Хэйли (без особого желания) спешит на помощь

      По телевизору не было ничего хорошего.       По телевизору не было ничего хорошего, но это не помешало Хэйли, уныло переключавшей каналы по пятому кругу, нашипеть на вставшую между ней и экраном телевизора сестру.       — Да ты всё равно не смотришь, — возмутилась Эмили, не сдвинувшись с места ни на сантиметр.       — Очень даже смотрю! — ответила Хэйли.       Она вытянула вперёд ногу и пихнула Эмили носком в бок. Это тоже не помогло.       — У тебя в руке журнал, ты не смотришь.       Хэйли продемонстрировала ей другую руку, в которой был зажат пульт.       — У меня и пульт в руке, как тебе такое, девочка-я-говорю-с-попугаем?       — Он очень умён!       — Тебе надо расширять круг общения. Серьёзно.       Эмили сделала глубокий вдох. Спокойно. Она старшая сестра, и она должна подавать правильный пример. К тому же, Хэйли всегда ужасно упрямилась, и спорить с ней было бесполезно, особенно когда тебе от неё было что-то нужно — чем дольше они ругались, тем ниже были шансы, что в конечном итоге Хэйли вообще воспримет слова Эмили и согласится выполнить её просьбу.       — Хэйли, я буквально на минуту, — сказала Эмили примирительным тоном. — Ты же помнишь, что завтра в наш город приезжает кое-кто важный?       — Ну? — буркнула Хэйли в ответ.       — И в честь этого будут готовить важный суп? Для которого нужны очень свежие и качественные ингредиенты?       — Ну, допустим, — Хэйли пожала плечами, — а я тут при чём?       — Ты знаешь.       В прошлом году они пустили всё на самотёк, и суп получился хорошим, но не великолепным. Праздник был слегка подпорчен, а бедняга Льюис ещё с неделю ходил, как в воду опущенный. Не то чтобы Эмили считала хороший суп трагедией, но мэра ей было очень жаль, поэтому в этом году она собиралась приобщить сестру к «подготовке» праздника.       — Я и так помогаю бабушке Эвелин, ты знаешь, — передразнила её Хэйли. — Мне не разорваться. Почему бы тебе самой обо всём не позаботиться?       — Ты сделаешь это лучше. У каждой из нас свои сильные стороны, и растения — не моя.       Похвала и лесть — отличный способ убедить её что-либо сделать, но Хэйли действительно была талантлива. И даже после работы над всеми клумбами в городе силы у неё обязательно ещё останутся.       — Я подумаю, — сдалась она. — А теперь свали.       Эмили, коротко кивнув, ретировалась в сторону кухни.       Вечер, как назло, выдался отвратительно холодным. Хэйли надела тёплые гольфы и накинула куртку, но этого было мало, чтобы не замёрзнуть. Одеться теплее она не могла, с учётом того, чем ей предстояло заниматься, но всё же лучше, чем ничего. Жаль, что куртку придётся потом снять.       Она прошла мимо реки, слегка усмехнувшись. Если кто-то решит швырнуть в котёл рыбу или водоросли, то пусть надеется только на себя, тут она не помощник.       Она прошла мимо клумб, оценив результат их с Эвелин совместной работы, и, на всякий случай, ещё раз провела рукой над цветами. «Свежесть», — тихо прошептала она. Завтра на цветах не будет ни одного увядающего лепестка. Не совсем то, о чём просила Эмили, но явно не помешает. Даже если суп спасти не удастся, в городе хотя бы будет красиво.       Она прошла мимо салуна, даже не взглянув на него. Тут уж пусть Эмили отдувается, это её вотчина. Да и Гас сам не дурак, никто лучше него в этом городе в еде не разбирается, так что он меньше всех нуждался в их помощи.       Наконец, Хэйли дошла до лавки Пьера. Здесь большая часть жителей завтра будет покупать продукты, готовясь к празднику, поэтому о магазине надо было позаботиться обязательно. Она толкнула дверь и вошла внутрь. За кассой никого не было. Это хорошо. Чем меньше потенциальных свидетелей, тем лучше.       Она прошлась между рядами молочной продукции, тихонько касаясь каждой бутылки и банки. Вообще-то, это могла бы сделать и Эмили, в обращении с живностью и её продуктами у неё навыков было побольше. Вообще-то, кидать молочку в общий суп было просто преступно, но в их городе было полно чудаков. Хэйли вздохнула и на всякий случай перетрогала и все бутылки с маслом.       Закончив это нехитрое дело, она направилась к стойке овощей. Вот тут-то она была сильна. Хэйли потёрла ладони друг о друга, пока на них не появилась мерцающая пыльца. Как-то раз, когда она не успела отряхнуть руки после очередного колдовства над клумбой, ей сказали, что у неё, кажется, руки в хайлайтере (девочка, не испачкайся!). Хэйли это сравнение понравилось, и теперь она сама в шутку иногда говорила что-то вроде «пойду, растрясу хайлайтер». Эмили это почему-то раздражало.       Собственно, это она и собиралась сделать — разбросать пыльцу поверх овощей. Та растворялась в воздухе ещё на подлёте, но Хэйли знала, что один день у разложения она уж точно выиграет. Завтра овощи будут такими же свежими, как если бы их недавно сорвали с грядки.       Кстати, о грядке.       Хэйли нехотя поплелась в сторону кухни, где, кажется, маячила показушно-зелёная голова пьеровой жены.       — Здравствуйте, Кэролайн, — сказала Хэйли. — Простите, у вас не будет для меня стакана воды? Таблетку бы запить.       Кэролайн не любила раздавать вещи бесплатно, но в таком пустяке отказать не могла.       — Конечно, — кивнула она, наливая воду. — Держи.       Хэйли поблагодарила и взяла предложенный стакан. Она как бы случайно задела пальцы Кэролайн своими, оставляя на них частички силы. Если та завтра будет работать в своём маленьком саду, магия должна будет передаться через неё растениям. Главное, не слишком усердно мыть руки. Не то чтобы волшебная пыльца прям-таки уж смывалась, но у неё тоже были свои причуды.       Хэйли поблагодарила Кэролайн и вернула стакан обратно. На нём тоже должно было хоть что-то остаться.       На этом её дела в городе были окончены.       Оставалось три места, куда нужно было успеть: ферма, окрестности дома Лии и лес. К Робин идти не было смысла: за теми местами присматривал Линус. Хэйли никак не могла понять, кем был этот странноватый бездомный на самом деле и какими способностями он обладал, но точно знала, что он водил дружбу с волшебником и мастерил каждый год лабиринт, в котором точно не было ничего не волшебного. Эмили ставила на то, что Линус — друид-изгой, но Хэйли отчего-то сомневалась.       Выйдя к автобусной остановке, она нехотя сняла куртку, огляделась, убеждаясь, что никто её не видит, и неудобно заломила руки назад, стукнув саму себя пару раз по лопаткам. И через несколько секунд взмыла в воздух на тонких, словно у бабочки, крыльях.       Крылья — ужасно неудобная штука. Потрясная, но неудобная. Во-первых, у людей их обычно не бывает, поэтому ей не стоило попадаться кому-либо на глаза. Во-вторых, из-за них ей пришлось выйти из дома в топе без плеч, который теперь болтался совсем низко и неприятно тёр крылья, и без бюстгальтера, что вообще-то ощущалось не так уж и приятно с её формами – но крылья попросту не могли пройти сквозь ткань, а, следовательно, их нельзя было закрывать одеждой. Хотя это вообще не объясняло, зачем она напялила юбку. Хэйли чертыхнулась. Привычка. Не подумала как-то.       Как холодно-то!       Она летела, аккуратно огибая деревья, не слишком высоко, чтобы её нельзя было увидеть на фоне сиявшей луны, но и не низко, чтобы не терять темп. Её первой остановкой была ферма. Тут помощь требовалась минимальная. Новый фермер — душка! — тщательно следила за своими посадками. Она, кстати, уже должна была лечь спать, но Хэйли всё равно постаралась взлететь повыше, чтобы её нельзя было увидеть из окна.       Сверху ферма выглядела… красиво? Как-будто у её владелицы была нездоровая тяга к прямым линиям и перпендикулярам, и куча терпения, чтобы эту тягу напитывать. Хэйли сама любила менее угловатую планировку, но, надо было отдать должное, в этой упорядоченности тоже было что-то притягательное. Совершив пару неловких кувырков в воздухе, после которых пришлось поправлять окончательно сбитую одежду, Хэйли смахнула с крыльев изрядное количество пыльцы, почти незаметной в темноте. Хорошо жить в глуши.       Теперь овощи на ферме должны были поспеть чуть скорее. И быть чуть вкуснее, если такое вообще возможно. Почему-то продукты с этой фермы, при полном отсутствии каких-либо следов магии, всегда были как на подбор. По мнению Хэйли, это было просто невероятно. Но факт. Но она всё равно немного поколдовала над качеством. Для успокоения совести.       Лия могла бы её заметить, если бы подняла голову. Хэйли приземлилась прямо на крышу её дома и села, сложив ногу на ногу. Но Лия, будучи несколько пьяна, устало брела домой из салуна, понурив голову. Хэйли закатила глаза. Когда дверь захлопнулась, она спустилась с крыши и вытянула из земли, почти что совсем ещё из грибницы, пару сыроежек. Затем она несколько раз взмахнула руками над одуванчиками, росшими прямо у порога, изгоняя из них горечь. Завтра у Лии будет похмелье, и милостивая Хэйли, оказавшаяся так кстати рядом, любезно приготовила ей подножного корма.       Ладно, так и быть, и пару ягод на полузасохшем кусте малины сверх этого.       Оставался только лес. Лес не был обязательной частью «программы», туда мало кто ходил. В лес Хэйли пришла скорее для себя, чтобы расслабиться и восстановить силы.       Пока в небе над кронами деревьев бушевал холодный ветер, внизу царил приятный тёплый вечер. Хэйли мягко опустилась на опушку у озера. Она глубоко вдохнула медовый запах цветов, зарылась руками в сочную траву, ковром покрывавшую землю. Это было прекрасно.       Хэйли с детства слушались все растения. Маленькой, она считала, что все так умеют, но, как оказалось, нет. Даже её старшая сестра, понимавшая животных, ходившая по чужим снам, не могла так же хорошо управляться с цветами и травами, и уж тем более не могла вернуть свежий вид увядающей в погребе капусте. Не самое изящное умение, но очень практичное.       Хэйли стащила с себя ненавистный топ и перевернулась на живот, давая свободу крыльям.       Она давно не летала, и теперь, кажется, натёрла кожу тугой резинкой, вшитой в ткань для надёжности. Это как с обувью, надетой впервые после долгого перерыва. Любимые туфли вдруг стирают тебе ноги до крови, и ты, морщась, льёшь на них антисептик… К счастью, с волшебными крыльями заражение ей не грозило. А вот идти домой придётся на своих двоих.       Ей не хотелось покидать лес. Хэйли часто считали искусственной, повёрнутой на красоте и внешности, но это было не совсем так. Она любила красивые вещи и ценила ухоженную внешность, но была от "искусственного" дальше, чем многие жители города. Впрочем, она не стремилась никого разубеждать. Зато меньше будут совать нос куда не следует.       На неё снизошло странное умиротворение. Стрекот насекомых убаюкивал, мерцающие пылинки танцевали в лунном свете свой гипнотический танец. Спина болела всё меньше и меньше. Хэйли сладко зевнула, с трудом заставляя себя подняться на ноги. Пора идти домой, отчитываться Эмили. Тепло леса было обманчивым, оставшись здесь на ночь, можно было с лёгкостью простудиться.       Потянувшись за курткой, Хэйли вдруг поняла, что её нигде нет.       — Да чтоб тебя!       Кажется, идти домой Хэйли было пока рано.