Свет лазурита

      Первое сентября Ярина ждала с нетерпением. Ей нравилась мысль, что теперь она будет в средней школе, ходить из класса в класс, как старшие ученики, а ещё, наконец-то, увидит свою подругу, с которой они не виделись всё лето.       Однако в школе её ждало большое разочарование.       Ярина думала, что пятый класс станет началом новой жизни. Ей было интересно всё: сколько учебников выдадут в этом году, какие учителя будут (их же теперь будет много!), одноклассники… Последние представляли особый интерес, потому что Ярина знала, что в пятом классе всё могло стать немного иначе, чем в четвёртом. Уже на первосентябрьской линейке она поняла, что предчувствия её не обманули: среди одноклассников она увидела несколько новых лиц. Некоторые мелькали и до этого в параллельных классах, но была и одна новенькая девочка.       Впрочем, больше новых знакомств Ярину радовала встреча со своей подругой Настей, с которой они не виделись всё лето.       Всё стало резко плохо, когда новая классная руководительница – строгая на вид учительница русского языка – привела их в класс и решила, что у неё совершенно другие планы на будущее класса. Ярина и глазами моргнуть не успела, как она уже сидела на первой парте, далеко отдельно от Насти, а рядом с ней сидел Никаст Теренчиков.       Никаста Теренчикова (ну и зовут же его!) знали все. Это был худой, как палка, мальчишка с непослушными тёмными волосами, любимым занятием которого было задирать всех подряд. Особенно почему-то доставалось пухленьким и рыжим. К последним относилась и Ярина. Так что к Теренчикову она не питала никаких тёплых чувств, как, впрочем, и ко всем мальчишкам. За лето никто из них так и не вырос, хотя мама говорила, что в какой-то момент они начинают расти и становятся выше девочек, а поведение… Ярина вздохнула и только покачала головой. Поведение у них так и осталось идиотским. Первый же день, а они уже плюются бумажечками через трубки на переменах, носятся и швыряются телефонами друг в друга.       Так вот, Никаст Теренчиков дружеских чувств в ней не вызывал, несмотря на то, что конкретно к ней он приставал не так уж и часто, так как до этого они были в разных классах. Единственное, что выгодно отличало его от остальных мальчишек – он никогда никого не дёргал за волосы и не задирал девочкам юбки. Но на этом его достоинства заканчивались.       – Привет, рыжая! – поприветствовал он её, плюхнувшись рядом.       Изначально он сел за самую последнюю парту и, честно говоря, Ярину такой бы расклад устроил больше.       – У, первая парта, – продолжал он. – Так ты у нас ботанка, что ли? Списывать будешь давать?       Девочка лишь фыркнула и отвернулась. Она мечтала уже, чтобы этот урок поскорее закончился, и она смогла бы пойти в другой класс. А там уже…       К её священному ужасу, сесть с Настей ей так и не удалось. Почему-то все учителя были уверены, что им нужно рассаживаться так же, как и на классном часе. Чем Теренчиков беззастенчиво и пользовался. Казалось, учиться этот мальчишка не собирался никак, а только пытался списывать у Ярины, просил у всего класса ручки, карандаши и ластики, регулярно забывал учебники, а посему получал кучу замечаний.       И при этом ухитрялся получать хорошие оценки.       К концу сентября Никаст Ярине казался совершенно невыносимым типом. Он мешал ей на уроках, он цеплялся к ней на переменах, если не дразнил в это время кого-то ещё (а такое случалось тоже часто), а самым любимым его замечанием было: «Сразу видно, Северна́я, что ты не ведьма». Замечание про «не ведьму» он пихал практически везде, будь то дырка на колготках или неверный ответ у доски. Ярину, правда, больше обижало, если он громким шёпотом называл её неряшкой-растеряшкой, к примеру, или «рыжик-пыжик». Маме она давно перестала жаловаться, потому что мама думала, что Ярина Никасту просто нравится, вот он и ведёт себя так. Но ведь он ко всем цеплялся! Ярина вообще не была удивлена, что с таким поведением у него совершенно не было друзей. Хотя нет, это её немного удивляло. Она знала, что хулиганы всегда сбивались в кучки, но Никаст почему-то так и не обзавёлся никем, кто его бы поддерживал.       Впрочем, Ярине было всё равно. Практически. Единственное, чего она хотела – чтобы он отстал от неё, наконец, ну или хотя бы перестал вести себя, как полный идиот.              Это случилось в конце ноября.       Ярина, нахохлившись, вышла на улицу в промозглую холодную ноябрьскую пятницу. Выпавший накануне снег вдруг растаял, вновь оголив кашу из опавших коричневых листьев, и весь день то и дело накрапывал лёгкий дождик, ради которого не хотелось даже зонтик открывать. Сейчас, правда, дождя не было, но дул ветер и, в целом, выходить на улицу не очень хотелось.       «Как хорошо, что я живу недалеко», – подумала девочка.       Ярине пришлось немного задержаться в школе, потому во дворе сейчас уже практически никого не было. Однако ненавистную уже фигуру Теренчикова она приметила практически сразу. Она понятия не имела, что он вдруг забыл в школьном дворе, когда уроки уже давно закончились, а впереди маячили выходные, но постаралась как можно быстрее прошмыгнуть мимо, надеясь, что он её не заметит.       Заметил.       – Эй, рыжая!       Ярина припустила, старательно игнорируя надоедливого одноклассника.       – Рыжая, ты оглохла, что ли?       «Да, – подумала девочка, – не хочу тебя видеть и слышать».       – Северная! Ну подойди, разговор есть!       Девочка вздохнула и остановилась. Ладно, раз уж «Северная» и «есть разговор»… А вдруг у него совесть неожиданно проснулась?       – Чего тебе? – пробурчала она, подойдя ближе.       Очередной порыв холодного ветра – и вид её стал ещё более сердитым. Но Никаст на это будто бы и не обратил внимания.       – Северная, помоги мне найти камень.       – Камень?       Просьба девочку удивила. Она, конечно, думала, что у него проснулась совесть, и он хотел извиниться, но больше верилось, что ей опять какую-нибудь пакость скажут.       – Камень. Он довольно большой и синего цвета, – кивнул мальчик.       Девочка украдкой оглядела двор и, не увидев никакого камня, решила, что над ней всё же хотят подшутить.       – Теренчиков, я спешу домой. Мне холодно, и я не хочу искать твой дурацкий камень.       – Он не дурацкий! Блин, Северная, ну что ты начинаешь! Я ж по-хорошему прошу! Ну хочешь, я тебя неделю трогать не буду? Или даже две!       Ого! Ярина удивлённо подняла брови.       – А точно не будешь трогать? Хорошо, – наконец кивнула она, увидев, что Никаст нахмурился. – Договорились. Я тебе помогу.       – Отлично! Тогда я поищу с той стороны, а ты с этой!       Ладно… Ярине было, в сущности, всё равно, с какой стороны искать. Главное, чтобы найти побыстрее и пойти уже домой. Она не соврала, когда говорила, что спешит. Бабушка всегда очень волновалась, когда внучка опаздывала, потому Ярина старалась домой приходить вовремя. Ну или хотя бы звонить. Кстати да, нужно было позвонить…       Девочка достала телефон, краем глаза заметив, что зарядки на нём осталось не так уж и много, и выбрала номер бабушки, надеясь, что та услышит звонок. Бабушка часто смотрела телевизор, забывая при этом взять мобильник поближе, из-за чего ничего и не слышала. Вот и сейчас. Прошло уже десять гудков, а трубку так никто и не взял.       «Ладно, – решила девочка, отключившись. – Если поиски затянутся – позвоню ещё раз».       Всё-таки обещание не доставать её целых две недели было слишком заманчивым. Так что она шла по двору школы и внимательно осматривала землю, листья на которой она разгребала ногами. Она не верила, что это может затянуться надолго, ей вообще казалось странным, что Никаст не может найти большой синий камень посреди тёмно-коричневой листвы. И вообще, почему именно она? Из школы выходили и другие одноклассники, какая разница, кого просить? Может, мама права, и она ему действительно нравится? Ярина от этой мысли пришла в ужас и поспешно замотала головой. Наверное, он её всё же разыграл. А завтра ещё и скажет, что ни о чём они не договаривались!       Однако девочка не успела рассердиться слишком сильно. Неожиданно что-то мелькнуло под ногами. И Ярина удивилась в третий раз, когда поняла, что это тот самый синий камень, о котором говорил Никаст. Ну, она надеялась, что это именно тот самый камень. Он был облеплен листьями и изрядно испачкан землёй.       – Теренчиков! – крикнула она, направившись в другую сторону школьного двора. – Теренчиков!       Мальчишка появился из-за угла школы и подбежал к ней.       – Этот?       – О-о-о! Северная, да ты всё ж немного ведьма!       Никаст взял камень и начал яростно его чистить. Ярина поморщилась.       – Эй, мы же договорились!       – Конечно, – Никаст вдруг серьёзно кивнул. – Две недели я к тебе не пристаю.       Он осмотрел пропажу со всех сторон, и девочке показалось, что облегчённо вздохнул.       – Знаешь, что это за камень? – неожиданно спросил он. – Это лазурит. Хочешь посмотреть?       Ярина хотела. Камень казался очень красивым. Ярко-синий, непрозрачный, с белыми прожилочками, он еле помещался на ладони Никаста. Но согласно кивнуть девочка не решалась.       – Да бери! – он протянул камень. – Только не урони. Знаешь, что нужно сделать?       Ярина взяла уже практически чистый камень и помотала головой.       – Если на него подуть, он станет ещё ярче.       – Это как?       – Вот так вот! – Никаст надул щёки и начал активно дуть в сторону.       Она невольно улыбнулась и с сомнением посмотрела на камень. Ей казалось, что он и так очень яркий. Разве что немного грязный ещё. Повертев камень в руке, она осторожно на него дунула.       – Сильнее дуй!       И она дунула сильнее. И показалось ей, что синее стало ещё ярче, а белое – ещё белее. Девочка не удержалась от восторженного возгласа.       – А я говорил, – самодовольно сказал Никаст. – А на солнце он какой!       Он вдруг замолк. Что-то было не так, и Ярина тоже это поняла, когда увидела, что камень продолжал становиться всё ярче и ярче. Будто внутри него засветилась маленькая лампочка, слегка мерцающая. Она приковывала взгляд, и на несколько мгновений ребята замерли, заворожённо наблюдая за всё разгорающимся свечением.       – Что это? – спросила девочка, и звук её голоса развеял их оцепенение.       Никаст побледнел и тут же попытался отобрать камень у Ярины. И когда их руки соприкоснулись – свет вдруг погас. Везде. Померк камень, небо будто превратилось в одну сплошную темноту, и вокруг тоже было не видно ничего. Ребята оказались в кромешной темноте.       Представить, что же такое вдруг произошло, Ярина никак не могла, а потому было ещё страшнее, чем просто быть одной в тёмной квартире. И пускай там предметы казались чем-то ужасным, то сейчас было не видно вообще ничего.       Дрожащей рукой она полезла в карман и достала телефон. Тусклый свет экранчика уже казался спасением в этом царстве тьмы, но девочка всё же включила фонарик.       Вокруг них были стены. И потолок. И пол. Выложенные из кирпичей двух цветов: синего и иногда белого. Это была небольшая комната, в которой не было ничего, кроме двух тёмных выходов. Что точно произошло, Ярина перестала понимать ещё больше. Разве что как в какой-нибудь книжке…       – Да, Северная, ты дура, – неожиданно раздался голос Никаста.       – Это почему?       Ярина тут же развернулась в его сторону.       – Потому что дура! Не свети в меня!       – А вот и буду! Ты ж сказал, что не будешь дразнить!       – А я и не дразню!       – Тогда почему дура?!       – Потому что дура!       – Сам дурак!       – Я не дурак! Это ты зажгла камень!       – Я? – Ярина аж глаза выпучила от удивления. – Как? Это же не лампочка!       – Дура. – Припечатал Никаст. – Ты даже не знаешь, что ведьма.       – Теренчиков, это уже слишком!       – Ты рыжая и смогла зажечь артефакт. Значит – ведьма.       – Артефакт?       – Да.       Девочка совершенно перестала понимать, что происходит. Неужели Никаст не прикалывается? Но где они тогда сейчас? И как здесь оказались? Всё это казалось весьма пугающим, но одновременно с этим загадочным и интересным. Неужели она теперь будто героиня какого-нибудь приключения?       – И… что это за место? – спросила она уже куда более мирно.       – Лабиринт, – уверенно ответил Никаст. – Мой папа – архитектор, потому я знаю.       – И нам нужно отсюда выйти?       – Да. Только это непросто. Мой папа любит делать в лабиринтах много всяких ловушек.       – Каких ловушек?       – Колья всякие, огненные шары…       – А-а-а… Как в фильмах. Я видела. Ой, то есть мы можем взять и… упасть куда-нибудь вниз?       – Можем.       – И… Шары катящиеся?       Звучало это до сих пор интересно, но вот попадать в ловушки как-то не хотелось.       – А как их обойти, ты знаешь?       – Северная, отвянь и посвети вперёд. Давай пойдём налево.       – Почему налево?       – Потому что.       Отвратительный мальчишка. Ярина пожала плечами и посветила в сторону левого прохода, который ничем не отличался от правого. Разве что узор из белых кирпичей вокруг был немного другим, но несильно. Из прохода не раздавалось никаких звуков, никто не выглядывал, даже не пахло ничем. Но идти туда всё равно не хотелось.       Она очень боялась тёмных проходов.       Как только она об этом подумала, как где-то далеко в темноте ей вдруг привиделись две маленькие красные точки. Внутри что-то ёкнуло от страха. А вдруг в этом лабиринте есть кто-то?.. Сложно убежать от катящегося камня, но что делать, если на тебя из-за угла выскочит зверь с красными глазами?       Но Теренчиков уже пошёл вперёд, и Ярине больше ничего не оставалось, кроме как идти следом. Он не должен узнать, что она боится темноты. Это будет невыносимо.       Синие кирпичи слабо сверкнули, когда они заходили внутрь коридора, а шаги стали будто бы слышнее. Шуршали пуховики. Девочка подумала вдруг, что здесь не очень жарко, но и не очень холодно. Может, они под землёй? Или под землёй как раз должно быть холодно? А так тихо? Почему-то ей казалось, что в каких-нибудь пещерах и таких вот проходов должны слышаться звуки капающей воды хотя бы, однако здесь ничего такого не было.       – А почему ты искал этот камень в школе? – спросила она, чтобы разбавить окружающую их тишину.       Собственный же голос показался ей на удивление громким.       – Не твоё дело, – буркнул Никаст.       – Если бы ты не попросил, я бы здесь не оказалась, – возразила Ярина. – Потому моё.       – Любопытной Варваре, на базаре нос оторвали, Северная.       – Надеюсь, ты его не украл ни у кого?       – Я же сказал, не твоё дело!       Ярина поморщилась. Да какой же он громкий! Она в школе-то думала, что он больно уж надоедливый, а тут и вовсе… Лучше бы вообще ничего не говорила. Однако идти молча было ещё более невыносимо. В голову лезли всякие страшные штуки, а потому она предпочла всё же говорить хоть что-нибудь, даже если её собеседник – непонятно кто.       – Теренчиков, ну скажи, мне ж интересно. Я никогда не видела таких камней.       Тот молчал.       – Ой, ну ладно, не хочешь – не говори! – не выдержала Ярина. – Я так и знала, что ты только обзываться и умеешь!       Они опять некоторое время шли молча по этому тёмному коридору, которому, казалось, не было конца. Стоило Ярине об этом подумать, как впереди волшебным образом образовалась стена. Ребята, не сговариваясь, развернулись, и пошли в разные стороны: Никаст налево, а Ярина направо.       – Ты куда идёшь? – остановил он её. – Надо идти сюда.       – А я хочу сюда идти.       – Нельзя. Чтобы пройти лабиринт, нужно ходить в одну и ту же сторону. И тогда найдёшь выход.       – Это тебе папа сказал?       – Да.       – Ладно.       Ярина развернулась и пошла вслед за Никастом.       – Ты многое знаешь о лабиринтах. Мне вот всегда хотелось побывать в лабиринте.       – В них ничего интересного, если не сделать туда каких-нибудь комнат с загадками.       – Комнат с загадками? А что там бывает?       – Там много чего может быть. Один раз папа делал комнату, в которой была тысяча лягушек! И они все квакали, прикинь!       – Ого! Надеюсь, на них никто не наступил.       – А я думаю, что наступил. А потом смешно упал.       – Ну нет, лягушек же жалко!       Они свернули ещё раз налево. А потом направо. А после коридор и вовсе начал петлять каким-то непонятным образом. То вправо, то влево, то вообще по диагонали. А потом они попали в первую комнату с загадкой. Комната эта была небольшой, круглой и в ней ничего не было, кроме рычага на стене, двух выходов и двух белых следов на синем полу. Было несложно догадаться, что надо было встать на следы и нажать на рычаг, что ребята и сделали. Правда, они не ожидали, что пол в этой комнате окажется с секретом и каким-то невероятным образом раскидает их по разным коридорам, которые тут же закрылись. Это напугало Ярину страшно.       – Эй! – крикнула она в панике. – Эй! Теренчиков!       – Я здесь! – донёсся из-за стены глухой голос Никаста.       Он не был слишком тихим, значит, находился не очень далеко. Пожалуй, это было впервые, когда Ярина была рада его слышать.       Они решили идти вперёд и попытаться выйти друг к другу, однако эти коридоры оказались ещё более запутанными, чем предыдущий: в этих были ещё и лестницы. Порой оказывалось, что она находилась над Никастом или его голос слышался не слева, как в самом начале, а справа.       Когда они, наконец, встретились, Ярина была практически в отчаянии. К тому же на её телефоне осталось действительно мало зарядки: он как раз пропищал, что осталось всего десять процентов. Впрочем, она тут же забыла об этом, когда увидела, как вышел Никаст. Вернее, не как, а с чем, потому что над его головой летел небольшой, но весьма яркий светящийся шарик.       – Что это?       – Это магия света, – гордо сказал Никаст.       – Магия света? В этом лабиринте есть магия???       – Конечно есть! Это же магический лабиринт. Только это я сделал, а не лабиринт.       – Ты? Ты что, волшебник?       Она чуть не рассмеялась.       – Я маг, – поправил он её.       Ярина хлопала глазами, активно показывая, что не верит ни одному его слову.       – Северная, не тупи. Что ты стоишь, как жаба, глаза лупишь. Ты же сама магией нас сюда перенесла.       – Я не ведьма, ну сколько можно!       Никаст закатил глаза.       – И почему с девочками так сложно? – пробормотал он в потолок и махнул рукой, направившись дальше по вновь прямому коридору, который простирался перед ними.       – Может, потому что мальчишки разговаривать толком не умеют?       Никаст вновь закатил глаза, но ничего не ответил. Ярина тоже больше ничего не говорила, а только тихо дулась, однако не могла удержаться, чтобы не поглядывать на странный золотой шарик. Он был похож на светящийся одуванчик, такой же жёлтый и пушистый. И коридор, мрачный в белом свете телефонного фонарика, который уже был выключен, теперь казался куда дружелюбней. Казалось, стены даже слегка поблёскивали.       – А!       Ярина, засмотревшись, вдруг обо что-то споткнулась и со всего маху ещё и на что-то наступила. Несколько кирпичей ушло вниз как раз под ней чуть ли не по колено.       Раздался щелчок. Ребята с ужасом уставились друг на друга. Это же ловушка? Ловушка? Ловушка, да? Но какая ловушка? Копья? Огненные шары? Бездонные ямы?       Нет. Где-то вдалеке вдруг послышался подозрительный гул, будто катилось по полу деревянное колесо. Очень большое деревянное колесо.       – Бежим! – заорал Никаст, и они рванули вперёд.       Ярина резво выпрыгнула из образовавшейся ямы, чудом не споткнувшись, так как кирпичи, казалось, дёрнулись и ушли ещё ниже. Сейчас, пожалуй, не хотелось уже быть ни в каком лабиринте. Ни в каких тёмных коридорах, ни с какими свисающими с потолка ужасами, ни с какими огромными шарами, как в каком-нибудь кино… Грохот позади постепенно усиливался, заставляя ребят бежать ещё быстрее. Ярина почувствовала, что с её ногами стало твориться что-то странное, и даже показалось, что коленки сейчас сложатся и она просто упадёт.       Никаст бежал чуть впереди, а потому первым заметил небольшую нишу, в которую они тут же юркнули. Размера ниши как раз хватило, чтобы они оба смогли там поместиться, не боясь быть раздавленными.       – Ты… бегаешь… как голубь, – тяжело дыша, сказал Никаст.       – Ага… На себя по…смотри, – огрызнулась девочка, и вовсе сползая на пол.       Не было сил даже возмущаться. Голубь, пф. Захотелось снять с себя куртку и рюкзак, чтобы оставить их прямо здесь, посреди неизвестного коридора неизвестного лабиринта. Учебники сейчас казались девочке очень неуместными и мешающими. А уж жаркий пуховик…       Мимо с грохотом, от которого ощутимо тряслись пол и стены, прокатился огромный булыжник. А за ним, неожиданно, ещё один. Где-то вдалеке раздался грохот, когда они оба уже скрылись в темноте, а рядом в нише что-то вдруг упало.       Оказывается, она была не совсем пуста. В одной из стен было ещё одно маленькое углубление, в котором до этого стоял череп. Это он свалился девочке прямо на колени, заставив уже который раз испуганно вскрикнуть.       – Ничё себе!       Никаст в полном восторге посмотрел на череп и тут же поднял его. А череп действительно был необычным, Ярина таких ещё не видела. Разве что в музее динозавров, такой же вытянутый и зубастый. Только по размерам он был совсем небольшим. Как раз, чтобы уместиться в рюкзак Никаста…       – Ты хочешь забрать его отсюда? – в какой раз за этот день удивилась Ярина.       – Конечно! Это же череп! Хотя вы, девчонки, ничего в этом не понимаете…       – А вот и неправда! Моя мама, между прочим, врач, и очень даже всё понимает! У нас дома скелет стоит даже!       Никаст неожиданно уважительно посмотрел на Ярину.       – Скелет – это круто, – изрёк он, запихивая череп в свой рюкзак. – Теперь нужно идти дальше.       Ярина согласно кивнула. Как бы ни хорошо было здесь сидеть, но не может же она просидеть здесь до вечера!       До конца коридора они шли не так уж и долго и, дойдя дотуда, они в нерешительности остановились на повороте. Сам коридор, оказывается, уходил вправо, такой же, как и все предыдущие, а вот впереди сияла дыра: видимо стена была недостаточно прочной, чтобы остановить два несущихся в неё булыжника. Проём был таким же тёмным, как и коридор справа, только по полу еле заметной струйкой из него вытекало что-то белёсое, окутывало ноги, после чего испарялось в маленьких завитках. Белый дым, который не пах и совершенно не ощущался. Никаст помахал ногой, и несколько следующих струй просто взметнулось в воздух. Ярина тоже внимательно изучила дым, присев и повозив в нём пальцем. На ощупь он был лишь слегка прохладным. Очень было похоже на пар из увлажнителя воздуха. Они посмотрели вбок, потом посмотрели вперёд, и решили, что пойдут вперёд. Уж больно надоели им уже однообразные коридоры.       Вначале ничего не происходило. Они шли всё в такой же темноте, только сбоку не виднелись стены, а ноги утопали в белом паре. Света от шарика хватало, чтобы увидеть, что пространство перед ними большое и конца его пока не видно. Огромное чёрное пространство, заполненное белым дымом.       Ярине стало не по себе. Пар, который иногда завитками поднимался вверх, создавал ощущение, что здесь кто-то был, прятался у самой земли. Пусть и небольшой, но вдруг опасный? Она придвинулась поближе к Никасту, хотя шла и так рядом.       – Что, Северная, боишься?       Ярина вздрогнула и хотела уже ответить что-нибудь резкое, но вдруг впереди увидела какой-то блеск. Жёлтый огонёк, мелькнувший на мгновение.       – Там что-то мигало! – воскликнула она.       – Где?       – Вот там вот! Немного правее, да.       Они ускорили шаг и направились прямиком к чему-то нервно блестящему, и через некоторое время перед ними из темноты появилась ваза. Она величаво возвышалась над землёй, стоя на большом вытянутом камне, да и сама она была очень даже немаленькой. Таких больших ваз Ярине ещё видеть не доводилось. В вазе слабо отражался свет их маленького светящегося шарика, а позади неё виднелась стена.       Ребята поняли, что вперёд дороги нет.       – Эта ваза – точно какая-то загадка, – уверенно произнёс Никаст.       – И какая же?       – Не знаю. Может быть, по вазе нужно постучать. Или залезть внутрь. Или налить в неё воды...       – И как ты нальёшь туда воды? – спросила Ярина, с сомнением смотря на самый верх вазы.       – Это же загадка, Северная! Тут может быть какой-нибудь рычаг в стене! Или на полу. Надо походить вокруг и всё рассмотреть.       Ярина украдкой глянула в сторону больших шаров, которые вначале пробили проход в эту комнату, а теперь мирно лежали у стены. Ей точно не хотелось ещё раз наступать на какие-нибудь рычаги. Но что если это чем-то им поможет? Передёрнув плечами, она поспешила за Никастом, чтобы не оставаться в полной темноте.       Комната оказалась действительно большой. Но это Ярина уже поняла. Что её удивило больше – это зеркала, которые им неожиданно попадались то тут, то там. Зеркала были большими и совсем маленькими, некоторые были повёрнуты в сторону вазы, но некоторые висели на стене или лежали вниз стеклом прямо на земле. Ярина даже подняла некоторые из них: вдруг это чем бы помогло? Помимо зеркал они обнаружили небольшой столик, тоже с зеркалом, на котором лежал лишь поломанный крабик для волос да стоял белый флакончик духов. Ярина не удержалась, и открыла крышку – нос тут же почувствовал, как оттуда запахло какой-то кисловатой ягодой. Как вкусно!       – Не нюхай! – Никаст вдруг отобрал у неё флакон и с силой закрыл. Ярина даже испугалась, что он сейчас сломает крышечку. – А вдруг это какое-нибудь зелье?       Девочка фыркнула, отвернувшись, но на самом деле ей было неловко. И действительно, а вдруг это что-то опасное? Она зачем-то пощупала лоб, чтобы проверить температуру, хотя не чувствовала ничего странного. Однако Никаст в следующую секунду тоже поступил неосторожно: он ухватился за сломанный крабик.       – А вдруг это тоже какая-нибудь ловушка? – возмутилась она на такую несправедливость, однако поняла, что у Никаста ничего не выходит с крабиком сделать. Тот будто был прикреплён к столу клеем. Хотя нет, не был. В одну сторону его всё же подвинуть удалось. И следом за ним в движение пришёл и туман, двигаясь туда же, куда и подвинулся крабик. Он ускорился, завитки его уже не растворялись в воздухе, а устремились куда-то вперёд, а вскоре ребята увидели, что он и вовсе медленно поднимался вверх, к кувшину, и неторопливо втягивался внутрь. Наверное, на это можно было бы смотреть долго, если бы из кувшина не стало бы выглядывать что-то. Приглядевшись, ребята поняли, что это небольшая дощечка, с лежащим на ней куском бумаги. Когда кувшин наполнился, дым перестал втягиваться, а кольцами лёг вокруг высокого камня.       Никаст первый подошёл ближе и зачем-то поднял ногу. Ярина с удивлением поняла, что туман больше не разлетался, наоборот, Никаст вдруг поставил на одно из колечек тумана ногу и встал на него.       – Туманные ступеньки! – воскликнула она в удивлении.       – Ага!       Никаст быстро добрался до последней, потратив немного времени на кривляния. Ярине было и смешно, и одновременно хотелось закатить глаза, когда он показывал смешные рожи отражению в кувшине. Однако после всего неожиданно оказалось, что он никак не мог дотянуться до верха кувшина. Он и тянулся, и подпрыгивал, и даже пытался сильно дуть, но всё без толку.       – Давай я помогу? – предложила девочка.       – Не надо! – пропыхтел Никаст, но вновь потерпел неудачу, попытавшись достать листок другой рукой. Тогда он сдался. – Хорошо, иди, – сказал он, спустившись. – Ты каланча, ты точно достанешь.       – Каланча? Ах ты… Сам тогда доставай, раз я каланча! – рассердилась девочка.       – Да что вы, девчонки, всё время обижаетесь? Сама ж предложила!       – А что вы, мальчишки, всё время идиоты?       Ярина задрала нос кверху и подошла к белым ступенькам. На всякий случай, потрогала их пальцем. Палец слегка утоп в это странном тумане, или дыме, или паре, девочка так и не поняла, что это, но, как она ни старалась, никак не мог пройти сквозь ступеньку. Будто какая-то сила не давала ему этого сделать. Убедившись, что встать она на них сможет, Ярина выдохнула и сделала первый шаг. Осторожно забралась по ступенькам, одной рукой опираясь о шершавый камень, и неожиданно оказалась нос к носу с гладкой поверхностью кувшина. На неё глянуло её собственное отражение, только кривое и тёмное. И если Никаста его отражение показалось забавным, то у Ярины по спине прошёл холодок, когда она пересеклась взглядом со взглядом своего собственного отражения, а потому она поспешно задрала голову и потянулась за запиской.       – Достала!       – Отлично! Читай её!       Она быстро развернула бумажку, сгорая от нетерпения и любопытства. А вдруг это какая-нибудь карта? Или послание? Или… Как интересно!       Но девочка не смогла понять ни слова.       – Давай, Северная, читай быстрее, что там.       – Там… Не знаю. Буквы на английский похожи, но я не знаю, что там.       Она осторожно спустилась вниз, и Никаст тут же выхватил записку у неё из рук.       – Дай сюда… А, это латынь.       Ярина удивлённо подняла брови.       – Чего смотришь так? Каждый маг знает латынь! Сейчас… – он задумчиво провёл глазами по листу, а затем прочёл: – «Выйдешь так, как и вошёл». Отлично, головоломки! Папа не мог придумать что-нибудь поинтересней?       – Я назад не пойду! – на всякий случай сказала Ярина.       – Мы и не пройдём. Если ты помнишь, за нами там дверь закрыли.       – И что тогда делать?       – Не знаю, надо найти какие-нибудь другие комнаты. Может, мы там что-то тоже найдём?       Ваза неожиданно загудела, а туман, который до этого заплывал внутрь неё, вырвался вверх с дикой скоростью и обвалился на ребят сверху. Он был такой силы, что сразу стало не видно ничего. Ярина хотела схватить Никаста за куртку, но вдруг почувствовала, что он первый схватил её. Подул сильный ветер, раздался скрежет, будто открывались огромные железные ворота. Затрясся пол. Ярина стояла ни жива, ни мертва, бесполезно оглядываясь, но вокруг была лишь белёсая дымка и темнота. Хотя нет. Девочка поняла, что сейчас стало как будто немного светлее, как будто кто-то включил сверху слабую белую лампочку.       Всё прекратилось так же резко, как и началось. Только туман вокруг не рассеялся, отчего Ярина еле-еле могла рассмотреть свои руки. Только большие тени, которые они отбрасывали от света волшебного шарика. Сам же шарик казался размытым и тусклым, хотя света от него исходило теперь как будто бы и больше.       Что делать дальше было решительно непонятно. Никаст хотел пойти дальше, но Ярина сказала, что ничего не видно, а она не хочет ни на что вновь наступить. Ей очень не понравился тот скрежет, который раздавался. К тому же ей хотелось есть, а в рюкзаке как раз оставалась часть обеда, который она так и не успела доесть.       Они сели прямо на пол. Никаст с удовольствием съел предложенный ему банан, хотя, на самом деле, не особо-то их любил. Но решил, что в этом тёмном и промозглом месте банан – отличная еда!       На сытый желудок думалось как-то лучше, да и настроение тоже поползло вверх. Никаст вдруг встал и начал строить из теней всякие штуки. Ярина даже не заметила, как подключилась в эту маленькую игру, и теперь её злобный гусь пытался победить крокодила Никаста, которого он сотворил из того самого черепа.       И Ярине пришёл в голову коварный план. Она достала телефон и, несмотря на то что там осталось всего десять процентов заряда, включила фонарик. Она подумала, что тень от руки станет куда ярче, если она посветит на неё телефоном, но произошло неожиданное: свет фонарика не рассеялся, а устремился куда-то вперёд.       – О, Северная, а ты тоже соображаешь!       – Ну, знаешь ли. Я не тупая, вообще-то!       Нет, ну совсем обнаглел? То есть он действительно думал, что она совсем ничего не понимает? Ну держись, Теренчиков, попросишь ты потом что-нибудь списать!       И всё же что-то придумать с этим лучом надо было. Если поводить им из стороны в сторону, можно было заметить, что в некоторых местах он меныет направление, иногда даже несколько раз.       – Зеркала! – хором воскликнули Ярина и Никаст, однако больше ничего придумать так и не смогли.       Они совершенно не знали, а что надо делать с этими зеркалами? Возможно, где-то лежала какая-нибудь подсказка, но они-то больше ни в каких комнатах и не были… Так думала Ярина, Никаст же вообще считал, что они могли не найти подсказку, потому что найти ей сможет только крутой маг.       В общем, бродили они в этой комнате ещё долго. Ярина и вовсе принялась поднимать не поднятые ранее зеркала. Пока её вдруг не осенило.       – Я когда-то играла в одну игру, – медленно произнесла она, разблокировав экран телефона. Тот, правда, показал ей несчастные шесть процентов, и она со вздохом его отключила, понимая, что нужно сохранить заряд, пока они не решат эту задачку. – И в этой игре нужно было луч с помощью зеркал направить в какую-нибудь точку. Там были разные уровни, и на некоторых нужно было составить какой-нибудь узор, а на некоторых – использовать все зеркала. Мне кажется, нужно попробовать что-нибудь такое.       – Только мы не знаем, какой узор нужен или куда вести луч…       Оставался последний вариант и ребята принялись за работу. Задачкой то оказалось ещё той. Туман каким-то образом рассеивался вокруг луча, потому рядом ещё можно было что-то разглядеть, а вот с зеркалами вышла сложность: не все можно было повернуть, как надо, да даже подвинуть.       Под конец ребята знатно устали, а телефон показывал жалкие четыре процента, обещая Ярине скорую голодную смерть. К сожалению, подзарядить его было совсем нечем.       – У меня осталось четыре процента, – сказала она, с надеждой смотря на Никаста.       Может, он что-нибудь придумает? Он же волшебник, в конце концов! Но он только покачал головой и злобно посмотрел на свою руку.       – Крутые маги умеют из пальца делать лучи света, а у меня получается только вот это!       Его указательный палец на мгновение ярко мигнул, но тут же погас.       «Это хоть что-то», – подумала Ярина с некоторой завистью. И пускай он говорил ей, что она – ведьма, но девочка в это нисколечки не верила.       Кажется, оставалось всего несколько зеркал. И три процента заряда. Они не знали сколько зеркал ещё должно, потому что ни в темноте, ни в тумане рассмотреть что-либо вообще было нереально! Однако, им повезло.       Пространство превратилось в огромную светящуюся сеть, будто бы разрезающую туман на две части: одна вновь стелилась по полу, а вторая – взлетела к потолку и образовала огромное, самое большое зеркало в этой комнате. Целый зеркальный потолок. В котором отражался зеркальный пол. Сеть между ними бесконечно множилась и уходила куда-то далеко вверх и далеко вниз. И там, в высоте и глубине этих двух коридоров начали появляться яркие синие точки. Ребята, правда, могли видеть только верхнюю, как та быстро опускается вниз, но после заметили, что точно такая же, вслед за верхней, срывается с поверхности зеркала снизу. Обе точки устремляются друг к другу и соединяются во вспышке синего света.       Когда Ярина открыла глаза, она увидела, что посреди комнаты висит синее светящееся яйцо. И больше ничего. Не было ни зеркал, ни паутины света, ни тумана. Просто синее яйцо. Но оно будто бы звало к себе прикоснуться, и девочка не смогла устоять.       На ощупь яйцо было тёплым. Руки Ярины сразу же согрелись после влажной прохлады, которая сопровождала их внутри тумана. Вот только оно не желало двигаться с места. Не то чтобы Ярина хотела его взять, но ей показалось странным, что яйцо, вися в воздухе, не хочет даже покачнуться. Ну ладно… Видимо, так нужно было. Она уже собралась искать выход отсюда, однако у Никаста были другие планы; он где-то раздобыл серый камень с кулак величиной и явно намеревался стукнуть яйцо посильнее.       – Ты чего, совсем того? – всполошилась Ярина. – А вдруг там кто-нибудь живой?       Никаст в сомнении остановился, но после мотнул головой.       – Нет. Это яйцо похоже на яйцо динозавра или дракона. Но они даже у нас не водятся.       – Там может быть… большой цыплёнок. Ты же сам сказал, что лабиринт волшебный!       – Магический, – поправил её Никаст и замолчал.       На самом деле, он об этом не подумал. Конечно же, яйцо здесь может быть чьё угодно. И выглядеть оно может, как угодно. Но это может быть и не яйцо вовсе, а какая-нибудь ещё ловушка. Стоило проверить, прежде чем уходить отсюда. В конце концов, они столько сделали, чтобы это яйцо вообще появилось!       Тогда Никаст полез в рюкзак и достал оттуда линейку. Обычная деревянная линейка, не очень длинная да ещё и с отломанным краем. Осторожно постучал ею по яйцу и сразу же почувствовал себя дураком: яйцо ведь никак не отреагировало, когда его просто потрогали!       Точно, идея!       – Северная, лезь на яйцо, – скомандовал он.       – Чего? Сам лезь туда, я не залезу.       – А я не подхожу для этого.       – Для чего? Да мальчишки только и занимаются, что лазают по деревьям, что тебе какое-то яйцо!       – Нет, Северная, ты не понимаешь. Ты ж девчонка. А потому это тебе нужно высидеть яйцо, а не мне.       Ярина даже не знала поначалу, что сказать.       – Я что, по-твоему, какая-то курица?! Нет, Теренчиков, ты какую-то фигню порешь, – наконец, произнесла она. – Это яйцо даже в гнезде не лежит. И вообще, может быть, его год высиживать надо!       – Гнездо можно сделать. У меня куртка тёплая…       Ярина только отмахнулась.       Что делать с этим яйцом было непонятно ещё больше, чем с лучом и зеркалами. Девочка была уверена, что где-то есть ещё комнаты, в которых могли бы быть подсказки, но она могла тоже уйти отсюда. А вдруг с яйцом что-нибудь случится? А если кто-нибудь из них пойдёт один, а кто-нибудь – останется здесь? Ну уж нет, это было ещё страшнее.       – Вот бы увидеть, что там внутри, – вздохнув, произнесла она и вновь приложила ладонь к яйцу.       И так и замерла, когда скорлупа вдруг начала становится прозрачной прямо под её ладонью. И когда она стала прозрачной полностью, они увидели, что внутри спрятан… да это же тот самый кусок лазурита! Никаст, фыркнув, размахнулся и теперь уже без раздумий стукнул по яйцу найденным серым булыжником. И ещё несколько раз, пока скорлупе не образовалась дырка…              Темнота, наступившая сразу же, как Никаст коснулся камня внутри яйца, сменилась неярким светом солнечного шарика. Они стояли в тупике и смотрели на белый кирпич посреди синей стены. Камень, почему-то, находился в руке у Ярины. Пожалуй, девочка уже не удивлялась ничему, что здесь происходило. Если это волшебный лабиринт, то и происходить здесь может всякое. Вот только ей хотелось, чтобы вокруг было хотя бы немного светлее, светлый лабиринт ей нравился бы куда больше. Потому что, какими бы ни были комнаты, в темноте они казались все страшно неуютными.       Белый кирпич перед глазами привлекал внимание, но угадать, специально он здесь или случайно было невозможно. Ярина попробовала надавить на него рукой, а потом даже осторожно постучала по нему лазуритом, но ничего не произошло. Значит, они просто попали в тупик и им нужно двигаться куда-то дальше. Девочке даже было интересно, какие комнаты могут быть здесь ещё спрятаны. Если бы только не нужно было идти через эти коридоры...       – Я думаю, нам нужно идти дальше, – сказала она, вздохнув.       – Подожди, Северная, я думаю.       – Редкое зрелище, – ну удержалась от комментария девочка. – Мы можем делать это и не здесь.       Никаст ничего не ответил, и Ярине ничего не оставалось, как стоять рядом и тоже думать. Она вертела в руке камень и так, и сяк, но в голову не приходило ничего путного. В фильмах и книгах такими камнями открывали всякие двери или чинили что-нибудь. Но для этого нужна была ниша. Или весы. Или какой-то ещё хитрый механизм. Но здесь не были ничего, а потому придумать она тоже не могла практически ничего.       – А может, его нужно вставить в пасть черепа? – предположила она.       Никаст скривил физиономию, но всё же полез в рюкзак и достал череп.       – Только не поломай его.       – Не буду, я же не совсем того!       К сожалению, задумка не удалась. Они осторожно засунули камень и в пасть, и в оба глаза и даже в нос.       – А если побрызгать теми духами?       – Ну нет уж, он же потом пахнуть будет!       – Так вкусно же будет пахнуть.       – Девчонки, – буркнул Никаст. – Я лучше на него плюну.       – Фу.       Если бы была хотя бы ещё одна бумажка… Но этот лабиринт вообще будто бы не хотел, чтобы они его прошли! А если он хочет, чтобы они остались в нём навсегда? Нет-нет-нет, Ярина не хотела застрять здесь на всю жизнь!       – Я понял!       Никаст вдруг подал голос после некоторых раздумий, и Ярина кинула на него рассерженный взгляд. Это всё он виноват со своим камнем! И если он сейчас не придумал что-нибудь нормальное, она его…       – Северная! Помнишь, что написано на бумажке?       – Выйдешь так, как вошёл? – хмуро спросила она в ответ.       – Да! Северная, ты должна вновь зажечь камень!       Ярина закатила глаза.       – Теренчиков, я не умею зажигать камни. Я уже несколько раз сказала, что не ведьма!       – Но это ты его зажгла, и ты сказала яйцу… – начал было Никаст, но Ярина его перебила:       – Я. Не. Ведьма!       – Но тогда мы отсюда не выйдем, как ты не понимаешь?       – Выйдем, если пойдём дальше! Я уверена, есть какая-нибудь ещё комната, где...       И тут из темноты коридора раздался далёкий вой. Ребята резко замолчали.       – Ты это слышал? – от мгновенного ужаса перейдя на шёпот, спросила Ярина.       – Слышал, – так же шёпотом ответил Никаст.       – Может, он просто там где-то бродит мимо?       – Это же волк. Наверняка он хочет нас съесть.       – Почему волк? Может, просто собака? – с надеждой спросила Ярина.       – Какая разница, оно точно хочет нас съесть! Так что поторопись и зажги его!       – Да как?!       – Дура, дуй на него!       – Сам дурак! Зажги его своими шариками света!       – Я не умею зажигать камни!       – И я не умею!       – Тогда как мы сюда попали?       – Да откуда я знаю... А-а-а!       Ярина испуганно вскрикнула и вжалась в стену, когда увидела, как из темноты вдруг начали медленно приближаться два красных глаза. Таких же, какие она видела в самом начале. Никаст, попятившись, тоже уткнулся в стену. Он выглядел не менее испуганным и, наверное, бледным, но в слабом свете шарика этого не было видно. Они, как зачарованные, смотрели, как красные глаза становились всё ближе и ближе, а вокруг постепенно начала вырисовываться чёрная волчья морда, странно поблёскивая шерстью в жёлтом свете.       Никаст пришёл в себя первым.       – Сделай что-нибудь, Северная! Ты же ботанка!       – Кинь в него рюкзаком! – дрожащим шёпотом ответила Ярина.       – Твой рюкзак тяжелее – сама кидай! И лучше зажги камень!       – Хорошо! Ладно!       Ярине было так страшно, что даже спорить перехотелось. Она сделала судорожный вдох и подула на камень. А потом еще раз, но ничего не происходило. Совершенно ничегошеньки.       – У меня не получается! Может надо камень в морду кинуть?       – Дура!       – Да хватит обзываться! Сам ничего не придумал, а я – дура!       – Это магический волк! Видишь, у него нет ног? Его камнем не победить!       И действительно. Приближающаяся к ним морда будто бы парила над землёй. Может быть, это была какая-то злая шутка лабиринта, но она становилась всё крупнее, а на чёрной шерсти начал вырисовываться оскал. Не помня себя, девочка продолжила дуть на камень, но тому было хоть бы хны.       – Не получается, – чуть не плача сказал она.       На самом деле, слёзы уже так и катились по её щекам. Хотелось вжаться в стенку ещё сильнее, сесть на пол, забиться в угол, но этого не позволял висящий за спиной рюкзак. Наверное, если бы не Никаст, она бы вообще умерла от страха, но его присутствие немного придавало сил. Вытерев слёзы, она ещё раз подула на камень.       И камень вдруг засветился. В этот раз всё происходило как будто медленней и быстрее одновременно. Казалось, что яркий свет вспыхнул практически мгновенно, но загорался он будто бы вечность…       Ребята вывалились из лабиринта на мокрый асфальт и вначале даже не поняли, что произошло. Лёжа на асфальте, они смотрели в пасмурное небо и следили за плавающими перед глазами цветными пятнами.       Шёл дождь. Ярина глотала горячие слёзы и старалась перестать плакать.       – Эй, Северная.       – Чего тебе.       – Ты всё же ведьма.       – Отвянь.       Она поднялась с земли и попыталась привести в порядок куртку, однако поняла, что её, скорее всего, придётся стирать. Захотелось плакать ещё сильнее, только уже от злости. Девочка размазала рукавом слёзы по лицу и повернулась к Никасту, чтобы высказать всё, что она о нём думает. Он даже выглядел, казалось, чище и аккуратней её. Захотелось плакать совсем сильно. Но не делать же это перед этим мальчишкой!       Ярина просто пихнула ему в руку камень, который всё ещё держала в руке, и, даже не попрощавшись, убежала прочь, подальше от всего произошедшего.              В понедельник Ярина пришла в школу, не зная, что и думать. За выходные она успела немного прийти в себя после совершенно невероятного приключения вместе, кто бы мог подумать, с Теренчиковым, и поняла, что теперь не знает, как себя с ним вести. Раньше-то всё было понятно, раньше он её раздражал, а теперь… Нет, он её до сих пор раздражал, но… разве она могла рассказать Настьке о том, что с ними произошло? Да она ж ни в жизни не поверит! Наверное. Вообще, может быть и поверит, но явно не в то, что Теренчиков умеет пускать солнечные шарики. Ярина ещё могла пожаловаться на то, что он её ведьмой теперь называет, однако обо всём остальном, получалось, она ни с кем, кроме Теренчикова, поговорить и не могла.       В общем, за парту она садилась с некоторой опаской. Однако Никаст вообще опоздал на урок, а потому был не особо болтливым. Разве что немного более тихим. Обычно он даже на уроках ухитрялся всячески надоедать. Но Ярина больше боялась перемены. Следующий урок намечался как раз в этом же классе, а это значило, что Теренчиков имел массу возможностей и времени пристать к ней серьёзно. Так что Ярина хотела побыстрее слинять из класса.       Но разве это было возможно с этим невыносимым мальчишкой, который иногда ухитрялся ракетой носиться между своими жертвами?       – Эй, Северная! Подождь! – окликнул он её, стоило ей только подняться.       Наверное, ещё на прошлой неделе она бы его просто проигнорировала, но сейчас просто не смогла.       – Ну чего тебе?       Ну, она хотя бы попыталась сказать это как можно недовольнее.       – Подойди сюда. Ща.       Он посмотрел, как одноклассники выходят за дверь и только косятся на них. Ярина не сразу заметила, что выглядел Никаст странно, немного взъерошенным и, кажется, даже смущённым. Она впервые видела у него такое выражение лица, потому ей стало очень любопытно, что он хотел ей сказать. Но, как оказалось, он хотел ей не сказать что-то, а отдать.       – Папа сказал, что это никакое не зелье, а просто духи. – Он вытащил из рюкзака тот белый флакончик и поставил на парту с тихим стуком. – Бери.       Ярина аж захлопала глазами.       – Это... мне?       – Тебе. Ты же говорила, что они вкусно пахнут, – пробурчал Никаст куда-то в сторону.       – Но...       Она опять не понимала, что происходит. Почему он не отдал духи маме или бабушке? Может, Теренчиков простудился? Ярина боролась с желанием потрогать ему лоб.       – Северная, да хватит тупить уже! – вдруг рассердился он. – Ты берёшь духи или я пойду их кому-нибудь в сумку вылью?       – Не надо! Беру! – воскликнула она, поспешно хватая флакончик. И добавила, немного помявшись: – Тебе сильно досталось? Ну, от папы...       – Да не, – отмахнулся Никаст и прикоснулся к левому уху. – Только уши надрал. И заставил долго тренироваться в магии. – Он вздохнул, а потом вдруг перешёл на шёпот. – Северная, только не говори никому! И своей… подружке тоже не говори! Ты же ей не рассказала?       – Я что, дура по-твоему? – возмутилась Ярина.       Они посмотрели друг на друга и тихо прыснули от смеха. Никаст поднялся с места, улыбаясь от уха до уха.       – Не дура. Но только две недели! Мы на больше не договаривались!