Это неправильно, но взаимно

Последний звонок. В этом году для кого-то звучит он в последний раз. Одиннадцатиклассники пришли в школу чуть раньше остальных, что бы поздравить учителей с окончанием года, да и просто поблагодарить их за тяжелую работу и великий труд. И вот в школу направляется красивая девушка, с белокурыми волосами которые собраны в два хвостика, в школьной форме, как и положено и с большим букетом гипсофил. Эту девушку звали Мария Владимировна Третьякова, к слову сказать единственная отличница в своем классе. Ее глаза стараются показывать счастье, но на душе творился ураган. А ураган звали «Лаура Альбертовна Лукина», преподаватель русского языка и литературы, а по совместительству классный руководитель 11Б. Эта женщина 45 лет, с короткими каштановыми волосами и голубыми, как океан, глазами. Девушка восхищалась ее статностью, красотой, умом, фигурой, элегантностью, ее подходом к урокам. Первый раз женщина появилась на пороге ее класса в далеком пятом классе и глубоко засела в подсознании у блондинки. ------------------------------------- Вернемся к последнему звонку. Девушка зашла на территорию школы и ее чуть не сбила одноклассница — Таня, ты не в себе что ли, куда так несешься? — Маша поправила платье и посмотрела в зеленые глаза подруги. — Прости Марусь, меня заставила Альбертовна идти в магазин за булавками. Все дорогая, я побежала, а то она на нервах, не хочу что бы кричала. Поэтому если хочешь жить, то не ходи к ней пока. — Таня показала на букет — Хорошо, пойду пока к Светлане Игоревне зайду. — Эта женщина являлась библиотекарем школы и с Марией отлично ладила, ведь она постоянно находилась в обители книг. Они разошлись в разные стороны. Вот Маша поднимается вновь по знакомым лестницам, проходит мимо класса биологии и вспоминает про смешные ситуации. Она вообще по своей натуре — гуманитарий и более точные науки давались ей с особым трудом, но сейчас она отличница и закончила с красным аттестатом и золотой медалью. Мама гордилась своей единственной дочерью, а вот папа… Папа не дожил до этого времени. Два года назад он умер от страшной болезни. Врачи так и не смогли его спасти, хотя шансы были, но Бог распорядился видимо по другому. Она всегда была папина дочка, общалась больше чем с мамой. Владимир научил дочь паять, варить и забивать гвозди. Они часто ходили в походы, на прогулки, в театр (ведь Третьякова не очень любила кинотеатры, а отец поддерживал). После воспоминаний блондинка и сама не заметила как маленькие, прозрачные капли слез покатились из медовых глаз. Эта смерть подкосила ее, оценки стали хуже. Но кареглазая умная девушка, поэтому поняла что жизнь продолжается и люди невечны. Вот из-за угла показалась такая родная, дубовая дверь. «Библиотека» — гласила табличка. Ох сколько хороших и плохих воспоминаний хранили эти стены. — Машенька? — голос женщины лет 60 отвлек ее — Да Светлана Игоревна, это я — она была рада этому человеку — А что же ты не со всеми? — библиотекарь подошла и обняла девушку — Да меня Таня снесла и сказала что Лукина не в духе, вот хочу переждать бурю пока у Вас — Мария улыбнулась. — Зная ее, то это ненадолго. Тем более сегодня выпускается ее класс, наверняка она просто переживает и волнуется. Эта мысль сильно расстроила Машу. Она не была готова так быстро закончить все. У нее был столько мыслей от «признания женщине в любви» до «самоубийства». — Машунь, ты же будешь сегодня выступать? Точно, она совсем про это забыла. Девушка сегодня будет читать стих. Блондинка долго думала над выбором произведения, но все же остановилась на одном, который очень точно описывал ее чувства. — Да, Светлана Игоревна, буду. — А можешь прочитать мне его сейчас? — женщина хитро улыбнулась и посмотрела на собеседницу — Нееет, не могу — Третьякова ухмыльнулась и стала собираться — Ну почему нет? — Приходите на линейку и услышите со всеми Блондинка быстренько ушла что бы библиотекарь не стала уговаривать ее дальше. «Что же, надо все-таки найти Лауру. Поздороваться хотя бы» Она пошла в свой класс и увидела брюнетку. Как всегда великолепна. Красный брючный костюм, белая блузка застегнутая на все пуговицы, галстук и маленькая брошка в виде птички, а также бежевые лодочки на высокой шпильке. «Это моя брошь, она все же носит ее» от этой мысли стало теплее на душе и кареглазая улыбнулась своей яркой улыбкой. — Здравствуйте, Лаура Альбертовна — Маша подошла к ней — Привет Мань, что-то ты поздно — голубоглазая в последнее время всегда звала ее так, а та и не против — Да я пришла час назад, просто в библиотеке была — Я так и знала, надо было туда сходить — конечно Лукина знала где ее ученица — Что-то случилось? — блондинка забеспокоилась — Да, мне нужна твоя помощь. Так как все твои одноклассники чудесным образом испарились, нам сейчас придется срочно вешать вот это — она показала на плакат, где было написано «Прощай школа». — Хорошо, а стремянка есть? — В том то и дело, нет. — Давайте тогда я щас на стул встану, а вы мне плакат подадите — Маша уже собиралась снять туфли, как ее схватили за локоть, тысячи электронов прошли по ее телу. — Нет Марусь, я встану, а ты подашь. У меня рост больше твоего будет — Лаура пустила смешок И вот Лукина встает на стул и ждет ученицу. Маша тут же дает один конец плаката и ждет дальнейших указаний — Подай булавки, сейчас как нибудь прикрепим это все — Вот — они случайно коснулись пальцами (а может и не случайно) Пока Лаура пыталась как то прицепить бумагу к шторам, Третьякова не растерялась и уже во всю наслаждалась видом сзади. Она жадно скользила по утонченным изгибам бедер, талии. Эта женщина является произведением искусства. Пока девушка прибывала в своих мыслях, учительница окликнула ее видимо уже не первый раз — Ты уснула что ли? Нам никак нельзя щас это делать. Я сама не в восторге от этого всего, но раз руководство сказало, значит надо. Поэтому давай вторую часть. Брюнетка наклонилась что бы взять плакат, как стул пошатнулся и ей пришлось схватиться за плечи Маши, а та в свою очередь схватила свою любимую учительницу за бедра, еле касаясь мизинцем ягодиц. — Господи, кто делает эти стулья??? — Лаура чуть ли не кричала, а блондинка покрылась румянцем от такой близости. — Спасибо Мань, что спасла старушку от смерти — Давно это вы, Лаура Альбертовна, старушкой стали? — После того как мне стукнуло 45 в этом году — Маша никогда не понимала, почему она называет себя старушкой, а такое было частенько. — Выбросите из головы такие мысли, после 40 жизнь только начинается — Вот придешь ко мне после 40 годиков и скажешь, правда это или нет «Значит она думает что мы видимся не в последний раз» — Мария улыбнулась — Обязательно скажу, только вот вам будет 67 лет, думаю вы меня не узнаете Лукина засмеялась, да так громко, что Маша подхватила волну этого заразительного смеха. — Да, Мария Владимировна, ты права. Ладно, давай покончим с этим и пойдем уже на улицу, а то времени мало. Ты кстати выучила стих? — Конечно — но женщина не знала какой именно и кому он посвящен — Тот, который я показывала? — Нет Лукина слезла со стула и отошла подальше что бы рассмотреть плакат — Иди сюда, посмотри, ровно или нет? Маша подошла и встала совсем рядом с учительницей, чувствуя плечо брюнетки и вишневый запах духов — Да, идеально Лаура хлопнула в ладоши и подошла к учительскому столу, взяла сумку и направилась к выходу — Отлично, с меня шоколадка — она подмигнула и вышла «Надеюсь она пошутила. Хотя от этой женщины можно ожидать все что хочешь». Третьякова вышла на свежий воздух и вдохнула побольше кислорода. Им повезло, ведь погода была отличная, не теплая, но и не холодная. — Машка, ты где была, я тебя везде искала — Таня подбежала на своих шпильках и обняла подругу — Да я Лауре помогала, вы куда то все пропали и нам пришлось вдвоем там карачиться. Она еще чуть не упала со стула и мне пришлось схватить ее за почти за попу. Татьяна уже падала со смеху. Конечно она знала об особом отношении белокурой к брюнетке. Помнила как успокаивала ее после того, как им объявили что старшая лежит в больнице с переломом ноги и ее состояние тяжелое. За все 6 лет что только не было. — Это не смешно. Ты бы видела мое лицо. Мне кажется я была краснее мака. Но и эти слова не остановили рыжую особу. — Дорогие друзья, через 10 минут состоится линейка в честь окончания школы. Их привлек голос директора. — Все Голубева, пошли к нашим. И они под ручку пошли к своему классу, где естественно уже стояла брюнетка. — Все ведем себя культурно, не смеемся без причины и не кричим. Прошло с начала мероприятия уже больше получаса. 11Б должен танцевать вальс после 9А, значит уже сейчас. — А сейчас мы приглашаем выпускников 11Б класса. Встречайте!!! Все ребята вышли с парами и начался танец. Маша старалась не думать что на нее, возможно, смотрит Лукина. На самом деле так и есть. Лаура не могла оторвать взгляд от белокурого ангела. Так она всегда называла Маню, но только про себя. После прекрасного вальса, у Марии было минут 10 что бы переодеться в платье, в котором она будет читать стих. Конечно блондинка побежала сразу в класс где оставила свою одежду. — А сейчас на сцену приглашается ученица 11 класса, которая прочитает стих собственного сочинения. Встречайте, Мария Владимировна Третьякова! Конечно ее класс хлопал громче всех, но и другие не отставали. Когда Маша вышла на сцену, со всех сторон послышались «ахи» и «охи». Выглядела она прекрасно, как принцесса. Длинное белое платье, которое облегало ее всю, но снизу было расклешенное, рукава расшиты кружевом, спина открыта, ну и белые лодочки, которые были все время на ней. Лукина задержала дыхание, она никак не ожидала от «своей» скромной девочки, такой откровенный наряд. Было видно что блондинка волнуется. Но все же она собралась с мыслями и начала: Она была настолько идеальна, Что никто не мог понять, где тут подвох, Она была с ней рядом и, реально, Ее такой создать мог только Бог Она светилась изнутри тем светом, Который осветил бы все вокруг… Она была единственным запретом, Она была отчаянным табу… Она была как-будто безупречна, Брала вершины самых светлых чувств, Она ее любить хотела вечно, И без нее весь мир вокруг был пуст. И даже ревновала ее молча, А она боялась, вдруг «перегорит», Хотя и знала, что любит она очень… Что за нее ее душа болит… Наступила тишина, никто не мог сказать и слова, ведь все понимают про что это стихотворение. А Мария не стала брать еще большую ответственность за себя и вышла со сцены, но чего она не ожидала, так это бурных оваций, аплодисментов. Было понятно, что многим понравилась. Девушка еле выдохнула и поспешила зайти в школу, что бы привести мысли в порядок. Когда она зашла в класс, то закрыла дверь, прислонилась лбом к ней и тихонько дала волю эмоциям. Но она даже не удосужилась посмотреть за стол учителя, ведь от туда на нее смотрели голубые глаза, те глаза, которым она и посвятила это стихотворение — Лукина, что же ты со мной делаешь. Почему именно ты? — Белокурая произнесла это очень тихо, но Лаура плохо видит, но слышит отлично. — Марусь? Третьякова отскочила от двери и стала поспешно вытирать слезы. — Лаура Альбертовна, что это вы не со всеми? — она пыталась улыбнуться, но слезы не давали это сделать. — Я просто надеялась что ты придешь сюда. Брюнетка медленно встал из-за стола и тихо стала подходить к младшей. — Скажи мне честно, кому посвящен этот стих… Они стояли друг от друга на расстоянии вытянутой руки и смотрели в глаза. — Я не думаю что вам стоит это знать. Маша уже отвернулась и хотела бежать от своей любимой куда глаза глядят, но ее остановило нежное прикосновение к запястью. — Ты понимаешь что это неправильно? На секунду испуг проскользнул в медовых глазах, но потом стала лишь обида. — Конечно я понимаю, но не могу. Мне так плохо от этого. Я никому не могу рассказать и на душе, как будто булыжник. Но не переживайте, Лаура Альбертовна, это так и останется во мне. Я не хочу что бы у вас были проблемы, тем более из-за меня. Я вас больше не потревожу, ведь мы больше не увидимся — Третьякова улыбнулась сквозь боль, но рука любимой так и не отпустила ее. — То есть ты даже слово не дашь мне вставить? Это так по взрослому, рассказать все и уйти. Не хочешь услышать правды? Боишься ее? — Маша изумленными глазами смотрела на Лукину — Я не боюсь, если вам есть что сказать, то говорите — сейчас уже злость накрыла блондинку Лаура подумала секунду, немного замялась, но продолжила: — Да, хочу сказать что это неправильно, у меня есть двое детей, ты знаешь это. Но я тоже женщина и хочу быть любимой, мой бывший муж не давал мне этого, ему нужно было только одно — секс, ты уже большая, поэтому могу говорить об этом спокойно. Так вот, я давно замечала в твоем поведении что-то другое, не как всегда. Больше внимания, нежности, поддержки, сначала подумала что ты привыкла ко мне и испытываешь любовь как к маме. Но сейчас я надеюсь что она не такая. — Лукина стояла минуты две просто так, видимо обдумывала слова — Да, это неправильно, но взаимно… Обе стояли и смотрели друг другу в глаза, в них искрилась надежда. Брюнетка подошла еще ближе к ученице и прикоснулась ладонью к щеке: — Скажи мне это прямо в глаза… Блондинка до сих пор прибывала в какой-то прострации и не могла поверить в слова, уже хотела обернуться, что бы проверить, не снимает ли ее скрытая камера? Но нет, все реально. Вот стоит ее любимая Лаура Альбертовна, которая говорит что это взаимно. — Я люблю вас, моя учительница. Больше жизни люблю. Люблю за ваши глаза, красоту, ум, утонченность, за все. Вы моя. — Я люблю тебя до бесконечности, мой ангел. Ты моя. Лаура нежно, немного робко, прикоснулась губами к губам любимой и с облегчением выдохнула. У них все хорошо. Теперь так и будет.