***
Когда еще беременной Татьяне предрекли сына-альфу, Сергей Попов, безумно ждавший сына-наследника, буквально готов был кричать об этом всему миру. А как же! Альфа - это вам не какая-нибудь тупая омежка (он каждый раз, смотря на очередную омегу, радовался жене-бете), это приятный собеседник, это, в конце концов, продолжатель рода. И можно не беспокоиться, что однажды он постучит в дверь с пузом на перевес и будет безвольной куклой ожидать помощи от родителей. Альфа - это опора семьи, это гарант стабильности и адекватности. То, что Арсений родился омегой, буквально расстроило все планы и мечты. И вроде как отношение к ребенку не должно было зависеть от обычной физиологии, но оно зависело, еще как. Бедный Арсений все детство не мог понять, почему отец так холодно к нему относится и почему мама, казалось бы, самый близкий человек для ребенка, потакает мужу и не дает спуску сыну. В четырнадцать оказалось, что омежья сущность принесла дополнительную проблему (куда еще) в виде течки, а значит, как считал отец, в виде непреодолимого желания лечь под первого встречного альфу и раздвинуть ноги. Почему он это говорил Арсу, который не то что друзей-альф не имел, вообще никаких друзей в таком возрасте не завел, сам Арс понять никак не мог. И вроде старался хоть как-то понравиться собственным родителям, но, кажется, с каждым действием и словом делал только хуже. На любой вопрос всегда следовал ответ: "Ты - омега, ты не поймешь", на неожиданно скатившуюся слезинку после случайно полученного ожога - "Хлюпик и нытик, но что еще ожидать от омеги". Поэтому первую и самую болезненную течку Арс провел, заперевшись в комнате и стараясь выпить все таблетки, которые удалось купить без рецепта в подвальной аптеке какого-то жилого дома. В пятнадцать Арсений наконец познакомился по переписке с Сережей, тоже омегой, и хоть немного стал осознавать, что сущность - не приговор. Оказалось, что и омегой можно хорошо жить, получать не только негатив, но и похвалу, да и вообще быть личностью, а не телом. Вот только родителям он почему-то так и не сказал ни о друге, ни о своем изменившемся восприятии. Просто вдруг стал легче переносить какие-то унижающие фразы и вообще любые выпады в свою сторону. Не потому, что был "терпилой", а потому что научился отличать обоснованность от тупых стереотипов и глупых приверженностей. В семнадцать впервые возникла мысль уехать из дома. Деньги вроде как были накоплены и ждали своего часа в книжке на самой верхней полке, Сережа ждал его в Питере, готовый хоть на всю жизнь принять его в подаренной родителями на совершеннолетие квартире. Да и желание уехать, наконец-то, из дома туда, где точно не осудят, а наоборот похвалят и помогут, перевешивало все рациональные доводы. Единственной проблемой было поступить в достойный вуз и начать зарабатывать хоть какие-то деньги - все-таки жить в таком большом городе на иждивении друга Арсений не собирался. Поэтому к ЕГЭ он готовился со всей ответственностью, что даже мама, зайдя однажды вечером к сыну с очередным вопросом, неожиданно похвалила за рвение к образованию. Восемнадцать Арс праздновал скромно и тихо на родительской кухне. Потом созвонился с Серым, получил напутствие во взрослую жизнь и обещание отдать подарок сразу по приезде в Питер и скромно пошел дальше готовиться к поступлению. Чтобы уже через пару месяцев, получив аттестат об окончании школы и сдав все, какие только можно, экзамены, тихо среди ночи собрать в сумку только необходимые вещи, написать письмо с просьбой не искать и отправиться на вокзал. До самого отправления поезда еще были метания и мысли, бросить все это и вернуться домой, но вдруг на телефон пришло сообщение, так что в Питер Арсений оправлялся с легким сердцем и без единой негативной мысли.“Домой можешь не возвращаться!”
***
Начало жизни в культурной столице было завораживающим. Впервые никто не критиковал каждый шаг, можно было делать, что душе угодно и не получать осуждение в ответ. Поэтому только благодаря Сереже, который спасал от самых необдуманных поступков, Арсений еще не успел погулять в дождь, напиться в сомнительном клубе, подраться со шпаной в темном переулке и накупить всякой бесполезной хрени. Вообще Сережа был как ангел-хранитель: спасал в трудных ситуациях и сидел с видом “рука-лицо”, когда не успевал буквально немного, чтобы отговорить потратить деньги на пятую по счету футболку. Арсений наконец смог почувствовать этот пьянящий запах свободы и не собирался лишаться этого, поэтому вскоре остро встал вопрос о деньгах. Проблема была в том, что, несмотря на отличные результаты ЕГЭ, до получения бюджетного места не хватило каких-то дурацких двух баллов. И Арс с завистью смотрел на девушку, получившую последнее место буквально у него под носом. Так что о поступлении в этом году разговор не шел – все-таки на платную учебу он еще не заработал. Зато это был отличный шанс найти более-менее адекватное место, в котором и заработать можно, и не потратить последние нервные клетки, пытаясь совместить с учебой. Так что, помучавшись пару недель и пройдя несколько потенциальных рабочих мест, выбор пал на один из знаменитых бутиков почти в центре, где как раз требовался консультант. Уже в понедельник ровно в 9.00 Попов стоял за кассой бутика и слушал наставления администратора. Вообще, судя по убранству магазина, внешнему виду работников и ценникам, цифры на которых по количеству были больше похожи на номера телефонов, заходили сюда только очень успешные люди, и как сюда попал сам Арс, было не понятно. Но тем не менее, раз уж его взяли, скорее всего за красивые глаза (и тут без шуток, потому что чем-чем, а этим Арс любил похвастаться), работу свою он выполнит на 500%, чтобы никто и слова против сказать не смел. К тому же, сумма в договоре стояла внушительная для еще вчерашнего школьника, так что была еще одна причина не проебать все. Уже к концу недели план был обозначен как провальный. Отваливались руки-ноги-вообще все, хотелось наорать на каждого клиента, который вел себя как скотина, а старшим сотрудникам просто врезать. Единственным светлым лучом в таком темном царстве был Сереженька-пироженка. Он встречал дома с уже готовым ужином, помогал в изучении материалов для поступления в следующем году (Арс не собирался наплевать на учебу), выводил гулять, когда сил вообще не оставалось, и вообще скрашивал будни сплетнями и просто интересными разговорами. В какой-то момент Попов даже почувствовал, что будто он один что-то получает из этой дружбы, о чем не тая рассказал, но в ответ получил такой красноречивый взгляд, что больше об этом не заикался. Но в тихую стал задумываться, какие хотя бы мелкие сюрпризы и проявления внимания мог сделать в ответ. В общем, вроде все было прекрасно, пока в один из дней в бутик не заглянул очередной, казалось бы, покупатель, вернее, покупательница. Дамочка (по запаху вроде омега, но что-то подсказывало, что явная бета) явно знала себе цену, потому что на всех смотрела не то чтобы с высока, а конкретно с вершины Эвереста. За небольшое время работы Арсу казалось, что он привык к таким людям, но с каждым новым человеком в нем только усиливалась брезгливость – хотелось умыться и пропшикать спиртом и всего себя, лишь бы весь аромат от парфюма, усиливающего запах, не налип на него. Мадам, постоянная покупательница, судя по активности других продавцов, вдруг решила, что именно он, Арс, непременно должен ей помочь с выбором платья. Отказаться было нельзя, так что Попов только вздохнул и пошел на помощь. - Молодой человек, вы вообще слушаете меня? Я четко сказала “красное платье”, что вы мне суете какое-то бордовое? – Красным стало уже лицо самого Арса. Ну вот как объяснить клиентке спокойно, что это не он цвета не различает, а у нее проблема с названиями? - Простите, давайте я сейчас принесу сразу несколько других вариантов, а вы выберете, хорошо? – Боже, дай сил и нервов вытерпеть сегодняшний день! Пока Арс бегал в подсобку и пытался собрать все платья, которые хоть как-то могли попасть в категорию “красный”, клиентку уже окружили остальные продавцы с различными предложениями. - Ирина Владимировна, только посмотрите на этот шарфик! - Ирина Владимировна, к вашему цвету волос идеально подойдет эта блузка! - Ирина Владимировна, эти перчатки прекрасно сядут на ваши изящные ручки! Нет, Арс прекрасно знал, что иногда лесть очень даже помогает, но вот так откровенно облизывать человека ради непонятно чего?! Возможно, он просто не дошел до той стадии, когда гордость уходит на второй план, а на первый выходит угодничество. Но пока такое поведение попахивало нездоровым лицемерием, до которого он опускаться не собирался. - Пожалуйста, все наши платья в разных оттенках. Какое вам приглянулось больше? – Выбери хоть что-то и уйди уже отсюда. А ведь рабочий день начинался так прекрасно. - Хм..что-то мне тут ничего не нравится. Да и вообще вы мне сегодня изрядно подпортили настроение, так что я пойду. И под аккомпанемент вздохов и мольб о возвращении она гордо удалилась. Арсу в этот момент очень захотелось привести священника и попросить очистить это святое место от злых духов. Но он вместо этого молча собрал все платья и удалился в подсобку, чтобы вернуть на места. Зато вечером было, что рассказать Сереге. - Серег, прикинь, какая фифа. Хотелось плюнуть ей в след, чтобы она больше никогда не пришла! - Да ладно тебе, Арсюх, ну очередная, которая нашла себе папика, вот и развлекается. Пожалей девушку, у нее больше развлечений в жизни нет. - Я? Пожалеть? Ты меня с кем-то путаешь. И вообще это низко, разве можно так себя оценивать, чтобы заработать на что-то не умом, а телом? - Никогда не знаешь, в какой ситуации окажешься, так что не зарекайся.***
Следующие два месяца на работе все было относительно спокойно. В основном приходили солидные мужчины в поисках очередного серо-черно-синего костюма, да пару женщин с явно не своими карточками, но вели они себя прилично. Арсу даже вроде как понравилось работать, пусть с коллективом отношения так и не наладились, зато стабильная хорошая зарплата закрывала все недочеты. Беда пришла, откуда не ждали. По резко ставшим восторженным лицам коллег Арс, стоявший спиной ко входу, понял, что в бутик зашел кто-то очень и очень важный. Единственная омега, не считая самого Попова, Аня как-то подобралась, словно готовая наброситься на добычу львица, а остальные буквально налепили на лица улыбки. Пришлось Арсению повернуться к двери. Первой он заметил “дорогую и любимую” Ирину Владимировну и даже хотел удивиться, почему это все так рады ее видеть. А потом он почувствовал запах. Нет, не так. ЗАПАХ. Восхитительный, завораживающий запах кофе с ликером, от которого буквально потекли слюнки. Захотелось либо найти источник и долго-долго нюхать, либо уйти подальше и никогда больше его не ощущать. Запах исходил от высокого молодого альфы с прекрасными зелеными глазами и забавными оттопыренными ушами, в руку которого бета впилась так, что там точно потом останутся следы от ее острых ногтей, так что второй вариант резко стал предпочтительнее. - Ирусь, ну зачем ты меня привела? Я бы и в машине тебя подождал. – Мало было запаха, так еще и бархатный голос убивал наповал. И судя по лицам коллег, не только Арса. - Антон, что значит в машине? – Крикливости мадам позавидовали бы чайки. – Ты нужен мне здесь! В конце концов, это твое мероприятие, поэтому твоя девушка должна выглядеть лучше всех. - Конечно, солнце, ты абсолютно права. – Арс позавидовал спокойному голосу этого Антона, потому что ему самому уже на десятой секунде хотелось девушке врезать, а он вообще ни разу не боец, он прям пацифист до мозга костей. Пару пришлось обслуживать тоже Арсению. Видимо, Ирина не была достаточно удовлетворена прошлым издевательством над ним и решила продолжить и в этот раз. Сначала ей не понравился цвет платья, потом его размер, затем она захотела посмотреть брючные костюмы и перемерила весь ассортимент, после чего вернулась опять к платьям. Спустя пять часов нахождения мадам в магазине нервы сдавали у всех, даже фикус в горшке немного начал вянуть. Арсений в процессе поиска подходящего наряда изредка поглядывал на Антона, ловя в ответ заинтересованный взгляд. Но Ирина очень вовремя успевала перетянуть внимание на себя очередным заскоком. В итоге, ну надо же такому случиться, она вдруг поняла, что лучше всех на ней сидело самое первое платье. Арс чуть от радости не начал подталкивать ее к кассе, чтобы вдруг она не передумала. - Антон, оплати покупку, а я буду ждать в машине. – Она вновь посмотрела на Арса, прошлась оценивающим взглядом по нему и, видимо удостоверившись чему-то, хмыкнула, а затем гордо развернулась и пошла на выход. Альфа в ответ на все действия только тяжело вздохнул. - Вы простите, она немного на нервах перед банкетом. Хочет, чтобы все было идеально. – Арс мог бы сказать, чего на самом деле хочет эта дамочка, но не мог ответить агрессивно уставшему альфе. - Все хорошо, не волнуйтесь. Для нас прежде всего важен комфорт клиентов. - Ну да. Что означало это “ну да”, Арс так и не понял, отвлекшись на просьбу администратора, а когда вернулся, альфы уже не было. Зато коллеги почему-то смотрели с завистью, даже не пытаясь скрыть это на лице. Ответ нашелся быстро – Антон ему, Арсу лично, оставил внушительные чаевые, по размеру чуть уступающие цене самого платья. Так что день оказался не таким уж и плохим. Главное, не вспоминать этого прекрасного альфу с прекрасным запахом.***
Плохо Арсу стало неожиданно (хотя, когда это вообще бывает ожидаемо?) в час ночи. Просто вдруг прихватило низ живота, причем не так, как в течку, а гораздо больнее, и как будто боль стала объемнее. Сначала он ждал, пока пройдет само, потом напился всеми обезболами из аптечки, а когда и это не помогло, пришлось будить Сережу. Тот развил такую бурную деятельность, что осталось смириться и просто поехать в больницу. Выводы оказались неутешительными. - Арсений Сергеевич, поверьте, ваш случай далеко не уникальный. К сожалению, мы встречаем такое у каждой пятой омеги мужского пола. – Вот врач вроде бы разговаривал абсолютно спокойно, но на душе с каждым словом становилось беспокойнее. - Доктор, просто скажите, что это за хрень и как ее лечить. - Это, миома. - Миома? Это рак?! Я умру, да? – Арс даже не понял, в какой момент успел оказаться лежащим на полу с пропахшей чем-то отвратительным ваткой около носа. - Голубчик, ну что же вы так сразу в обморок. Не переживайте раньше времени, что вы в самом деле! Давайте сядем, вы выпьете водички, успокоитесь, и я вам все подробно расскажу. Арс с помощью врача смог наконец принять сидячее положение, а потом и вернуться на стул. А после глотка холодной воды и вовсе стало легче, пусть страх и не ушел. Он еще слишком молод, чтобы умирать от рака! - Арсений Сергеевич, у вас не рак. Это всего лишь узел на стенке вашей матки. Восемьдесят процентов способных к деторождению людей имеют такой диагноз. Но, к сожалению, в вашем случае этот узел достаточно разросся и начал кровоточить. От этого и боли, а в скором времени возможно кровотечение. Если это запустить окончательно, то возможно удаление матки. - И что же мне делать? Операция, таблетки, терапия? - А вот теперь приятная новость. На данном этапе этот узел убирается самым обычным способом. – Хотелось стереть с лица врача его глупую улыбку. У Арсения тут бездетность намечается и рак в перспективе, а он сидит и улыбается. - Ну же! Какой способ? - Всего лишь беременность и роды. - Что? Доктор, кажется у меня проблемы со слухом, но вы сказали роды? - Голубчик, все так и есть. В вашем случае миома убирается банальным оплодотворением в период течки и последующими родами. На этих этапах ваш организм будет насыщен определенными гормонами, которые эту миому поглотят. - А..а как...ну…у меня же нет…- Да, Арсений в свои восемнадцать еще ни с кем не встречался. Но у него были уважительные причины! Может, он вообще ждал принца на белом мерседесе? - Что ж, я думал до этого не дойдет, но все же…Дело в том, что моя жена работает в центре оплодотворения. К ней приходят пары, которые по каким-либо причинам не могут иметь детей естественным путем. Поэтому им нужны суррогатные омеги, которые согласятся на вынашивание чужого ребенка. Арсений Сергеевич, в остальном ваш организм совершенно здоров, хоть сейчас в космос, а ваше воспаление никак не повлияет на процесс беременности, наоборот только улучшит. Мой вам совет – подумайте хорошенько. Можно, конечно, сделать операцию, но в вашем возрасте не следует лишний раз ложиться под нож. - Дайте номер вашей жены…***
Решиться на посещение центра оплодотворения было почему-то легко. Возможно, этому поспособствовал Сережа, который чуть ли не пинками поднял Арса с кровати, умыл, накормил завтраком и довез прямо до дверей клиники. А возможно, просто так совпало. Его приняла сама главврач Вера Ивановна. Она начала что-то говорить про тенденции, про легкость в лечении и про возможность помочь другим парам, получив при этом солидную сумму денег. - Подождите, за это еще и платят? – Получается, Арс все-таки будет зарабатывать собственным телом, пусть и не так банально. - Конечно же платят, Арсений Сергеевич! Причем, хорошие деньги. Вот как раз сегодня мы можем встретиться с прекрасной молодой парой, которая очень хочет ребеночка. Если все пройдет отлично, то вы станете прекрасным суррогатным омегой для них. Анализы у вас прекрасные, так что не вижу проблем. - А как вообще все это будет проходить? - Если вкратце, то мы проведем специальную процедуру, введем сперматозоиды альфы, проследим за оплодотворением, а потом отпустим вас со спокойной душой и будем наблюдать в течение всей беременности. Не успел Арсений как-либо отреагировать на этот рассказ, как в дверь постучали, а потом вошли двое людей. Если бы омега был в состоянии пошутить, он бы воскликнул что-то типа “Картина Репина ”Приплыли””. Но ему оставалось просто смирно сидеть на кресле и бояться даже вздохнуть. Потому что в кабинет врача уверенной походкой вошла сама несравненная Ирина Владимировна, ведя как на поводке своего альфу. - Ирина Владимировна, Антон Андреевич, очень рада встрече! Проходите, знакомьтесь с вашим будущим суррогатным омегой. – Улыбка и хорошее настроении Ирины ушли, как только она увидела Арса, а ее лицо скривилось как от лимона. И только за одну эту картину Арсений был благодарен своей болезни. - Этот точно не подходит! Я не согласна! - Ириш, мы с тобой решили, что доверимся врачу. Если этот человек подходит, значит прекрасно. - Я не согласна отдать этому мои деньги! – Интересно, как у Антона Андреевича еще барабанные перепонки не лопнули такой фальцет каждый день слушать? Стоп! Она сказала МОИ деньги? Кажется, намечается какое-то шоу. - Дорогая, это МОИ деньги, - Антон Андреевич, вы подводите зрителей! Где ссоры, драки? – и я решаю, кому мы будем платить. Так что Вера Ивановна, мы согласны. Ну да, действительно, согласие Арсения же не требуется в таком случае! А может он не готов отдавать ребенка этой парочке? Может он уже сочувствует бедному ребенку, у которого будет такая мать? Но сумма, которая дальше стала обговариваться перечеркнула все негативные мысли. Хоть Арс и понимал, что это подло – наживаться на болезни и невозможности иметь ребенка – но хоть какой-то плюс от этой парочки получить должен был. Спустя примерно час обсуждения каждого пункта договора, они, наконец, все подписали. Осталась малость – приехать в следующую субботу для процедуры оплодотворения. Что удивительно, но Антон обещал тоже приехать, и даже спросил у Арса адрес, чтобы заехать за ним перед клиникой. Пока было вообще не понятно, что будет дальше, но домой Арсений вернулся с улыбкой на лице, за что получил нечитаемый взгляд от Сережи. Ну и плевать! Жизнь, вроде как налаживается, болезнь обещает исчезнуть, деньги наоборот прийти, так еще и хорошему человеку можно помочь. И это он явно не про Ирину. Так что нервничать абсолютно бессмысленно.***
Дни до субботы прошли в работе, так что никаких сторонних мыслей в голове не появлялось. Зато раннее субботнее утро прошло в ванной с безуспешными попытками перестать блевать. От нервов казалось, что желудок просто-напросто покинет тело, волоски на руках встали дыбом, а ноги тряслись так, что стоять ровно было абсолютно невозможно. Арсу хотелось отменить все эти процедуры, запереться в комнате и забыть обо всем, как о страшном сне. Но остатки рациональности подсказывали, что лучше уж так, чем мучиться с возможностью рака. И, возможно, Арс бы еще немного понервничал, если бы не звонок в дверь и уставший Антон за порогом. Собрался Арсений на удивление быстро, и уже через пять минут они ехали на огромном внедорожнике альфы в сторону центра. - Арсений, слушайте… - Арс. – На недоуменный взгляд пришлось пояснить. – Раз уж так все сложилось, то можете называть меня просто Арс. - Хм…Арс…Да, так будет правильней. Тогда я просто Антон или даже Шаст – это от фамилии Шастун. Нервы это были или фамилия действительно показалась Арсению забавной, но сдержать смешок не получилось. Почему-то подумалось, что альфа обидится на такую реакцию, но он наоборот поддержал веселое настроение и улыбнулся. - Так вот, Арс, я что хотел сказать…Короче, спасибо тебе, вот! - Мне? Я вроде ничего еще не сделал. – Но на душе иррационально стало приятнее, хотя, казалось бы, нельзя так реагировать на чужого альфу. - Ты просто не представляешь, как нам было тяжело найти подходящего человека. Это вообще уже пятая клиника по счету, и я, если честно, думал и здесь не получится. Но как только тебя увидел, почему-то почувствовал, что все будет хорошо. - Кхм..спасибо, конечно за, ну, такую уверенность во мне. В общем, надеюсь оправдать. Слава Богу не нужно было продолжать разговор, потому что они подъехали к центру. Хотелось побиться головой обо что-то очень твердое, чтобы кисель в голове растворился и появились адекватные мысли, а не мямлянье перед Антоном. В лаборатории, куда их привела медсестра, было стерильно настолько, что можно было просто есть с пола даже без тарелки. Арса попросили сесть в специальное кресло, и с третьей попытки это, наконец, удалось. А потом весь процесс прошел быстро и будто в тумане: ввели какой-то катетер, спрашивали вопросы, которые вот никак не вспомнить сейчас, попросили просто полежать какое-то время. В общем, транс сошел только после того, как его вывели в коридор и буквально сдали в руки Антону. И Арс, наверное, смутился бы, но способность думать еще не восстановилась, так что он просто наслаждался тем, как спокойно в объятиях альфы. Антон, на удивление, словно вообще не торопился от Арса отходить: поглаживал по спине, шептал на ухо, какой он молодец и вообще спасибо за согласие. Но им пришлось прерваться, когда телефон альфы зазвонил ужасно противной мелодией. - Прости, это Ира, нужно ответить. – Он посмотрел на Арса с сожалением, а потом отошел на пару шагов в сторону и принял звонок. До Арсения долетали обрывки фраз Антона о том, что все прошло хорошо и что результат будет скоро известен, но с каждой фразой в голосе чувствовалось раздражение. Мадам явно была в гневе, правда непонятно, от чего. Но, видимо, Арс ей настолько не нравился, что любое упоминание о нем вызывало негодование. Что ж, вполне возможно, что это очень даже устраивало Арса. Ну а что, неприязнь должна быть взаимной. После разговора Антон словно закрылся в себе, и обратно к Арсу домой они ехали в тишине, даже радио никто не включал. Омеге захотелось сделать хоть что-то, чтобы альфа немного расслабился, но на ум ничего не приходило. Уже на подъезде к дому Арса осенило. - Антон, слушай, не хочешь пообедать с нами? Мы с Серым лазанью по особому рецепту приготовили, так что будет вкусно. - Арс, я… - его прервал звонок телефона с все той же мелодией. Антон скривился и сбросил вызов, но телефон настойчиво звонил снова и снова. – Не могу, к сожалению, Ира ждет дома. Так что до следующей недели? - В каком смысле? – Арсений что-то пропустил и у них намечается еще одна встреча? Ему вообще казалось, что до рождения ребенка они больше не увидятся. - Ну как, мы же должны еще раз пойти к врачу, чтобы убедиться, разве нет? Я вроде много прочитал об этом, неужели путаю что-то? - Да, то есть нет, то есть да, должны, но не обязательно ходить вместе со мной. Я и сам вполне справлюсь. - Не, это даже не обсуждается, я за тобой заеду. А может, Ира тоже с нами будет. – А можно не надо? Только ее не хватало. Вот с кем, а с ней он точно предпочел бы больше в жизни никогда не видеться. – Да, кстати, тут врач выписал тебе таблетки, так что вот, держи, тут все по списку. Да, Арсу действительно прописали кучу лекарств, но он был уверен, что купит их в ближайшее время самостоятельно. И никак не ожидал увидеть протянутый пакет, до верху набитый разными пачками, флаконами и баночками. Что ж, Антон, кажется, немного очень сильно зашел слишком далеко в заботе над еще не родившимся ребенком. Но когда Попов попытался заикнуться о возврате денег, альфа посмотрел на него грозным взглядом. Желание сделать что-то в ответ не пропало. И если Антон не принимает деньги, то Арс уж точно найдет способ, как его отблагодарить. Впрочем, на поиск у него будет целая неделя. Естественно, Арсений всем поделился с Серегой. Начиная с поездки в больницу и заканчивая пакетом с лекарствами. Матвиенко на это лишь вздохнул и ответил, что такой хороший альфа явно пропадает с такой нехорошей бетой. Возразить, конечно, было не на что, но и влезать в эти отношения Попов не имел никакого права. Антон все-таки большой мальчик, причем не глупый, должен был к этому моменту во всем разобраться, а раз остался с этой мадам, то ему так было комфортно. Конечно, понятно стало сразу, что ребенка в их паре хочет именно альфа. И, наверное, эта информация хоть как-то примирила Арса с будущем положением – уж Антон о своем ребенке позаботится как надо, и никакие Ирины этому не помешают. Но все равно обязанность отдать ребенка, пусть и не своего, изредка, но сдавливала что-то в груди, вызывая неконтролируемую грусть и даже слезы. Но это Арс никому не показывал. Всю следующую неделю Матвиенко, что было странно даже для него, почти от Арса не отходил. То приносил ему свежевыжатый сок, то предлагал вкусный ужин, а однажды вообще чуть не силой пытался сделать массаж ног. Попов на эти закидоны смотрел сначала с улыбкой, но, когда терпеть любвеобильность друга стало невмоготу, пригрозил сдачей того в психушку. Серьезно, омежья сущность иногда играла плохую шутку с некогда адекватными людьми. Вообще, Серега как огня боялся детей и беременности. Он даже как-то то ли в шутку, то ли на полном серьезе заявил, что сделает операцию, чтобы никогда не забеременеть. Правда, потом он получил от Арса подушкой в лицо и больше на эту тему не заговаривал, но осадок от разговора остался. Сережа даже течки всегда проводил наедине с собой и секс-игрушками, так что его внезапная восторженность по поводу возможной арсовой беременности ставила в тупик. Организм самого Арса, кстати, видимо решил, что с беременностью все точно решено, потому что ближе к выходным стало то подташнивать, то тянуть на всякую нездоровую пищу, а потом опять подташнивать. Короче, замкнутый круг. Спасали только охренительно дорогие лекарства, которые сам Арс вряд ли бы купил, но раз уж об этом позаботился Антон, то грех было не воспользоваться таким шансом. Витамины, порошки, всякие полезные таблетки расходовались со скоростью света, но в оправдание Арс готов был предоставить кучу рецептов, где четко было указано, что, когда и в каких количествах пить. Вообще, конечно, в договоре был прописан пункт, по которому будущие родители брали на себя всю заботу о состоянии омеги, но Арс, смотря в тот момент на Ирину, ожидал, что ему достанется максимум аскорбинка, и то не факт. Но раз уж альфа решил позаботиться о своем будущем ребенке, то кто ему в этом помешает? Уж точно не Арс. К воскресенью Арс уже настолько четко чувствовал наступившую беременность, что готов был даже не делать этот дурацкий скрининг. Причем, чувствовал он это не по каким-то ярко выраженным признакам, а просто потому что. Но те ощущения, которые преследовали его, не были сравнимы ни с чем. А это еще только начало! Сережа вообще сказал, что Арсений будто стал светиться как лампочка и дарить этот свет окружающим, но сам Арс это признавать отказывался. Вообще нужно было начинать готовить себя к тому, что через девять месяцев все закончится, но омега внутри почему-то протестовала, хотя Попов всеми силами запихивал внутренний голос так глубоко, чтобы не слышать его нашептывания. Нет! Он адекватный нормальный омега, в самом расцвете сил и лет, и он не будет как-то потакать своему внутреннему Я. Тем более, что врач предупреждал его о возможном омежьем инстинкте, но что он наступит так рано, не ожидал видимо никто.***
Первый месяц прошел. Прошел и слава богу, как говорил Сережа. Потому что смотреть на страдания вечно находящегося в токсикозе Арсения сил просто не было. Попов за это время исхудал, осунулся и выглядел больше больным чахоткой, чем беременным. Но удивительным образом все проходило, стоило на пороге заявиться Антону. Сережа на это смотрел своим самый скептическим взглядом, на который только был способен, но, к сожалению, на этих двоих взгляд абсолютно не действовал. Зато, видимо, действовал аромат отца-альфы, раз в моменты его нахождения рядом Арс был способен поесть и даже не вернуть все обратно не самым приятным путем. Насколько Арсению было лучше с Антоном, настолько же становилось плохо, когда на встречи приходила и Ира. Она словно высасывала всю энергию. Причем, не только у омеги, но похоже и у Антона, потому что выглядел тот, словно покусанный вампиром, но не обратившейся: синяки под глазами с каждой встречей становились все больше, тело не слушалось, а однажды он просто уснул на диване у парней. Каждые встречи были расписаны по минутам. Хоть Антону очень хотелось узнать про самочувствие Арса, про какие-то даже мелкие изменения, про ход беременности, но постоянные звонки от жены, крики в трубку и обиды заставляли его буквально разрываться между домом и Арсением. Поэтому иногда Шастун забегал прямо во время обеденного перерыва, нагло пользуясь гостеприимностью и съедая половину холодильника. - Арсюх, не то чтобы я против еще одного человека в доме, но думаешь, это нормально? - Вот чего Сереже не занимать, так это неожиданности. Потому что разговор он начал, когда Арсений отмокал в ванной и совершенно не был готов к ворвавшемуся другу. - Серег, я тебя не понимаю. А что случилось? - Ты сейчас серьезно? Пиздец, Арс, ты реально не понимаешь, что происходит? - Слушай, пока я понимаю, что ты ворвался ко мне в ванную и нависаешь тут коршуном. Можешь нормально объяснить, что тебе не так? - Мне не так, что ты, дурик, влюбляешься в совершенно чужого мужика! Нет, Арсений, конечно, знал, что у Сережи достаточно богатая фантазия, но чтобы настолько...Хотелось то ли засмеяться, то ли разозлиться на обвинение. Что значит он влюбляется?! Такого быть не может. Он вообще-то честная омега и не позволит себе даже посмотреть в сторону занятого альфы! Ну да, сейчас ситуация напоминает сюр и цирк в одном флаконе, но это абсолютно не означает, что он готов прыгнуть на руки первому встречному. - Матвиеныч, ты не истери. Ничего не было, нет и не будет. И вообще не придумывай! - Я придумываю?! Этот Антон, дай ему волю, поселится в нашей гостиной. В принципе, Сережу можно было понять: все-таки лучший друг попал в такую ситуацию и нужно помочь ему хоть в чем-то, даже если это промывка мозгов. Но и становиться злом во плоти не хотелось. Хотелось просто мягко намекнуть, что даже если Арсений сам не замечает своего поведения, это не означает, что ничего не происходит. Но друг явно был в стадии отрицания, а до принятия было еще очень далеко. Так что Матвиенко пришлось временно отступить***
За первым месяцем прошел второй, а затем и третий. Состояние Арсения значительно улучшилось. Уже можно было спокойно есть все, что хочется и что успел спрятать от дотошного Антона. Можно было гулять и наслаждаться свежим воздухом. Можно было посвящать время себе и не думать ни о своем будущем, ни о каком-то там альфе, пусть и с самым приятным запахом, красивым внешним видом, а главное, с добрейшей душой. И уж точно можно было не думать о словах Сережи. Никакой влюбленности нет! Или есть...Неужели за эти три месяца и почти ежедневные встречи Арсений позволил себе почувствовать что-то к чужому мужчине? Как вообще такое могло случиться? Они ведь никто друг другу. Хотя нет, Арсений просто человек, вынашивающий чужого ребенка. Этот ребенок родится для другой семьи. Он будет расти, развиваться, начнет называть родителями Антона и ту, которая ни разу не поинтересовалась протекающей беременностью, ту, которая приходила словно назло, будто просто перетянуть внимание на себя. Как можно отдать маленький комочек счастья человеку, которому это не нужно от слова совсем? Арсению даже захотелось расплакаться от такой участи. Ему уже было настолько жаль этого ребенка, что слезы просто потекли сами. Он сидел на кухне, жевал кусок яблока и безостановочно плакал от несправедливости. Именно в таком состоянии его нашел Антон, заглянувший на обед (Сережа на такую выходку в очередной раз демонстративно промолчал). - Эй, Арсюш, ты чего? - Инстинкт альфы требовал защитить своего омегу, плевать, что не своего. И Шастун никак не мог противиться порыву поднять Арса со стула и крепко прижать к себе. Истерика омеги, которая вроде как должна была закончиться, продолжилась с новой силой. И невозможно было успокоиться, чувствуя себя в сильных руках и крепких объятиях и при этом понимая, что все это не надолго, все это лишь разовая акция странной дружбы и привязанности. - Арс, ну ты чего? Сам же знаешь, что это плохо для ребенка. И я не могу смотреть, как ты плачешь. Расскажи, что случилось, и мы вместе придумаем выход. -Ннн-ничего не сс-с-случилось, - икота от слез не давала даже нормально произнести фразу, - это просто гормоны. - Ну конечно! Я же заметил, что ты уже несколько дней сам не свой. - Прости, Тош, сейчас все пройдет. - Арсений хотел вырваться из таких нужных сейчас объятий, но Антон сжал его крепче. - Мне нравится, что ты так меня называешь. - Голос Антона словно вместо ушей достигал сразу сердца. Это стало последней каплей. Арсений резко оттолкнул альфу и убежал в ванную, закрыв за собой дверь. Вот теперь точно началась настоящая истерика, и совсем не нужно было, чтобы альфа это увидел, а тем более догадался о причине. И пока Попов пытался успокоиться и привести себя в порядок, до него доносились отголоски разговора из кухни. Кажется, Сережа что-то объяснял Антону, причем, делал это достаточно громко. Понять смысл разговора было невозможно, но, кажется, он прошел плохо, потому что Арс услышал звук хлопнувшей входной двери. Антон ушел. Он просто захлопнул дверь за своей спиной. Он ушел, хотя обещал помочь со всеми проблемами, а в итоге просто бросил. Сережа категорически отказывался раскрывать их разговор и на все вопросы просто отмалчивался. Но иногда, в минуты особой злости, называл Шастуна трусом. Недели две от Антона не было никаких вестей, а на прием вместе с Арсом пошла Ирина. Хотя лучше бы ее вообще не было. Она задавала вопросы невпопад, злилась, что ее никто не понимает и постоянно интересовалась, сможет ли Арсений нормально родить. Самому Попову хотелось выть от такого пренебрежительного отношения не к нему, нет, к будущему ребенку. Как будто она выбирала куклу или очередное платье и интересовалось его качеством. Как она вообще согласилась на ребенка, если очевидно его не хотела? Хотя Арс догадывался как. Антон сам ему однажды рассказал, что в отношениях с бетой наступил разлад до такой степени, что они собирались расходиться. Шастун хотел нормальную семью, детей, готов был ради этого на все. Они с Ирой ходили по всем возможным врачам, сдавали анализы, пили лекарства, но все зря. После пяти лет упорных попыток отношения начали скатываться. В доме вместо приятных слов все чаще звучали ругань и крики, а обиды только накапливались. Антон уже почти сказал заветное слово развод, как Ира вдруг выпалила про суррогатное материнство. Хотя Шастун от нее этого, честно сказать, не ожидал, но идею принял с радостью. И вот они пришли к этому... Когда Арс услышал эту историю, он даже проникся жалостью к бедной девушке, которая действительно пыталась построить семью. Но эффект продлился недолго, потому что спустя неделю, гуляя по городу без цели и проходя мимо очередной аптеки, увидел довольную бету, покупающую противозачаточные. А учитывая, что покупала она сильный препарат, продающийся только по именному рецепту, сомнений не осталось. Поэтому страх за ребенка так и не утих, даже учитывая, что Антон уже безумно его любил и наверняка в будущем станет прекрасным отцом.***
На шестой месяц уже отчетливо чувствовались шевеления младенца. Антон как будто вновь стал собой и опять не отходил ни на шаг и очень расстроился, что первым, кроме самого Арса, толчки почувствовал Матвиенко. На что тот показывал ему средний палец и гордо прикладывал ладонь к животу. Ира, ожидаемо, не проявила и капли внимания. Смотреть и умиляться домашнему Шастуну, воркующему с животом, было сложно и больно. Несколько недель его отсутствия прошлись по Арсению и его нестабильному эмоциональному состоянию катком. Но все вроде как вернулось на свои места, кроме одного - Антон хоть и не показывал открыто, но все же старался проводить с ним как можно меньше времени. Сережа на это только закатывал глаза и говорил, что предупреждал. - Арсюх, у него семья, у него скоро ребенок родится. Зачем ты себя мучаешь? Знаешь, сколько еще у тебя будет этих альф! - Серег, вот ты вроде умный, а иногда такие глупые вещи говоришь. Правда думаешь, что все как по волшебству рассосется? Думаешь, это вообще можно контролировать? - Арс, может, ты ему об этом скажешь? Пусть он узнает и сам решит, что делать. Зато ты поймешь, что испробовал все. Слова Сережи не выходили из головы. Вроде это же просто - взял и рассказал. Тем более, что это чувство, не зависящее от рационального мышления. Нельзя выключить и включить любовь. Она просто есть. Поэтому с каждым днем желание поговорить увеличивалось в геометрической прогрессии. И такой шанс выпал на вечер пятницы, когда неожиданно они остались вдвоем в квартире. Антон почему-то не поехал домой спустя положенный час общения, а сидел на диване, массируя отекшие ноги Арса. - Тош, - сейчас Попов пошел с козырей, прекрасно помня, как Антону нравится такое обращение, - может обсудим все, что происходит? Руки Антона на секунду остановились, но затем вновь продолжили скользить по щиколоткам омеги. - Конечно, Арсюш, давай поговорим. Что-то случилось? - А ты этого не замечаешь? - Арс резко (насколько возможно в его положении) сел на диван, придвинувшись вплотную к Антону, чтобы не дать ему уйти. - Ты правда ничего не видишь? - Арсюш, если тебя что-то беспокоит по поводу беременности, ты только скажи - мы все решим. - Меня беспокоит моя влюбленность! Антон вдруг стал таким серьезным, каким Арс его еще никогда не видел. Он сидел абсолютно прямо и смотрел, не мигая, на омегу. Арсений уже успел пожалеть, что вообще завел этот разговор. Ну вот хорошо же им было, зачем вообще что-то менять? - Арс..кхм...послушай я... - Не надо. Не надо жалости и попыток что-то объяснить. Антон, я прекрасно знаю, что это неправильно, что у тебя семья. И вообще я читал, что это все гормоны на фоне беременности. В конце концов во мне твой ребенок. После родов все должно пройти. Может, Попов бы и поборолся за свое счастье, если бы увидел в глазах Антона хоть намек на ответные чувства. Но увы, там было лишь утешение. Именно поэтому Арс не стал продолжать разговор, который сам же и завел. Зачем? Слушать, как ему объясняют истину, которую он и сам прекрасно понимает? Нет уж, раз совершил ошибку и рассказал, то и разрулит тему тоже сам. Как всегда сам. - Арс, что нам делать? Как я могу тебе помочь? - Был бы рядом Серега, он бы прямо и доступно объяснил, что нужно делать, параллельно объявив их несамостоятельными ёбиками. Но увы, Матвиенко строил личную жизнь, пока в это самое время жизнь рушилась у его друга. - Для начала нам надо перестать так часто видеться. Шаст, я понимаю, что ты волнуешься за ребенка, и имеешь полное право, но не стоит приходить так часто. Все анализы тебе может передавать врач, а если нужно присутствие кого-то из родителей, то может приехать твоя жена. - Арс... - Не надо. Так будет лучше и для тебя, и для меня, и тем более для ребенка. Уходи, Антон. Вернувшийся Матвиенко нашел на диване завернутый в одеяло комок из слез и соплей. Он хотел уже бежать за Антоном, чтобы набить морду этому горе-ловеласу, разбивающему чужие сердца, но Арсений его остановил. - Не надо, Сереж, так правда будет лучше. Лучше из всех них было, похоже, только Ирине Владимировне. Ее муж снова начал возвращаться домой рано, ужинать приготовленной едой и ложиться с ней в кровать. И плевать, что от него невозможно было добиться ни слова, еда была из кафе, а в кровать они ложились в гробовой тишине. Зато он с ней. Зато он перестал постоянно говорить о том раздражающем омежке. Зато она, Ира, вновь ощутила себя женой и хозяйкой.***
Неделя до родов была волнующей. Врачи предупредили, что схватки могут начаться в любой момент, поэтому следовало прислушиваться к организму и ехать в больницу, если будут какие-то изменения. Изменения были скорее в самом Арсении. Если во втором триместре он втайне от всех разговаривал с животом, читал какие-то сказки и даже придумал парочку имен, то после того разговора с Антоном он словно отрешился от всего. Да, он ощущал толчки и чувствовал шевеления. Но теперь это сопровождалось проговариваемой вслух фразой про чужого ребенка и недопустимость привязывания. Арс так до сих пор и не смог понять, как он допустил подобное. Но, тем не менее, нужно было продолжать жить дальше. Без Антона. Без маленького карапуза, которого ощущаешь днем и ночью. Без возможного счастья. Первая схватка застала за завтраком. Матвиенко сразу в панике побежал звонить в скорую, а вот сам Арс был спокоен. Он неспеша собрался, вызвал такси и начал обуваться, пока Сережа воевал с выключенным из-за отсутствия зарядки телефоном. В итоге в такси сел полностью собранный Арсений и забывший переодеть пижаму Матвиенко. В больнице Попову сделали анестезию, так что сами роды прошли как в тумане. Он запомнил только первый крик младенца и тепло на груди, пока ребенка не забрали со словами, что ему не положено было его вообще давать. Это тепло продлилось лишь секунду, но Арс уже почувствовал, что это ЕГО. Это его ребеночек заливался слезами, это его ребеночка сейчас измеряли и обтирали. Это его ребеночек будет завернут в какие-то новомодные безвкусные пеленки и передан чужой женщине. Это ЕГО ребенок! Сил на какую-либо реакцию уже не было. Глаза слипались, все тело было очень тяжелым, и Арс даже не понял, как уснул. Проснулся уже в палате, а рядом стояла медсестра, что-то делая с капельницей. - Уже проснулись? Какой у вас, однако, организм! Так быстро пришли в себя, ну надо же. Арсению плевать было и на медсестру, и на свой организм. Единственное, что его волновало, - где ребенок. - А ребеночек в прекрасном состоянии. Вес, рост - все соответствует норме. Родители уже забрали его в какую-то другую клинику. Ну это и не удивительно - у богатых свои причуды. Говорят, они через пару дней уже увозят его куда-то заграницу, представляете? Ой, ну заболталась я, пойду. Отдыхайте. Да, у богатых свои причуды. Богатые ставят деньги, шмотки и тачки на первое место. Богатые могут позволить себе купить все, даже ребенка. Богатые могут позволить себе растоптать чужую жизнь, чужие чувства. Не потому, что так хотят, нет. Многие делают это, не задумываясь. Просто потому, что могут... После выписки прошло две недели, и все это время Арсений просто лежал на диване, свернувшись калачиком. Он почти не ел и не пил, только вздыхал, уже даже без слез, которые будто кончились на второй день. Сережа наворачивал круги вокруг друга, пытаясь хоть как-то облегчить ситуацию, но ничем помочь не мог. Арсению сейчас могли помочь только два человека. И оба они сейчас находились где-то далеко в компании не самой приятной особы. Было бы у Матвиенко больше возможностей, он бы за шкирку притащил Антона, запер бы их с Арсом в одной комнате и заставил разговаривать до тех пор, пока оба бы не приняли свою любовь друг к другу. Но, к сожалению, один сейчас страдал на диване, а второй, судя по сторис Ирины, страдал где-то в другой стране.***
Первые дни все вроде шло хорошо. Антон посвящал все свободное время ребенку, терпя эмоциональные качели от Иры. Ее тоже можно было понять - все-таки шесть лет вместе, а он поддался эмоциям после всех тех безрезультатных попыток. Иногда Антону казалось, что он зря мучает и себя, и жену. А в другой момент, когда она ластилась к нему, как кошка, вспыхивало давно забытое чувство. Вот только чувство это называлось похотью. Банальной, бесхитростной похотью, которая овладевает телом, но не разумом. Разум был с Арсением. Собирая вещи, Антон думал об омеге. Подготавливая билеты на так желаемые Ирой Мальдивы, он думал о Арсении. Каждый раз беря на руки сына и чувствуя его запах, он думал о Попове, который остался один. Да, вроде как по договору обе стороны выполнили свои условия: Антон с Ирой отдали деньги и получили ребенка, Попов избавился от проблем со здоровьем. Но разве выполненные обязательства дороже зова сердца и чистой совести? Тем не менее, Антон, взрослый и страшный альфа, банально испугался. Он испугался поменять то, чем жил последние годы. Он испугался променять стабильность в недоотношениях с Ирой на любовь к омеге, пусть и такому прекрасному. Антон испугался и теперь в ужасе бежал ото всех, а в первую очередь от себя самого. Бежал, надеясь в спокойной обстановке Мальдив наконец найти ответы на терзающие вопросы. - Да замолчи ты уже! Шастун как раз возвращался с пробежки по берегу океана, сегодня придя чуть раньше обычного, когда услышал крик Иры. Она сидела на диване в гостиной их виллы, около окна стояла кроватка, откуда доносился плач. - Нет, любимый, я могу говорить. Просто этот выродок разорался, бесит меня. Что? Да, конечно, я еще позвоню. Как только спроважу Шастуна, я вся твоя. Не нервничай! Он ко мне даже не прикасается. Зато отваливает кучу денег, на которые мы с тобой прекрасно отдыхаем. Антон искренне не мог понять, как все пришло к этому. Как он вообще позволил столько времени дурить себе голову. Почему он не увидел раньше двуличие некогда любимой девушки? Почему не понял, что ребенок ей не нужен вовсе? Может, это проскальзывало в разговорах, в планировании совместного будущего, в обсуждении детей. Может, это явно читалось в стопроцентном себялюбии и нежелании менять образ светской львицы. Может, это проявилось все же несколько позже, когда оказалось, что воспитанием ребенка она все же должна заниматься, и никаких нянь на постоянной основе не будет. А может, это проявилось, когда ей на ум пришло одурачить глупого Антона и прибрать его денежки к своим рукам. Антон в ужасе собирал чемоданы, складывал детские вещи и параллельно пытался понять, насколько быстро надо связаться с адвокатом по бракоразводным процессом. Он не слушал Иру, утверждающую, что она вообще не это имела в виду, что это все не то, о чем он подумал. Хотелось просто ударить самого себя за то, что позволил этому человеку прикоснуться руками к его ребенку, за то, что чуть не дал сломать себе жизнь. За то, что из-за нее и для нее он сейчас несчастлив, потому что оставил свое счастье там, в роддоме. Может, еще не все потеряно? Да, этот ребенок должен был расти в любящей семье под присмотром мамы-беты и папы-альфы. Но разве будет плохо, если вместо красивой картинки будет настоящая семья, где папа-омега и папа-альфа действительно любят друг друга? Если, конечно, папа-омега не даст папе-альфе по башке чем-нибудь тяжеленьким. Сережа ушел в магазин за продуктами, поэтому открывать дверь после звонка пришлось Арсению. Он ожидал увидеть кого угодно: Матвиенко, забывшего ключи, новую соседку, постоянно приходящую за сахаром для выпечки, сантехников, но не его. - Арс, я такой идиот. Я даже представить не могу, сколько боли тебе принес, но, может, еще не все потеряно? Антон протянул Арсению пышный букет из кроваво-красных роз с острыми шипами. И если от шипов на лице альфе останутся царапины, то в этом будет виноват только он сам. Но от любимой омеги можно и стерпеть.***
- Пап, а как вы с отцом познакомились? - Маленький Дима был не по годам развит и уже сейчас пытался понять, как скоро встретит свою пару. Арсений, сидящий на диване и держащий на прилично подросшем животе тарелку со сладостями, посмотрел на лежащего на ковре Антона, улыбнулся и ответил.. - Ты нас познакомил, малыш. Мы встретились благодаря тебе.