Three Babies

Ночное небо здесь было темнее, чем на Земле. Здесь не светила луна, и только далекие фонари слегка рассеивали мрак ночи. Зато звезды, удивительно ясные, соединенные в самые причудливые созвездия, сияли на диво. Именно ими и любовался Зиновьев, глядя в узкую древесную щель. Хотя была глубокая ночь, а поднимали их спозаранку, узнику совершенно не спалось. Лежа на боку, он рассматривал клочок звездного неба. В ночной тишине не раздавалось ни звука. Вокруг спокойно разливались темнота и одиночество. Узник обхватил себя руками. Так хотелось, чтобы рядом оказался кто-то близкий, родной, понимающий. Тот, кто посмотрит на него, остриженного и исхудавшего, и поцелует за красоту... Тот, кто, зная все о его грехах, останется с ним и будет защищать, словно святыню... в общем, ни много ни мало настоящий ангел. У Зиновьева было три таких ангела. Один из них разошелся с узником, но после часто прилетал приободрить. На могиле другого Зиновьев чувствовал себя осиротевшим. Третий охранял его до самого ареста... Всех этих ангелов он оставил, по своей или не по своей воле, и никогда не мог себе этого простить. Сейчас они, должно быть, сосланы или мертвы - несчастные, бедные ангелы. Они лишились своего бессмертия, связавшись с темно-противоречивой душой Зиновьева, заботясь о нем, словно о долгожданном первенце... Однако сейчас, хотя все они были далеко, узник вдруг ощутил их присутствие рядом.. Он почти физически чувствовал прикосновение ласковой руки Зины, аромат духов Ольги, дыхание Жени... Три его ангела, три любящих сердца. Три мудреца, понимающих его душу лучше его самого, без слов подсказывающих ему правильный путь. Спутники жизни и смерти... Внезапно Зиновьев осознал, что никогда не сможет покинуть своих ангелов, где бы он ни был, как бы ни отрицал знакомство с ними. Они - часть его самого. Возможно, лучшая часть. Потому ангелы никогда не покинут его, и своей вечной любовью они смогут наконец излечить его израненное сердце... Отвернувшись к стене и положив под голову руку, Зиновьев спал на голых досках безмятежным сном. Его бледное лицо было удивительно спокойным и по-матерински мягким. Впрочем, в ночной темноте этого никто не заметил.