***
— Если хочешь посмотреть фильм — сходи в кино! Хватит ворошить мертвецов, идиот! — Не надо тут разбрасываться дезинформацией. Один раз попробовал… «А криков, будто я мародёр», — добавил я мысленно. — Что ж тебе неймётся так, придурочный? Иди посуду помой. — Кир закатил глаза и огрел меня мокрым полотенцем по спине. — И испытывать на мне свой оскорбительный словарный запас тоже не надо. — Я важно продефилировал к собеседнику и потрепал его синенькую макушку. А потом получил шлепок по заднице и убежал.***
— Я не хочу спать, — жалобно протянул Кир, пихая меня локтем в бок. Я недовольно вскрикнул и отодвинулся на другую сторону дивана. Но поменял своё решение, когда на плечо опустилась тёплая рука. Парень притянул меня ближе, заставляя лечь головой ему на колени. Я немного поёрзал, устраиваясь поудобнее. На губах играла лёгкая улыбка. Но я бросил взгляд на окно и нахмурился. Некрасиво. — Чего морщишься? — поинтересовался Кир, наклоняясь и заглядывая мне в лицо. — Ненавижу закаты. Мы помолчали пару минут. — И всё? Мы снова помолчали пару минут. — С чего такое отношение? Я хотел подобрать слова, но не смог. — Это ужасно. Закат. День заканчивается. Некуда бежать. Ни о чём не подумать. Грустно. Только бестолково сидеть и локти кусать. И одеяло грызть. — Так это ты одеяло нам сожрал? Я думал, моль. В знак возмущения я состроил оскорблённое лицо. — Это от глубокой тоски. После небольшой паузы я решил возобновить разговор: — Можно я… — Нет. — Да-к я ж не договорил ещё… — Я знаю, что ты хочешь предложить. В который раз он не даёт мне договорить? — Мне пора, — с сожалением пробормотал я, подскакивая с тёплого места. Я вприпрыжку добрался до прихожей, влетел в тапки под ошарашенное «Эй, куда!» и… убежал.***
На улице шёл дождь. Я промок до нитки, но всё равно ковылял медленно. Потому что некуда. В наш век развитых технологий все подъезды с домофонами… Мимо проходили, хохоча, две девушки. При виде меня они стали говорить тише и прикрываться зонтиками, казалось бы, стандартная схема, но… я что, чёрт возьми, так сильно похож на бомжа? В кармане завибрировал телефон, и я, неуклюже стараясь прикрыть его кофтой, чтобы не намочить, принял звонок. По ту сторону провода что-то зашуршало, а потом раздался уставший голос друга: — Где ты ходишь? Льёт как из ведра. Я задумался и поискал глазами какую-нибудь вывеску с названием улицы. Не нашёл. Темно. — Понасадили тополей, — пробормотал я, ёжась от холода. — Как люди живут?.. Даже окошко не открыть… — Серёга, какие нахрен тополя? Где ты есть? — судя по голосу, Кир был близок к нервному срыву. — Не видно ни зги, — дружелюбно пояснил я, перешагивая очередного червяка. Бедные животные. Или кто это, не знаю. — Автобусы уже не ходят. Ты доберёшься сам? — Да, — ответил я. «Нет», — вертелось на языке. Друг выдохнул, мы быстро попрощались, и я побрёл дальше. Обстановка становилась пугающей. Людей я на своём пути встречать перестал, только пару бездомных собак. Поэтому я немного оживился, заметив в километре от себя яркую вывеску круглосуточной заправки. Значит, я обошёл свой квартал кругом и не упёр в какой-нибудь Казахстан. Кафешка при заправке ещё работала, что позволило мне приобрести шоколадку и помяться у батареи. Слава богам, никого, кроме кассира там сейчас не было. Девушка стояла за стойкой и негромко разговаривала с кем-то по телефону. По-моему, мы с ней вместе учились на первом курсе. А может и нет. Я задержал взгляд на мокром стекле. Дождь немного усилился, капли бежали, сбивая друг друга и гипнотизируя. Вид из окна захватывал кусок леса. Если ехать по трассе час, можно найти болото. Никогда там не был. Не понимаю, зачем вспомнил. Пока я с упоением рассматривал окно, кто-то с интересом рассматривал меня. Точнее, мою спину. Я был готов к тому, что кассирша что-то мне скажет, но всё равно вздрогнул, когда она заговорила: — Молодой человек, мы работаем до двенадцати, но скоро придёт уборщица. Я не выгоняю, просто предупреждаю. — Ага, да, спасибо, — тихой скороговоркой произнёс я, с сожалением отклеиваясь от батареи. Быстрым шагом я двинулся к выходу. И испугался своего отражения в стеклянных дверях. Смазаное движение рукой создало блик, замеченный боковым зрением и заставивший меня скакнуть в сторону. Снова почувствовав на себе взгляд кассирши, сейчас, по-видимому, удивлённый, я слегка покраснел и вывалился на улицу. Именно вывалился, чуть не налетев на какого-то мужика и не угодив в лужу. Мужик оказался крепким, я понял это, когда больно уткнулся носом ему в плечо. От удара глаза заслезились, и я чуток подзавис, не успевая понять, что произошло. Всё ещё не осознавая, что повис на ком-то, я крепче хватаюсь за его плечи, чтобы потянуться. И попадаю ногой в ту самую, примеченную мной раньше, лужу. Ботинки скользят по асфальту, а я опять по инерции или рефлекторно прилепляюсь к мужику, только теперь хватаю его уже за голову. И понимаю, что беспросветный идиот. Осознание ситуации и стыд бьют в голову. Плевать, что я сейчас полечу прямиком в грязную воду и, скорее всего, задену ближайшую кучку дерьма, только бы успеть отодрать от бедного человека свои загребущие культяпки. Нет, не успел. Темнота заволакивает глаза. А потом пустота. И огоньки. Голубенькие. — На что намекаешь, сволочь?! — собственного голоса здесь не слышно, как и всего остального. Именно поэтому я, выдавая невероятные интеллектуальные способности, продолжаю вопить, в промежутках проклиная неизвестно кого и себя. Не хотел я лезть кому-то в мозги, совсем не хотел. Теперь только дожидаться, когда меня, как сраный пушечный снаряд, запульнёт в чьи-то воспоминания. Это интересно. Но болезненно. Отсюда один выход — в чужую память. И я сам падаю назад, ощущая привычное секундное замирание сердца. Перед глазами, а точнее — в моём разуме, проносится бесконечное множество ярких картинок. Корку сознания пробивает острой тягучей болью. И я, как из-под толщи воды, слышу свой крик. Да, это тебе не трупу в глаза заглядывать. У них в памяти осадком покоится только процесс смерти. От памяти живого человека разрывает на куски. Мелкие детали, моменты, звуки, запахи, вкусы, чувства… заполняют. Это не вмещается во мне и выплёскивается за пределы моего понимания, но не пространства. Оно снова вливается мне в мозг, пока я не посмотрю. Как будто молотом по башке стучат. Мелькают бесконечные смазаные кадры чужой жизни, и я забываю… себя. Как и всегда, какая-то «запись» кажется моему подсознанию важной и «выводится на главный экран». Свет режет глаза. Слишком жарко. Горы, море, чистый горизонт. Я смотрю на это, будто из ящика. И задыхаюсь, но не могу оторваться. В буквальном смысле. На картинке происходит движение. Откуда-то сбоку выплывает улыбающаяся девчушка и тянет ко мне руки. К нему. Я не знаю, кто она. Но понимаю, что сестра. Учится в восьмом классе и регулярно красит кончики волос в белый. Меня выплёвывает в другое место. Лес, прямая дорога. Я… он постукивает пальцами по рулю и скребёт ногтем стык кожаного чехла. На фоне играет «Сектор газа». Темно. Поворот, и виден подсвеченный флаг заправки. Я задыхаюсь и захлёбываюсь от понимания, что сейчас услышу его мысли. Это самое невыносимое. Наши потоки столкнутся, я потеряю контроль и взорвусь. Нет-нет, только не это… Такое уже бывало — меня сразу выбросит обратно. Иначе мозг попросту не выдержит. Страх захлёстывает уже конкретно, отодвигая боль на второй план. «Доеду, заправлюсь… Может, там и заночевать? Припаркуюсь в том кювете», — эхом звенит у меня в голове. Я втыкаю нужный пистолет в отверстие, задерживаю взгляд на бегущих циферках ближайшей таблицы и широким шагом двигаюсь к «бистро». Только подхожу ко входу. Меня почти сбивает с ног… Боль настолько адская, что меня вырубает на пару секунд. Я не знаю, но почему-то думаю, что на пару. Я вспоминаю всё. И в панике пытаюсь перебрать в голове свою личную информацию: имя, адрес, цвет глаз. Только бы не забыть, только бы не перепутать… В висках пульсирует. Я лежу. Где-то. На ком-то. Лежу и не могу подняться. Я слышу своё сбившееся дыхание. Человек подо мной дышит, но тоже не шевелится. Тревога. Через несколько секунд окончательно отпускает, даже руки перестают дрожать. Только голова пока не в порядке. Но это не страшно. Я приподнимаюсь, ладонями упираясь в сырой асфальт. Сажусь на корточки, почти падаю, но вовремя хватаюсь за чужую ветровку. У мужчины спокойное лицо. По-хорошему, после такого контакта у него должна политься кровь из носа или ушей. Но он, похоже, реально крепкий. Тревога ослабевает и подвигается, пропуская боль. Комбо. Фреш. Микс. Ассорти… Пора бежать. Опять. Ибо страшно. Я убедился, что с мужиком всё хорошо. Оклемается через минуту, поматерится и пойдёт дальше. Я поднялся на ноги, стараясь не думать о том, что промок до трусов. И только сделал шаг в сторону, как почувствовал, что меня схватили за ногу.