***
Неделю назад. Алкоголь, туман, кальян. Неоновая подсветка цвета фиолетов освещала всю комнату. Ещё один стакан красного полусладкого вина, а дальше.. Я перемещаюсь в сторону постели спиной вперед без усилий со своей стороны. Мои ноги ощущают провода осветительной аппаратуры, но я о них не спотыкаюсь. Он несет меня. Дима укладывает меня на кровать. Его колени проминают матрас – сначала одно, потом другое – по обеим сторонам от моих лодыжек. Ладони – сначала одна, потом другая – по обе стороны от моей головы. В следующее мгновение я ощущаю тяжесть его тела, и его дыхание щекочет мне шею. – Твоя любовь к кружевам свела меня с ума. – Он целует меня в шею, но поцелуй очень быстро превращается в чередование посасывания и покусывания. – Ты прямо как самоочищающийся банан. Я начинаю смеяться: – Ну что поделать, если я так себя чувствую в твоем присутствии. – У меня просто крышу сносит, когда ребята смотрят на кружева на твоей коже. Эта мысль побуждает его вернуться обратно к моим губам, и ревность добавляет его поцелую перца. Я знаю, какие чувства он испытывает. Я намерена не выпускать его из рук до конца жизни, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений, кому он принадлежит. Масленников укладывает меня поперек тусклой полоски света, пробивающейся сквозь щель в шторах. Он восхищается моими кружевами, не жалея комплиментов, трется о них щекой, после чего метким броском отправляет в темный угол. И его жесткие ладони человека, не боящегося никакого труда, принимаются исследовать каждый уголок моего тела. Другие мальчики пытались настраивать меня, как радиоприемник,Дима же безошибочно знает, что делать. Он изучает мои реакции, и по всему моему телу разбегается дрожь. Его рука проскальзывает под мою спину, он переворачивает меня и продолжает играть со мной, пока моя рука не падает на пуговицу джинсов. – Неужели это все происходит наяву? – Он выпускает меня. – Да, это наконец-то реальность. Не в силах больше сдерживаться, я сдираю с него рубашку, так что с треском отлетают оставшиеся пуговицы. Она соскальзывает с него, и я провожу ладонями по его торсу. Его локти смыкаются и размыкаются, а бедра инстинктивно подаются вперед. Бессознательные реакции его тела совершенны. Его обтягивающие футболки не лгали. Тело, тело, тело. Эта комбинация плоскостей и изгибов сводит меня с ума. Эти мышцы. Эти линии, эти бедра и такое количество часов тяжелого труда, что меня пронзает боль. Ну почему он вынужден так тяжело работать? Его тело любит мои руки. – Все это происходит наяву, если только я не вижу очередной эротический сон с участием самого Масленникова. В таком случае завтра с утра я не смогу смотреть тебе в глаза. – После всего того, что я намерен с тобой проделать, ты в любом случае едва ли сможешь смотреть мне в глаза, – со смешком в голосе отзывается он. Мои бедра непроизвольно сжимаются, и он, почувствовав это, снова целует меня. Ему определенно нравятся мои губы. – Ава, сегодня ночью я собираюсь хорошенько тебя узнать. – Ты и так знаешь меня как облупленную, – со стоном выдыхаю я, но он качает головой. – Не так, как мне хочется. Он чувствует, как я вскидываю бедра в ответ, и его рука стягивает мои джинсы до колен. Некоторое время больше ничего не происходит. Когда же Дима заговаривает, ему не сразу удается вновь овладеть собой. – Но сейчас хороший момент спросить тебя, хочешь ли ты продолжать. И если нет, то это твое полное право. Другого такого мужчины нет на всем белом свете. Он идеальный. И я нахожусь с ним в постели. Я пытаюсь сесть, но мое тело экономит силы. – Пожалуйста, пожалуйста. Горячее «да». Жалобные мольбы, и так далее, и тому подобное. И я даже не шучу. Избавь меня от страданий. Он негромко смеется, и я чувствую, как его пальцы обхватывают мою лодыжку. Потом меня переворачивают на живот. Когда он обхватывает обеими руками бедра, я внутренне вздрагиваю от неожиданности. На секунду я ожидаю болезненного хлопка резинки и грубого вторжения, возможно, крепкого шлепка по ягодицам. Печальный опыт напоминает о себе, и меня начинает трясти. – У меня все должно быть под контролем, – говорит Блоггер. И тут до меня доходит. Он просто хочет посмотреть, что написано на моих трусах. Я так его люблю, что могу лишь рассмеяться и закрыть лицо руками. Теперь он трется своей колючей щекой о ложбинку вдоль моего позвоночника. Потом утыкается лбом мне в плечо. – Этот серебристый отблеск на твой коже сводит меня с ума. Мне сразу же хочется… И он демонстрирует мне, чего именно ему хочется. В ход идут зубы и язык. Матрас заглушает мои стоны. Он переворачивает меня и продолжает дразнить, и ласкать, и изучать мои реакции. От него не укрывается ни мой взмах ресницами, ни мой выдох. Он легонько проводит по моей коже кончиками пальцев, и от его прикосновений по всему моему телу разбегаются электрические мурашки. – Ты и твоя прекрасная кожа много лет не давали мне покоя.Он повторяет поцелуй и качает головой, как будто сам себе не верит. – Это был самый лучший подарок за всю мою жизнь. – Он снова и снова прижимается губами к моей щеке. – Спасибо тебе. Он так обезоруживающе откровенен, что у меня щемит сердце. Как я могу надеяться сравниться с ним? – Ты такой милый. – Я запускаю пальцы в его волосы. – Ну а я каждое Рождество жила в ожидании расставания с тобой, потому что на прощание ты меня обнимал. Да, – выдыхаю я, когда он прижимает меня к себе; возникает пауза, и у меня появляется ощущение, что он про себя произносит мое имя. – Мм, теперь, когда мы наконец перевели наши отношения в горизонтальную плоскость, это еще лучше. – Ты каждое Рождество ждала, когда сможешь со мной попрощаться? – с болью в голосе спрашивает он, стягивая с меня трусы. – Ава, я должен загладить свою вину. – Не беспокойся, я за этим прослежу. Я чувствую его нерешительность.Диму вдруг одолела робость. Закусив губу, чтобы не улыбаться, я беру его руку и направляю ее вверх по своему бедру. – Начинай прямо сейчас. Он ощущает, насколько я готова, и мы снова яростно набрасываемся друг на друга. Он прикусывает мочку моего уха, чтобы удержать в неподвижности, пока его умелые пальцы исследуют и ласкают самые укромные местечки моего тела. Масленников отлично умеет решать проблемы. Мое тело содрогается в клетке его тела, а его жаркое дыхание, оглушающее меня, кажется, не может принадлежать человеческому существу. Я напрягаюсь; он застывает. Я расслабляюсь, он вознаграждает меня. Он хочет, чтобы я была мягкой и податливой. Чтобы я стала текучей, как шелк. В отчаянии хватаюсь за свою прикроватную тумбочку. – Мне повезло очутиться в постели с самым усердным тружеником в мире. – Так, теперь надо аккуратно. – Почему? – В темноте я успеваю заметить его блеснувшие глаза, когда он зубами надрывает край серебристого квадратика, как будто это упаковка леденцов, потом кое-что вспоминаю и смеюсь. – Ах, ну да. Я и забыла про твой член. – Ах, значит, ты забыла? – Он смеется и легонько шлепает меня по ягодице. – Ну, спасибо тебе на добром слове. – Ну как я могла это забыть, ты смеешься, что ли? – Его рука вновь оказывается между моих ног, большой палец пробирается глубже и принимается поглаживать меня, нежно и осторожно. – Ты само совершенство. Я все это время до смерти тебя хотела. Масленников, войди в меня блять! – О господи! – Я не в силах сдержать стон. – Ты самый идеальный мужчина на свете. Он смеется, и вот уже его бесконечно медленное и бережное продвижение вглубь меня сменяется уверенными плавными толчками. Он больше, чем все, кто были у меня до него. Я ненавижу себя за эту непрошеную мысль! Как мой мозг вообще смеет думать о ком-то другом? Но вместе с ней приходит осознание, что он осторожничает, чтобы не повредить мне, и это невероятно возбуждающе. – Спасибо тебе, – произносит он нежно. – Ты моя ожившая мечта. Каждую клеточку моего тела переполняет наслаждение. Движения Димы кажутся сдержанными, выверенными. Если мне удастся заставить его потерять голову и перестать сдерживаться, я смогу умереть счастливой. – Нет уж, не жалей меня. – Просто… просто позволь мне действовать осторожно. – Я не хочу осторожно. Я хочу честно. И вот наконец он понемногу начинает ослаблять контроль. Искренность его тела – это что-то умопомрачительное. – Ну все, теперь мы будем делать это каждый день. Глубже, Дима! Сильнее! Я автоматически опускаю руку между нами. Мой оргазм – моя ответственность. Но кажется, только не с ним. – Глупенькая, для этого у тебя есть я, – выговаривает он мне между вдохами – такие делают пловцы между гребками. Потом слегка отстраняется и легонько касается моей груди кончиками пальцев. – С твоим сердцем все… в порядке? Впервые мужчина задает мне в постели этот вопрос, потому что в свои проблемы с сердцем я никого не посвящала. Я глотаю автоматическое «конечно» и прислушиваюсь к себе. Кровь лениво и тягуче стучит у меня в ушах. – Я в порядке, но если я перевозбужусь или ты навалишься на меня, у меня случится приступ головокружения и клаустрофобии. Потом начнется тахикардия, и я не смогу… Мое тело прикроет лавочку, и я не смогу дать выход этому мучительному желанию. Он выходит из меня. Медленно и невероятно эротично. – Верни все как было! – Я обхватываю его ногами. – Я что, разрушила атмосферу? – Нет, разумеется, нет. А что, если… – произносит он задумчивым тоном, – мы сделаем так? – Пожалуйста, не надо ничего менять, – умоляю я, но он уже поворачивает меня на бок и сворачивается калачиком вокруг меня. Ну вот, можно спать, как парочка целомудренных обнаженных ложек. Одеяла сбитым комом валяются где-то на полу, и воздух холодит мою разгоряченную кожу. На какой-то ужасный момент я решаю, что он решил со мной не связываться. Но я ошибаюсь. Как всегда, Дима нашел решение. Он принимается целовать мою шею сзади, вновь аккуратно внедряясь в глубины моего тела. И вот он уже еле уловимо движется туда-сюда внутри меня, накрыв ладонью мое бедро. – Ни о чем не беспокойся, – говорит он, опуская руку вниз. – Просто расслабься и дыши. Никогда бы не подумала, что забота – это так сексуально. Я сжимаю его внутри себя, и он стонет. – Хочешь испытать меня, посмотреть, на что я способен? Доводилось ли мне хоть раз в жизни получать такое соблазнительное предложение? Голос Масленникова больше похож на звериный рык. – Я хочу, чтобы ты вошел в меня. – Я прижимаюсь щекой к его бицепсу, пытаясь за что-то уцепиться и не дать уже подхватившей меня неодолимой волне наслаждения вынести за край. – Глубже. Сильнее. Не так, будто тебе меня жалко или ты за меня беспокоишься. Я хочу, чтобы ты трахал меня так, будто с сегодняшнего дня мы будем делать это ежедневно. Всю свою жизнь. Разгоряченная кровь сотнями иголочек покалывает мою кожу изнутри, но я готова к тому, что может произойти. Он делает ровно то, что я от него требую. Он отдает мне все, что у него есть, без остатка. Оргазм накрывает меня с такой силой, словно я на полном ходу врезалась в кирпичную стену. Я выгибаюсь дугой и слышу собственный полувздох-полувсхлип. Все внутри меня скручивается пружиной, и я выдыхаю. Я в состоянии свободного падения. И несмотря на то, что сердце у меня в груди колотится так громко, что я почти глохну, я чувствую себя в безопасности в этих руках, с этим мужчиной, который знает меня как облупленную. С ним мне не нужно беспокоиться о том, чтобы притворяться нормальной. И ровно в тот момент, когда у меня мелькает мысль, как же это здорово, он вонзается в меня с такой силой, что все мое тело сотрясают афтершоки, и, кажется, я кричу. Но Дима не ослабляет своего натиска. Я выжата, как тряпка, и все равно не могу перестать содрогаться в спазмах, по моим щекам текут слезы, а губы бессвязно требуют «еще, да, пожалуйста, еще». Ему приходится держать меня, а не то я сползла бы с кровати. – Ну же, ну же, давай! – приказываю я, и он подчиняется. Дима раскрывается передо мной со своей тайной, неведомой мне доныне стороны; я искусана, распластана, а от его железных пальцев, кажется, завтра у меня будут синяки. Никто еще никогда не хотел меня так страстно. Он убьет, будет жить и умрет за меня. То, что он чувствует ко мне, огромно. Я знаю лишь, что теперь принадлежу ему. Я кладу ладонь на его затылок, и он целует меня в плечо. – Так вот чего я ждал всю свою жизнь, – произносит он после того, как несколько минут пытался отдышаться. –– Он с трудом высвобождается из меня. – Потому что с тобой все это именно так. Совершенно… феерически. Я чувствую, как он выбирается из постели. Его большие ладони гладят мое тело. Я не ощущаю ни намека на усталость. Мне совершенно необходим еще один поцелуй. Мне необходимо снова почувствовать его кожу рядом с моей, чтобы я никогда больше в жизни не испытывала голода.***
Сука.. — закрывая руками глаза, говорил он. Собравшись с мыслями, он накинут куртку, вышел из подъезда и прошёл к своей машине. Он ехал по уже знакомому адресу, ехал без денег. При этом, набирая номер «любимой». — Алло! — радостно прикрикнула Полина. — Полин, нам нужно прервать отношения, я тебе изменил, прости.. — ответил он на одном вздохе. — Как, чего, Дим.. — растерянно спрашивала она. — Прости. —он произнёс только одно слово, после чего сбросил трубку.***
Я звонил в квартиру моей «шантажистки». — Привет, пришёл повторить то, что было неделю назад? — с довольной ухмылкой спросила Ава. — Может быть) — довольно ответил Масленников, после чего кинулся на девушку страстно хватая ее, будто всегда принадлежала ему, а не только в ту ночь.