Любовь губительна как яд

      Вы когда-нибудь утопали с головой в одиночестве, переполняясь им до самых краёв? Нет, не то, что вы выстраиваете сами, а то, которое приходит само, выстраивая между вами и другими людьми толстую кирпичную стену? Когда для всех вы странный — изгой, что пытается как-то влиться в коллектив, но которого никто не замечает и всем в целом плевать на тебя. Ты научился быть равнодушным к окружающим тебя людям, но стоит хоть кому-то заинтересоваться вашей персоной, как вы тут же отдаёте всего себя этому человеку? А потом, когда вас грубо отталкивают и предают, вы почти физически умираете от отчаяния, раздирающего и душу и сердце, перекрывающего доступ кислороду к лёгким? Тогда вы наверняка поймёте внутренние чувства и волнения Акутагавы Рюноскэ.       Внешне безэмоциональный, равнодушный ко всему, он с каждым годом выстраивал вокруг себя всё более толстую защитную стену, прорваться через которую никто не был способен, да и не хотел. В своём классе брюнет прослыл чудаком и хиккомори, но не пытался кого-то переубеждать. Зачем, если Акутагава принципиально не хотел общения со сверстниками, да и людьми в целом?       Он бы и дальше жил своей привычной и размеренной жизнью, однако Дазай решил вдруг добавить его в один чат. Это было не впервые и обычно Акутагава быстро удалялся из таких бесед, но в этот раз не смог. Семпай, которым так восхищался брюнет, слёзно умолял Рюноскэ не покидать их чат. Сероглазый причины столь бурной реакции старшего не понимал. Однако, первое же сообщение в чате, причём не от кого попало, а от друга Дазая — Чуи-сана, больше не оставило вопросов. Чуя: КАК ТЫ ЗАТАЩИЛ ЕГО СЮДА??! Чуя: БЛЯ Я ЧЕ СПОР ПРОИГРАЛ?!       С того самого дня Акутагава обосновался в том чате с крайне отвратительным названием «Дурка Йокогамы». Почему он не удалился? Потому что его попросил Чуя, сказав, что в чате есть и нормальные люди, с которыми можно будет пообщаться. Акутагава поверил, ибо после некоторых случаев, связанных с Дазай-саном, он начал доверять больше Чуе-сану.       И всё же, несмотря на уверения рыжеволосого, Рюноскэ не смог начать с кем-то общение. Все казались ему ужасно глупыми, скучными, с совершенно неуместными и идиотскими шутками. Больше всего его бесил человек, который был подписан как «Гоголь», тот шутил о второй половинке и постоянно хотел распилить себя, чтобы потом из его половинок сделали открытки на день влюблённых. Акутагава только старался не встревать в его шуточки.       С момента, когда Дазай-сан добавил его в чат, Акутагава так ни разу ничего не написал. Сначала многие заинтересовались его замкнутой персоной, но не добившись и слова отстали. Так было всегда и будет, думал Рюноскэ в тишине своей квартиры, когда в очередной раз ему пришло смс:       «Ну и, пожалуйста! Если такой не общительный, чего вообще добавился?»       А, действительно, почему? Резко поднявшись с кровати, он подошёл к рабочему столу и взял смартфон. Зайти в приложение и открыть чат было лёгким делом, однако выйти из группы он не успел. Телефон вдруг завибрировал, уведомляя о новом сообщении. Не ожидающий этого Рюноскэ от неожиданности вздрогнул и телефон выскользнул из рук на пол. Мысленно ругая этого человека, брюнет поднял телефон и осмотрел его со всех сторон на наличие трещин. Благо никаких внешних проблем не возникло. Глянув на высветившийся экран сообщений Акутагава удивился. Nakajima~Atsushi: Привет! Nakajima~Atsushi: Я знаю, что ты не очень общителен, но давай познакомимся? Я Ацуши^^       Несколько минут темноволосый просто смотрел на экран. Этого Ацуши он совсем чуть-чуть знал, и то со слов Дазая, тот постоянно с ним переписывался. Акутагава даже немного завидовал с какой быстрой отвечал семпай этому Ацуши. Младшему, шатен писал раз в год и то лишь затем, чтобы Акутагава сделал за него отчёты.       Этот человек не сильно его волновал, поэтому сероглазый проигнорировал смс. И тут ему позвонил Дазай. Вопреки всему трубку он не взял. Плюнув на всех и вся, Рюноскэ отложил телефон и пошёл на кухню заварить чай. Вернувшись в комнату с кружкой чая он решил расслабиться и почитать что-нибудь перед сном. Однако его мечтам не суждено было сбыться. Телефон начал громко вибрировать и на шестой раз брюнет не выдержал. Кто такой неугомонный?       И вот второй раз за день, Акутагава удивляется. Все сообщения были от всё того же, Накаджимы Ацуши. Nakajima~Atsushi: Дазай сказал, что ты одинок, давай подружимся, а? <3 Nakajima~Atsushi: Ты Акутагава, да? Nakajima~Atsushi: Мне Дазай, если что, сказал Nakajima~Atsushi: Ты стеснительный? Nakajima~Atsushi: Эй, Акууууу, не молчиииииии Nakajima~Atsushi: Акууууу, я хочу с тобой подружиться! Akutagawa Ryunosuke: А я не хочу. Nakajima~Atsushi: О, живой:о Akutagawa Ryunosuke: Нет, умер. Ты идиот? Я не хочу с тобой общаться.       Брюнет закатил глаза, и подавил в себе желание нагрубить этому парню. Ведёт себя как зверьё, без малейшего чувства такта. А он ему ещё завидовал, хах. — Надо будет сказать Дазаю, чтобы не говорил обо мне кому попало. — Вздохнул Рюноскэ и сел обратно за чтение. Но его вновь отвлёк звук пришедшего сообщения. Nakajima~Atsushi: Не злись на меня, пожалуйста, я правда хочу с тобой подружиться… Nakajima~Atsushi: Я заметил ты ни с кем не общаешься из чата и я подумал первым написать Nakajima~Atsushi: Но я не отстану от тебя! Не хочу оставлять тебя в одиночестве! (•ˋ_ˊ•) Akutagawa Ryunosuke: С чего ты вообще решил, что я страдаю от одиночества? Просто потому что Дазай сказал?       Накаджима что-то долго печатал, даже записывал голосовое и Акутагаве захотелось заблокировать его. Зачем он вообще тратит своё время на какого-то неизвестного ему парня? Не став дожидаться ответа на своё сообщение, он просто заблокировал Ацуши и вернулся к книге. Но что-то не давало ему целиком сосредоточиться на книге, а вернее кто-то. Накаджима Ацуши. Этот паренёк отличался от тех, кто писал ему до этого. Но это был всё такой же дурачок, какие всегда окружали Акутагаву. И почему-то этот дурачок не давал ему теперь покоя. Телефон больше не вибрировал, но Акутагава всё равно посматривал в его сторону, прекрасно зная, что собственноручно кинул парнишку в чёрный список.       В конце концов психанув — так и не смог вникнуть в повествование книги, Акутагава решил лечь спать. Стрелки показывали половину двенадцатого и он действительно счёл нужным отдохнуть. ***       Почему его жизнь завертелась как барабан стиральной машины во время отжима, Акутагава не понимал. Два дня назад он заблокировал Ацуши, а вчера Дазай вытащил его гулять с ним! Сначала брюнет старался не обращать внимания на любую попытку Джинко, как Рюноскэ назвал его, увидев белые волосы с чёрной контрастной прядкой, начать с ним разговор. Акутагава игнорировал, а потом они оба вдруг обнаружили общую тему — книги. Их вкусы вдруг сошлись и Рюноскэ даже забрал свои слова обратно по поводу глупости Ацуши. Молодые люди, увлёкшись разговором, даже не заметили, что Осаму давно ушёл и они остались вдвоём.       Теперь их можно было часто видеть вдвоём, гуляющих по парку или в книжных магазинах. Они любовались вместе закатами, неспешно прогуливаясь вдоль набережной, иногда ради забавы «купая» друг друга в море. Светловолосому нравились необычные волосы Акутагавы: чёрные, с длинными передними прядками, концы которых были белыми. То-то он удивился, когда узнал, что сероглазый не красил их.       А Рюноскэ привлекали аметриновые глаза Ацуши и чёрная прядка среди полностью светлых волос. Сам светловолосый как-то раз пошутил, что мол, они соулмейты, а потом долго смеялся.       Ацуши был настоящим подарком судьбы для Акутагавы, ибо работал в книжном и всегда знал о новинках. А сам Рюноскэ был неким проводником для Накаджимы в мир писателей и их произведений. С каждым новым днём они сближались всё больше и больше, узнавая друг о друге самые сокровенные тайны и мечтания.       А однажды Акутагава понял, что влюбился. В парня. В Накаджиму Ацуши.       Это произошло спонтанно. Брюнет, как обычно, допоздна гулял с Накаджимой по одной из тихих улочек в Йокогаме. Делясь впечатлениями о новой недавно прочитанной книге, они наслаждались холодным чаем, который хоть как-то спасал их от зноя. Приближалось лето, и дни становились теплее. Экзаменов в университете стало намного меньше, что позволяло проводить прогулки чаще и дольше. Несмотря на то, что они учились в разных универах и даже жили на разных концах города, они всё равно находили достаточно свободного времени друг на друга. Вот только в этот раз их планам не суждено было сбыться из-за дождя. Они оба не брали с собой зонты, хотя в прогнозе было чётко написано: ожидается дождь. В это время они прогуливались недалеко от дома Рюноскэ, и он предложил Ацуши переждать непогоду у него за чашечкой чая. Накаджима отказался и попросил провести его до автобусной остановки.       Под этой маленькой крышей укрылось много людей и Рюноскэ с Ацуши пришлось протискиваться через всю толпу. И даже стоять им пришлось чуть ли не в обнимку. Светловолосый ничуть не смущался, принимая это как должное, пока Акутагава всеми силами прятал румянец. Он никак не мог понять, что это с ним происходит и почему ему хочется прижаться к Накаджиме сильнее.       Ещё его смущали стоящие сзади них две девушки, что шептались кто из них актив, а кто пассив. Болтали и хихикали, ведь Ацуши, когда они пробирались сквозь толпу, крепко взял брюнета за руку и так и не отпустил.       А когда подъехал автобус, обладатель аметриновых глаз улыбнулся Акутагаве на прощание. Это была самая красивая улыбка из всех какие только видел сероглазый у большинства людей. Аметриновые глаза блестели и переливались, хотя солнце было скрыто тучей. Вокруг этого весёлого и общительного паренька почти засветилась аура. Таким видел Рюноскэ его в тот день. Таким и вспоминал тогда, когда больше с ним не виделся. Он запомнил каждую чёрточку его лица; то как он морщится, когда чем-то недоволен или наоборот радуется с широкой улыбкой. Каждую эмоцию и конечно ту самую ослепительную, так ударившую по асексуальности брюнета, улыбку. Хотя сначала и пытался отрицать тот факт, что влюбился в парня, пусть и безуспешно.       И когда Рюноскэ наконец признался себе самому в том, что действительно влюбился в Ацуши, тот вдруг отдалился от него. Неназойливо и уж точно не специально, просто в чат добавили новичка и Ацуши стал проводить с ним очень много времени, редко уделяя сероглазому и минуту общения. Закончились прогулки и тёплые душевные разговоры, а Рюноскэ вдруг понял, что… ему впервые стало по-настоящему одиноко. Раньше одиночество было для него комфортным, сейчас же оно съедало его изнутри как червь яблоко. Каждую секунду он ждал сообщения от любимого. Иногда писал какую-нибудь ересь, несвойственную ему вообще-то, просто, чтобы привлечь внимание. Но Ацуши почти не отвечал ему. Скорее уж, без «почти».       Теперь Акутагава не находил себе покоя. Не мог спать по ночам без поистине лошадиной дозы снотворного, а еда вызывала лишь отвращение. Отчаяние, редкие смс со скобкой в конце (когда его душа рвётся на части, какие к чёрту улыбки?). Одиночество. Проблемы со сном и здоровьем в целом. Всё смешалось в одно депрессивное месиво, щедро политое отчаянием и бессилием. Не хватало только ведра стекла политого его собственной кровью. Он заметно сильно похудел, но на публике всегда стойко держал осанку и привычно пофигистичное выражение лица. А внутри умирал.       Отчаяние душило, сдавливало грудную клетку до потери сознания, до ощущения, будто даже в животе бешено колотится сердце. Любая смска в стиле «Прости, я занят. Гуляю с другом» резала по сердцу больнее ножа. В конце концов он должен был сломаться. И сломался.       Написал Джинко о своих чувствах. Не выдержал. Тот, что не удивительно, прочитал сообщения сразу и не отвечая сразу же позвонил. Заикаясь пытался сказать, что Рюноскэ хороший друг, но как парня он его не рассматривал и у него уже есть возлюбленный. Эта длиннейшая тирада сопровождалась неловким молчанием и вздохами со стороны Акутагавы. — Я понял, Ацуши. Не надо пытаться меня утешить, ты же не виноват, что я влюбился в тебя. Спасибо за все те минуты общения и прощай, — несмотря на возмущённый лепет Накаджимы, брюнет бросил трубку и вышел из дома. Прогулка должна была успокоить его.       Сидя на той самой лавочке, где он и Ацуши проводили долгие часы, Акутагава размышлял о жизни, тщательно пряча слёзы внутри себя. — Так и знал, что найду тебя здесь. — Произнёс знакомый голос и рядом с Рюноскэ шумно сел Чуя. — Можешь не говорить о том, что случилось — я уже знаю. Ацуши мне позвонил.       Рыжеволосый был единственным человеком, кому безоговорочно доверял Акутагава. Он один вытаскивал брюнета из того отчаяния, через которое и сам прошёл однажды. Словно старший брат, Накахара прижал к себе младше его на два года Акутагаву. — Скажи, Чуя, — голос его дрожал. — Почему так больно в груди? — дорожки слёз побежали по бледным щекам Рюноскэ. — Почему так болит? Почему?       Акутагава прижался лицом к груди Чуи и наконец позволил, душащим его несколько недель слезам, выйти наружу. Рыжий молчал не переставая поглаживать спину кохая, хотя Акутагава и так знал, что он ему скажет. — Тебе нужно его отпустить. Да, сложно, больно и звучит невозможно, но так правильно. Тебе станет легче. — Приятный голос Чуи успокаивал брюнета пока он окончательно не успокоился. — Я буду рядом и помогу тебе справиться с болью, — добавил он видя, что Рюноскэ хочет возразить.       Боль в груди ни на минуту не стихала и Акутагава повернул лицо навстречу ветру. Сегодня закат был совершенно другим. Если обычно сероглазый видел только фиолетовые и жёлтые оттенки, то в этот раз он увидел небо полностью. Голубое с фиолетовым небо, по которому лениво плыли куда-то за горизонт сиреневые облака. Всматриваясь в облака он видел разные фигуры людей и животных. Вот проплыла русалка и махнув хвостом скрылась за горизонтом. Или вот их учитель математики, Куникида-сан, вновь ругает кого-то за опоздание.       Глаза, сильно опухшие в последнее время, начали болеть и Акутагава их прикрыл, кладя голову на плечо Накахары. И какая разница, что Чуя ниже, брюнету всё равно было удобно. — Знаете, Чуя-сан, — проговорил он тихо. — Я хотел бы влюбиться в вас.       И как хорошо, что он не видел покрасневших щёк семпая. ________________________________________ «Хиккомори — это когда молодые люди сознательно ограничивают себя в общении.»