Хорошая девочка Рая и чем же она хороша

      Иннокентий мялся и уже подумывал уйти домой, сказать родителям, что ничего ему не понравилось. Отец бы сказал, что сын упустил время, мама бы огорчилась. Ну а что они хотели? Абсолютно негибкий Кеша, умевший в своей жизни только неуклюже кататься на лыжах, и сразу в хоккеисты? Конькобежцы? Фигуристы? И это в неполные пятнадцать. Посмотрит на него тренер, разведет руками и скажет:       — «Где ты раньше был, дорогой?»       В том-то и дело, что учился и постигал разные науки. Кеша свято верил в свои способности к точным наукам. Ведь даже любовь строится на математике, пусть родители и говорят, что для любви достаточно атлетической внешности. Ну и зачем тогда эта любовь? И вообще, такие ли они ученые с такими-то убеждениями?       Впрочем, было и исключение из правил — Серега Жилин, что пришел в фигурное катание где-то в десять лет. Как ни крути, справился же со всеми этими фигурами застывшего моря и всем прочим. А ведь и не скажешь по нему, что уже добрых шесть лет катается. Атлетическая внешность хоть куда, а за душой… Может поэтому до сих пор с Катамарановым вместе таскается?       Иннокентий уже почти развернулся чтобы уйти прочь, но в самый последний момент подумал, что раз сам не сможет, так хоть посмотрит.       — О, голубчик, а что это ты тут забыл? — послышался за спиной голос Сережи. Помяни дьявола…       — Да так, ходил, воздухом дышал, забрел, вот, — ответил Кеша.       — Твои не оставляют попыток? — Жилин усмехнулся. — Пойдем, хотя бы просто на льду постоишь. Может и понравится.       Оставив пальто в гардеробе и взяв коньки в прокате, Кеша неуклюже вышел на лед, но почти сразу готов был свалиться.       Это явно не лыжи, — подумал Женеров, готовый от стыда провалиться под лед.       — Хороший мой, что ж ты сразу паникуешь? Давай понемногу, держись за бортик и не забывай дышать, — Жилин уже выбрался на каток, лениво потягиваясь вместо разминки. — Глядишь, в конькобежцы тебя примут.       Осторожно двигаясь по наитию, Женеров кое-как преодолел целый круг, затем отпустил руки от бортика, оттолкнулся и поехал прямо. Могло бы выйти идеально, если бы не его врожденная неуклюжесть. Третье падение было не таким болезненным, а скорее досадным. Кеше казалось, что над ним смеются те пару человек, что собрались на катке.       — Самое главное не бойся, — Серега помог подняться, затем неуклюже потрепал своего одноклассника по плечу. — Отталкивайся понемногу, а не так просто бесцельно и прямо.       — Я же не могу!       — Пробуй. Я же не говорю, что у тебя все плохо. Все мы падали, — Сергей обернулся. — Знаешь, я бы еще с тобой постоял немного, но у меня тренировка. Ты, если хочешь, можешь посмотреть, а потом вместе пойдем.       — Конечно, — ответил Женеров, про себя подумал: — Куда мне, такому неуклюжему…       Только сойдя на твердь земли, Кеша увидел ее.       Нет, не так. ЕЕ.       Белокурая красавица в голубом костюме, выигрышно смотрелся на ее стройном стане. Звонкий смех и легкие движения занимали Женерова, что продолжал стоять и глазеть с приоткрытым ртом. Легкая и словно сотканная из воздуха, она была немного ниже Сережки ростом.       Словно с порывом ветра до Иннокентия долетело имя — Рая. Не успел он переварить принятую информацию, понять и осознать все, как Жилин осторожно взял девушку за руку и они плавно заскользили по льду. Рядом с ней Сережка вроде бы и смотрелся, но гибкостью явно не блистал. Пусть тренер и пытался составить программу так, чтобы это не бросалось в глаза, Женеров успел это уловить и мысленно рассмеялся.       А если бы на его месте был я? — подумал он, но тут же отмахнулся от своей же мысли. — Нет, конечно нет, я бы так позориться не стал уж точно! Я ж ученый, в супе моченый!       Память услужливо рисовала тонкий образ Раисы, тонко подмечала каждый взгляд, каждый смешок, каждое выверенное движение. Вот Рая смотрит в его сторону и улыбается, машет рукой, пока Сережка пытается разобраться с цепочкой сложных шагов. Вот она плавно проезжает мимо под ритмичные хлопки тренера, грациозно тянет ногу в…       Я же ничего в этом не смыслю! — в панике заключил Инженер. — Видел, конечно, пару раз все эти фигуристские страсти, но кроме ласточки ничего не запомнил… Или все же фигуристические? Фигуревины? И то, «ласточка» ли?       Вот только почему ее лицо было не таким запоминающимся? Фигура, цвет волос, эта заколка в виде алого цветка, безупречность движений и страсть к фигурному катанию. Сесть поближе не давала совесть, а разглядеть немногим лучше мешало плохое зрение. Не следовало допоздна зачитываться Стругацкими.       Запутавшись в собственных мыслях, Кеша взглянул на лед, но не увидел там ни Раису, ни Серегу. Стоило только испугаться, что они так и не познакомились поближе, парень подскочил. А вдруг она сразу его засмеет? Нет, так…       — Женеров? Ну что ты там опять свои логарифмы считаешь? — проговорил где-то рядом Сережка и заухал, словно сова. — Сколько тебя можно уже звать-то, в самом деле, пойдем домой.       — Привет, — она покраснела и улыбнулась. — Должно быть, ты и есть Ке… Иннокентий.       — Я? Д-да, можно ведь просто Кешка. Приятно познакомиться, кстати. Ты, хм, здорово очень на льду смотришься, д-да, — он замялся и готов уже был выдать навязчивое «вот», но тут их взгляды встретились буквально на одно мгновение. — Голубые, словно небо, — невольно произнес Женеров.       Щеки Раи раскраснелись пуще прежнего, хотя куда уж больше? Где-то внутри она подметила его милую неловкость.       Понравился.       Затянувшуюся паузу нарушил Сережка.       — Так, голубчики, вы можете стоять здесь сколько угодно, а я, пожалуй, пойду домой. Вкусный ужин сам себя не скушает, — Жилин усмехнулся. — Все, счастливо, не болейте. Раиса, жду тебя завтра на тренировку.       Уже тогда Кеша решил, что придет посмотреть на Раю со стороны. Хотя бы одним глазком взглянуть на это отточенные движения, изящные жесты, услышать звонкий смех. Но напрашиваться не хотелось.       — Жалко, конечно, что Сережка ушел, — пожала плечами Рая. — Может быть ты проводишь меня, а то страшно как-то.       Они шли медленно. Женеров рассказывал забавные истории из жизни, а Раиса смеялась, изредка спрашивая что-то.       — Вот мы и пришли, — махнула рукой она. — Знаешь, Кеш, с тобой весело. Если хочешь, то приходи завтра на тренировку. Мы завтра закончим пораньше.       — А можно потом украсть тебя на погулять? — решительно спросил он, затем зажмурился.       — Я не против, — Рая рассмеялась и скрылась в подъезде.       — Так и не попрощались, — пожал плечами Кеша и отправился в сторону дома.       Вот только домой идти не хотелось. В голове все вращался этот разговор, улыбка, смех, черты лица. Все смешалось, росло, множилось.       Зимний город мирно присыпало снегом, а домой, летя на крыльях любви, мчался расхристанный и всклокоченный Кешка Женеров. Сам собой решился и его вопрос о спорте.       Скажу, что записался в конькобежцы, — подумал он, рьяно кивая в ответ своим мыслям. — Ну какая же у меня иногда светлая голова, какие же мысли хорошие идут!..       — Соврал, негодник, — тихонечко проговорила мама Кеши и улыбнулась.       Вот только он ее уже не слышал, упал на кровать и уснул, видя во сне самую красивую девочку Раю. И всем она так хороша!       В тот самый вечер в сердце будущего ученого постучалась первая любовь.