Невидимка

Стенли был совершенно непримечательным человеком. Нет, правда, в нем не было совершенно ничего особенного. Он ничем не выделялся внешне, не имел никаких талантов, был совершенно посредственным во всем. Единственные моменты, когда люди о нем вспоминали, были моментами, когда он заводил с кем-нибудь разговор, или кто-то видел его имя в списках или документах. Вне этого его же не существовало. Видите ли, в этом мире все имели какие-либо способности. Смею даже сказать, сверхспособности. Вот я, например, мог проецировать свой голос в мысли других, а также немного видел будущее. Стенли же… Стенли же был ну абсолютно непримечательным. То, с какой простотой и скоростью все его забывали – в этом и была его сила. Я был одним из менеджеров в кампании, где работает Стенли. Поэтому разговаривал я с ним чаще, чем кто-либо другой в компании. И постоянно забывал, что разговаривал с ним, до тех пор, пока не наступало время для нового разговора. И поэтому в один день я просто оставил свой голос в его голове. Так, наш разговор с ним никогда не кончался. Так, он не исчезал из моей памяти. Мне всегда казалось, что Стенли был одинок. Я знал, он был честным мужчиной: он не пользовался тем, что все его забывают для воровства и обман. Он мог бы просто забирать продукты из магазинов, жить в квартире, не платя ренту. Но он всегда напоминал кассиру о себе. Всегда присылал деньги за свои апартаменты ровно в срок, всегда в одно и то же время. Он не пытался никого обмануть, не смотря на то, что мог это провернуть. Он был свидетелем многого, но не любил выставлять чужое белье на показ. Вместо этого он просто рассказывал о потрясающих вещах, которые видел. И честно, это были самые обыкновенные повседневные вещи, но Стенли умел во всем находить что-то поразительно удивительное. Думаю, из-за этого я и решил оставить с ним свой голос. Все мои коллеги и семья считали меня сумасшедшим. Ведь никто из них не мог вспомнить моего лучшего друга, пусть и видели его множество раз. Иногда я сам думал, что Стенли – это просто моя выдумка. И что это не Стенли вел одинокую жизнь, это я просто был поистине одиноким. Но после этого я решил скрасить жизнь Стенли. Я устраивал ему приключения, придумывал для него различные испытания и события. Мы оба наслаждались этим. Но после появилась она… Ее способность позволяла ей противостоять чужим способностям. Она всегда помнила о Стенли. Всегда приносила ему кофе в обед, опережая меня. Буквально на пару минут. И я просто стоял, с двумя чашками в руках, слушая их восторженные разговоры… По идее, я должен радоваться. Вот он, Стенли, наконец-то получивший еще одного друга! Друга, который не должен быть постоянно в его голове, чтобы помнить его! Друга, благодаря которому все верят в его реальность! Но слушая их смех, доносящийся из кабинета номер 427, я мог лишь гневно сжимать ручки двух дымящихся кружек. В один момент, я почти завершил свой разговор со Стенли, длившийся уже несколько лет. Но я был слишком слаб пред ним, чтобы в итоге сдаться. Несмотря на это, мы стали намного меньше разговаривать. Постепенно я перестал подходить к его кабинету в надежде, что успею первым. Постепенно я стал придумывать меньше приключений для него. Постепенно я стал больше отдаваться работе. Я стал уходить самым последим из здания, всегда сидя допоздна. Я стал брать намного больше заданий, чтобы быть постоянно занятым. Я стал прирастать к своему креслу… Пока однажды очередным поздним вечером, когда здание офиса было погружено во тьму и тишину, и я был уверен, что все уже ушли, я оказался неправ. У моей двери нервно стоял Стенли. В руках он держал две, по виду уже давно остывшие, кружки кофе. Его взгляд нервно бегал по окну напротив, а нога тихо стучала по полу. Услышав скрип моей двери, он резко повернулся ко мне. Он смотрел на меня глазами потерянного щенка, такими большими и грустными. Как только его глаза встретили мои, внутри все будто замерло. Я не мог пошевелиться, я не мог ничего сказать. Обычно я всегда могу сказать что-то остроумное, необычайное смешное. Мой голос всегда был моим главным инструментом. Точнее, даже ящиком с инструментами, которые я умело использовал в различных ситуациях. Но сейчас я не мог произвести даже маленький звук. Я не менее потерянно смотрел на него в ответ. Он подошел ко мне ближе, протягивая кружку с напитком. Я осторожно взял ее, стараясь не вздрогнуть, когда наши пальцы соприкоснулись. Я жестом пригласил его зайти в мой кабинет. Он мялся на месте, его взгляд метался по мне. Я медленно выпил кофе. Этот напиток был сделан идеально, будто каждый ингредиент старались точно вымерить, все именно так, как я люблю. Внезапно Стенли заговорил. Он рассказал, как ему сделали предложение. Как он сбежал от этой мысли, ведь не представлял себя с ней. Он был рад быть ее другом, но ничем более. Ведь даже роль его лучшего друга была занята. Он рассказал мне, как скучает по мне. Как ему недостает меня настолько, будто у него отняли нечто важное, лишили конечности, лишили опоры. Он рассказал мне, как чувствует, будто его мир рушится шаг за шагом. Все сейчас меняется так сильно, что он не успевает за этим. Все ускользает через его пальцы, а он не знает, что с этим делать. Он не знает, кого винить, кроме себя. И эти слова разбили мне сердце. Я отставил чашку, что держал в своих руках, на стол. Аккуратно из рук Стенли я забрал и его чашку, убирая на ближайшую поверхность. Я взял его руки в свои. Его руки всегда были нежными и мягкими, тогда как мои – жесткими и мозолистыми. Я смотрел на него, извиняясь. Я говорил, насколько эгоистично было с моей стороны бросать его так, как только мне показалось, что есть хоть какая-то угроза нашим отношениям. Я ревновал к ней, я завидовал их внезапной близости. Я не мог допустить, что кто-то может забрать у меня Стенли, поэтому отдалился первым, закрываясь. Принес себе боль сам прежде, чем ее принес бы мне кто-то другой. Я не смотрел на Стенли, ведь мне было невероятно стыдно за то, что я сделал. И Стенли, когда я закончил говорить, просто прильнул ко мне. Коснулся своими мягкими губами моего рта. И это казалось правильным, это и было правильным. Мир продолжал идти.