***
В капитанской рубке было тесновато, но присутствующим удалось разместиться с удобством — даже притащили пару грубо сплетённых табуретов из трюма по случаю. — Ты давай, не тяни, малый, — сказал Байярд, обращаясь к черноволосому мужчине, занявшим плетёный табурет по правую руку от капитана, — что это за земля? Как до неё добраться? Сколько времени на это понадобиться? — Я бы на вашем месте туда не совался, — спокойно проговорил он. Остальные в рубке неодобрительно зашумели, но их прервал удар по столу. — И почему это, поглоти тебя морской дьявол?! — скрипуче воскликнул Грэг. — Видите ли, я единственный остался в живых. И спасся лишь волей чуда. И человек по имени Тиарнак Филдер рассказал, как их корабль, снаряжённый самыми лучшими средствами и хорошей командой, через два месяца после отплытия из порта в восточной Англии достиг неизвестных доселе берегов в Тихом океане. Туземцы отнеслись довольно дружелюбно, если не считать двух застреленных при первом столкновении матросов. Показали довольно подробную карту местности, нанесённую на большой холст из каких-то местных материалов. Континент, судя по объяснению аборигенов, был размером что-нибудь с малую Азию и Англию, вместе взятых. Судя по рассказу Тиарнака, развита тамошняя цивилизация была весьма неплохо. Сеяли кое-какие местные растения, разводили скот, даже смогли приручить тягловых животных, похожих на каких-то громадных овец. Но на вторую ночь на корабль, а ночевали они именно там, проникли туземцы и перерезали всем глотки. Он спасся потому, что у него вовремя случился очередной приступ бессонницы. Заметил из гамака, как в дальнем конце трюма полуголые люди режут глотки всей команде. — Как курятам! — воскликнул старший матрос, но на него зашикали, и он пристыженно притих. Спрятался, а наутро, когда всё поутихло, спустил на воду шлюпку, едва преодолел прибой и пустился в открытый океан. Всё уж лучше, чем валятся в трюме с перерезанной глоткой. Три дня блуждал на шлюпке по открытому океану, уж и не надеялся, что в этих водах будет проплывать хоть какой-нибудь корабль. Возмущению присутствующих не было предела. Особенно бушевали мичман и корабельный кок, находившиеся здесь же. Капитан же пристально вглядывался в лицо говорившего, будто не верил ему до конца. — Сколько, говоришь, будет отсюда до твоего материка? — проскрипел он. — Я не знаю точно, капитан, — глядя ему в глаза, спокойно проговорил Филдер, — меня всё время относило на восток каким-то течением. Я могу показать координаты. — Боцман, карту! — приказал Акрэс, и боцман разложил на капитанском столе карту. — Показывай! — он нетерпеливо кивнул на черноволосого мужчину и тот, посмотрев некоторое время на карту и немного поразмыслив, послушно показал на ней место. — Капитан, так это же совсем мало времени! Ночь, да два дня! — воскликнул боцман. — Я напрягу ребят, за ночь и день дойдём! — вторил ему старший матрос. — Отомстим этим ублюдкам! — добавил кок, имевший меньше энтузиазма, чем его сослуживцы, но чьи чувства были задеты непосредственно, ведь погибшие были его согражданами, подданными британской короны. Все взглянули на Грэга — решающее слово было за ним. Он сидел в неглубоком кресле, прикрыв глаза. Он размышлял, крепко размышлял, взвешивал все. Через несколько минут боцману это молчание окончательно надоело, и он первым нарушил устоявшуюся тишину: — Капитан, а что думаете вы? — Я не верю этому сопляку, — скрипуче проговорил Акрэс. — Я не меньше вашего мечтаю перерезать глотки этим собачьим детям так же, как они сделали это с моими товарищами! — гневно выкрикнул мужчина. В глазах у него что-то блеснуло. — Вы не и представить себе не можете, как повезло мне утащить свой зад из этого дерьма. — Не знаю, как вы, сэр, но я ему верю, — важно заявил корабельный кок. Все остальные, поочерёдно глядя то на кока, то на капитана, одобрительно кивали, соглашая с предыдущим оратором. — Ладно, я думаю, что попытаться стоит. У нас пороховые ружья, а у них — лишь стрелы и копья, — проворчал Акрэс и, подумав, добавил: — и непомерная наглость.***
Вся команда была в неописуемом воодушевлении. Боцман то и дело принимался плясать по палубе, вызывая косые взгляды матросов. Было решено подойти к неизвестной земле ночью. Тиарнак, который служил на прежнем судне матросом, нарисовал на предложенном листе бумаги приблизительные очертания береговой линии и добавил, что лучше бы им пристать к берегу в северной части — там была удобная бухта, укрытая от посторонних глаз густыми береговыми зарослями. На том и порешили. Вскоре стали видны берега неизвестной земли — и капитан отдал приказ бросить якорь в северной бухте, что указал Филдер. Стоял закат. Все огни на корабле были погашены по приказу капитана и, по словам всё того же капитана, он лично застрелит того, кто попытается даже закурить. Весь экипаж был разделён на три отряда: первый возглавлял капитан, второй — Тиарнак, третий отдали под управление боцману. По разработанному плану, Филдер со своим отрядом на шлюпке должен был причалить к берегу и разведать обстановку. Далее в игру уже вступали отряды Грэга и Байярда. Вскоре вооружённый до зубов отряд Тиарнака Филдера с ним самим во главе отчалил во тьму на шлюпке. Остальные на корабле остались дожидаться сигнала. Внезапно матрос на носу корабля издал короткий вопль, упал ничком и скатился на палубу. В его боку торчала длинная стрела. В тот же миг воздух заполонили тучи стрел. Экипаж стал беспорядочно палить в ответ — он был виден как на ладони, по крайней мере тем, кто прятался в густой листве деревьев на побережье. Темнота из друга стала теперь их врагом. — Филдер, собачий сын, куда ты нас затащил! — в бессильной ярости вопил Грэг Акрэс, волоча к трюму раненую ногу, понимая, что другим способом спастись не удастся. Ещё одна стрела — и он уже даже не ковыляет, а ползёт к спасительному люку, молится всем существующим на свете богам о спасении. Ещё две стрелы — и мир гаснет, уступая всепоглощающей черноте.***
Вдоль берега моря, по песчаному пляжу шёл худой черноволосый человек. Достигнув песчаной косы, он углубился в густые джунгли и одному ему известными тропами вышел к стоянке местного племени. Тиарнак облегчённо выдохнул, подошёл ближе и сел рядом с вождём. Тот, не моргнув даже глазом, протянул ему кусок жаренного мяса. Филдер, благодарно ударив себя кулаком в грудь, принял его. На сей раз вылазка удалась гораздо лучше, чем предыдущие.