Здесь нет того, кого ты ищешь

- Юрец, ты встал? - Отъебись. - Юрец, мы опаздываем на матан. - Видал я ваш матан. – С этими словами я открыл глаза. Типичное утро понедельника. Комната залита осязаемо осенним солнечным светом. Рядом с моей кроватью стоит улыбающийся Ваня с полотенцем на шее, пахнущий зубной пастой и моим шампунем, и методично пинает меня коленом в бок. - Давай, сегодня только одна пара. Сделай над собой усилие, ленивая ты задница. Я потянулся и зевнул, облизав губы и оценивая, насколько противно во рту и стоит ли идти умываться. - Ты что, опять бегал с утра? Убедившись, что я проснулся, сосед удовлетворенно направился к столу и принялся укладывать в сумку тетради. - Да, и я даже вытащил сегодня остальных. Они еще в душе. Я бы поторопился на твоем месте. – Ваня, уже полностью одетый, деловито глянул на часы и одарил меня еще одной улыбкой. – У тебя есть всего полчаса. Я застонал и рухнул обратно на кровать. - Это же целая вечность! Пожав плечами, парень вышел из комнаты. Еще немного повалявшись в постели, я окончательно замерз, чертыхаясь, вылез, натянул черную футболку, глянул в зеркало на свое небритое помятое лицо и ушел делать кофе. В аудитории я уселся на одно из самых дальних мест и открыл учебник. Мозг отчаянно упирался, отказываясь понимать простые истины, и требовал выключить его обратно. Препод все не приходил, хотя до начала было еще минут десять, так что… - С тобой занято? - Да, - на автомате ответил я, не поднимая головы, но тут же спохватился, что Аннэт нынче простужена и на пару не придет. Поэтому я поспешно оторвался от учебника и, ища глазами источник звука, воззвал: - А, хотя нет, садись! Через пару минут я уже понял, что это была крупная ошибка. Девицу, радостно усевшуюся ко мне, я знал плохо, равно как и всю свою остальную группу – ну вот такой я человек – но она оказалась сущим кошмаром. За то время, что она искала в сумке зеркальце, она мне успела пересказать все сплетни института недели за две, и на довольно большой громкости. Девушка представилась Викой. На ней был красный свитер, смутно напоминавший тряпку для быка на корриде. Она постоянно поправляла волосы, рассматривала ногти или одергивала юбку, и все время очень, очень громко говорила. Мысленно я проклял Аню за то, что она заболела именно сегодня, и вставил в план дня как следует навялять ей подушкой за такое предательство. Препод все не шел. Пока я строил планы мести и пытался читать параграф, Вика решила, что теперь я тоже могу вступить в диалог. - А ты видел новую прическу Пастуховой? – Обратилась ко мне она. - Честно говоря, я не в курсе, кто это. - Как? Ты не знаешь, с кем учишься? - Ну, мы на первом курсе, и прошел всего месяц учебы. Я не успел познакомиться со всеми, - осторожно ответил я, испытывая отвратительное чувство, что оправдываюсь. К тому же, я откровенно звездел. Кроме нескольких человек, я людей своей группы в лицо ни за что бы не отличил, не то что по именам. Вике как будто дали команду фас. - Вот эта, - мгновенно затрещала она, - Новичкова. Вот та, в первом ряду, с большими сиськами. Она жуткий ботан. Вот тот, рыжий – это Валик. Он в нее влюблен по уши еще с пятого класса. Они вместе пришли из школы, причем она всегда хотела быть технарем, а он только из-за нее сюда поступил. Нету сегодня Загладина, это высокий такой, Илюхи, он в секции дзюдо у нас, и Аньки, она… - Поня я знаю, - робко вставил я. - Кого? – Озадачилась Вика. - Ну, Аню Понинскую. Ее сегодня нет. Ты ведь про нее говорила? - А, ну да… Да. – Видимо, Анькина кандидатура была не очень интересна моей собеседнице. Да и слава богу. – А вон там, слева, брюнет такой… Сообразив, что Вике я нужен только в качестве кивающего болванчика, бежать некуда, а пара все не начинается, я спокойно уткнулся в учебник, продолжая отзываться монотонным «угу» в паузах ее вербального потока. Перечень чьих бы то ни было личных оценок всех, кто находился в аудитории, меня мало интересовал. Равно как и сами находящиеся в ней. Времени познакомиться еще навалом, а пока, в эти, первые месяцы, мне абсолютно хватает общения с Анькой, парнями с моей и соседней комнат в общаге и самим собой и вежливо улыбаться всем проходящим, не запоминая лиц. Еще я знал имя и внешность старосты и куратора. Я уже было совсем провалился в теорию, заткнув одно ухо наушником и напряженно высчитывая что-то в уме, когда мой слух царапнуло слово, заставившее снова обратить внимание на Вику. - Не общайся с ней. Она ненормальная. - Кто? – Полюбопытствовал я, пытаясь проследить направление взгляда Вики и понять, о ком идет речь. - Вон та, за два ряда от нас, с голубыми волосами. Я присмотрелся. Волосы девушки, сидевшей прямо спиной ко мне, действительно не были белыми, как казалось на первый взгляд, а явственно отдавали голубым. Я задумался, как не заметил раньше в своей группе девушку с голубой шевелюрой. - А что с ней не так? - Она типа не ест ничего. Ну знаешь, диеты, все дела. Помешанная. Я говорю ничего, то есть совсем. Она живет в комнате с Ежовой, и Ежова говорит, она даже на еду не скидывается, потому что все равно не ест. Такая.. долбанутая, короче. Она и так тощая, как селедка. – Я мельком глянул на Вику, размеры бедер которой даже близко не были модельными, и снова вперил взгляд в острые плечики сидевшей впереди студентки. – Еще в одиннадцатом классе она была нормальная, то есть меньше года назад, а во второй четверти что-то как щелкнуло, и она… Ну, понимаешь… - Как, говоришь, ее зовут? – Спросил я у всезнающей одногруппницы, но тут в класс ворвалась староста. - Как, вы чего здесь все? Никто не в курсе, что занятия сегодня нет? Нам второй парой поставили философию, а пока валите давайте, мне сказали аудиторию закрыть и ключ на вахту отнести! - Лиз, а че случилось-то? – поинтересовался кто-то, но староста уже махала на всех руками, призывая быстрее уходить и не толпиться. Лизон была из тех милых людей, что вечно спешат и вечно опаздывают, но на которых при всем при этом запросто можно положиться. Я повернулся, но Вики не было. Я увидел красное пятно ее свитера в дверях, но желания догонять в себе не нашел. Лекция по философии прошла неожиданно быстро. Одной рукой я писал, пальцами другой незаметно даже для себя перебирал в воздухе. Давно не играл на басу. На второй части пары, когда мысли поплыли, я просто сидел и рисовал на полях табулатуры в отместку преподу за то, что тот даже не отпустил нас на перерыв. Впрочем, он всегда так делал. Когда пара закончилась, я немного посидел неподвижно, думая о чем-то своем и очень абстрактном, но, увидев, как «ненормальная» неуклюже встала и побрела к выходу за всеми, вскочил и бросился следом. Не знаю, что заставило меня это сделать. Я догнал ее уже в коридоре. Девушка с голубыми волосами шла, как-то нелепо переставляя тонкие ноги, как олененок. На худом плече висел рюкзак с цветочным узором, а серый свитер болтался на ней, как будто его отдала ей старшая сестра. Очень старшая. Я легко ее обогнал. Девушка шарахнулась от меня, когда я заговорил, и торопливо сняла с головы огромные наушники. - Привет… - я замялся. – Хочешь, я понесу твою сумку? На меня посмотрели взглядом «если-ты-думаешь-что-ты-самый-умный-то-ты-ошибаешься». Глаза у нее были светло-карие и при другом освещении, возможно, вполне могли бы выглядеть блекло-желтыми. А вообще, хороший был цвет. Пшеничный. - Нет. – Покачала головой она. Вопросительно глянув, как будто спрашивая, нечего ли мне больше сказать, она развернулась, как мне показалось, немного обиженно, и, снова надев наушники, поспешно ушла. Через полчаса после окончания учебного дня, если так можно назвать день, состоявший из одной поставленной нежданом философии, я, помывший голову и переодевшийся, топал по лужам в сторону женской части общежития. В дверях меня уже ждала Анька, замотанная в шарф и шмыгающая покрасневшим носом. - Юрец, тебе надо побриться, - услышал я вместо приветствия. - Я заметил утром, но времени не было. Понь, слушай, это ад какой-то. – Я вручил подруге принесенный пакет с едой и направился за ней вверх по лестнице, оставляя влажные следы по форме подошв кроссовок. – Если ты не выздоровеешь и не придешь, я повешусь. Со мной сегодня какая-то дура сидела, весь мозг мне вынесла. - Как ее звали? – Аня толкнула дверь в комнату. Там никого не было, кроме разве что горы использованных салфеток на всех поверхностях комнаты, но они меня мало смущали. Меньше, чем гипотетические назойливые однокурсницы. - Э-э-э-м… в красном свитере такая. С темными прямыми волосами. Говорит громко. Анька уселась на кровать, поджав под себя ноги, и наморщила лобик. Понинскую я знаю года два, хотя кажется, что целую вечность. Мы познакомились на курсах физики в десятом классе. Да, точно два. Мы с ней как небо и земля. Она маленькая, смешливая, любит кошек и ненавидит людей. Такая одомашненная версия Сатаны. Я же – бывший баскетболист, неудавшийся басист, будущий физик – с людьми схожусь легко, всем нравлюсь, все дела… вот только девушки за почти девятнадцать лет у меня не было и нет. Да и друзей две штуки, собственно, если уж настоящих. В общем, не знаю, что нас держит вместе, и иногда я готов Понинскую убить, но на самом деле я очень благодарен жизни, что она у меня есть. Пока она размышляла, о ком идет речь, я взял со стола пустую грязную кружку и отправился на кухню заваривать порошок от симптомов гриппа. Через открытую дверь я слышал, как Анька любопытно зашуршала пакетом. - А это чего, желудки мертвых хомяков что ли? - Где? - Желтые и скукоженные. - Аннэт, это курага. Будь более конструктивной. – Я вошел в комнату и поставил горячую кружку на стол. – Пей давай. А то хер тебе, а не шоколад. Я выхватил плитку из рук подруги. - Вот еще. Я не буду пить эти жидкие фекалии. И вообще, ты мне еду принес, значит она моя. – Надулась Анька, но, покосившись на шоколадку, вздохнула и все-таки взяла в руки дымящееся лекарство. – Фу. Юр, оно воняет. - Точно, - я уселся на кровать напротив и стал бездумно крутить кубик Рубика, уставившись в окно. Чертовски печально жить на втором этаже. Не на что посмотреть даже, только двор. У меня, всю жизнь жившего в многоэтажке на предпоследнем, вид из окна второго этажа ассоциировался с больницей. – А где твои соседки? - Жрут, где ж еще. А я не пошла, у меня горло болит и я все равно ни запаха, ни вкуса не чувствую. Мы поговорили еще минут сорок о всяком разном и смеялись над какой-то ерундой, когда я внезапно замолчал на полуслове. Кубик упал на синий ковролин. За плохо вымытым стеклом я увидел подходящий к забору неровными шагами тонкий силуэт. - Понь, мне пора бежать. – И, толком не успев выслушать обиженный возглас, я выскочил за дверь, оставив куртку в комнате женского общежития. Девушка с голубыми волосами действительно стояла во дворе. Держа в зубах сигарету, она раз за разом чиркала колесиком зажигалки, но огонек не появлялся. Она чиркала снова. Трясла зажигалкой и чиркала. Пальцы у нее были бледные и тонкие, хотя ладонь больше, чем у той же Ани, а ногти – обкусанные и с полу стершимся бледным лаком. Я просто стоял и смотрел, как она пытается прикурить. И молчал, как идиот. Наконец она устало опустила руки и подняла голову. Наши взгляды встретились. - Ты меня преследуешь? – Никогда бы не подумал, что внешне настолько замученное существо может так презрительно поднимать бровь. - Я просто шел мимо. - В футболке? – Все тот же надменный тон. Я собрался с мыслями. - Послушай, если у тебя не задался день, я в этом не виноват. Я не обижу тебя. Бледные щеки вспыхнули. Она раздраженно развернулась и снова хотела убежать, но я поймал ее запястье. У нее были невероятно холодные руки.