ЭКО

      — Может быть, что вы ошиблись, господин Пак? — слабый омежий голос из-за широкой гинекологической ширмы был пропитан такой грустью и безнадёгой, что Пак Чимин, взрослый специалист с двадцатилетним стажем, в сотый раз проклял свою работу.       — Как вы знаете, фолликулостимулирующий гормон является фундаментальной основой в половом созревании омег, альф и бет. Я сожалею, господин Чон, анализы на фолликулостимулирующий гормон показывают низкий уровень, — спокойно произнёс акушер-гинеколог, снимая очки с носа. За ширмой подозрительно тихо сидел омега Чон Чонгук, который весь прошедший год наблюдался у него в качестве программы ЭКО. — Даже при всей возможной гормональной терапии, после онкологического заболевания, перенесённого вами в раннем подростковом возрасте, я не имею права прописывать вам тяжелые гормональные препараты. Конечно, мы можем с вами продолжать терапию, конечно, я буду при этом советоваться с вашими врачами-онкологами и эндокринологами, непосредственно. Возможно, в будущем, мы с вами сможем разработать более эффективную гормональную тактику, которая даст вам в более старшем возрасте именно те результаты, которых вы добиваетесь сейчас. Но я бы строго не рекомендовал вам делать ещё одну попытку искусственного оплодотворения.       Пак Чимин уставился на ширму с немым ожиданием. Каждое своё слово он старался взвесить и донести до отчаянного Чон Чонгука так, чтобы ещё больше не расстроить его. Ему было жаль маленького и слабого тридцатилетнего омегу, который пережил уже две попытки искусственного оплодотворения и ни одна ещё не закончилась хорошо.       В стране Объединённая Корея об альфа и омега вторичном поле узнали только шестьдесят лет назад. Конечно, страна с прерывистым уровнем жизни, недавно закончившейся многолетней войной и явным нисходящим графиком рождаемости, тут же схватилась за всевозможные пути решения национальных проблем. Спустя десятилетие, уже пятьдесят лет назад, об вторичном поле знали если не всё, то многое, что позволило создать программу ЭКО для вторичного пола. Многие из противников программы выходили на протестные марши, отвергали вторичный пол и терроризировали альф и омег.       Конечно, больше всего доставалось омегам-мужчинам и альфа-женщинам. Обществу, ещё недавно отошедшему от традиционного внутрисемейного уклада, было трудно принять мужчин, которые имели гормональные всплески (вследствии и течку) и в скорейшем времени могли родить детей; было трудно принять женщин, которые не могли иметь детей, но могли оплодотворять как женщин-омег, так и мужчин-омег. В сети распространялись ложные слухи о вторичных полах и, не смотря на активную популяризационную государственную политику - на обладателей вторичного пола объявилось социальное гонение. Альф и омег могли не принимать в частных клиниках. Они не могли покупать препараты, задерживающие гормональные всплески, потому что их изготовление на территории Объединённой Кореи саботировалось. Омег не принимали на работу, считая их слабыми и истеричными будущими инкубаторами. Женщинам-альфам же невозможно было посещать общественные бани и сауны, многие виды клиник и общественные туалеты обоих полов.       Сам Пак Чимин был сыном-омегой женщины-альфы и мужчины-омеги, поэтому не понаслышке знал, какого это — иметь семью с вторичным полом. За прошедшие десятилетия, конечно ситуация изменилась в лучшую сторону, благодаря активистам, выступающим за вторичный пол и новому государственному пути на возрождение демографии в регионе. Конечно, старания этих сторон дало свои плоды — демографическая яма очень быстро выровнялась и перешла в демографический всплеск. Теперь, теоретически, на каждую семью в Корее приходилось по 1.9 отпрыска.       Гинеколог вздохнул. Он не думал, что такой позитивный факт поможет ему ободрить господина Чона. У тридцатилетнего омеги не было постоянного партнёра, его анализы с каждым годом становились всё хуже, а последствия химеотерапии в подростковом возрасте изрядно подкосили его иммунитет. Как следствие, бесплодие.       — Господин Пак, я вас понял, — безжизненно отозвался омега и вышел из-за ширмы. Вид у него был бледный, глаза были красными, как будто он вот-вот расплачется. Гинеколог подумал о том, что за всей хрупкостью и откровенной болезненной худобой — за всем этим скрывался настоящий борец, который из года в год бегал по клиникам в надежде увидеть положительный результат. Пак Чимин, гинеколог-омега с большим стажем, был его последней надеждой. И от этого становилось ещё горше.       — Господин Чон, вы позволите мне нарушить врачебную этику и предаться пространным размышлениям о сути омежьей? — мягко спросил господин Пак и постарался вложить в свою улыбку сочувствие.       — Да, сейчас от вас, господин Пак, я готов выслушать даже смертный приговор, — тихо выдохнул омега и сел на стул. — Это было бы даже легче, чем… — Чонгук умолк, опустил голову вниз и сжал ладони на коленях в кулаки.       — Я понимаю вас, — тихо сказал гинеколог и совсем неэтично чертыхнулся, запуская ладонь в полуседые волосы у висков. — Я сам когда-то не мог выносить ребёнка.       Глаза омеги напротив очень резво пробежались по рабочему столу и остановились на рамке с фотографией. Пак Чимин хмыкнул — на фотографии был он, его муж-альфа и ещё четверо их совместных детей. Фотография была сделана почти пять лет назад и у гинеколога ещё не было седых волос, а неугомонные погодки ещё были подростками, не знающими свой вторичный пол. Сейчас же Чимин мог с уверенностью сказать, что у него было два сильных парня-альфы, одна маленькая девочка-омега и самая старшая из них, девушка-альфа.       — Да, господин Чон, вы верно подумали. Я родил их всех, несмотря на все прогнозы врачей и мои ранние выкидыши. Все они живут хорошо, совершенно здоровы, не считая приступов хитрости по утрам, — добродушно поделился опытный врач и посмотрел прямо в настороженные омежьи глаза напротив. — Я тоже проходил достаточно сложную терапию, в своё время. И мне она тоже не помогла.       — Как же вы смогли? — вопрос Чонгука прозвучал быстро, как выстрел. Это немного его смутило, и он спешно добавил: — Если вы не против поделиться, доктор.       — Отнюдь, я считаю, что это не секрет. Всё просто — я нашёл своего мужа-альфу и просто отказался от гормональной терапии, а потом…       Неожиданно, омега напротив громко всхлипнул и навзрыд заплакал.       Совершенно не ожидая такой реакции на свои слова, гинеколог замер, растерянно осматривая своего пациента. Того колотила крупная дрожь, лицо за считанные секунды покраснело, а слёзы успели замочить щёки и уже катились по шее, затекая за воротник. Ошарашенный врач попытался как-то остановить поток слёз своими извинениями, но от этого омега разрыдался ещё горше.       В этот момент в кабинет кто-то ворвался, практически сшибая дверь. Посередине кабинета очутился высокий широкоплечий парень, в костюме доставщика и с сумкой в руках. На его взволнованном и каком-то измученном лице застыл немой вопрос, который он сначала адресовал совершенно растерянному доктору, а затем перевёл взгляд на плачущую омегу.       — Я это… Я тут доставлял, а потом!.. — сбивчиво начал говорить мужчина и взглянул на врача. — А почему он плачет?       Так же неожиданно резко, как начался, плачь прекратился. Чонгук, до этого совершенно никак не реагирующий на ошарашенное окружение, повернулся всем корпусом к незнакомому доставщику и истерично закричал:       — Да потому что весь этот грёбаный мир вертится вокруг грёбаных альф с их грёбаными отростками! — он зло вытер слезы с щёк, шмыгнул сопливым носом и гневно смотрел на доставщика, который явно испугался такой прыткости.       — Ну почему же весь мир… — тихо сказал доставщик, опуская сумку на пол и подходя к омеге ближе. — Вас кто-то обидел?       — Судьба меня обидела! — всё так же раздражённо прикрикнул омега и стукнул жилистым кулаком по спинке стула. — Всю жизнь мне все только и говорят о том, что мне нужен альфа! Всю жизнь мне говорят: носи это — это альфам нравится; не носи это — это не нравится! Говорить не это, говорить то, ходить не так, ходить эдак! Да даже дышать надо как-то так, чтобы этим альфам нравилось! Да, я не красавец писанный, но разве я заслуживаю этих постоянных подсказок?! Я!.. Мне итак трудно, а тут ещё этих безмозглых альф обихаживать надо! Как же я устал, что весь мир крутиться вокруг них!       — Почему это вы не красавец? — неожиданно резко спросил доставщик и нахмурил тяжёлые брови.       — А ты из моей речи только это услышал, да? — саркастично просил омега, совершенно позабыв про врача, который с настороженным интересом наблюдал за их перепалкой.       — Нет, я всё внимательно слушал, — серьёзно сказал мужчина, оглянулся, нашёл второй стул у стены, посмотрел безмолвно на врача и, дождавшись чуть заторможённого кивка, поставил стул рядом. — И со всем согласен, кроме того, что вы «не красавец писанный». Извините, забыл представиться, альфа Ким Намджун. А вас как зовут?       — Чон Чонгук, омега, — вежливо, но с ноткой иронии в голосе ответил омега и горделиво вздёрнул подбородок. — И что же вы думаете по поводу моих слов?       — Я думаю, что вы зря на себя наговариваете, вы очень красивый омега. И голос у вас очень звонкий, я с другого конца коридора услышал, — со смущённой улыбкой Ким Намджун кивнул на сумку. Мол, был тут по делам, но вы меня оглушили, и я примчался к вам.       — Я вообще-то о другом вас спрашивал, — раздражённо заметил Чонгук и сложил ногу на ногу, чуть задевая своим коленом колено альфы напротив. — А у вас мысли только об одном, да?       — Извините, если я вас неправильно понял, — взволнованно ответил Намджун, придвигаясь ближе, уже так, чтобы их колени соприкасались полностью.        Омега замолчал, окидывая хмурым взглядом альфу напротив.       — Извинения не приняты, — сказал омега, осматривая их соприкасающиеся колени. А затем, совершенно очаровательно улыбнувшись, он придвинулся сам и с явным весельем сказал: — Но если вы сейчас пригласите меня на кофе, то я готов пересмотреть ваше извинение, альфа Ким Намджун.       — Господа! — неожиданно громко даже для себя, обратился врач с вежливой улыбкой. — Я чувствую, Чон Чонгук, что наш с вами разговор перешёл в совершенно другое русло. Искренне прошу прощения за мои слова ранее, но мне нужно вас уведомить, что через несколько минут ко мне придёт пациент.       — Ах, да, простите доктор. Извините за то, что я проявил свои несдержанные…эмоции, — омега неловко улыбнулся, вставая с кресла и кидая вопросительный взгляд на Ким Намджуна, с открытым ртом следящего за каждым его движением. Чонгук приподнял брови и посмотрел на выход. Через секунду альфа уже стоял в дверях с сумкой в руках и вежливо придерживал пострадавшую дверь, пропуская омегу на выход. Чонгук удовлетворительно улыбнулся, кивнул ему головой и уже в дверях повернулся к гинекологу, внимательно следившему ха перемещениями этой странной парочки. — Спасибо, доктор! До свидания!