Momento mori

— Слуга! — требовательный женский голос разнесся по дворцу в самом центре Хельхейма — Эльвиднира. — Слуга! По просторным комнатам металась молодая женщина. Богиня Смерти — Хель. Она пыталась то ли снять облачение, то ли вновь надеть его. Перед ее глазами стояла картина, увиденная во сне. Молодой кареглазый мужчина с чёрными взъерошенными волосами сражался с каким-то волшебником в черной одеждой. Враг пришел в дом. Комнату, помимо света камина, озаряли всполохи заклинаний, сталкивающихся друг с другом. После очередного нападения, молодой человек не успел увернуться и в него полетел зеленый луч. — Покровительница и все предки, — успел проговорить он, прежде чем заклинание ударило в грудь, — прошу защитите и спасите моего ребенка! Последнего в роду! Молю! Едва последнее слово сорвалось с губ, как молодой мужчина упал, твердо смотря на врага, что вторгся в его дом. Но его просьба и мольба долетели до самых дальних чертогов девяти миров. Последнее желание было услышано хозяйкой мира мертвых Хельхейма , лежащего у корней ясеня Иггдрасиля и окруженный ледяными потоками реки Гьёлль. Прежде чем проснуться, Хель успела духом подняться на второй этаж дома в комнату, куда вела ее изумрудная нить, что соединила ее с павшим воином и его ребенком. — Отойди, девчонка! — шипяще потребовал вторженец, направляя палочку на рыжую женщину, закрывающую собой ребенка. — Не трогай ребенка! Убей меня! — В сторону, девчонка! — наступал на нее злой волшебник. — За тебя попросили, грязнокровка! В кроватке расплакался ребенок, чувствуя переживание и стресс матери. А еще он определённо ощущал, что Хель стоит рядом с ним. — Я не дам навредить сыну! Убей меня! Убей меня вместо сына! — Раз ты так просишь. Авада Кедавра! Хель проводила взглядом зеленый луч, который отделил душу рыжей женщины. Светлая душа не успела сформироваться, чтобы остаться призраком в этом доме, как Богиня Смерти взмахнула рукой и отправила женщину на перерождение. Это решение оказалось поспешным. — А теперь твоя очередь, маленький избранный! — злой маг откинул капюшон и в свете ночного детского светильника был поистине ужасен. — Авада Кедавра! Хель бросилась наперерез зеленому лучу, который уже дважды перед ее глазами оборвал жизни двух молодых и сильных волшебников. Заклинание, не нанеся урона Богине, отразилось и с удвоенной силой понеслась в сторону врага. Она успела заметить, как удивился маг, а затем осыпался прахом перед детской кроваткой. Защита потомка отобрала последние силы у Хель, после чего она стала рассыпаться темными туманами и зимними порывами ветра из Мидгарда. Исчезая, Хель окружила малыша своими чарами, прежде чем в комнату ворвался другой волшебник в кожаной одежде. — Береги себя, маленький Певерелл, — шепнула Богиня Смерти и поцеловала ребенка в лоб, после чего тот затих и уснул. — Лили! — закричал маг, а затем бросился к детской кроватке. — Гарри! Хель вздохнула и открыла глаза, после чего ощутила вечные туманы, промозглый воздух и холод вокруг себя. Она была дома. Хельхейм приветствовал свою хозяйку. Полумрак тянулся от темных углов. — Слуга! — требовательный женский голос пронесся. — Слуга! Богиня встала и подошла к окну, выглянув из которого, она увидела темный и холодный мир без солнца. Подземный мир не был приспособлен для ребенка, будь он хоть трижды Певерелл. Это царство, в котором не было ничего живого, и откуда невозможно было уйти. Бескрайние просторы, состоящие из гор, острых камней и непроходимых буреломов. Ни единого лучика солнца не могло просочиться в этот мир. Ужасное место, куда отправляются все мертвые. И где не место живым. Молодая женщина металась по комнате, пытаясь придумать выход из ситуации. Ее притянуло в Мидгард по желанию потомка, где последний из рода Певерелл был в смертельной опасности. Ее потомок молил о помощи, поэтому она не могла это проигнорировать. Несколько раз Хель облачалась то в воинские наряды, желая сжечь и уничтожить любого, то снимая их. И все равно неизменным оставалось то, что она желала уничтожить того темного мага. Но Хель останавливала себя на месте, тормозила изо всех сил, потому что покинуть царство мертвых и ей было не под силу. И единственный, кто ей мог помочь, находился сейчас в библиотеке. Бросив тщетные попытки собраться, Хель поспешила в библиотеку, не обращая внимания на дворцовых слуг, которые пытались остановить ее. — Отец! — она ворвалась в библиотеку, громко хлопнув дверями. — Что привело тебя, дочь? — лукаво улыбнулся мужчина, откладывая книгу. — Отец, — склонилась в поклоне Богиня, опускаясь на колени, — молю о снисхождении. — Это уже интереснее, о чем же хочет просить королева целого царства? — заинтересованно спросил он, играя скипетром, что оказался в его руках. — Как Вы знаете, отец, раньше я могла бывать в Мидгарде. И там у меня есть потомки, которым я покровительствую. Этой ночью у меня было видение, где на последнего из рода было совершено покушение, — не поднимаясь, ответила девушка. — Я молю Вас помочь мне выпустить Дикую Охоту! Я должна защитить его! Я знаю, что еще не время, но я не могу ждать! Для них нет сложности в перемещении между мирами. А еще Хель знала, что Дикая Охота — символ и предзнаменование несчастья, войны и смерти. В Мидгарде слагали легенды о том, что всадники появлялись, в основном, в зимний период, либо на магические даты оставшихся там волшебников. Хель и сама любила Охоту. Она облачалась в выщербленные и ржавые латы, надевала на голову шлем с буйволовидными рогами и растрёпанными султанами, звенела цепями поверх лат. Именно Богиня Смерти — возглавляла кавалькаду Дикой Охоты. — Это серьезная просьба, — вздохнул Локи, Бог лжи и коварства, вставая со стула. — Я поговорю с отцом и братом, чтобы те помогли тебе. Не дожидаясь ответа дочери, Локи взмахнул скипетром и исчез в зелёной дымке, оставив на столе раскрытый фолиант. Хель встала с пола и решила, что Локи может вернуться и не один, поэтому в очередной раз созвав слуг, вернулась в комнату. Помощницы начали плести косы, а служанки принесли платье. Закончив со всеми приготовлениями, Богиня вернулась в библиотеку, где вытащила из одного из дальних стеллажей книгу, в которой была аккуратно сложена фотография ее возлюбленного, когда-то жившего в Мидгарде, и рядом с которым она провела долгие пятьдесят лет, подарив наследника. — Хозяйка, — отвлек ее от воспоминаний голос служанки. — Вас ожидают в тронном зале. Не теряя времени, Хель пошла в тронный зал к гостям. Она спешила к ним с той скоростью, с которой позволяло ей ее положение, каждые несколько шагов она одергивала себя, чтобы не перейти на бег. Увидев перед собой черные двери, Хель остановилась и сделала несколько глубоких вдохов, после которых уверенно толкнула двери и вошла в зал. — Один, король Асгарда, защитник Девяти миров, отец Тора и Локи, муж Фригги, — склонилась в поклоне Богиня Смерти, выказывая уважение верховному богу, — молю Вас о снисхождении. За плечом Бога грома стоял ее отец, а с двух сторон от нее выстроились воины Дикой Охоты, призванные Одином. — Сын рассказал о твоей просьбе, — величественно произнес мужчина, после чего аккуратно сжал хрупкие плечи богини и помог встать. — Хоть это и не простое решение, но я даю разрешение на Дикую Охоту! — он взмахнул рукой, призывая войско. — Сегодня ко мне обратилась Хель с просьбой о защите ее потомка в Мидгарде. Кто из вас готов взять на себя такую ношу? Разом стройные ряды сделали шаг вперед, подтверждая свою верность богам. — Выбирай любого, — указал мужчина и отошёл. Хель прошлась вдоль войска, останавливаясь и замирая около некоторых из них, затем вернулась к богам и объявила: — Я выбрала воина с меховым плащом, — она указала на нужного рыцаря, облаченного в латы без опознавательных знаков. — Выбор сделан, — подтвердил Один, снимая взмахом руки иллюзию. Едва опал черный дым в ногах человека, как перед присутствующими остался стоять все тот же воин Дикой Охоты, не изменившись внешне, лишь отчетливее стало чувствоваться величие в его фигуре. Хель следила за тем, как выбранный воин роняет на пол плащ движением плечей, а следом поднимается снежный вихрь. Стоило снегу пропасть, как перед присутствующими, предстала молодая девушка с тугими косами, достигающими пола, в боевой одежде викинга, с мечами за спиной и посохом в руках. — К вашим услугам, — гордо произнесла девушка, не склонив головы. — Что требуется от меня? — Хейд? — спросил Один, скрывая удивление в голосе. — Вот мы и встретились вновь, внук Бури, — усмехнулась она, не выказывая должного уважения. — Что надо от меня дочери Бога хитрости и обмана? — Мой потомок остался без защиты, я не могу к нему прийти, — холодно произнесла Богиня, стараясь унять волнение, потому что никак не рассчитывала встретить Ведьму среди своих воинов. — У него есть родня, но я вижу, что она не защитит его. Его предадут не единожды, он будет один и погибнет. — Я выполню вашу просьбу, великая Хель, — согласилась Хейд. — Мне нужен проводник в том мире, куда ты хочешь отправить меня, Богиня. — Почему ты не просишь ничего взамен, Ведьма? — спросила Хель, сохраняя внешнюю холодность, сквозь которую пробивался интерес, и изучала девушку, смотревшую с невозмутимостью на богов. — Никто не может дать мне то, чего я хочу, — спокойно ответила та Услышав ее последние слова, Один хмыкнул и тут же замолчал, заметив недобрый взгляд Ведьмы, возраст которой насчитывал несколько веков. Он как сейчас помнил, как она явилась к нему во дворец и потребовала пустить в Дикую Охоту на своих условиях. И до этого дня не показывалась на глаза. — Прошу прощения за вторжение, — в дверях появился еще один ребенок Локи — Фенрир в своей человеческой форме. — До меня дошли слухи, что моя сестренка организует спасательную операцию. — Ты как всегда, — усмехнулся Локи и позволил приблизиться, — неужели и у тебя есть дела в Мидграде? — Есть отец, — согласился юноша, внимательно смотря на сестру, прося ее о поддержке. — Мои потомки также находятся в опасности! И я, услышав о желании сестры, хотел бы попросить об их защите. — Один из них ближе, чем ты думаешь, — вздохнула Ведьма, кидая выразительный взгляд на кого-то из воинов за его спиной. — Что ты имеешь в виду, Хейд? — поинтересовался Один, взяв на себя переговоры со своенравной ведьмой. — В твоем войске, внук Бури, есть его дальний родственник, — объявила девушка. — Выйди вперед, — потребовал Один, осматривая каждого. Вперед сделал шаг высокий воин, облаченный также в рыцарские одежды, но в этот раз на его плече был виден герб с «тремя воронами», который сразу же был узнан Фенриром. По воле Одина, доспехи и образ воина, спал с рыцаря и перед ними предстал молодой человек в богатых одеждах. — К вашим услугам, — звонкий голос зазвучал в тронном зале, — Регулус Арктурус Блэк. — Поднимись, потомок Фенрира, — велел ему Один, а затем обернулся к внучке. — У вас есть полчаса, прежде чем я отправлю Дикую Охоту в Мидград. — Как тебя зовут, Хейд? — поинтересовалась Хель, следя за тем, как ведьма проверяет свое снаряжение, ни капли не взволнованная предстоящим заданием, в отличие от ее неожиданного спутника, который внимательно слушал Фенрира и казалось, что держится в сознании из последних сил. — Сигридр Лодброк! — ведьма подняла на нее синие глаза, в которых плескалась ледяная пустошь под стать царству мертвых, — дочь Рагнара Лодброк, великого воина и правителя. — Удачи, Сигридр Лодброк, — прошептала Хель девушке, которая вновь вставала в ряды Дикой Охоты, чтобы покинуть ее на территории Мидграда, едва они там окажутся.