теплый апрельский
ветер пахнет грозой пахнет влюбленностью
яблоня опадает
дзеси
май в этом году выдался особенно влажным и прохладным. весна не щадила ни единой души, регулярно и щедро поливая землю ледяным потоком — два раза это доходило до сильных штормов: они срывали зонтики и маленькие деревья, заставляли мигать машины и болеть головы бедных метеозависимых. конец месяца сжалился над своими детьми и облизнул влажной духотой, от которой перехватывало дыхание — а ведь задумывалось сухое тепло, только недели беспробудных дождей оставили свой след. солнце светило сильнее мощных прожекторов на футбольном поле, которые, казалось, ослепляли людей, даже если те смотрели в другую сторону. 29 мая — придуманный фрэнком и джерардом праздник мертвых, потому что только в этот день джерард видит жутко пляшущих хороводом лесных призраков вокруг дерева с привязанной куклой, а фрэнк в тот день умер девять лет назад напротив кровати, где спит джерард. сначала они подружиться не могли: всякие страшные лица в зеркалах, включающиеся от движения лампы в коридоре по ночам и слабительные вместо витаминов не располагали к себе. джерард, наверное, никогда бы и не увидел виновника его кошмаров и порванных кед, если бы не упал с лестницы — фрэнк с перепугу ухватил его за локоть, спасая того от сотрясения мозга. спустя неделю ему были прощены все выходки.***
джерард постоянно просыпается из-за громкого скрипа качелей на заднем дворе. каждую ночь он засыпает с открытым нараспашку окном без одеял, а просыпается в комке из пота и пледов с открытым сверху окном. «фрэнк не чувствует температуру» — каждый день напоминает себе уэй и распутывается из горячих объятий белья, убирая с лица липкие волосы. кто-то продолжает кататься на качелях, но теперь еще и слышны голоса: один жалуется на жару, второй — на холод. мысленно джерард мечтает о дожде. ну, или хотя бы о холодных руках фрэнка, потому что терпеть такую погоду не выходит, а она сменилась только два дня назад. когда пол скрипит под ногами, звук качелей резко обрывается и в комнате появляется фрэнк. он почти касается носом носа джерарда, радостно улыбаясь и обдавая свежестью. — я ждал, когда ты проснешься, — он отошел на несколько шагов, покрутился один раз вокруг себя и отошел к углу кровати, вытягивая из-под простыни роковой патруль. потом упал на кровать и зашелестел страницами. джерард внимательно посмотрел на него, и две птички на животе что-то пролепетали ему в ответ. — не закрывай окно, иначе я так помру, — фрэнк убирает комикс и недовольно смотрит, показывая язык. джерард расправляет руки, — мне пиздец как жарко по утрам, чувак. фрэнк заливает комнату серо-голубым свечением, по краям оно немного размыто. значит, задумался — обычно он выглядит четче. его татуировки тускло светились темным туманом, а кожа выделялась светом и выглядела нежно, совсем как на картине. от него шла призрачная прохлада, находиться рядом было подарком. джерард невольно улыбнулся. — ты готов идти? я тебе не позволю больше ложиться так поздно, ты спишь до вечера, — фрэнк снова отложил комикс и сел, кидая на джерарда обиженный взгляд. — только если мы обойдем ту поляну с призраками, — джерард подает руку фрэнку, убирая вторую за спину. — там мои друзья, вообще-то, — айеро хватается и тянет на себя, чтобы подняться. джерарду приходится упереться рукой о кровать. им двоим ясно, что никто с того поля дружить с призраком, который водится с живым, не хочет.***
под ногами мнутся ветки и кидают ругательства червяки с улитками, когда неосторожные ноги наступают не туда. парни практически держатся за руки — одними мизинцами, но и этого хватает, чтобы каждый улыбался, случайно посмотрев вниз. у двоих по пакету с цветочным бабушкинским узором, потому что, по словам фрэнка, это отпугивает призраков с поляны. дополнением к пакету являются две свечки и по стакану на каждого, но у одного диетическая кола в банке, а у второго — мешанина из яблочной газировки и грушевого сока, потому что чем ближе к могиле, тем больше у тела биологических способностей. из-за этого и все возможные праздники на забытом всеми кладбище вместе с майки и рэем. ньюарк был заполнен мистикой и нелогичными вещами. джерард закуривает и по инерции передает вторую сигарету с зажигалкой фрэнку, смотрит на огонек, похожий на принцессу из времени приключений, и улыбается: до кладбища идти еще минут десять, а фрэнк уже выглядит суперживым, будто совсем и не он умирал. — слушай… — начинает неуверенно джерард, но ему не дают договорить: — не начинай, я тебя умоляю, — звучит почти что отстраненно и привычно для них, но джерард знает: фрэнку не все равно. — жалко, что тебя не вернули в джерси. мы бы тогда еще раньше познакомились, рядом же совсем дома, — он опускает взгляд, выдыхая горечь себе под ноги, делая вид, что топчет ее. но вместо этого только пачкает кеды в грязи. — если ты не прекратишь, я тебе устрою ночь кошмаров, — говорит почти в шутку, но никогда не отрицает, что не хотел бы такое сделать. это была их традиция, почти что культ. джерард раз в месяц напоминает про соседство их старых домов, а фрэнк каждый раз просит перестать и угрожает. потом они всегда хихикают и забывают до следующего сеанса. все повторяется точь-в-точь, и они любят этот цикл из сожалений, сигаретного дыма и шуток и верят, что цикл не прервется. — что будем смотреть, как вернемся? — фрэнк перекатывает из рук в руки пакет и смотрит на небо. такое светло-голубое, а скоро закат, и облака красиво застыли, как на картине. находясь долго рядом с фрэнком, есть риск видеть все замыленным и призрачным, зато появляется эффект пикториализма: чувствуешь себя героем масленых красок. — давай «пропащих ребят»? вампиры, кровь из кетчупа, шутки, все дела, — джерард улыбается профилю, набирающий более естественные людям цвета, и снова поворачивает голову в сторону заросшей дорожки. вдруг засмотрится, споткнется еще. идти практически под руки невообразимо приятно: от фрэнка несет холодом, поэтому духота не ощущается так сильно, как обычно. если бы у джерарда отсутствовала совесть, а у фрэнка — лень, он бы залез к нему на спину. от скуки достает вторую зажигалку, у которой закончился бензин, и щелкает, ожидая чуда, когда вместо искры появится огонек. в итоге искры режут заспанные глаза. пришлось убрать в карман. единственное, о чем мечтают парни, по крайней мере, один из них — о ветре, чтобы быстрее разогнать температуру, и о закате, потому что несмотря на причину прихода на кладбище, это было романтично. но май определенно считает иначе, так что их продолжает обнимать пот и запах мокрых носков. фрэнку приходится делать вид, что ему тоже жарко и плохо; джерард лишь щурит на это глаза и выплевывает грандиозное «засранец».***
напротив плиты стоит каменные крест и венок с набухшим и прогнившим подобием деревянной гитары. жуков или личинок внутри не видно, но уверенность, что они там есть, душит горло и желание подходить к ней ближе, у айеро особенно. он перестал светиться еще около входа на кладбище, из-за чего джерард немного разочарованно выдохнул и поставил свой пакет на траву. парни достали два куска пирога из кислых ягод, приготовленного рэем, потому что только он не был полным нулем в готовке. майки с джерардом тоже как-то пытались. теперь они живут в ньюарке. фрэнк с треском открывает колу и цепляет себе на палец до первой фаланги ключик, пытаясь прокрутить его большим пальцем. «совсем чудила», — думает джерард и отпивает, наблюдая за шипящей яблочно-грушевой катастрофой. — это что там, пластиковый динозавр плавает? — он щурится, указывая пальцем на розовую подозрительную фигурку, кое-как выглядывающую из мутного ужаса. — это была инициатива майки, отвали, — он умалчивает о желании майки добавить туда единорога и садится на плиту, раскидывая ноги, и любуется небом. иногда в поле зрения попадала черная макушка джерарда, но от этого становилось только лучше. тишина не была давящей, но сказать о чем-то хотелось, потому что так долго молчать — две минуты — стало рекордом у призрака. он слабо толкает коленом в бок и, несмотря на сонное шиканье, начинает: — как думаешь, если ты вернешься в джерси, я смогу с тобой? — фрэнк, об этом я тебя должен спрашивать, — утирает липкую от колы губу и поворачивает голову, — я без понятия. — что за мысли скрываются под этими черными грязными волосами… — фрэнк ненадолго вытягивает губы и подозрительно рассматривает лоб, пока смазано не получает локтем по ляжке; после инсценировки размышлений тихо хихикает: — просто я знаю, что у меня выйдет, потому что был привязан к тому дому. а теперь еще и к тебе. я не боюсь, если вы соберетесь уехать, но мне было интересно, что ты думаешь. — почему тогда раньше не вернулся туда? — пришлось постараться, чтобы скрыть смущенную улыбку, и это почти вышло. — близко же. — ну ты представь: ты умираешь и видишь, как родители сразу после похорон собирают манатки и уезжают, будто ждали, когда я откинусь. конечно, они погрустили немного, но все равно не круто, — джерард состроил неприятную рожицу, и фрэнк невольно улыбнулся одним уголком, разглаживая по плечам спутанные волосы, — я даже не знал, что тела умеют так быстро готовить к захоронению, — железка на пальце зацепилась за волосы уэя, и фрэнку пришлось расфокусировать руку, чтобы она прошла сквозь палец. теперь в волосах красовалось кислотное украшение. — зато почти сразу я просек фишку с подростками и начал пугать их. ты не представляешь, какое это удовольствие. — не представляю, — вспоминая издевательства над собой в первые два месяца переезда, пробурчал и отвернулся к лесу. спустя несколько секунд стал слышен скрежет сверчков и шумный полет птиц над деревьями и головами кругами. подрались, наверно. джерард все равно улыбнулся. май безжалостно до укусов целовал в губы с вязким вкусом земли и травил всякими рассказами из леса и джерси, пока мальчики бесстыдно не разлеглись около могилы. поверить только — тело фрэнка находится в двух метрах под ними, а они лежат и обнимаются. все сигареты скурены и газировки выпиты, остались лишь корочки от пирога и мини-фигурка динозавра. баллада про волшебную скорлупу пришельцев, очевидно, очень интересна, но без кофе, пусть и после десятичасового сна, все же хотелось спать. джерард лениво моргнул и подвинулся ближе. — эй, а тебя правда не смущает, что я мертвый, и ты лежишь с призраком? — если бы ты не напоминал мне каждый день об этом, я бы и не помнил, — джерард не думает, что уснет прямо сейчас, но чувствует, что должен подняться хотя бы на локти, иначе скоро начнет рубить. — мы же говорили об этом. мне все равно, пока я еще могу видеть и помнить тебя, а дальше — кто знает. черт, я спать хочу, фрэнки, прекращай свои умные вопросы. — меня это все еще волнует, и вряд ли перестанет. — для призрака слишком много мозговой активности, — джерард устало смеется и еле касается губами щеки. от секундного морозца спать немножко расхотелось, — у меня даже спустя двадцать лет встанет на тебя. кажется, это сработало. фрэнк тихо посмеялся и поднялся с земли, утягивая за собой второго. несмотря на жалобы на сон, было понятно — как только они вернутся домой, нужда в нем испарится. в любом случае, на это был расчет, потому что дома был кофе и три десятка кошмарных фильмов, чтобы вместе ходить в туалет. — дурацкий ты. — такой себе ответ на комплимент, — джерард собирает их вещи и снова целует. когда они немного отходят от могилы, начинает в шутку толкаться локтем, сразу же отходя на небольшое расстояние, боясь упасть из-за ответного толчка. в прошлый раз после такого майки героически спасал джерарда из речки, пока фрэнк задыхался смехом и ужасно холодным дождем. — господи, иди сюда, — холодные руки притягивают к себе за предплечье, и джерард оказывается в несильных полуобъятиях за шею. так идти было легче, чем во время объятий за бок. наконец, закат решил выйти на вечернюю прогулку, толкая в спину последних солнечными лучами, тем самым подгоняя скорее вернуться домой. этот май оказался запечатлен на мокрых футболках, смазанных фотографиях на цифровой камере и потерянной с головой весне. фрэнк уверен, если им не хватит этого мира друг для друга, то обязательно насладятся сполна в следующем.а это нормально влюбляться в тебя каждый месяц? будто мы не встретились тем летом будто впервые вижу тебя
лай