— Уже сдался? И не нужно сверлить меня взглядом.
— Иди к чёрту, пожалуйста.
— Возвращаться туда я не хочу. Мне хватит его и послезавтра.
— Пьетро, чёрт возьми, — стонет Паркер, ударяя кулаком по льду, на котором лежит последнюю минуту, пока не прозвучали комментарии Максимофф.
— У тебя какие-то нездоровые отношения с «чёртом», одумайся, Пит, — хмыкает Пьетро и отталкивается от бортика, подкатываясь к Питеру на коньках. Протягивает руку, чтобы помочь подняться, и понимающе улыбается. — Флип так и не даётся?
— Я не докручиваю его, либо получается тройной, — вздыхает Паркер, устало кладя голову ему на плечо.
— Сколько ты уже здесь? — хмуро спрашивает Максимофф, прикасаясь ладонью к его щеке, потом к шее, после чего просто обнимает, чувствуя, как тот продрог. — Ты весь холодный.
— Неудивительно. Как тренировка закончилась, я сходил до общежития, а потом снова сюда. Кажется, это было в девять, — бормочет Питер, пролезая руками под его спортивную куртку, и довольно улыбается, когда тот вздрагивает от холода рук. — Сколько сейчас времени?
— Идиот, — тяжело вздыхает Пьетро отодвигая его от себя, на что Паркер недовольно щурится и цокает. — Уже почти двенадцать, чтоб ты знал. Иногда я жалею, что у тебя связи здесь, раз тебе позволяют в такое время кататься.
— Зато это даёт мне оставаться на третьем месте в финале Гран-при уже не первый год. В прошлый раз меня чуть не обошли, да и до второго места оставались всего пару десятых баллов. До первого уж молчу, мне не догнать пока тебя, — усмехается Питер, откатываясь от него, выводя неясные узоры коньками. — Я не могу оплошать в этом году, поэтому мне нужен этот четверной флип, Ро. На другие я пока не замахиваюсь.
— Ты и без них сможешь выйти в финал, Пит. Да, они дают больше баллов, но можно иначе дополнить программы. Ладно короткая, с произвольной-то точно должно получиться… — качает головой Максимофф, медленно катясь за ним. Видя поджатые губы Паркера, Пьетро пробует последний аргумент: — У тебя недавно была травма. Если ты продолжишь так себя выматывать на катке, ничего путного не выйдет, только хуже станет, Питер.
Паркер чертыхается, не желая признавать, что Максимофф прав. Во всём, если уж быть честным. И программу можно дополнить другими элементами, и не так давно зажившее бедро ноет от выматывающих тренировок. Но признавать вслух свою неправоту? Нет, Питер точно не станет это делать, однако…
— Знаешь, я в Нью-Йорке ненадолго, а тут ещё столько интересных мест есть, но нет того, кто мог бы мне их показать, — медленно тянет Пьетро, подкатываясь к нему со спины, и, обхватив за талию, вперёд катится уже с ним.
— У тебя такие незаметные намёки, Ро, — фырчит Питер, расслабляясь в его руках. — Ты решил перейти в парное катание? Да ещё и меня взять с собой?
— Если с тобой, то можно и в парное податься, — хмыкает Максимофф. — Хотя мой тренер это явно не одобрит.
— А твоего тренера не возмущает то, что ты по ночам ходишь к своим соперникам? — тихо смеётся Паркер, накрывая ладонями его руки, что до сих пор лежат у него на талии.
— Благо Ванда понимает, что у меня есть личная жизнь помимо карьеры, — с улыбкой пожимает плечами Пьетро и подталкивает его к выходу со льда, когда они оказываются около бортика. — Ты сегодня ужинал?
— Чай с бутербродом считается за ужин? — спрашивает Питер, пока надевает чехлы на лезвия коньков, и идёт к лавке. — Не сверли меня взглядом, Ро. Я сегодня хорошо пообедал, так что ужинать особо и не хотелось.
— Паркер, — закатывает глаза Максимофф, однако идёт за ним. Присев около него, Пьетро молча меняет коньки на кроссовки, краем глаза наблюдая за Питером, который почему-то странно улыбается.
— Спасибо, что пришёл сегодня, — бормочет Паркер, не переставая улыбаться.
— А могло быть иначе?
— Злая сестра-тренер могла занять тебя чем-то и не отпустить, так что…
— То, что Ванда однажды посмотрела на тебя злым взглядом, не делает её злой, Пит.
— Да-да, скажи это мне, когда она не будет испепелять меня взглядом при наших встречах. И не надо смеяться, Максимофф!
***
— Отборочные начинаются через два месяца, слышал? — спрашивает тихо Питер, крепко держа Пьетро за руку, пока они медленно идут по пляжу Кони-Айленда.
— Да. Поэтому, собственно, я и знал, где тебя сегодня искать, раз в общежитии сказали, что: «Питера Паркера мы не видели», — кивает Максимофф, вызывая у обоих смех. Однако через пару минут продолжает: — Я хочу взять перерыв после этого сезона.
— Что? Нет, ты не можешь…
— Могу, Пит. Правда, Ванда пока не знает. Ты и сам понимаешь, что начнётся, когда она узнает. Все эти причитания о том, что вернуться потом будет куда сложнее, чем принять решение о перерыве, а потом…
— Ты не можешь просто так взять перерыв, Пьетро!
— Почему? — спрашивает Максимофф, останавливаясь и придерживая Паркера за руку, заставляя посмотреть на себя.
— Я впервые согласен с твоей сестрой. Вернуться будет куда сложнее, чем уйти. Нет, если причина серьёзная, то понятен выход на перерыв, но ты ничего подобного мне не говорил, поэтому… — Питер тараторит, жалея, что вообще начал говорить на эту тему. Не стал бы Пьетро бездумно брать «отпуск», не глупый ведь. Или?
— Это явно не то, что ты собирался сказать, — смеётся Максимофф, заставляя Паркера чертыхнуться и отвести взгляд. — Ну же, Пит.
— Ты не можешь так просто взять и уйти, даже если на время, пока мы с тобой не сразимся за первое место, Ро. Мы стоим на пьедестале вместе уже три года, но ещё ни разу не бились за золото друг с другом.
Пьетро заглядывает в глаза Питера, что с вызовом смотрит на него, и с улыбкой качает головой, после чего наклоняется к его лицу и мягко целует в губы. Паркер обнимает его за шею одной рукой, хотя в мыслях то и дело крутятся сомнения. Не перегнул ли он? Нормально ли бросать вызов тому, кого любишь? А тому, кто любит тебя? Нормально ли это?
— Получи в этом сезоне серебро, Пит, и мы сразимся за золото. Я и ты, — шепчет ему в губы Максимофф, махом отгоняя все сомнения.
Питер только хмыкает и вновь затягивает его в поцелуй. Он сделает это. Точно.
***
Стоя на пьедестале и держа в руке серебряную медаль, Паркер на мгновение прикрывает глаза. Пройдя все этапы Гран-при, что каждый раз выматывают всё сильнее, он не может сдержать победной улыбки. Серебро у него, и Пьетро, как и обещал, не уйдёт после этого сезона. По крайней мере, до следующего точно.
— Ну что, Пит? Борьба за золото началась?
