружелюбием и взаимоуважением, что даже глава торговой группировки «Розовая тьма» — признанной самой влиятельной, богатой и прибыльной — спокойно расхаживал по улицам. Хотя некоторые местные жители отмечали, что все же есть тот, кто никогда не спускает глаз с этого важного человека. Конечно, никто не уточнял, в каком смысле. Но были те, кто хорошо понимал.       Кишибе Рохан позволял себе прогуливаться, будучи обрамленным всевозможными дорогими украшениями, и не боялся того, что кто-то даже задумается о том, чтобы позариться на его жизнь или драгоценности. У него было пара непоколебимых защитников: «невидимый», но в то же время невероятно меткий стрелок, которого уже успели прозвать «призраком Морио»; второй же был весьма открытым человеком — капитан пиратского корабля «Говорливый», Хигашиката Джоске. Благодаря сердечной доброте и отзывчивости, он обрёл народное признание и любовь. Название кораблю Джоске дал сам. И несмотря на то, что по своей сути это название имело оттенок высмеивания, очень им гордился. Пираты других городов, нередко становившиеся его противниками в море, отмечали его дипломатичность и желание решить конфликт мирным путем переговоров.       Но кто бы что ни говорил, порой это действительно выручало. Так Джоске удавалось выйти чистым из воды и оставить своих членов команды в здравии.       Рохан обладал особенной проницательностью к людям. Поэтому не смог не заметить доброту, сияющую в глазу Джоске. Никто, кроме его напарников, не знал, есть ли у него второй глаз, но простые жители предпочитали думать о том, что он лишился глаза в каком-нибудь особо ожесточенном бою, чтобы подчеркнуть его силу и отвагу.       Джоске часто видели рядом с Роханом. Отчего самые впечатлительные жители успели напустить слухи об их отношениях. Впрочем, ни Джоске, ни Рохану не было до этого никакого дела. Они были хорошими друзьями, но порой их милое общение сильно подрывало неподчинение всего «Говорливого» группировке Рохана. Джоске накопил огромное количество долгов и с каждым днем, казалось, их становилось только больше. Хиросе Коичи, главный помощник Рохана, часто напоминал Джоске о размерах его долга. Джоске в ответ отмахивался, неприязненно фыркая. Разговоры о денежных долгах всегда выводили его из себя.       Сам Рохан не был таким назойливым, но при особом непослушании с усладой в голосе всегда напоминал точную сумму. Ему нравилось наблюдать за тем, как Джоске тотчас же смягчается.       Даже сейчас Джоске, гуляя с Роханом по террасе, вёл себя галантно. Жизнь научила его обходиться с людьми так, как они этого заслуживают. Рохан мог, конечно, раздражать излишней надменностью, но был привлекательным человеком и умным, интересным собеседником.       Однажды Рохан предупредил сильный шторм и посоветовал Джоске не выходить в море. Джоске сначала хотел ослушаться, но, увидев в отражении его зелёных глаз неподдельное беспокойство, все же подчинился. Рохан не ошибся: на следующий день в море поднялся такой сильный шторм, что затопленными оказались даже небольшие прибрежные постройки. Джоске был поражен ясновидению Рохана и в благодарность не только за свою спасенную жизнь, но и жизнь своих товарищей, поклялся защищать Рохана во что бы то ни стало.       Сначала Джоске, как и «призрак Морио», скрывался. И хотя «призрак Морио» был куда более загадочной фигурой, еще и благодаря тому, что писательница Сугимото Рейми, по совместительству хозяйка ритуального бюро, часто восхваляла его меткость, Джоске тоже успел стать упомянутым в чужих небылицах. Хазамада Тошиказу — названный «глаза и уши» Морио — рассказывал, как Рохан перешел дорогу торговцу из Монту, Анджело, и тот решил украсть нечто дорогостоящее из дворца. «Я и Хиросе Коичи услышали звук, похожий на бой стекла. Поскольку все легкобьющееся во дворце, по словам Коичи, осталось целым, было понятно, что это дело рук лишь одного человека», — Хазамада рассказывал об этом с особой гордостью.       Джоске услышал эту историю от Ямагиши Юкако, известной консультантки по юридическим вопросам. Это сильно польстило, но Джоске благодаря рассказу, вспомнил самое приятное: как Рохан увеличил силу его ударов с помощью своей способности и как после короткой схватки, будучи сильно перепуганным, бросился ему в объятья. Тогда Джоске впервые почувствовал важность своей персоны. Если, конечно, приятная тяжесть в животе и лёгкое трепетание в груди, заставляющее сердце биться чаще, свидетельствуют именно об этом.       Джоске заметил, как Рохан оперся локтями о бортик террасы и повторил за ним то же самое. Под вечер Рохан снимал с головы повязку, поддерживающую волосы, и Джоске пока только про себя отметил, насколько Рохан прекрасен без своей привычной укладки.       Рохан завороженно наблюдал за тем, как красиво садится солнце и, кажется, не чувствовал на себе прожигающего взгляда.       — Э, Рохан? — не очень уверенно окликнул его Джоске.       Рохан повернулся в его сторону. И только тогда понял, что Джоске явно не только что обратил на него свое внимание.       — Я бы хотел пригласить тебя сыграть ещё одну партию в шахматы, если ты свободен сегодня вечером, — Джоске, в отличие от обращения, сказал это так уверенно, будто и не рассчитывал на отказ.       — Снова? — Рохан заинтересованно улыбнулся. — Неужто настолько понравилось играть?       — Понял. Значит, да, — Джоске самодовольно улыбнулся. — Что ж, я могу подождать тебя у корабля или… вместе прогуляемся? — он игриво дёрнул бровями и подвинулся ближе к Рохану.       — Подождёшь у корабля, — строго отрезал Рохан, явно смутившись поведения Джоске. А Джоске это нравилось. Наконец-то и он нашёл неплохой рычажок давления.       — Тогда постарайтесь выйти посветлу, мой господин, — Джоске шутливо обратился к нему и даже изобразил официальный тон.       И собирался уже идти. Рохан облегчённо выдохнул, заметив, как Джоске отходит от террасы. Но Джоске не собирался уйти так просто: он резко развернулся и прижался к Рохану сзади, уперевшись руками в бортик. Рохан ощутимо вытянулся от неожиданности.       — А может, всё-таки пойдём вместе, а? — прошептал Джоске, склонившись к уху Рохана, и расплылся в улыбке. — Вдруг тебя украдёт кто, я же не переживу. Я, как пират, знаю, на какие сокровища могут позариться мои коллеги. Так что не могу не волноваться о тебе.       — Прекрати себя так вести, — строго процедил Рохан. — Своим поведением ты только себя выставляешь похитителем. А со мной ничего не случится. Я сказал… попросил ждать у корабля.       — О, я бы с огромным удовольствием тебя украл, — Джоске хрипло рассмеялся. — Но есть кое-что побогаче твоего тела, — он развернул Рохана к себе лицом, на удивление, без усилий, и продолжил: — Твое сердце. Знаю, это будет непросто. Но я в себе уверен. Сначала я захвачу твои мысли, — Джоске посмотрел на лоб Рохана, скрытый чёлкой, и скользнул к груди, подчеркивая свои слова. — А сердце станет моей наградой.       — Да ты явно пьян. А говорил, ни капли во рту не было, — Рохан укоризненно изогнул бровь, глядя на Джоске.       — Я трезв, абсолютно, чувствуешь? — он на миг приблизился к носу Рохана, чтобы не выдыхать, и тут же отпрянул. — Просто я считаю, что за всё нужно платить по счетам.       — Кто бы говорил, — Рохан, усмехнувшись, мотнул головой и закрыл глаза. От телодвижений Джоске становилось почему-то не по себе.       — А вот счастье за деньги не купишь, — Джоске быстро нашёлся, что ответить. Правда, очередной намек на долг именно сейчас не на шутку его уколол.       — Жду тебя у своего корабля после ужина.       Джоске на прощание взял Рохана за руку и склонился к ней, поднеся его ладонь к своим губам.       Рохан смотрел ему вслед взглядом, полным непонимания.       Кажется, на абордаж его уже взяли.

***

      Рохан поужинал с трудом: кусок в горло не лез. Только на часы вечно поглядывал. На правой ладони ещё теплился след поцелуя, у кончика носа витал палящий воздух, спина все ещё находилась под мнимой тяжестью.       Наконец, пришло привычное Рохану время окончания ужина. Пришлось изрядно постараться, чтобы идти неспешно, так, будто очередная партия в шахматы для него самый обыкновенный способ скоротать время. Благо, вечерний Морио располагал к медленной прогулке; хотелось рассматривать горящие фонари, наблюдать за суетливыми местными жителями, расходящимися по домам, и за почти севшим за горизонт солнцем, размазавшим по небу тёмные оттенки огня.       Рохан подошёл к причалу «Говорливого», оглядывая корабль. Кажется, на борту никого не было. Рохан скептично нахмурился. Но лёгкий морской бриз приятно обдувал кожу, а шум морских волн, как-никак, успокаивал.       — Сердечно приветствую, Рохан-сан, — Джоске подпрыгнул к Рохану и поклонился. — Позволишь?       Он протянул свою руку, желая помочь Рохану зайти на палубу. Рохан вложил свою ладонь в его и осторожно последовал прямо по пятам, взбираясь по трапу. Правда, уже на его конце он все же споткнулся. Джоске тут же скользнул рукой ему под локоть, удерживая от падения.       — Осторожнее, — взволнованно произнёс он.       — Благодарю, — сдержанно ответил Рохан, вставая на палубу.       Джоске отошёл к столу, на котором уже стояла шахматная доска с расставленными фигурами, и вернулся к Рохану.       — Добро пожаловать на борт «Говорливого»! — воодушевлённо произнёс он, чем вызвал у Рохана умиленную улыбку. — Кстати, а я рассказывал, почему я так назвал свой корабль? — Джоске от улыбки Рохана весь просиял. — Вот, небольшой подарок для тебя.       Он протянул Рохану небольшой букетик глазурных лилий. Рохан удивился, но принял цветы и по привычке поднёс к носу и вдохнул их сладковатый аромат. Если в раю есть запах, то именно этот.       — Они очень похожи на тебя. Утонченные лепестки, сладкий запах, красивая форма бутона. Иногда я встречаю эти лилии на других берегах и вспоминаю тебя, — Джоске улыбнулся тому, что Рохан отвёл взгляд. И гордился своей внимательностью: он помнил, что Рохан, глядя на эти цветы, всегда улыбался по-особенному. Даже его глаза сверкали неподдельной радостью. Это значило, что глазурная лилия — не только символ его группировки, но и любимый цветок. — Прошу!       Джоске указал рукой на стол с двумя стульями и, проследовав туда первым, сел напротив чёрных шахмат. У Рохана выбора не оставалось, кроме как играть за белые, но этому значения он не придал. Он как всегда был уверен в победе.       — Чаю? — поинтересовался Джоске. — Или чего покрепче?       — У тебя ещё и алкоголь на корабле? — Рохан строго нахмурился, но говорил спокойно.       — Ага, у меня есть красное вино, — Джоске гордо закивал головой. — Для особых случаев.       — Интересно, конечно, — Рохан широко улыбнулся. — Но шахматы это серьёзно. Нужно играть на трезвую голову.       — Какие мы серьёзные, — загнусавил Джоске, передразнивая, но тут же вернулся к своему голосу. — Это же просто игра! Ну хорошо. Раз так… На что мы сыграем?       Рохан удивлённо вскинул брови.       — Мы раньше просто так играли. Стало скучно? — он усмехнулся. — Обычно играют на желание. Как тебе идея?       — Нравится, — Джоске кивнул. — Я только за! При условии, что от желания выигравшего мы не отнекиваемся.       — Само собой, — Рохан кивнул, поражаясь ощутимой уверенности Джоске. — Иначе смысла игры нет.       Они уже в пятый раз играют в шахматы. И Рохан выиграл прошлые четыре. Хотя с Джоске играть было интересно: чувствовался его живой ум и хорошая тактика. Иногда даже приходилось изрядно попотеть. Но Рохан за время их совместных игр уже успел изучить стратегию Джоске от и до и разработал план противостояния. Поэтому был уверен в себе. Тем более желание он уже придумал: хотелось попросить Джоске снять повязку с глаза. Конечно, он был уверен в том, что второй глаз Джоске был цел и невредим, но всё же он ещё никогда не видел его без повязки.       Джоске вальяжно расселся на стуле, ожидая хода Рохана. А вот Рохан был настроен очень серьёзно. И сидел смирно, ровно, как самый непоколебимый игрок. Он просчитал пять шагов наперёд. И даже не подумал о том, что Джоске мог включить свою хитрость. Пять шагов, просчитанных Роханом, были им угаданы. Рохан даже позволил себе сдержанную улыбку, хотя предпочитал не показывать своих эмоций. Джоске, наблюдая за Роханом, подавил широкую улыбку. Но тело изнутри будто кипятком ошпарило. Он только этого и ждал.       Джоске не дурак и тоже внимательно наблюдал за тактикой Рохана. Играл он неординарно, но Джоске хорошо анализировал: в итоге все оказалось несложно.       Несмотря на это, внутренне Джоске не расслаблялся ни на секунду. Внимательно следил за фигурами на доске, хмуро раздумывал о последующем ходе, удивлённо наблюдал за ходами Рохана. Но Джоске чувствовал его самоуверенность. И это даже немного смешило.       Конечно, предугадать все шаги Рохана у него не получилось. И это делало из Рохана приятного соперника. Но Рохан с каждым новым ходом становился только увереннее в своей победе.       Он убрал много джоскиных фигур. Джоске увидел, как в его глазах во всю пылал огонь эйфории. И мог бы немного расстроиться. Если бы в этот раз удача не была на его стороне.       — Мой дорогой, — Джоске не сдержал хитрой усмешки. — Взгляни-ка на доску.       Удостоверившись в том, что Рохан сосредоточенно анализирует обстановку на доске, он подвинулся ближе к столу и лёгким движением руки срубил белого короля. Ещё и так горделиво покрутил его фигурку в пальцах. Рохан почти обиделся.       — Что ж, весьма неплохо, — он улыбнулся как-то обречённо, глядя на пустую клетку, где раньше стоял его король. — Ты молодец.       — Спасибо! — Джоске радостно улыбнулся. Кажется, он был без ума от счастья только потому, что выиграл партию у самого Кишибе Рохана. Но, увидев его померкнувшие глаза, и сам поменялся в лице. — Да ладно тебе, Рохан. Это всего лишь игра. Но даже несмотря на это… нужно уметь принимать свои поражения. Профессионалы тоже проигрывают. Это нормально, — он облокотился на стол рукой, подпирая ей щеку. — Никогда нельзя расслабляться. Даже если ты уверен в своей победе.       — Пожалуй, ты прав, — Рохан усмехнулся. — Да и кто сказал, что я расстроен?       Сейчас он испытывал что-то вроде восхищения. Ещё никто не выигрывал ему партию в шахматы. Не сказать, что он играл со многими. Но даже с Юкако приходилось. Она, как никто другой, должна иметь непробиваемую тактику боя. Но в целом, и она была хорошим игроком, и даже была близка к победе, но Рохан всё равно был на шаг впереди.       А с Джоске… Кажется, Рохан действительно дал слабину и не просчитал ходы должным образом. Он тоже рассчитывал срубить чёрного короля. Но прошлого не вернёшь, уж это он знал, как свои пять пальцев.       — Ну и какое у тебя желание? — Рохан решил уйти от темы.       — А? — Джоске встрепенулся. — Да. Желание.       Он, улыбаясь, встал со стула и, сев на стол сбоку от Рохана, протянул ему руку. Рохан одарил Джоске непонимающим взглядом, но всё же обхватил его ладонь своей и встал из-за стола.       Джоске мягко потянул его на себя. И положил руку, которую держал в своей, на свое плечо. Хотелось, конечно, в этой позе и остаться. Но Джоске показалось это слишком пошлым для первого раза.       — Хочу тебя поцеловать. Можно? — он встал со стола, прижимая Рохана к себе свободной рукой.       — Ну раз это твоё желание… Я обещал не отказывать, — безразлично ответил Рохан, глядя прямо в глаза. А у самого в груди все сжалось, чудом функционируя исправно.       Джоске наклонился ближе к Рохану. И сначала изучил его губы взглядом. Мягкие, ухоженные, без единой трещинки они, кажется, были созданы для поцелуев и ласки. Рохан даже приоткрыл рот, показывая свою готовность.       Джоске улыбнулся. И прикоснулся губами к губам Рохана. Показалось даже, что как-то несмело. Но Джоске стало немного неловко за то, что у него самого губы были обветрены, а оттого потрескавшиеся. Рохану, наверное, не очень-то и приятно ощущать такие на себе.       Он провел языком по верхней губе, ещё ярче ощущая её нежность. И понял, что его будто волной сносит; скользнул к нижней, осторожно кусая её и втягивая. Губы Рохана отдают сладким нектаром. А Джоске падок на сладости — и не успевает он толком опомниться, как его сбивает с ног вторая волна, больше и сильнее предыдущей.       Рохан и правда не умеет принимать поражений. Рот не раскрывает, позволяя довольствоваться лишь вкусом своих губ. Джоске вообще-то боец дипломатичный. Но если противник навстречу не идёт, то приходится применять силу.       Джоске обхватывает пальцами подбородок Рохана. А кожа у него такая мягкая, что трогать её шершавыми пальцами хоть и стыдно, но чертовски приятно. Джоске мягко оттягивает подбородок вниз, бесцеремонно проникая языком внутрь. Внутри ещё горячее и слаще, совсем как глинтвейн, который Джоске посчастливилось попробовать, пребывая в гавани Хельси́нки, только пьянит сильнее, дурманит, как приворотное зелье. И, кажется, Джоске сам ступил ногой в капкан; вокруг него завитал сладковатый дым, похожий на снотворное, и вот он теряет сознание, хотя сам грозился лишить его Рохана. Пожалуй, и правда никогда не стоит расслабляться, даже если уверен в своей победе.       Джоске, похоже, и не замечает, как бесстыдно грабит главное богатство Рохана — крепкое, как алмаз, спокойствие, сдержанность и размеренное дыхание.       Рохан едва слышно стонет между наплывами настойчивых поцелуев. Джоске думает, что все эти легенды о сиренах, заманивающих к себе моряков чарующим песнопением, видимо, чистая явь. Потому что он сам бросается в плен им подобному, водя руками по спине к лопаткам, позволяя новым крыльям расправить свои красивые перья, и вниз, ощупывая мнимый длинный хвост с кисточкой на конце. И пускай сожрёт заживо, костей за собой не оставляя, зато это будет райским наслаждением. Джоске умрёт с улыбкой на лице.       Рохан понимает, что все его сокровища уже жестоко и нагло украли. Сильные руки Джоске, как верёвки, стянули его тело, не давая продыху. Теперь он навечно окажется в плену, а корабль его рассудка сожгут до тла. Но он тщетно продолжает кричать о помощи.       Джоске становится марионеткой его голоса. Его, как Одиссея, следовало бы к мачте привязать, чтоб к Рохану не приближался. А лучше залепить себе уши воском, чтобы даже повадно не было.       Рохан тянет за собой, как море. Но страсть, окатившая Джоске своим кипятком, вытянула из него силы. Он мягко отстранился от Рохана. И увидел на его щеках безумно подходящий ему пунцовый оттенок. Внутри все всполыхнуло с новой силой: Джоске вновь потянулся к Рохану. Но за приливами всегда следуют отливы. Рохан мягко коснулся пальцами его губ, не давая поцеловать себя вновь.       — Пóлно тебе, — он игриво усмехнулся. — Ты выиграл один раз.       Джоске не привык слушать Рохана так часто. Поэтому резво склонился к его щеке и оставил влажный поцелуй.       Рохан звонко рассмеялся. Наверняка даже не подозревая о том, что разбудил цветных бабочек, мирно спящих внутри Джоске. Они взмахнули своими тонкими крылышками, взмывая вверх, и осели на ветви широких косточек.       — Никогда меня не слушаешь! Что же ты за человек такой! — воскликнул Рохан с улыбкой. И, положив ладони на плечи Джоске, прижался к нему, чувствуя его глубокое томное дыхание.       — Я пират. У меня… немного другие законы, которые не всегда сходятся с твоими. Но тем не менее, в чем-то я тебе все же подчиняюсь, так что не ври, — Джоске самодовольно улыбнулся, приобнимая Рохана за талию. А тот, кажется, и вовсе не против. — Скажи, а какое у тебя было желание? Ты же наверняка придумал ещё в начале игры?       — Но так нечестно, — Рохан мотнул головой. — Я проиграл тебе. Давай в следующий раз.       — А если я скажу, что хочу исполнить твоё желание? — Джоске, заметив хитрую ухмылку Рохана, тут же список возможных желаний ограничил: — Вот только долг не надо припоминать, пожалуйста.       — Обычно этим занимаюсь не я, — Рохан усмехнулся. — Мило, что вас это беспокоит, ДжоДжо. Но моё желание заключалось совсем не в этом.       — К твоим услугам! — Джоске склонил голову. И тем самым только помог Рохану исполнить свое желание.       Он зацепил пальцами уголок повязки на глазу и потянул вверх. Джоске засмеялся, заморгав глазами. И помог Рохану открыть его полностью, задрав повязку.       — Только не говори, что ты думал, что у меня нет глаза, ладно? — насмешливо произнёс Джоске.       Но смех его продлился недолго: он встретился с влюбленным взглядом Рохана. И как-то опешил. Он, конечно, знал, что у него красивые глаза, многие говорили ему это с самого детства. В какой-то момент он стал принимать это как должное. Но сейчас он чувствовал совсем другое. Сейчас в ценность красоты его глаз вдохнули новую жизнь.       У Джоске глаза были как два моря, под стать его ремеслу. Хотя и Рохан обладал хризолитовым блеском в глазах, подчеркивая особую ценность камня-символа города. Возможно, Джоске влюбился именно поэтому: если глаза — это зеркало души, то у Рохана она богатая и красивая, как сам хризолит. А сошлись они потому что море тоже богато, но в то же время сурово, а на его дне таится много неизвестных сокровищ, что так и манят к себе.       — Если ты продолжишь так пристально смотреть, то я снова тебя поцелую, — Джоске призывно облизнул губы.       — Ну извини, — Рохан отвёл взгляд. — Впервые тебя без повязки вижу. Интересно же.       — Я могу снимать её, когда мы будем оставаться наедине, — Джоске игриво подмигнул.       — Рассчитываешь на постоянные свидания со мной? — Рохан, прикрыв рот ладонью, зевнул и улыбнулся. — Смело!       — Я, между прочим, твой телохранитель! — серьёзным тоном напомнил Джоске, — Я всегда рядом с тобой. Но хотелось бы быть ещё ближе.       — Куда уж ближе, — Рохан закатил глаза. — И так трешься тут об меня. Бессовестный!       — Я проведу тебя до дворца, ты не против? — Джоске, наконец, выпустил Рохана из своих объятий и, подойдя к столу, взял цветы.       Рохан уже подошёл к трапу. И тяжело вздохнул, глядя на берег. Сейчас, от усталости, он казался недосягаемым.       Джоске в ответ на вздох усмехнулся.       — Это твоё, — он протянул Рохану цветы. И как только Рохан взял их, сразу подхватил на руки и уверенным шагом спустился по трапу на береговой помост.       Рохан успел обвить шею Джоске руками, чтобы не упасть. А Джоске подхватил его так резко, что внутри всё натянулось до предела. Рохан надеялся, что только от неожиданности.       — Чего ты так хватаешься? — Джоске широко улыбнулся, чувствуя, как Рохан сжался весь у него на руках. — Ты в надежных руках и знаешь об этом.       — Да, ни капли не сомневаюсь, — ответил Рохан с ноткой сарказма.       Джоске осторожно поставил его на землю. И подождал, пока он опомнится.       — Позвольте вашу руку, — Джоске, сдержанно улыбнувшись, склонил голову, согнув руку в локте и выставив её ближе к Рохану.       Рохан с удовольствием обвил своей тонкой рукой руку Джоске, большую и теплую — она излучала силу и мощь даже проявляя такое подобие нежности.       — Во что ты превращаешь наши встречи? — Рохан с улыбкой покачал головой.       — Во что? — Джоске взглянул на него удивлённо, будто бы не понимал. Рохана это рассмешило; он качнулся в сторону, на миг облокачиваясь головой на плечо Джоске.       И что за невиданную тряску в животе он создаёт своим смехом, отчего рой бабочек вновь буйствует, раскрашивая все вокруг себя яркими цветами, и мостится затем на ребрах, как ни в чём не бывало?       — Ты и сам притворяешься глупцом, Рохан. Я знаю, ты людей как раскрытые книги читаешь, — Джоске вдруг заговорил серьёзно, голос его похолодел, и он перестал выглядеть как простой весёлый паренёк. Отчего-то это вызывало мурашки по коже. — Знаешь ведь все, видишь. К чему твои вопросы?       Рохан собирался возразить. Разумеется, он все понимает и вообще хотел лишь пошутить. Но Джоске заговорил даже строже и, казалось, раздражённее.       — Как такой человек, как ты, может не понравиться? Умный, красивый, расчётливый…       — Богатый, — перебил Рохан, кивая. И вновь его шутка оказалась неудачной: он встряхнул Джоске так сильно, что волна внутри него превращалась уже в цунами.       — Да к чему мне твои богатства?! Я, если захочу, сам добуду все, что мне нужно! — его тон звучал немного обиженно, но он быстро заткнул его шуткой: — Ты хоть не казнокрад, знаешь.       — Люди и так налоги платят. Денег хватает, — Рохан улыбнулся.       — Ну… ты же знаешь, что твой отец… казнил моего отца за… — неуверенно начал Джоске, даже не понимая, зачем.       — Знаю, — Рохан кивнул. — Но это была не единственная причина, ДжоДжо. Мой отец… был очень надменным человеком и не терпел конкуренции. Твой отец был очень умным. Но шёл в чужой монастырь со своим уставом. Упорно и настырно. Знаешь, он даже местами был прав. А вот то, что он обличил моего отца в казнокрадстве, просто стало последней каплей. А если бы они установили взаимовыгодное, а лучше просто доверительное сотрудничество, ничего бы не случилось.       Я думаю… Равные по уму люди не должны враждовать. Они должны объединяться для совершенствования мира и себя, делиться опытом, чтобы становиться лучше. Вражда — удел слабых людей.       — Я согласен с тобой, но… — Джоске запнулся, чувствуя, как обида захлестывает его душу с новой силой. — Мне стыдно тянуть на своих плечах долг моего отца! Но я отплачу до последней копейки.       Джоске постарался гордо поднять голову. Но всё ещё выглядел обиженным.       — Мне тоже это не нравится, — Рохан кивнул головой.       Они уже подошли к Хризолитовому дворцу. Он даже снаружи призывно сиял драгоценной зеленью, а на крыше росли цветущие деревья. Джоске восхищенно рассматривал постройку, хоть и часто ошивался возле неё. А Рохан потянул его за собой вверх по высокой лестнице. Джоске, легко повинуясь, поплелся следом. И не сводил глаз с архитектуры здания, цепляясь взглядом за каменные статуи богов, держащих колонны. Казалось, без них дворец разбился бы о землю.       — Ты, кстати, так и не рассказал, почему назвал свой корабль «Говорливым», — Рохан, подойдя к двери, развернулся к Джоске и, улыбаясь, посмотрел в глаза. — Я помню, ещё на корабле ты спрашивал, но тут же отвлек.       — Тебе правда интересно? — глаза у Джоске счастливо загорелись. И он, увидев кивок Рохана, продолжил. — Ну слушай…       Джоске обернулся, глядя по сторонам и, убедившись в том, что никого рядом нет, он склонился к уху Рохана, будто история названия была секретом.       — Надо мной смеются другие пираты, потому что, по их мнению, я слишком разговорчив, — он заметил, как Рохан мотнул головой от щекотки, широко улыбаясь и, обхватив его подбородок, удерживал лицо так, чтобы говорить было удобнее. — Я применяю силу лишь в крайних случаях, потому что, как ты и сказал, вражда — удел слабых. Я не привык нападать первым и стараюсь решать все путем переговоров. Спокойных переговоров. Так что «говорливый», скорее носит характер насмешливого обзывательства. Но я очень люблю разговаривать, поэтому на своих коллег за такое звание не обижаюсь.       Полрассказа Рохан благополучно пропустил мимо ушей. Это ощущение горячего шепота кружило голову, сбивая с ног. Хотелось раствориться в объятьях Джоске, стечь по его телу липким красным вином. Голос сладкий, как мед, будоражит воображение, щекочет внутренности, как тонкий шёлк, губы, едва касавшиеся уха, как кисть с краской, завершающая масляную картину, приятно согревали самую душу. Рохан старался дышать ровно.       — М, ну я тебя понял. Интересное название. Красивое, — он смущённо улыбнулся, видя радостную улыбку Джоске. — Ты и правда говорливый. Но это даже мило.       Рохан провел большим пальцем по губам Джоске. А Джоске, на удивление, не потянулся к нему за очередным поцелуем. Но перехватил запястье, не как оковой, а мягко, заботливо, как фарфоровую куклу и, прижав к своим губам внутренней стороной, осыпал сначала аккуратными поцелуями, глядя Рохану в глаза.       Рохан затаил дыхание. А взгляд, что он видел, чистейше преданный и любящий, как у собаки. И не сказать же, что он неуправляем. Этой же правой рукой Рохан лично подписывал приказы и письма, посланные Джоске с напоминанием о долге. А сейчас Джоске так просто её целует, потому что чувствует: Рохан уже думает над тем, как можно проще отплатить неподъёмную сумму. Не то, чтобы Джоске сильно это беспокоит: сейчас он одурманен легким цветочным ароматом мягкой ладони, море внутри него бушует, раскачивая судно здравого ума, как игрушку, и грозится вот-вот его перевернуть, навеки утянув на дно.       Джоске, как опытный капитан, до нитки промокший от брызгов морских волн, ослабленный их ударами, всё ещё изо всех сил старается спасти свой корабль.       Рохан, вытянув свои длинные аристократичные пальцы, принялся поглаживать лоб Джоске. Красивый, ровный, слегка загорелый от прямых лучей солнца, он вызывал умиление и даже некую зависть; у Рохана кожа была нетронуто белоснежной.       Волны увеличиваются: из воды появляются длинные щупальцы Кракена. Джоске, скованный испугом, теряет контроль, отпуская штурвал и падая на скользкий от воды пол палубы. Ровно в этот же момент Кракен обхватывает первую попавшуюся под щупальце мачту и с невероятной силой ударяет по судну, не давая ни единого шанса на спасение.       Судно здравого ума тонет вместе с его отважным капитаном.       Джоске тяжело дышит, прижимает ладонь Рохана ближе к губам, упивается запахом и целует безумно, наслаждаясь последними глотками свежего воздуха. Двух вдохов хватает, чтобы окончательно захлебнуться и утонуть.       Последнее, что он видит — исчезающее из поля зрения солнце сердечной свободы.       Джоске переместил ладонь Рохана на свою щеку. И, поластившись об неё, выпустил из своей хватки.       Рохан почувствовал, как и его захлестнула та же штормовая волна, что у него на глазах утянула Джоске за собой.       — Спокойной ночи. До встречи, — смущённо пробормотал Джоске, потупив взгляд в пол. Он не понимал, что только что делал. Но был рад тому, что так долго чувствовал на себе нежность руки Рохана.       — Взаимно, ДжоДжо, — Рохан сонно хлопнул глазами. И, вытянув одну лилию из букета, положил ему за ухо, — Выспись хорошо. И до завтра.       Джоске впервые подумал о том, что его кличка может звучать приятно. И, поклонившись на прощание, пошёл в сторону дома.       Выспаться хорошо? Если бы. Джоске, конечно, привык вставать с первыми лучами солнца. Но стражей его ночного спокойствия Рохан убил одним лишь взглядом. Джоске знает, что спать сегодня не будет.       Рохан впервые поймёт, что его большая кровать — это не только невероятная роскошь, но и невероятная скука.

***

      Юя Фунгами громко травил всякие байки, сидя за столом вместе с остальной командой. Хорошо отличимый от всех хриплый смех Окуясу разряжал воздух будто раскатами грома. Микитака сидел смирно и спокойно, лишь улыбался шуткам Юи, все ещё не сумев рассмеяться толком. Даже Тоехиро спустился с мачты, присоединившись к компании напарников.       Наконец, подошёл и Джоске: поставил последние тарелки с жареными ломтиками мяса на стол. И сел на свободное место.       — Поражаюсь тому, как вкусно ты готовишь! — восторженно воскликнул Юя, съев уже полтарелки. — Я привык, что в моей семье готовят только девушки, поэтому ты для меня удивительный экспонат!       Он засмеялся.       — Захочешь выжить, так в шеф-повара превратишься, — усмехнулся Джоске, так и не притронувшись к еде.       — И то верно, — подтвердил Юя. И, рассмотрев Джоске повнимательнее, заметил в его нагрудном кармане выглядывающий бутон глазурной лилии и широко улыбнулся. — А с каких пор ты с собой цветы носишь?       Джоске опешил от неожиданности. Поэтому стабильно неумело включил дурака.       — А, это? — он опустил взгляд к бутону. — Ну… мне подарили… — он неловко почесал затылок. — У меня ведь много поклонниц.       — Девушка, говоришь, подарила, да? — Юя оскалился, кивая головой. — Хозяйка Хризолитового дворца? Эта?       Кажется, это была первая шутка, вызвавшая у Микитаки смех, хоть и тихий. Джоске должен был помнить о том, что не только он знает, какой цветок является символом «Розовой тьмы» и может быть использован Роханом в какой бы то ни было цели. Юя из рассказов своего отца знал, что все главы группировки дарили своим партнёрам глазурные лилии, показывая своё уважение и почтение. Поэтому долго думать и не пришлось.       — Не спорю, поклонниц у тебя много, ДжоДжо. Но и о поклонниках забывать не стоит. А и не стыдно же! — Юя с сарказмом укоризненно покачал головой. — К тому же, поклонницы, — он выделил окончание повышенным тоном, — Зачастую дарят тебе цинсинь, потому что они такие же неприступные и очаровательные, как ты, — Юя изобразил пальцами кавычки, выделяя цитату.       — Ой, ну хватит! — Джоске недовольно закатил глаза и хлопнул ладонью по столу. — Вообще-то это я ему их подарил, а он просто отдал один. Ответ тебя устроит?       Юя с улыбкой присвистнул. И, подперев рукой щеку, посмотрел на Джоске и расплылся в улыбке ещё больше.       — А с этого момента поподробнее, пожалуйста.       — Обойдёшься без подробностей, — фыркнул Джоске, отмахнувшись.       — Ну да. Отчитываться тебе необязательно, ты же у нас капитан, — Юя многозначительно кивнул. — Я досконально проверю каждую каюту.       Он подмигнул. А Джоске посмотрел на него раздражённо.       — Ну а чего? — Юя изогнул бровь, улыбаясь. — Пять лет уж рука об руку, можно и укрепить ваши деловые отношения, — он заиграл бровями.       — Слышь, юморюга, — Джоске был на взводе от последней фразы и напрягся, вот-вот готовый грозно встать, если не вмазать в смазливое личико Юи. — Даже не смей думать о том, что я способен на такое! Мы не так тесно общаемся, чтобы я позволял себе подобные действия по отношению к нему! К тому же, я все ещё обязан ему деньгами, огромной суммой!       — Пожалуйста, будьте спокойны, Джоске-сан, — вмешался Микитака, улыбнувшись и мягко положив свою ладонь ему на плечо. — Видите ли, чем ярче вы реагируете на подобные провокационные высказывания, тем больше даёте другим понимания того, что вас вывели на чистую воду.       — Хорошо. Ты прав, Микитака, — Джоске шумно выдохнул, успокаиваясь и даже слегка ему улыбнулся. А затем перевёл суровый взгляд на Юю. — Тебе очень повезло, что в нашей команде есть такой человек, как Микитака, который умеет поумерить пыл.       Юя саркастично закивал головой. Но посмотрев за спину Джоске, так широко улыбнулся, что казалось, мышцы рта порвутся. И даже не сдержал смеха.       — Вспомнишь солнце… — он хмыкнул в кулак, опустив голову.       Джоске поспешно обернулся. И, увидев, как Коичи тяжело приземлился на палубу с бортика полуюта, закатил глаза.       — Как жаль, что не в другую сторону, Коичи-сан, — он улыбнулся под дружный смех своего отряда. — На корабли вообще по трапу поднимаются. Но богачам, я так понимаю, закон не писан.       — Кто бы говорил про законы, — Коичи скрестил руки на груди. — Я к вам по важному делу.       — Ну, мой ответ стабилен, — Джоске встал из-за стола и, подойдя к Коичи, обошёл его, встав за спиной, и наклонился ближе. — Денег у меня нет, но я всё обязательно верну!       — Вы ведь даже не дослушали, — Коичи закатил глаза, повернувшись к Джоске лицом.       — Я внимательно слушаю вас! — Джоске учтиво сколнил голову и приложил ладонь к сердцу. Но видно было, что не очень-то и искренне.       — Кишибе Рохан вызывает вас к себе в кабинет сегодня с девяти до десяти часов утра, — сухо доложил Коичи.       Напыщенность Джоске сменилась робостью. Все замолчали следом.       — По какому вопросу? — чувствовалось, как Джоске смутился. Хотя для Коичи это было неважно, и он не придал значения его эмоциям.       — Мне это не известно, Джоске-сан, — немного виновато сознался Коичи. И Джоске решил на этом сыграть.       — Помощник? И не знает, зачем руководитель посетителя вызывает?       Коичи не растерялся. Уж что-что, а свои обязанности он знал блестяще. Поэтому подобный дешёвый сарказм его не задевал.       — Если помощник руководителя не докладывает причину вызова руководителем, значит его вопрос является личным, — Коичи улыбнулся.       Джоске удивлённо распахнул глаза, но только чтобы рассмеяться. А вот его бравые друзья подняли очень многозначительный гул, поэтому смех сменился осуждающим взглядом в их сторону. Все поутихли, но всё же стали перешептываться между собой, поглядывая на Джоске и Коичи.       — Хорошо. Передайте своему дражайшему, — подчеркнул Джоске, расплывшись в предвкушенной улыбке, — Что я приду в назначенное время. Поцелуйте его от меня!       — Смотрите не заблудитесь по дороге, — раздражённо буркнул Коичи. И будто бы демонстративно покинул корабль, спустившись по трапу.       — Вообще-то в ваши обязанности также входит встретить меня и проводить до кабинета, Коичи-сан, — крикнул Джоске напоследок, самодовольно улыбнувшись. А затем пробормотал себе под нос: — Секретарь недоделанный.       — О, так может, стоит подготовиться должным образом? — Юя подскочил к Джоске и приобнял его за плечо. — Могу тебе свой парфюм одолжить.       — Не смешно, Юя, — Джоске мотнул головой. — Вы бы лучше удачи мне пожелали.       — Ты бы поел перед уходом, — вмешался Окуясу. Впервые его хриплый голос, излучающий обычно враждебный тон, звучал заботливо.       — Благодарю, Окуясу. Но есть мне не хочется, — Джоске вздохнул. — Время поджимает. Так что я пойду.       — С богом, Джоске-сан, — Микитака тепло улыбнулся. А рядом стоящий Тоехиро помахал на прощание рукой.       Джоске в ответ качнул головой. Он не помнит, когда последний раз так волновался.       Идёт по набережной Морио вглубь, полностью погруженный в свои мысли. Ему улыбаются какие-то девушки, порой даже знакомые, но он никак им не отвечает.       И чем ближе Хризолитовый дворец, тем сильнее на душе скребут кошки. А крышу его видно даже с берега. Ноги с каждым шагом тяжелеют. Но на входе стражники спокойно пропускают его и даже здороваются. Джоске сдержанно улыбается им, проходя внутрь.       За его спиной двери с грохотом закрываются. Джоске с детства боялся подобных звуков: ощущалось как фильме ужасов, казалось, сейчас на него нападёт отряд монстров, он в ловушке. Но все же Джоске понял, что во дворце ему очень даже комфортно и приятно. Холл и длинная винтовая лестница впечатляют своими размерами, а убранство хоть и не выглядит пышно, но видно, что богато.       Джоске, улыбаясь, рассматривал огромные масляные картины, украшающие стены. Их красота чаровала: с трудом верилось, что это рисовал человек. Джоске хоть и мало смыслил в живописи, но не мог не оценить красоту морских и горных пейзажей Морио и портрет Куджо Джотаро — архонта Морио. По городу ходили легенды о том, что он живёт больше тысячи лет, и на его плечах лежит безопасность жителей города.       Джоске внимательно осмотрелся по сторонам и понял, что Коичи всё-таки не пришёл его встречать и даже, видимо, не намеревался. Он вздохнул. Но в звенящей тишине вдруг услышал чей-то воодушевлённый шёпот. И пошёл прямо на звук.       Возле длинного деревянного стола стоял молодой парень и разбирал какую-то одежду. Взгляд его был безумным, казалось, вот-вот и слюни, как у бешеного, изо рта потекут. Джоске настороженно медленно подходил к нему ближе и ближе, пока не расслышал его слова. Парень хоть и старался говорить с восторгом, но тараторил, как фанатик.       — …Этот великолепный пояс дракона, сплетенный из золотой нити… Потом эта облегающая фигуру зелёная юката… И-и… Золотистые туфли на невысоком каблуке… О боже…       — С вами все хорошо? — нарушив тишину, Джоске подошёл ближе к незнакомцу.       Парень посмотрел на Джоске и, вздрогнув от испуга, чуть не выронил кисточку, измазанную в акварели. Джоске опешил не меньше, не ожидав такой реакции.       — Эй! — недовольно крикнул незнакомец. — Вообще-то очень невежливо подкрадываться к таким людям! Разве ты не видишь, что я занимаюсь ремонтом одежды господина Кишибе?!       — Теперь вижу, — Джоске оценивающе осмотрел юкату с золотистым поясом и перевел взгляд на парня. Его серые глаза так и сверкали безумным фанатизмом; короткие пепельные волосы были взъерошены от суетливой работы. У парня была красивая фигура; было заметно, что он тоже ухаживает за собой. По его внешности на первый взгляд и не подумаешь, что скромник, но, видимо, он просто не особо здоров.       — Но у тебя чуть ли не слюни текли, — заметил Джоске.       — Я… — мастер одежды замешкался. — Я понятия не имею, о чем вы говорите! Я просто предан господину Кишибе Рохану. Вот и всё! Кто-то вроде него, у кого на плечах все заботы мира, не должен тратить ни грамма своего ценного времени на что-то столь приземленное, как выбор собственной одежды. В любом случае, как его секретарь, я считаю своим первостепенным долгом заботиться о его внешнем виде!       — Это очень благородно и похвально, — Джоске улыбнулся. — Но вы можете, пожалуйста, подсказать мне, где находится кабинет… господина Кишибе, я просто здесь впервые…       Но фанатичный незнакомец, кажется, совсем не слушал его и просто продолжал свои пламенные речи, как ни в чём не бывало.       — …Просто всякий раз, когда я начинаю думать об элегантной фигуре господина Кишибе, когда он стоит перед толпой, или о его силуэте, когда он переодевается… Или о его совершенном теле, блестящем, как ограненный хризолит, когда он выходит из ванной…       Джоске распахнул свои глаза так широко, что казалось, они выпадут из глазниц, то ли от удивления, то ли от ужаса. Во всяком случае, пронизанная любовью речь очередного помощника Рохана теперь звучала маниакально.       Хотелось его ударить по голове так сильно, чтобы подобного рода мысли навсегда вылетели из его головы. Ну или отрезать язык, чтобы он держал свои извращенные фантазии при себе.       Незнакомец-маньяк отвлёкся от своей работы и, увидев выражение лица Джоске, испуганно вздохнул.       — Я просто… Я просто… — жалобно заскулил он. — О боже! Я практически боготворю господина Кишибе!       — Я полностью разделяю вашу преданность, но пожалуйста, просто подскажите мне, где кабинет вашего господина! — обречённо и уже мало на что надеясь, попросил Джоске, чуть ли не крича. И посмотрел на своего собеседника умоляюще.       — Ах… Простите меня, — он хлопнул себя по лбу, тяжело вздохнув. — Поднимитесь по этой лестнице на самый верхний этаж, войдя в холл, пройдёте направо до панорамного окна и дверь справа это его кабинет!       — Сердечно вас благодарю! — промямлил Джоске, поспешно уходя к винтовой лестнице.       — Только постучите именно три раза, это важно! — крикнул напоследок фанатичный помощник Рохана.       Джоске его услышал, но уже бежал со всех ног по лестнице куда подальше. Правда, когда поднялся, пришлось отдышаться, чтобы выглядеть прилично.       Он подошёл к нужной двери и ненадолго задержался, обхватив холодную ручку. Почему-то было невероятно волнительно. Джоске закусил губу и, вздохнув, отдернул руку от ручки и, как ему сказали, постучал три раза. Осторожно открыл дверь и, робко войдя в кабинет, закрыл за собой. И не он ли вчера, сгорая от страсти, целовал губы человека, к которому с такой скованностью заходит в кабинет? С чего вдруг к коллеге, партнёру, хорошему другу так волнительно заходить? Джоске не знал ответа. Или до конца не хотел признаваться.       — Доброе утро, Джоске, — Рохан отвлёкся от документа, достанного из кипы ему подобных, и посмотрел на Джоске с приветливой улыбкой. — Проходи, садись.       Он указал на стул, стоявший по другую сторону стола. Джоске подошел к стулу увереннее, но сел всё же не так вальяжно, как обычно, а спокойно и ровно, как и подобает на деловых встречах.       — Искренне благодарю тебя за то, что пришёл, — Рохан оперся руками на стол, все так же тепло глядя на Джоске. — Коичи уже успел пожаловаться на тебя за то, что ты снова язвил ему по поводу денежного долга. Я предусмотрел это и целенаправленно не назвал вопрос, по поводу которого мы сейчас встречаемся, чтобы просьба выглядела личной. Но так и есть.       Джоске напрягся, когда Рохан полез в ящик с документами. И не сводил с него глаз, наблюдая за тем, как он, достав нужный лист, читает его текст.       — Я досконально изучил предмет долга твоего отца. К сожалению, он часто нарушал торговое законодательство нашего города и некоторые обязанности по договору с нашей группировкой. Мне жаль говорить об этом, но общая сумма долга на сегодняшний день составляет семь миллионов иен с учётом и твоих нарушений, — Рохан перевёл укоризненный взгляд на Джоске, но тут же мило улыбнулся. — Я подумал, что окажись я на твоём месте, не хотел бы выплачивать чужие долги. Понимаю, семья, каждый друг за друга в ответе, но есть такие обязательства, за которые ответственность должен понести лишь один человек. К тому же, эта сумма действительно неподъёмна для кармана простого мирного жителя вроде тебя. Но могу честно признаться в том, что уважаю твоё послушание. Твоих нарушений в сумме от семи миллионов где-то только около двух. Мой отец, будь он сейчас главой, был бы по-настоящему счастлив.       Но сейчас это не так важно. У меня есть одно… — Рохан на миг задумался о размере, — Крупное деловое предложение. И если ты согласишься на него, то я спущу этот долг и навсегда о нем забуду.       — Я весь во внимании! — нетерпеливо произнёс Джоске, наклонившись ближе к Рохану.       Рохан тяжело вздохнул. Его предложение отнюдь не было весёлым и простым в сравнении с настроем Джоске. От этого почему-то стало грустно.       — Я думаю, тебе, как пирату, известно о группировке «Кошачья королева» и их одноимённом корабле. Это жители города Монту, на острове, напротив нас. Куджо давно ведёт с ними дела, как видишь, у нас есть банк Египетской кошки, в котором работают люди из Монту, например, тот же Миямото Теруноске. Дело в том… что в последнее время зачастились случаи грабежей ими наших кораблей. И не тех огромных судов, что плывут обычно к Неаполю, а маленьких суден небогатых местных жителей, которые просто едут продавать свои товары для получения прибыли. Вчера… — Рохан сжал пальцами справку о долге, — Мимо «Кошачьей королевы» проплывал наш корабль, «Рубин». Там была моя бабушка, — Рохан спешно отложил документ, чувствуя, что может его порвать на эмоциях, — Сугимото Рейми на днях будет организовывать её похороны. Потому что они убили всех. Даже несмотря на то, что товары не носили особой ценности. Я просил её… я просил их… отплыть на следующий день… Они пообещали исполнить моё распоряжение. Но моя бабушка сказала: «Мой внук всегда обо мне волнуется. Не обращайте внимания». Чёрный Ворон доложил мне о смерти всего экипажа и потоплении корабля сегодня утром.       Джоске сидел угрюмо, анализируя слова Рохана. Душу окутывал когтистый дракон гнева, уже выпускающий пар из пасти и готовый вот-вот выпустить пламя, сжигая все на своём пути.       Он накрыл ладонями дрожащие руки Рохана.       — Мне тоже не нравится «Кошачья королева». Их давно пора заткнуть за пояс, а безнаказанность только питает их вольность. Я готов даже в одиночку против них пойти, — строго заговорил Джоске, поглаживая ладони Рохана.       Рохан старался проморгаться. Но все же слезы покатились по его щекам неограненными бриллиантами. Он уронил голову на руки, разрывая грудь тихими рыданиями.       Джоске подскочил со стула, как ошпаренный, и подошёл к Рохану. Подхватил его, как тряпичную куклу, и прижал к своей груди. Мягко поглаживал по спине. Рохан разрыдался только сильнее.       — Это моя вина, — бормотал он. — Я должен был их защитить, я…       — Твоей вины здесь нет. Вина всегда лежит на преступнике, — Джоске переместил ладонь ему на голову, вплетя пальцы ему в волосы: шёлковые, мягкие, казалось, они никогда не засаливались.       Он чувствовал глубокое дыхание Рохана на своей груди. И Рохан вскоре, успокоившись, поднял голову.       Джоске обхватил ладонями его лицо. И провел большими пальцами по щекам, вытирая слезы.       — Я готов отстоять честь погибших людей. И твоей бабушки в частности, — Джоске постарался улыбнуться лучезарно.       — Пожалуйста, трезво оцени риски. Ты можешь отказаться, я найду выход, — Рохан отошёл к подоконнику, на котором стояли цветы и графин с водой и налил себе в стакан.       — Я готов, — твёрдо ответил Джоске, наблюдая за тем, как Рохан пьёт воду так, будто до этого месяц блуждал по пустыне. — Я готов… господин Кишибе.       — У меня вообще-то имя есть, — обиженно проворчал Рохан, поставив пустой стакан на подоконник. И вернулся к своему столу.       — Без обид, конечно, — Джоске улыбнулся, вновь садясь по другую сторону стола. — Но господин Рохан звучит… не очень. Я бы даже сказал, что совсем не звучит.       — Вот и называй меня только по имени, — Рохан утвердительно кивнул головой. — Я предлагаю тебе сотрудничество на легальной основе. Согласно этому договору ты сможешь безнаказанно заниматься нелегальной куплепродажей и, если потребуется, убивать пиратов, кто покусится на твою жизнь или жизнь твоих близких. А также, если твоя группировка добудет что-то исторически ценное: книги, записки, документы или драгоценные камни, вы отдадите их мне. Камни можем поделить между собой по договорённой доле. У договора есть приложение со списком предметов, которые мне хотелось бы получить от вашей добычи, если таковы будут у вас в наличии. Проще говоря, это что-то вроде Каперского свидетельства.       Рохан подвинул документ ближе к Джоске.       — А ручку дать? — Джоске изогнул бровь, немного обиженно глядя на Рохана.       — А договор читать? Внимательно прочитать, — Рохан подпер щеку рукой.       Джоске посмотрел на Рохана напряжённо. И, демонстративно вздохнув, стал читать договор по диагонали.       — Меня все устраивает, — весело произнес Джоске через пару минут, подняв глаза на Рохана. — Можно, пожалуйста, ручку?       — А приложение изучить? — Рохан плавно повысил тон.       — Ты издеваешься надо мной? — Джоске нахмурился, переворачивая сшитый листок.       — Я хочу, чтобы ты внимательно изучал документы, которые собираешься подписывать. Подпись — это не просто чернильные каракули, а серьёзный реквизит любого документа, в котором она требуется. С ней не шутят.       Джоске недовольно сжал губы. И принялся внимательно изучать приложение к договору.       — Видишь там пустую линию? Нам нужно договориться о доле, которую ты сможешь мне отдавать, — Рохан заметил, как Джоске дошёл до последнего пункта.       — Послушай, дорогой мой, — Джоске отвлёкся от чтения документа и сурово посмотрел на Рохана. — Я понимаю твоё видение пиратов. Что они грабят людей, забирают себе все сокровища и все такое. Но я хороший и добрый! Я вообще угощаю детей заграничными сладостями!       Рохан расхохотался, откинувшись на бархатную спинку стула.       — А мне привезёшь что-нибудь? — Рохан улыбнулся, заинтересованно глядя на Джоске.       — У меня осталась коробочка рахат-лукума, — самодовольно улыбнулся Джоске. — Так что я тебе принесу. А насчёт доли… Пятая часть тебя устроит? Повторяю, что мы почти ничего не добываем, лишь продаём товары по твоим распоряжениям, только не самыми честными способами.       — Устроит, — Рохан кивнул головой. И протянул, наконец, Джоске перьевую ручку.       Джоске подписал договор. И отдал экземпляр Рохану.       — И здесь, пожалуйста. Это твой экземпляр, — Рохан подписал второй такой же договор, вписав в него часть доли, поставил печать и протянул Джоске.       — Благодарю, — Джоске забрал договор к себе. И дождавшись, пока Рохан поставит печать и подпись на своём экземпляре, стал рассматривать печать и роспись Рохана. Размашистая, с идеальными петлями, она буквально кричала о властности и красоте её обладателя.       — Можешь свернуть и завязать, — Рохан протянул Джоске синюю ленту. Джоске кивнул головой и, осторожно свернув договор, повязал его выданной лентой.       — А можно вопрос?.. Два. Не по теме, — Джоске, покрутив договор в руках, принял расслабленную позу.       — Можно, — Рохан кивнул головой.       — Кто такой Чёрный Ворон? — Джоске перевёл взгляд на Рохана.       — Очень интересный вопрос, — Рохан улыбнулся, — Однажды, когда я прогуливался по алмазному холму, наткнулся на сидящего в траве ворона. Он был крупный, красивый, а его перья переливались фиолетовым. Я окатил его прохладной водой из фляги, которую часто ношу с собой. Он открыл глаза, но больше не двинулся. Так что я бережно обернул его платком и забрал к себе. Потому что почувствовал, что это непростая птица. Мне даже пришлось обратиться к хранительнице хижины «Софора» за помощью. Благодаря ей я выходил ворона, и он принял человеческий облик. В благодарность за заботу и помощь, он решил служить и помогать мне. Его зовут Мелоне, но думаю, это не его настоящее имя. Да и он просил называть его Черным Вороном. Он представился мне как Изгнанник царства Энканомии. Уж не знаю, насколько это правда, но склонен верить. Вот уже год он мне прислуживает. Я построил ему небольшой домик возле своего дворца, так что мы живём рядом.       — А как часто он превращается в человека? А у него есть должность? Он уже привык к жизни на земле? — Джоске вообще-то хотел задать два вопроса, но, видимо, задаст десять.       Рохан в ответ усмехнулся.       — При мне он всегда принимает облик человека. Но обычно старается этого не делать, потому что, как я понял, стесняется своей внешности. Да и в облике ворона ему удобнее передвигаться. Но ночью он всегда превращается в человека. Должность у него… сложно сказать. Он исполняет роль разведчика. Хотя однажды он защитил меня от похитителя сокровищ, потому что как раз летел ко мне, чтобы доложить обстановку. А к жизни на земле он уже привык. Первое время он часто рассасывал застывший мед, спасаясь от головокружения и перепадов давления. Но сейчас уже и без него хорошо обходится.       — Звучит просто шикарно! — Джоске широко улыбнулся. — Я бы на него посмотрел. А теперь второй вопрос… Внизу стоит один интереснейший молодой человек. Он разбирает твою одежду. Я хотел у него спросить, где твой кабинет. А он мне выкатил речь о том, как предан тебе и… так скажем, фантазии неприличного характера насчёт тебя, — Джоске, слегка покраснев, неловко почесал затылок. — В общем… Он… не ведёт себя как-то подозрительно? Ну, никак тебя не обижает, не пристаёт?       Рохан широко улыбнулся. Потому что понимал, о ком говорит Джоске.       — Его зовут Хашимото Йома, и он… моет меня, — Рохан неловко хмыкнул. А Джоске зардел только сильнее. — Но не беспокойся, у него нет сверхспособностей. Так что я смогу себя защитить в случае чего. Да и я знаю, как он меня боготворит, так что он не посмеет. А если не дай бог посмеет, то я его… кастрирую, — Джоске ошарашенно посмотрел на Рохана, но в целом понимал, что это было бы заслуженно. — Но если ты сильно переживаешь, то можешь постоять рядом последить. Меня купают раз в три дня, а так обычно я сам. Вот как раз сегодня у меня очередной сеанс купания.       — Заманчивое предложение, не спорю, — Джоске, неловко откашлявшись, усмехнулся. — Но я, пожалуй, воздержусь.       Рохан загадочно улыбнулся. И Джоске увидел в его глазах не менее неприличный блеск. В горле встал ком. Тело, как жгутом сдавило любопытство и возбуждение. И Рохан наверняка это увидел.       — Ну хорошо. А у меня для тебя есть подарок, — Рохан встал из-за стола и подошёл к книжным полкам. Перебрав лежащие там предметы, он быстро нашел приготовленный амулет.       Джоске заметил в его руках хризолит, обрамленный квадратной золотой рамкой.       — Такой большой… — Джоске затаил дыхание, удивлённо вылупившись на драгоценный камень, подвешенный на цепочке, в руках Рохана. И, встав со стула, подошёл к нему. — Это… мне?..       — Это хризолит, добытый мной в забытой шахте Морио. Ограненный в форме квадрата и обрамленный золотой рамкой с золотой цепью, его форма символизирует порядок, равенство, истину, справедливость, мудрость, честь, искренность, а также является символом мужского начала. Золото увеличивает силу камня. Я наделил его своей энергией, она увеличит твою силу и выносливость. Его обязательно нужно повесить на видное место, а лучше на пояс брюк. Он будет навсегда предан только тебе, так что если кто-то посягнет на него и украдёт у тебя, его ожидает большое несчастье, и действовать он не будет. Но со временем он обязательно вернётся к тебе. Я делал его с нуля, не спал три ночи, так что отговорки не принимаются.       — Но это очень дорого! — Джоске жалобно посмотрел на Рохана.       — ДжоДжо, — Рохан вздохнул. И, посмотрел на него так трогательно, что бы он не сказал, Джоске был готов принять все, что угодно. — Нет ничего дороже твоей жизни.       Рохан больше не собирался слушать никаких отговорок. Сам наклонился к его ремню и закрепил на нем цепочку с хризолитом. Камень красиво засиял ярким зелёным светом.       Джоске неуверенно потянулся к камню, опасаясь, что с ним что-то случится. Но камень лишь засиял раньше, переливаясь оттенками зелёного.       — Видишь, он уже тебя любит, — Рохан радостно улыбнулся, глядя на камень. И посмотрел на Джоске снизу вверх. — Я уверен, он тебе поможет. Но несмотря на это… пожалуйста, будь осторожнее.       — Я остаюсь начеку даже когда уверен в своей победе. Но ты можешь меня поддерживать! — Джоске добродушно улыбнулся.       — И буду, — Рохан кивнул. И, выпрямившись, положил руки на плечи Джоске.       — Поцелуешь меня? Пожалуйста! — умоляюще протянул он, стоило Рохану его приобнять. — Я уверен, твои поцелуи такие же волшебные, как хризолит, который ты создал!       — У тебя не только методы торговли нечестные, — Рохан засмеялся. — Но и методы достижения целей.       Он обхватил лицо Джоске и наклонил ближе к себе. Его губы, отдающие морской солью и свежестью морского бриза, так и манили в самую пучину. Хотелось в них утонуть.       Рохан прикоснулся губами к его губам. Но поцелуй не углубил: дразняще ласкал его губы, сминая.       — А за полноценным вернёшься, — Рохан отпрянул. И как назло облизнул губы.       — Вообще-то… Моя миссия будет не из лёгких, — Джоске вздернул пальцем подбородок Рохана, вновь приближая к своему лицу. — И ты не дашь мне насладиться таким беззаботным моментом?       — Я найду способ отплатить тебе за твой подвиг, — Рохан прикрыл глаза и улыбнулся. Ему нравилось возникшее между ними двусмысленное напряжение.       — Я обещаю вернуться, — Джоске широко улыбнулся словам Рохана. И, слегка прикусив губу, сжал ладонь, которой обнимал его талию. Рохан шумно вздохнул и вздрогнул.       — До скорой встречи, Рохан, — Джоске обхватил его правую ладонь. И на прощание поцеловал тыльную сторону.       Рохан, улыбнувшись, кивнул. И ещё долго смотрел на дверь, когда Джоске закрыл за собой.       Джоске ушёл из дворца в хорошем настроении. И чуть ли не долетел до своего корабля. Друзья встретили его с улыбкой. Да и сияющие глаза Джоске не могли не заметить.       Он приземлился на табуретку у стола. И остальные тут же его окружили, выражая свою заинтересованность.       — Я начну с хорошей новости, — Джоске достал из широкого кармана брюк свиток желтоватой бумаги и гордо улыбнулся. — Это… так скажем, договор, по которому мы сможем безнаказанно атаковать и захватывать неприятельские корабли, если они будут представлять угрозу для нас или наших людей. Но нам придётся делиться трофеями с «Розовой тьмой». В общем-то это что-то вроде Каперского свидетельства.       — Капер… чего? — нахмурился Юя.       — Каперское свидетельство — встрял спустившийся по верёвке Микитака, — Во времена парусного флота правительственный документ, разрешающий частному судну атаковать и захватывать суда, принадлежащие неприятельской державе, а также обязывающий предоставлять их адмиралтейскому суду для признания призом и продажи. Охота за неприятельскими судами при наличии каперского свидетельства считалось уважаемым занятием, сочетающим патриотический порыв и прибыль, в противоположность нелицензированному пиратству, осуждавшемуся повсеместно.       — А… Да… Спасибо, — Джоске заметно удивился. — Но это немного не то. Это для крайних случаев, потому что мы никого не атакуем. Обычно атакуют нас. Но теперь у нас не будет штрафов за грабежи и нелегальщину. Как-то так.       Сидящий рядом Тоехиро двусмысленно улыбнулся. И, склонившись к уху Микитаки, прошептал:       — Glacaim mar theastas pósta é.       Микитака захихикал. Поэтому Джоске обратил на них внимание.       — Чего это вы там? — он, подозрительно нахмурившись, посмотрел на хитроделанную парочку.       — Ничего особенного, — Микитака перевёл загадочный взгляд на Джоске. — Просто Тоехиро-сан уже вас поженил. Точнее, мы с Тоехиро-саном вас поженили.       Джоске драматично тяжело вздохнул. Но ничего не ответил. Такой реакцией он только больше вызвал желание бурно отреагировать.       — А теперь плохая новость, — Джоске поднялся со своего места и вышел в центр палубы. — Юя. Пожалуйста, позови весь состав.       — Есть! — он шутливо отдал воинское приветствие и рванул созывать всех.       Остальные, поняв идею Джоске, встали перед ним в полукруг. Вскоре подтянулись и остальные члены судна. Джоске даже почувствовал некое волнение: он давно не отдавал серьёзных приказов всему экипажу. Но несмотря на это, он всегда восхищался их спокойствием и исполнительностью. Им не нужно было приказывать: они и так знали, что делать.       Джоске собрался с духом и мыслями. Глубоко вздохнул. И, внимательно осмотрев всех, откашлялся и строго заговорил:       — Всех сердечно приветствую. Я думаю, это уже всем известно, но я повторю. Все мы знаем пиратскую группировку «Кошачья королева» из Монту. Многие отмечают их особую жестокость, надменность и чувство безнаказанности. Они никого ни во что не ставят. А вчера убили наших людей, ограбили их корабль и потопили его. Пару лет назад они совершали те же преступления. В то время их приструнили адепты. Но сейчас они вновь возвращаются к убийствам. И, я думаю, в этот раз следует навсегда расквитаться с ними. Я заключил официальный договор с «Розовой тьмой», позволяющий нашей группировке безнаказанно убить «Кошачью королеву». Более того, за расправу с ними нас представят к награде. Но… Это очень опасно. Мы рискуем своими жизнями и жизнью нашего корабля. Поэтому я призываю вас подумать, трезво оценить риски и свои силы. Если вы не желаете сражаться с ними, то вы можете остаться на берегу. Здесь дело лишь вашего выбора.       Экипаж погрузился в раздумья. Но не все долго думали.       — Друзей в беде не бросают, — Окуясу широко улыбнулся. — Поэтому я с тобой!       — Мы вместе с вами защищаем жизнь господина Кишибе. Поэтому я и за жизнь наших жителей готов постоять. Бог нам поможет, — Микитака приложил ладонь к сердцу. К нему безмолвно подскочил Тоехиро и кивнул Джоске. Было понятно, что он тоже в деле.       — Я тоже с вами, — Юя подмигнул Джоске. — Хочу своими глазами увидеть твоё становление героя, товарищ капитан!       — Pazzo minchione, — растолкав всех пиратов, подал голос Цезарь. И демонстративно закатил глаза.       — Взаимно, Цеппели, — улыбнулся Джоске.       — Мы с твоим отцом тоже много безумствовали. И его кровь в тебе чувствуется. Поэтому я тебя поддерживаю.       — Э-э, за это я тебя и люблю, — Джоске аж обнял Цезаря.       — Anch'io ti amo, Хигашиката, — Цезарь похлопал Джоске по плечу.       — То есть вы все со мной? — громко спросил Джоске, обращаясь ко всем.       — Так точно! — хором ответили все.       Джоске просиял. А ярче была только его широкая голливудская улыбка. Хотелось ещё кричать от счастья.       — Я вам всем очень признателен, — он вытянул руку вперёд. — Тогда вместе мы сила?       Джоске плохо слышал уже тогда, когда к его руке прикоснулась чья-то рука. В голове смешались радостные возгласы всей команды, а его рука отяжелела от навалившихся рук других.       — Тогда поднимайте паруса! Море должно быть безопасным для жителей нашего города!       — Поддерживаю, — крикнули Цезарь и Окуясу, расходясь по своим местам.       Правда, путь предстоял в какой-то степени долгий. Благо, море было спокойным и проблем не предвещало. Многие настраивали себя на предстоящее сражение, расслабляясь и погружаясь в свои раздумья, но Юя наоборот старался отвлечь всех смехом и шутками.       Никто не знал, когда именно им придётся столкнуться с неприятелем. Но почему-то было ощущение непрерывной слежки: жуть пронизывала сердце насквозь.       Встречаться с безжалостными убийцами лицом к лицу всегда волнительно и даже страшно.

***

      Рохан тоже понимал это. И не мог найти себе места. Его отец сильно удивился бы, узнай о таком. Когда он стоял во главе «Розовой тьмы», он и подумать не мог о том, что его сын вернётся к каперству или чему-то ему подобному. Да ему просто не повезло: что он, что Джозеф Джостар — оба суки. И вели себя так. Что и привело второго к казни. А ведь все могло бы быть иначе. Если бы вовремя обратили внимание на неприятельскую группировку, сейчас проблем бы не было. Да и Кира Йошикаге выглядит куда опаснее своего предшественника. У него нет понимания гуманности или филантропии: ради своих целей он не пренебрегнет ничьей жизнью. Считая себя совершенством, он ограбил множество судов и сейчас живёт богато. А зачем продолжать грабить, к тому же бедные суда, можно только гадать.       Рохан вспоминал слова Джоске о том, как он не уважает вражду. О том, как старается улаживать конфликты мирными путями. Но помнил пламя гнева, рассекавшее его глаза после рассказа об очередном нападении «Кошачьей королевы». И понимал, что разговор там будет короткий. Если еще и вообще будет.       В кабинет, как некстати, вошёл Коичи. Хотел, видимо, о чем-то доложить. Но увидев холодное лицо Рохана и померкнувший взгляд, тут же передумал. И прежде чем спросить, что случилось, стоял, словно окаменев. Но так этого и не спросил.       — Я… В общем, это… «Говорливый» покинул гавань, знаешь? Ворон уже докладывал? — смущённо, почти заикаясь, спрашивал Коичи. Потому что боялся спросить о том, что сейчас действительно важно.       — Они по моему приказу. Поэтому, конечно, знаю, — холодно ответил Рохан, даже не взглянув на Коичи. И только тот хотел продолжить поток вопросов, как Рохан ответил на них сам. — С Джостаром каперское свидетельство расторгли. Я заключил новое. И Хигашиката отправился навстречу «Кошачьей королеве» сегодня.       Коичи только удивлённый взгляд кинул. А язык онемел так, что даже звука издать не получилось. Он готов, несомненно, признаться, что Джоске терпеть не может. Как и всю его команду, нередко становясь их посмешищем. Ведь ДжоДжо такой остроумный! Только и думает, видать, как задеть побольнее.       Но Коичи не слеп и видит, как к нему относится Рохан. Поэтому сейчас произошедшее не укладывается в его голове. Он зачем-то переспрашивает:       — Отправился навстречу «Кошачьей королеве»?       И от его озлобленного, убитого тона лишь сильнее сердце разрывается. Кажется, будто Коичи садист какой, хотя Рохан не лучше.       — Ты в своём уме?       Рохан мог бы поставить его на место, спросив: «Кто ты такой, чтобы задавать мне такие вопросы?», но язык не поднимался. Сейчас казалось, будто Коичи говорит голосом совести и трезвого разума. Хотелось заплакать снова. От безысходности, собственной глупости и осознания всего ужаса, что Рохан натворил своими руками.       — Адепты не смогли справиться, так думаешь, смогут простые смертные? — Коичи повышал голос, но ощутимо сглатывал: сам вот-вот разрыдается. — А после рассказываешь сказки о том, как тебе важны жители твоего города? Хочешь своего Хигашикату на прочность проверить? Не хватает того, что он твою жизнь защищает? Или нужен подвиг посущественней ранения Анджело из Монту? — он уже засипел; скривил губы, чувствуя, как горячие слезы обжигают глаза и стекают ручьём по щекам, но не мог остановиться. — Они же все там полягут через пару минут! Мне уже приходилось встречаться с Кирой, он изверг, каких поискать! Нечего и думать, его пираты такие же! Их сила превосходит даже наших самураев! Целое войско наших самураев!       Рохан долго кусал губы, сдерживая слезы. Хмурился и закрывал глаза в надежде, что всё-таки не заплачет, стерпит. Но сыпавшиеся с губ слова были одно другого краше. А Рохан ведь всегда думал, что секретари должны обладать стальной стрессоустойчивостью и поддерживать своего начальника, даже если не согласны с ним. Но Коичи всегда отличался наличием собственного, а порой и радикально направленного в противоположную сторону мнения. Рохан уже и сам был готов закричать. Но горло стянуло верёвкой, что только душила.       — Ты… Ты просто… — мямлил Коичи, размахивая руками.       Но так и не договорил: в окно залетел Чёрный Ворон. И, пару раз взмахнув крыльями, принял облик человека, изящно приземляясь на ноги. Коичи успел рассмотреть его светлые волосы, неестественно ярко-зеленый глаз, чёрную повязку и темно-фиолетовый плащ, сзади напоминающий крылья. И вытянутую руку в перчатке.       Он ударил молнией рядом с Коичи. И злобно гаркнул:       — Stai zitto!       Громкий раскат прошёлся по всему кабинету. Но ничего не повредил. Коичи от испуга вжался в дверь. Но это не помешало Мелоне вцепиться в его ворот.       — Ты, как секретарь, должен поддержать своего начальника. Лишь настолько неосведомленный человек будет нести подобную чушь! Ты как никто другой во дворце обязан знать, к чему может привести бездействие по отношению к «Кошачьей королеве». Если не обезвредить их, они доберутся до каждого. Напомнить, что твоя сестра тоже занимается торговлей или сам о ней подумаешь?       — Отпустите его пожалуйста! — выдавил из себя Рохан спокойным тоном.       Мелоне ослабил хватку. И, отпустив Коичи, обернулся к Рохану.       — Простите, — он виновато понурил голову, нахмурившись, — Просто…       Коичи выскользнул за дверь и громко ею хлопнул. Мелоне неприязненно вздрогнул. И, только оставшись наедине с Роханом, посмотрел ему в глаза. Раньше ему не приходилось представать перед коллегами Рохана в человеческом обличье. Но он посчитал, что такая выходка Хиросе не могла остаться проигнорированной.       Мелоне несмело двинулся навстречу Рохану. И, чуть прихрамывая от непривычки ходить по земле, дошёл до стула, стоящего у стола. Тяжело приземлившись, он все так же неприязненно скривился и вздохнул. Было стыдно за то, что он так и не научился заново управлять своей человеческой формой.       — Эмоции, какие бы то ни были, являются неотъемлемой частью вас, как человека. Пожалуйста, не сдерживайте их.       Рохан сначала едва слышно усмехнулся. И этого сполна хватило, чтобы следом расплакаться.       Мелоне не знал, как следует успокаивать людей и что им нужно говорить. И нужно ли. Но хорошо помнил, что Рохану не нравятся прикосновения холодных рук. Поэтому прикоснулся к его руке, покрытой рукавом юкаты. И принялся механично поглаживать.       — Этот капитан… Хигашиката Джоске, да? Очень отважный и смелый, несмотря на то, что в бой старается не лезть. Он самый добрый в своём поколении, видимо, — Мелоне слегка улыбнулся, но тут же вновь его лицо стало безэмоциональным. — Но я знаю, щадить врагов он не станет. Он будет жить. От него… никогда не пахло смертью или чем-то подобным.       Рохан поднял на него заплаканные глаза, полные непонимания. Мелоне не видел в своих словах ничего необычного, но осознал, что простой человек может не понять подобных речей.       — А как пахнет смерть?       Мелоне ожидал этот вопрос. Хотел сначала поднести свою ладонь, образовав запах на ткани перчатки. Но вовремя придумал способ получше.       Сложив левую ладонь так, будто он держит что-то тонкое, вроде перьевой ручки, возвысив над ней правую, он плавными круговыми движениями образовал в ней бутон гибискуса.       Обрамленный сиреневой дымкой, он уже излучал зловещую энергетику. От цветка ощутимо веяло холодом. И Рохан посмотрел на Мелоне с лёгким испугом.       — Не бойтесь, господин, это просто цветок, такой же, как, например, цинсинь. Они пахнут свежестью и горами, потому что растут именно там, — спокойно проговорил Мелоне, уловив эмоции Рохана.       Он поднёс цветок гибискуса ближе к Рохану. И Рохан, наклонившись к нему, услышал сначала чьи-то всхлипы. Затем казалось, будто кто-то задыхается, изо всех сил стараясь нахлебаться напоследок воздухом. В нос ударил стойкий металлический запах, как у крови. Плавно перешел к запаху сырой земли, какой обычно закапывают погребенное тело. И лишь напоследок сменился знакомым ароматом самого цветка: пряным, мускусным запахом, который парфюмеры любят использовать, создавая духи.       Рохан резко выдохнул, прогоняя от себя жуткий запах. И Мелоне, плавно убрав цветок у него из-под носа, растворил его в воздухе изящным взмахом ладони.       — Вы чувствуете чужие запахи так явно? — Рохан немного успокоился после увиденного и посмотрел на Мелоне уже заинтересованно.       — Человеческие — да, — признался Мелоне. — С запахами адептов уже сложнее, он будто рассеян, хотя что-то уловить возможно. А у архонта Куджо, кажется, и вовсе нет запаха. Например, от Джоске всегда пахнет счастьем: он выделяет много эндорфина как и Фунгами Юя. Ещё от него пахнет морем и солью, дорогим деревом, жареным мясом и немного красным полусладким вином. Иногда я чувствую, как от него исходит аромат цветов цинсинь или глазурной лилии.       Я знаю Киру Йошикаге, с командой которого предстоит сразиться «Говорливому». Его надменность и чрезмерная самоуверенность не дадут ему одержать победу. Несомненно, он силён, умен и изворотлив, но он всех считает слабее себя. А вечно так продолжаться не будет.       — Я его тоже знаю. Он подлый и не умеет вести бой благородно. Именно поэтому я и… — Рохан тяжело вздохнул, так и не договорив.       — Я прослежу за ними, — твёрдо ответил Мелоне.       И, не дождавшись одобрения, встал со стула и, подойдя к открытому окну, прыгнул, обернувшись в ворона.       Рохан обеспокоенно глядел вслед за медленно отдаляющейся птицей. И, кажется, вспомнил все известные с детства молитвы.

***

      Джоске давно не участвовал ни в каких сражениях. Но несмотря на это, они с командой всегда тренировались в свободное время.       Весь экипаж успел выспаться за время плавания и даже съесть некоторые остатки еды. И, благодаря стальному настрою Джоске, и сами были настроены серьёзно.       Джоске встрепенулся еще тогда, когда только увидел огромные паруса корабля, вот-вот подходящему слева. Осмотрел свою команду, махнув им рукой. А когда все разошлись по местам, стало немного волнительно. Особенно когда кто-то стал вдруг молиться архонту.       Джоске взмахнул рукой вверх, образуя невидимый щит. Вражеские стрелы отразились, падая в воду.       — Пацан, ты серьёзно? Это выглядит жалко, знаешь? Настоящий пират будет уклоняться самостоятельно!       Кира мерзотно ухмыльнулся, с прищуром глядя на Джоске.       Джоске пришлось состроить испуг на лице. Хотя от выражения лица капитана и так было страшно. Он едва заметно махнул рукой назад, призывая отступать. Все послушно сделали шаг назад, внимательно изучая врагов. Лишь Цезарь не сдержал ухмылки, давно зная эту тактику.       Кира в ответ уже рассмеялся. Так истерично и отрывисто, что хотелось сблевать.       — Что ж, о тебе, видимо, рассказывают правду! Мы связались с трусами, — заключил Кира под не менее отвратительный смех своего отряда. — Наш самый короткий бой длился около минуты. Как раз вчера с вашим жалким корабликом. А здесь и минуты не будет.       Кира взмахнул мечом. И пока его команда перебралась на борт корабля Джоске, Микитака успел выстрелить в некоторых. Но даже несмотря на это, их состав все ещё превосходил по количеству команду Джоске.       Микитака продолжал хладнокровно целиться и стрелять по врагам. А Тоехиро сбивал с ног, отталкиваясь от мачт ногами, держась за свободную верёвку.       Цезарь был более старой закалки. И не понаслышке знал, что количество воинов не означает их лучшую приспособленность к бою. Поэтому с лёгкостью убил ещё нескольких человек. Несмотря на свой зрелый возраст, он хорошо уворачивался и маневрировал, нанося удары. В молодости он уделял большое внимание тренировкам. А сейчас он с удовольствием обучал других управлять мечом.       Краем глаза он заметил, как Джоске столкнулся лицом к лицу с Кирой. И не смог не вспомнить, как ДжоДжо, будучи ещё маленьким ребёнком, еле держал меч в руках, а сейчас готов отважно сражаться. И зря отвлекся: один пират уже замахнулся на него. Тоехиро это заметил и, подлетев, сбил его ногами.       — Будьте начеку, Шиза-чен! — забавно из-за сильного ирландского акцента передразнил он Джозефа Джостара. И тут же, оттолкнувшись от ствола мачты, улетел в другую сторону.       Окуясу выбрасывал мёртвых за борт. А Юя с большим удовольствием пользовался не только своим оружием, но и способностью высасывать чужую жизненную силу. Хотя его удовольствие продлилось недолго: пришлось уворачиваться от ударов меча, когда он оказался безоружным от собственной самоуверенности.       Кира ходил вокруг Джоске, внимательно его изучая. И только потом, легко управляя мечом, принялся им парировать. Джоске долго просто отражал удары. Даже когда был ранен острым лезвием в ногу, сумел отразить один удар.       — Ты ли не тот самый Хигашиката Джоске, который много разговаривает? — подал голос Кира, продолжая бесплодно лязгать мечом о меч Джоске. — Странно, что сейчас ты молчишь. Тебе бы не в пираты, а в послы податься! Или погоди… — он бегло осмотрел его одежду и меч. — Ты капер, что ли? Да уж, совсем безумец! Стоишь на коленях перед Кишибе, думая, что он уважает тебя? Неужели ты не понимаешь, что тебя послали на смерть? И ты так легко подчиняешься сыну убийцы твоего отца?       Наконец, Джоске шикнул. Разговоры про отца он не любил, потому что знал о нем только из рассказов других. Но даже несмотря на это, он всегда хотел, чтобы отец, глядя на него с небес, гордился им. Но Йошикаге не тот, кто имеет право даже упомянуть его. И Кира это уловил. Поэтому улыбнулся неестественно широко. Особенно когда заметил растерянность в глазах Джоске.       — Я бы не гордился таким сыном, как ты. И, думаю, что человек, враждовавший с правительством, не был бы рад тому, что его ребёнок беспрекословно подчиняется приказам сверху. Молчаливый ДжоДжо, — саркастично передразнил Кира. — Романы с властью не бывают красивыми. Ты и твоя группировка — одна огромная проблема для всего рода Кишибе. Он будет рад избавиться от тебя. И я с радостью помогу ему в этом!       Кира хотел ударить по кисти Джоске, в которой тот держал меч. Но Джоске успел, хоть и неправильно, но прикрыться мечом. Он выскользнул из его слабой хватки. Джоске оставалось лишь увернуться от его падения.       Кира разозлился. И, не дав Джоске схватиться за меч вновь, отпихнул его в сторону своим. Джоске хотел было рвануть за ним. Но из-за ранения в ногу не смог сделать полноценно хорошего шага.       Болезненно скривившись, он прикоснулся к раненому месту. И почувствовал, как боль немного поутихла. Но Кира приставил острие меча к его шее. И вновь широко улыбнулся. Уже победно.       Напарники Джоске отважно добивали отряд Киры. Похоже, самого Джоске они и не видели.       Джоске буквально стоял перед ним на коленях. Но даже с мечом, вот-вот готовым перерезать ему глотку, он смотрел гордо и бесстрашно.       Только Микитака, наблюдая за боем с марса, заметил приближающуюся кончину Джоске. Думать было нечего, нужно было выстрелить в Киру, пока не поздно. Он прицелился, натянув тетиву. Но стрелять с такого расстояния ему вдруг показалось рискованным. Хотя он нередко умело стрелял по недругам в толпе мирных людей. Сейчас он совсем по-другому смотрел на ситуацию. И почему-то руки его предательски задрожали. Но он нашёл в себе силы. Прерывисто выдохнул. И выстрелил, зачем-то зажмурившись.       Стрела попала аккурат в плечо Киры, отчего он согнулся, хватаясь за неё. Джоске знал, кто выстрелил. Но не время для благодарностей. Он стал вставать на ноги. И для равновесия выставил правую руку вперёд. Ладонь его засветилась. И он, одоленный удивлением, все же смог увидеть, как Йошикаге, отлетев к борту, ударился об него спиной.       Он мельком взглянул на сияющий на поясе хризолит. И понял, что сработала его накопленная сила. Кира, опешив от удара, все же открыл глаза. И увидел, как Джоске, хромая, идёт прямо на него. Окровавленные чёрные брюки, неспешные кривые шаги, его злобный взгляд и сияющий меч, крепко сжатый в ладони. Кира понял, что каким бы «говорливым» он ни был, его действия говорят громче слов.       Окуясу сбросил за борт ещё несколько тел членов «Кошачьей королевы». И обернулся только когда Кира гневно молил остановиться.       Никто не смел сделать и шагу. Даже Цезарь, давно знавший тех пиратов, застыл на месте. Все понимали, что Джоске сейчас лучше не трогать. Но смотрели на него, не отрывая взгляда.       — Только тронь меня! Ты знаешь, что тебя ждёт! Клянусь, если ты поднимешь на меня меч, господин Дио сделает с твоим родным городом такое! — Кира нервно сглотнул, заметив, что Джоске, несмотря на травмы, напирал только сильнее. И напрасно думал, что Джоске остановится. Обычно все сдавались ему тотчас же. Он был знаменит своей жестокостью и откровенным садизмом. Даже Джозеф Джостар старался обходить его стороной. Но его сын, Джоске… Не такой как все. Не боится. С чего бы только…       — Остановись! Я приказываю тебе! — Кира уже истошно кричал, видя, как Джоске замахивается на него. — Ты не посмеешь!       Джоске, собрав все силы в кулак и обхватив рукоятку меча двумя руками, вонзил его в грудь. И даже когда Кира очевидно был мёртв, продолжал вколачивать в него меч, глядя в уже потухшие безжизненные глаза.       Остальные смотрели на него, пребывая в огромном шоке. Разумеется, Кира заслужил такого же, как и он сам, жестокого конца. Но самого Джоске настолько жестоким все видели впервые. И Юя хотел было его остановить: нет ведь смысла истязать труп. Но Джоске сам вынул меч из бездыханного тела. И, отбросив его в сторону, упал на пол, рыдая.       К нему подскочил уже Цезарь. И, перевернув его на спину, подхватил его под лопатки. Джоске закричал. И сильнее залился слезами.       — Принесите бинты или что там у вас есть! — взволнованно крикнул Цезарь, обращаясь к остальным.       Юя в слезах бросился на поиски аптечки.       Цезарь занёс Джоске в ближайшую каюту и уложил на кровать. Юя быстро справился с поставленной задачей и принёс небольшую аптечку.       — Всё будет хорошо, Юя. Джоске жив. Не плачь, — постарался успокоить Цезарь. — Отчаливайте к Морио.       Юя в ответ кивнул. И, не желая расплакаться при ком-то, спешно покинул каюту.       Цезарю пришлось приспустить Джоске штаны. Повезло, что рана была не особо глубокой. Хотя он понимал, что ему все равно придётся отлеживаться.       Быстро промыв ему рану, он стал её бинтовать. Джоске успокоился, молча наблюдая за тем, как Цезарь умело справляется с перевязкой.       — Что тебе та сволочь наговорила? — нарушил тишину Цезарь, закончив с перевязкой, и посмотрел на Джоске.       — Расскажи о Джостаре. Как его давний хороший друг. Пожалуйста, — попросил Джоске вместо ответа.       Цезарь хмыкнул. Что ж, такой ответ был очевиден. Он даже в целом мог понять, на чем сыграл Кира. Что в Морио, что в Монту людей казнили очень редко. Поэтому подобные новости разлетелись необычайно быстро.       Поэтому и его ответ был очевиден.       — Он бы невероятно гордился тобой. Потому что он с Кишибе-старшим не мог нормальные отношения наладить. Уж по-всякому его брал, и хитростью, и упрямостью. Вытянул из него каперку. Но от неё было лишь название, она была без печати. Джозеф разозлился тогда. И стал творить всякое. Понабрал штрафов. А потом и вовсе полез в жизнь его группировки. Он был умным и проворным. Узнал, что сама «Розовая тьма» втихую контрабандой Монту барыжит. А потом и вовсе прознал коррупцию. Начинал даже трактаты всякие об этом писать на пару с итальянцем, Фуго. Кишибе не понравилось, он Джозефа и казнил. Не покривил душой даже. А Фуго мы на родину отправили. Не хватало ещё международного скандала.       А вот Рохан… Мне он кажется более честным и совестливым. И более гуманным. Я помню его ребёнком таким, лет пяти. Как он с интересом приходил смотреть на наши тренировки. И с каким восхищением смотрел на нас. И на меня, в частности. Когда я размахивал огромной такой махиной, двуручкой.       Рохан однажды подошёл ко мне и говорит: «Я тоже хочу таким мечом управлять, как вы!». Я предлагал ему подержать меч, но Рохан постеснялся, продолжил наблюдать. Я ему тогда сказал: «Да зачем тебе этот меч, ты вон магическими способностями обладаешь!». И потрепал ему волосы. Рохан засмеялся. Как сейчас помню: добродушно и звонко. Со временем, правда, он стал более отчужденным и холодным. Но на Церемониях Вознесения всегда видно его радость. Он искренне признается в том, что для него большая честь вести эту церемонию. И к людям он относится добрее.       Так что… Я уверен, он рад тому, что ему удалось заключить с тобой каперство. Особенно это заметно по увядшей глазурной лилии у тебя в кармане и хризолиту в золоте на поясе, — Цезарь подмигнул. — Знаешь, кстати, почему именно глазурные лилии являются символом «Розовой тьмы»?       Джоске, восстановив увядший цветок лилии, перевёл заинтересованный взгляд на Цезаря.       — Некоторые местные говорят, что жена Кишибе долго не могла забеременеть. Считалось, что это её вина. Поэтому Цуджи Айя приготовила отвар из нектара глазурной лилии. Этот отвар не только помог забеременеть, но и наградил ребёнка волшебными силами. Знаешь, как в сказке про Рапунцель? — он усмехнулся. — Не знаю, насколько это правда. Но многие верят, потому что Айя-сан — адепт.       А знаешь, что я тебе скажу? Джозеф Джостар сам избегал «Кошачью королеву». И вообще многие долго не держали их удары, сдавались без боя. Так что, думаю, души их нас запомнят. И тебя в частности, ДжоДжо. Ты и для монтунцев был бы храбрецом. Девять из десяти нападающих пиратских отрядов одерживают победу. Этим не повезло. Были десятыми.       Цезарь похлопал Джоске по плечу. И в этот момент в каюту постучали.       В дверях показался Мелоне. Цезарь глядел на него с подозрением, но Джоске понял, что узнает его. Заметил, как с темно-фиолетового плаща упало тёмное птичье перо. Увидел чёрные туфли на шпильке, чем-то напоминающие вороньи когти. Чёрные длинные перчатки с заостренными наконечниками пальцев. И необычно светлые волосы, ниспадающие по плечам. Чёлка прикрывала чёрную повязку на один глаз. А второй глаз необычно светился ядовитой зеленью.       — Так это вы… Чёрный Ворон, да? — Джоске радостно улыбнулся, разглядев вошедшего.       — Приятно познакомиться, — Мелоне приложил ладонь к сердцу и поклонился. Цезаря от его голоса покосило. Нелюдимый, механический он походил на жителей подземных стран, о которых слагали легенды. — Верно, я он и есть. Меня зовут Мелоне. Я… — он хотел как всегда сказать «явился», но заметив эмоции Цезаря, воздержался и ответил приземленнее: — Пришёл узнать, как ваши дела. Мне нужно доложить о вас господину Кишибе.       — Мы плывём домой, Мелоне-сан, — Цезарь немного успокоился и, свыкшись с его голосом, позволил себе улыбнуться. — И благодаря Джоске, все живы. Надеемся прибыть завтра утром. Передайте мою просьбу Айе Цуджи подготовить место в палате. Джоске ранен в ногу, и ему следует полечиться. Заранее спасибо.       — Поцелуйте господину Кишибе руку от меня, — Джоске подмигнул, хотя не сразу понял, что этого не видно. Лишь когда Цезарь засмеялся, понял и добавил: — Можете ещё подмигнуть.       Цезарь расхохотался сильнее. А Мелоне выдавил широкую улыбку и более сиплым голосом, имитируя хрипотцу от смеха, произнёс:       — У вас весьма интересный юмор, капитан.       — Ах, да… Простите, коллега, — Джоске неловко улыбнулся. Но про глаз решил не уточнять.       — С нетерпением ожидаем вас в Морио! До встречи!       Мелоне покинул каюту. И, попрощавшись с остальными членами команды, улетел вороном обратно в гавань.

***

      Месяца, проведённого в лечебной палате, вполне хватило, чтобы полностью восстановиться.       И вот Джоске взволнованно идёт по коридору дворца в неизвестном ему направлении.       Коичи смиренно шёл рядом, путая Джоске в катакомбах коридоров. А Джоске вспоминал тот знаменательный день, когда Рохан награждал его и остальных за победу над «Кошачьей королевой». Папа, может, и не гордится, но мама — точно. Джоске слегка улыбается, пока в ушах воспоминанием звенит чарующий шепот: «Я слышал, что капитанам всегда достаётся больше». Лёгкое прикосновение руки к его ладони. И вложенная в неё записка.       Джоске весь извернулся, пытаясь выведать у Коичи, куда они идут. Рохан написал только о времени и о том, что Коичи проведёт его до нужного места.       Но Коичи послушно не издал ни звука, как по приказу. И ни единая эмоция не отразилась у него на лице.       Лишь у нужной двери Коичи позволил себе ухмылку и то, от несдержанности. Открыл дверь тремя поворотами ключа. И, толкнув Джоске в помещение, спешно захлопнул дверь и также закрыл на замок.       От грохота и скрежета ключей Джоске вздрогнул. И не сдержался, хлопнув по двери и недовольно крикнув:       — Эй! — а потом полушепотом: — Нечестно вот так запирать людей в неизвестных помещениях!       За дверью ему ничего не ответили. Но зато Рохан рассмеялся, услышав знакомые недовольные возгласы.       Джоске удивлённо развернулся. Снял с глаз повязку, как и пообещал делать. И, идя на голос, осматривал огромную комнату. По приятной теплоте, сладковатому аромату и журчанию воды стало понятно, что он находится в купальне.       Джоске, увидев Рохана, расслабленно лежащего в ванной, сначала растерялся. Но робко подошёл поближе.       А Рохан спокойно лежать не может: потирает длинную шею, разминает плечи. Вода, расплескавшись, открывает вид на изгибы ключиц. У Джоске от этого зрелища немеют губы и глаза мозолит. Надо бы себя отвлечь. Он с улыбкой отшучивается:       — Это я, получается, сегодня должен тебя помыть? А твой Хашимото-сан ревновать не будет?       От шутки полегчало. Особенно, когда Рохан ей усмехнулся.       — С чего бы? Я бы на его месте наоборот выходному радовался.       Рохан, вынув из воды ногу, положил её на бортик ванной. Несмотря на светлые волосы, она, гладкая и мягкая даже на вид, действительно, как Хашимото и говорил, блестит как ограненный хризолит. Это невероятно. И, к сожалению или счастью, пришлось в чем-то с тем фанатиком согласиться.       А ведь Джоске только успокоился. А Рохан ещё и ткнул носком ему в бедро.       — Как твоя нога? — вежливо поинтересовался он. А сам, видно, был готов съесть Джоске заживо.       — Как новенькая, — Джоске смущённо усмехнулся. — Спасибо. Это что же, мне нужно руки помыть, да?       Он, не дождавшись ответа, пошёл к раковине. И пока мыл руки, тщетно пытался понять, что чувствует. Но не то время он выбрал — голова сейчас не работала. Но чувство уверенности было удивительно приятным.       — Что-то ещё нужно? — спросил Джоске, подойдя к ванной. Его взгляд зацепился за табуретку, стоящую рядом, на которой уже было разложено все необходимое. — А, даже так. То есть ты к моему приходу заранее подготовился?       Он перевёл хитрый взгляд на Рохана.       — Разумеется. Чтобы не мучить тебя лекциями о нужной жёсткости мочалки и гелей.       — Очень мило с твоей стороны, — Джоске усмехнулся. — Тогда что прикажешь делать?       Рохан медленно встал на ноги. И ухватился за плечи Джоске, чтобы не упасть. Рубашка, намокнув под ладонями, неприятно прилипла к плечам. Джоске слегка неприязненно скривился. Но всё-таки это Рохан. Ему прощается.       Он в ответ неловко усмехнулся. И убрал руки с плеч. Джоске отвёл взгляд. Хотя чувствовал, как Рохан напротив, прожигает. Не то чтобы ему помогло отвлечься на гель с мочалкой. Он мельком взглянул на Рохана сзади. И поплыл, обманывая себя, что это тело так по морю скучает.       — Ну и как… тебя обычно моют? — смущённо спросил Джоске, аккуратно держа пушистую мочалку в руке.       — А ты себя как? — саркастично переспросил Рохан, отчего Джоске смутился только сильнее.       — Ну вдруг тебя надо как-то по-особенному? Откуда мне знать? — Джоске скептично нахмурился.       А Рохан лишь рассмеялся в ответ.       — Действуй, как посчитаешь нужным.       Джоске вздохнул. Вот уж такого золотого доверия, оседающего на плечах тяжёлыми слитками ответственности он явно не ожидал. Хотя, припоминая, как часто Рохан навещал его, беспокоясь о ноге, он понимал, откуда это доверие.       Прикосновения оказались волнительными даже через мочалку. Особенно потому что Джоске видел краснеющие уши Рохана. И несмотря на то, что он был явно сосредоточен на купательной процедуре, Рохану явно было хорошо по-другому.       Гель очень хорошо пенился. И оседал на теле пушистыми облаками. Джоске, не сдержавшись, даже попытался построить башенку из пены на голове Рохана.       Рохан тут же ее разрушил. И, скорее, шутливо брызнул водой в нос Джоске в качестве наказания. Было бы это еще для него наказанием.       И все же Джоске утерся. А Рохан, воспользовавшись моментом, сел обратно в ванну. И принялся смывать с себя пену.       Джоске, растерев шампунь по ладоням, зашёл за голову Рохана. И, опустив руки на волосы, застыл. Рохан, прогибаясь в спине, смывал с себя пену. Завораживающе водил по себе руками. Джоске принялся массировать его голову. Волосы красиво покрывались пеной, походя на лужайку свежей травы, выглядывающей из-под растаявшего снега ранней весной из-за их зелени.       Рохан заводил по своему телу руками уже по-другому. И едва слышно стонал, прикусывая губу. Джоске стал массировать голову ощутимее. И позволил себе немного потянуть за волосы.       Рохан в ответ простонал громче. И Джоске смягчил движения, продолжив поглаживать голову.       — Я сам смою, — твёрдо скомандовал Рохан, стараясь сохранять невозмутимость.       Джоске убрал руку с его головы. И, заметив, как Рохан осторожно сполз по стенке ванной, наверняка прижимаясь ко дну, желая помыть голову, ухмыльнулся.       — Подай полотенце, пожалуйста. Оно там, на крючке, — Рохан указал рукой прямо. И когда Джоске отошёл к полотенцам, Рохан вылез из ванной. В ванной он явно пролежал слишком долго. И облокотился руками на бортик.       — Перегрелся? — Джоске, подойдя к Рохану, накрыл его полотенцем. — Вообще-то это вредно, ты знаешь?       Рохан вытер голову. И, сложив полотенце на плечах, убрал влажные волосы за уши.       Джоске взял полотенце в свои руки. И бережно обтер им Рохана.       — Спасибо, — полушепотом ответил Рохан, улыбнувшись. И, найдя взглядом свою обувь, ступил к ней и вяло обулся.       Джоске не посмел и двинуться. Хотя очень хотелось приобнять. Но Рохан сам схватил его за руку. И молча, с хитрой улыбкой, повел за собой.       Джоске не сводил взгляда с плавно покачивающейся фигуры Рохана. И, ощущая его теплую нежную ладонь в своей, чувствовал, как голова начинает кружиться.       Медленно поднимаясь по винтовой лестнице, голова закружилась только сильнее. И благо это не продлилось долго. Они вышли в коридор. И Рохан повел его дальше, так и не отпустив руку.       — Это моё личное крыло во дворце. Так что никто нас не увидит, — рассказывал Рохан, подходя к своим покоям. И, подойдя к двери, развернулся к Джоске лицом. — Это если тебе интересно, как я так бесстыдно гуляю тут в таком виде.       Он дёрнул ручку двери. И затащил Джоске в спальню.       Джоске тихо закрыл за собой. И только сейчас осмелился полноценно прильнуть к телу Рохана.       — Интересный у тебя способ оплаты, — Джоске наклонился ближе. И, заметив, как Рохан сам тянется к губам, улыбнулся.       Руины спокойствия окончательно смывает мощное цунами. Джоске целует, немыслимо раскачиваясь на грани между трепетной нежностью и властной пылкостью. Заботливо делает перерывы, позволяя вдохнуть полной грудью.       Рохан скользит ладонями по рукам; крепким накаченным, они с трепетной нежностью сжимают его в сравнении хрупкое тело. Пуговицу за пуговицей ломает плотину, сдерживающую нетерпение. Ремень лязгает подобно добытому золоту. А прикосновения Джоске становятся только напористее.       — Что же ты, совсем за руками не ухаживаешь? — зачем-то язвит Рохан. Но по томно хлопающим ресницам видно: нравится, безумно нравится даже так.       Рохан мягко отпрянул от Джоске. И подошёл к тумбочке у стены. Он мог бы похвастаться своей коллекцией кремов и масел. Вот только сейчас от нее были только проблемы. Рохан старался найти самый мягкий. Пришлось изрядно постараться, перебрав все баночки.       Достав нужный крем и склянку с маслом, Рохан закрыл ящик с грохотом. И жестом подозвал Джоске к себе.       — Сейчас я покажу тебе, как нужно относиться к своей коже, — Рохан сел на край кровати вместе с Джоске, кладя стеклянную склянку рядом с собой. И, открыв банку с кремом, нанёс немного на ладони Джоске. И заметил, как он смиренно ждёт, пока Рохан закрутит крышку.       Наконец, Рохан вернулся к рукам Джоске. И обхватил левую ладонь своими. Принялся размазывать крем по ладони круговыми движениями.       Джоске сначала нашёл эту процедуру странной. Но Рохан знал, что делал. И, мягко надавливая на особенно мозолистые участки ладони, чувствовал, что она, несмотря на это, все-таки мягкая.       Джоске, блаженно прикрыв глаза, улыбался. И Рохан сам взялся уже за правую ладонь.       Она оказалась чувствительнее. Потому что Джоске ощутимо вздрагивал. Рохан будто ударял молнией по чувствительным точкам. Только не больно, а приятно и даже щекотно.       — Видимо, мне тебя ещё и кремами придётся спонсировать, — Рохан усмехнулся. И, посмотрев на пол, увидел лежащую на ковре склянку с маслом. — Поднимешь?       Джоске тоже её увидел. И беспрекословно полез за ней. Рохан благодарно кивнул, принимая склянку в свои руки. Но посмотрел удивлённо, когда Джоске все ещё оставался на полу.       Джоске лишь загадочно улыбнулся. И, подхватив ладонью пятку, поднял ногу повыше. Рохан все ещё смотрел смущённо. Но не сопротивлялся.       Джоске медленно покрывал поцелуями его ногу. Стройная, аристократично тонкая, мягкая и душистая после купания, она пахла ароматными цветами.       На сгибе Джоске уже скользнул языком. И, согнув ногу в колене, принялся целовать внутреннюю сторону бедра. Рохан от удовольствия даже голову откинул. И улегся поудобнее.       — Подвинься немного поближе, — хрипло пробормотал Джоске, посмотрев на Рохана. — И согни вторую ногу.       Рохан послушно согнул другую ногу, подвинувшись к Джоске. И запрокинул голову, когда он вцепился в бедра своими руками, раздвигая ноги еще шире.       Джоске сначала коснулся пальцем нежной кожи у промежности. И когда Рохан вздрогнул, склонился к нему ближе.       Прижался губами, обдувая горячим воздухом. И вцепился руками в бёдра, когда они задрожали.       Рохан протяжно простонал. Джоске, только и ожидая того, провел языком вдоль, сильнее прижимая бёдра к низу, сопротивляясь рефлексам Рохана. Такая реакция была ему по душе. И он принялся вылизывать тщательнее. Проникал языком внутрь, чувствуя, как Рохан вздрагивал сильнее. И ненасытно наслаждался его сдавленными стонами, желая достичь большего.       Джоске водил языком по кругу и, скользнув рукой к члену, плавно провел ею по всей длине. Рохан вздрогнул. И простонал вожделённее.       — ДжоДжо… — он вздохнул. — У тебя очень странные предпочтения, знаешь? — И я горжусь этим, — Джоске даже ответил гордо. Провел ладонью по члену в последний раз. Рохан перед ним прогнулся, натянувшись тетивой и, запрокинув голову, сводил с ума гортанными стонами. Вершину члена обожгло вязкое семя.       Ощутимо Джоске сжал бёдра Рохана руками. И сам задышал глубже. Отстранился только когда совсем выдохся. И поднялся на ноги.       Рохан широко улыбнулся, глядя на него сверкающей зеленью глаз. И подкинул ближе склянку с цветочным маслом.       — Цветы цинсинь? — Джоске, откупорив склянку, поднес к носу и вдохнул аромат масла. — Они тебе нравятся?       — В какой-то степени, — Рохан завороженно наблюдал за тем, как Джоске смазывает пальцы. — Но я знаю, что они нравятся тебе.       Джоске умиленно усмехнулся. И стал внимательно разглядывать тело Рохана. Оно, несомненно, интереснее любых карт, которые ему удавалось изучать. И сокровищ у Рохана наверняка больше и все они ценнее. Джоске облизывает его шею, еле сдерживаясь, но всё же понимание того, что Рохану каждый день приходится с кем-то сталкиваться, хорошо держит в руках. Покрывает поцелуями-дорожками его разгоряченное тело. Оно сушит горло, как бескрайняя пустыня, но Рохан заботливо поит Джоске своим довольным урчанием. Красивая белая грудь, как кладезь величайших сокровищ, уже помечена бурыми кружками, приманивая к себе. Джоске, поцеловав край пятна ареолы, поддразнивает отвердевший сосок языком. Рохан, всхлипнув, вздрагивает сильнее.       Джоске на миг от него отпрянул. И, капнув на палец ещё немного масла, смазал им соски.       — Это масло горькое, ДжоДжо… — Рохан чувствовал, как от возбуждения вздымается его грудь. И, несмотря на то, что глаза заволокло дурманящим туманом, он заметил, как Джоске основательнее смазал пальцы.       — Этим меня не напугаешь. Я месяц пил лекарства Айи-сан. Знаешь, какие горькие? — он склонился к груди Рохана, приставив пальцы ко входу. — Зато я слышал, что это масло хорошо увеличивает чувствительность. Проверим?       Рохан вздрогнул уже от тёплого дыхания. И тогда уже поверил в действие этого масла. Джоске, вновь припав губами к его груди, принялся ласкать сосок языком. А второй ладонью прикоснулся к груди слева.       Рохан прогнулся в спине, прижимаясь к нему. И, наконец, обнял его, принявшись гладить спину.       Когда Рохан развел ноги, стало проще. Но несмотря на это, Джоске все ещё двигался очень аккуратно. И улыбнулся, когда Рохан, заскулив, задрожал.       Джоске плавно вынул пальцы. И, Рохан приподнялся вслед за ним. Стал наблюдать за тем, как Джоске смазывает член. Длинный, с красиво выступающей головкой, он вызывал лёгкое приятное покалывание в груди. Взгляд зацепился за редкие смольные волосы на лобке. Рохан провел по ним пальцами.       — Щекотно, — Джоске усмехнулся.       — Красиво, — Рохан одобрительно кивнул головой. И лёг на спину, укладывая голову на подушки.       Джоске взволнованно прижался телом к Рохану. Он, несомненно, знал, как и с кем стоит обходиться. Но сейчас боялся совершить даже самую маленькую ошибку.       Но голодный, вожделённый взгляд Рохана вселял в него уверенность. Джоске осторожно проникал глубже, рисуя на теле Рохана запутанные узоры поцелуев. Внутри было жарко, как в жерле вулкана. Джоске готов был сгореть заживо. Голова приятно тяжелела, кровь превращалась в густой сладкий нектар, прилипая к конечностям.       Рохан сладко стонет, качая бёдрами в такт Джоске. Льнет ближе, обхватив его напряжённую спину, покрытую лёгкой испариной.       Джоске хочется оттянуть момент разрядки. Трезвенник, выпив бутылку вина залпом, потеряет рассудок и не дойдёт до дома с непривычки. Но Рохан будто невинно поит своим вином трезвое сознание Джоске. Сильнее качает бёдрами навстречу, требовательно стонет, и Джоске не может, просто не имеет права ему отказать. Сам толкается быстрее, явнее, срывая с губ Рохана стоны крепче абсента, отчего пьянит уже опасно.       Рохан послушно сжимается вокруг Джоске. И его цунами рвёт плотину сдержанности окончательно. Они чувственно вскрикивают почти в унисон. Хризолиты отражают блеск голубых алмазов.       Джоске мягко целует покрасневшие губы Рохана. Гладит его обмякшее тело. Заботливо вытирает живот мягким покрывалом.       Покрывало им пришлось сбросить на пол.       Джоске впервые спал в такой большой кровати. Рохан был рад чувствовать роскошь любви и заботы, тёплых рук и размеренного дыхания.

***

      Когда Рохан вышел на утреннюю прогулку, в небе уже во всю светило солнце. Он проспал непривычно долго, но, отложив все дела, поздним утром уже бодро направлялся к месту, где тренировался Джоске со своей командой.       Заметив подходящего Рохана, все отвлеклись от работы, добродушно здороваясь. И вновь вернулись к работе.       Юя практиковал фехтовальные навыки. Тоехиро крутил ствол копья в руке и затем ударял по деревянной мишени. Микитака тренировался стрелять из лука. К нему Рохан подошёл первым делом.       — О, Рохан-сан, — Микитака заметно смутился, опустив лук. — Мне рассказывали, что вас двуручные мечи больше интересуют.       — Это правда, — Рохан усмехнулся. — Но его я даже не подниму. А вот из лука немного умею стрелять.       — Правда? — Микитака восхищенно посмотрел на Рохана. — Покажете? У меня есть запасные перчатки.       Он протянул их Рохану. И все заинтересованно уставились на него ещё тогда, когда он надевал перчатки на руки.       — Держите! — Микитака радостно вручил Рохану лук и стрелу.       Рохан ровно вытянул руку, в которой держал лук. И, закрепив стрелу, натянул тетиву, прицеливаясь. Остальные молча, заинтригованно наблюдали.       Тишину разразил свист летящей стрелы. И Микитака тотчас же побежал смотреть, куда она попала.       — Почти в центр! — восторженно кричал он, разглядывая мишень. — Правда! Хотите взглянуть, Рохан-сан?       Рохан опустил лук. И, улыбаясь, отрицательно мотнул головой.       — Ну вы красавчик, Рохан-сан! — не постеснялся Юя. И под осуждающее ворчание остальных членов команды наигранно обиделся, пробубнив: — Ну что?!       Рохан рассмеялся. И когда Микитака вернулся на место, отдал ему лук.       Наконец, он заметил Джоске, поодаль от остальных размахивающего двуручным мечом, разрушая муляжные манекены. И подошёл к нему.       Джоске, заметив его, тут же выпрямился, прекратив упражняться.       — Доброе утро, Рохан. Я видел, как ты выстрелил, — он улыбнулся. — Действительно потрясающе!       — Спасибо, ДжоДжо, — Рохан тоже улыбнулся. — Я вообще-то пришёл полюбоваться тобой.       — Какая честь! — Джоске приложил ладонь к сердцу. — Цеппели рассказывал мне о том, как ты любил полюбоваться им в детстве. Кстати… хочешь попробовать подержать мой меч?       Рохан заметно смутился. Но видя добродушную улыбку Джоске, не хотел отказывать.       — Ну… давай попробуем, — не очень уверенно ответил он.       — Не бойся! Я подстрахую! — Джоске наклонил свой меч ближе к Рохану. И осторожно отпустил, когда Рохан обхватил своей ладонью рукоятку.       Рохан хоть и волновался держать такие тяжёлые предметы, но с любопытством обхватил рукоятку меча второй рукой.       Джоске широко улыбнулся. Потому что вспомнил ещё и о том, что в детстве Рохан, судя по рассказу Цезаря, постеснялся прикоснуться к мечу, а сейчас, переполненный любопытством, старается его удержать в своих руках.       — А теперь попробуй поднять, — Джоске уверенно кивнул головой.       Рохан скептично изогнул бровь, посмотрев на него. Он вообще-то должен понимать, что Рохан попросту опозорится, потому что меч вряд ли ощутимо сдвинется с места.       — Доверься мне, Рохан, — ласково заговорил Джоске. И посмотрел на него так же.       Рохан глубоко вздохнул. И, взявшись за меч поувереннее, стал пытаться его поднять. Джоске выставил правую руку вперёд. И, сконцентрировав в ладони силу хризолита, украшающего пояс, облегчил вес меча для Рохана, поднимая его на пару с ним.       Рохан заметно удивился. Казалось, даже по-детски. Это не могло не умилять. Поэтому Джоске радостно улыбнулся. И когда Рохан опустил меч, сказал:       — Вот видишь! А ты боялся!       Рохан вручил меч обратно в руки Джоске. И, затаив дыхание, наблюдал, как он с лёгкостью играл им, качая рукоятку из руки в руку.       — ДжоДжо, — серьёзно заговорил Рохан, положив ладонь ему на плечо. — Я могу попросить тебя кое о чем?       Джоске прекратил игру, обхватив рукоятку меча левой ладонью. И заинтересованно посмотрел на Рохана.       — К твоим услугам, — он кивнул головой.       — Могу ли я написать твой портрет?       Джоске смутился. И забавно почесал нос.       — Ты можешь все, — он, улыбнувшись, обнял Рохана за талию и прижал к себе. — Так что хоть десять портретов пиши!       Рохан рассмеялся. И положил голову на плечо Джоске. Широкое и тёплое.       Джоске склонил свою голову к голове Рохана. И закрыл глаза.       Аромат глазурной лилии смешался с запахом морских волн.