Welcome
1 июня 2022 г. в 01:49
Карлос жил в Найт Вэйле уже… честно говоря, он потерял счёт времени. В Найт Вэйле это очень просто. По крайней мере, год, ведь как раз в годовщину его чуть не убили лилипуты, живущие под одной из дорожек в боулинге, а это событие довольно… запоминающееся. Как и внезапное предсмертное осознание, что ведущий на радио, с первого дня его пребывания в городе щедрый на комплименты, от которых Карлос становился пунцовым и под плохо сдерживаемые смешки коллег скрывался из лаборатории до конца эфира, был искренним, влюбившись в Карлоса с первого взгляда. И, кажется, искренность его чувств оказалась для учёного самым поразительным явлением в этом городе. Не светящееся облако в родительском совете, не двухголовый футболист, не несуществующий дом, а тот факт, что кто-то увидел его и мгновенно влюбился так сильно, безоговорочно, называя прекрасным и идеальным не такого уж прекрасного и идеального Карлоса.
Но стоило вспомнить его первый день здесь.
Карлос со своей командой ехал около четырёх часов в щедро предоставленном грузовике, напичканном разнообразной техникой, которая могла бы пригодиться в исследованиях. Вся из той, что возможно было поднять и перетащить. И они уверенно пеклись в салоне, под слабым обдувом кондиционера. Единственная дорога на много миль вокруг, без перекрестков и поворотов, без указателей и даже столбов электропередач. Всё, что обозримо во всех окнах — бесконечно тянущийся песочный пустырь.
Они уже думали, что поехали не туда, когда радио поймало волну местной радиостанции. Только-только начавшегося эфира. Первое, но далеко не самое странное совпадение.
Дружелюбный город посреди пустыни, где солнце горячо, луна прекрасна, а таинственные огни проплывают у нас над головами, пока мы все притворяемся, что спим.
Добро пожаловать в Найт Вэйл.
После этого пустыня словно выпустила их из своей одинаково-унылой картины, а на горизонте возник город. Они все были убеждены, что он появился словно бы из ниоткуда, уж очень внезапным было его появление.
Карлос долго размышлял, услышав это приветствие в первый раз и во все последующие. Почему именно «Добро пожаловать»? Почему не «Доброе утро, Найт Вэйл»? Или, может, «Приветствую, Найт Вэйл»? Почему именно «добро пожаловать», как если бы эфир на радио был адресован случайному приезжему, который как раз только-только въехал в город? Незнакомец, чужак, которому приятный мужской голос стремился тут же рассказать о том, с чем ему предстоит столкнуться в городе. Поделиться тайнами мистического сообщества, которые, в общем-то, в Найт Вэйле совсем не были тайнами, это были вещи, о которых знают все, настолько обыденные, что им не придают особого значения.
Город посреди пустыни, о котором известно почти ничего, кроме слухов, каких-то невнятных и скомканных, из которых нельзя составить даже общее представление об этом месте. Для Карлоса он стал загадкой, которую учёный так долго искал. Он был здесь как ребёнок, впервые увидевший действительно большую игровую площадку. Карлос любил свою работу. Он любил если не находить объяснение происходящему, то описывать, изучать, экспериментировать и строить теории. Найт Вэйл давал загадки, на которые не находилось ответов. Давал ответы, на которые не находилось нужного вопроса. Найт Вэйл сам был своего рода загадкой.
Ещё одной загадкой стал Сесил. Но он был совсем не очередной загадкой. Честно говоря, его не хотелось разгадывать совершенно, да и не получилось бы. Допусти Карлос хоть на секунду мысль, что теперь знает о нём всё — и Сесил снова удивит его чем-нибудь новым. Как удивил своим стилем — кто, черт возьми, носит пиджаки в такую погоду, пожалуйста, Сесил. Как удивил, когда моргнул при Карлосе своим третьим глазом, от чего из рук Карлоса выпал один из высоконаучных приборов. Вообще-то, это можно перечислять до бесконечности: его движущиеся и меняющиеся татуировки, светящиеся в темноте глаза, клыки больше среднестатистических человеческих на четверть, язык, также длиннее среднестатистического на четверть. Без уздечки, из-за чего его язык казался ещё более пугающе и завораживающе длинным.
После этого открытия Карлос три дня не мог спать спокойно, ворочаясь в кровати с горящими щеками до тех пор, пока не вставал и шел в лабораторию, чтобы изморить себя работой.
А потом Сесил, видимо, кое-что для себя понял по его смущённому, стыдливому и отупевшему от недосыпа виду, потому что втянул его в поцелуй, который Карлос не забудет никогда в жизни.
Карлосу было удивительно легко принять чувства Сесила. Может быть, из-за адреналина, из-за того, что он чуть не умер так глупо там, под боулинговой дорожкой. Прослушав запись ещё не окончившегося эфира, слыша, как дрожит и ломается голос Сесила, о том, что Сесил приготовил для него подарок, Карлос почувствовал себя таким глупым. Столько времени не допускать мысль, что он кому-то действительно так сильно нравится, из-за того, что сомневается в самом себе, в том, что он действительно настолько хорош, как думает Сесил. Может и нет. Но тогда, ощущая жжение в обработанных, наспех перевязанных ранах, слушая в наушниках уже ликование Сесила из-за того, что он остался жив, Карлос решил, что хочет принять эти чувства. Хочет чувствовать себя настолько любимым, даже если не считает, что заслуживает всё это обожание. Что ему действительно симпатичен Сесил, с его смущающими мечтательными вздохами, с его таинственностью, с его пренебрежительным отношением к опасности как коренного жителя Найт Вэйла и внимательным, заинтересованным взглядом, от которого Карлос путается в словах. Он хотел впустить в своё сердце Сесила так же легко, как он впустил Карлоса.
Когда у них обоих было свободное время после работы, они неспешно прогуливались по Найт Вэйлу. Казалось, они обошли его вдоль и поперёк, исключая места, закрытые для посещения. Как, например, библиотека. Или собачий парк.
Они вместе ходили по бухте, и Сесил рассказывал преимущества присоединения Найт Вэйла к морской торговле, подчёркивая перспективность этого направления. Ну. По крайней мере, тогда, когда посреди пустыни всё-таки появятся морские пути. Но пока можно было просто идти по пирсу, взявшись за руки, наслаждаясь моментом.
Карлос и Сесил так и не поняли, кто кого уговаривал поискать в Найт Вэйле телепортирующуюся невидимую башню с часами, в существовании которой Сесил был убежден не меньше, чем в не существовании гор, но они поискали. Они бродили преимущественно по достаточно большим пустырям, пока Сесил случайно не упомянул, что она неосязаемая. Карлос снова вступил с Сесилом в спор о том, что можно считать существующим, а что нет, но этот спор был обречён на провал с обеих сторон. Карлос любил голос Сесила и его артистичную жестикуляцию во время спора. Сесил любил превосходную и абсурдно-научную, полную терминологического кружева аргументацию Карлоса и его горящие страстные глаза, и прежде, чем они осознавали, спор заканчивался поцелуями. После поцелуев они уже не горели таким желанием продолжать спорить друг с другом, и Карлос тихо чертыхался, обнимая ладонями лицо Сессила и обещая, что когда-нибудь они доведут хоть один спор до конца.
Сесил готов был неизбежно проигрывать своему умному, потрясающему Карлосу все споры до единого, но сначала он насладится тем, как сильно учёный этим спором увлечён, потому что никогда и ни у кого не видел более красивого негодования.
Точно так же как Сесил, Найт Вэйл не переставал удивлять, даже когда ты предполагаешь, что увидел всё, что этот город может предложить. Удивительных жителей, заведения и товары, поразительные достопримечательности, события и явления, от которых бросает в дрожь.
Сесил становился немного рассеянным всякий раз, когда Карлос упоминал места вне города. Нет, он внимательно слушал, но мыслями, казалось, находился далеко. Дальше тех мест, о которых говорил Карлос. Карлос спрашивал, бывал ли Сесил за пределами Найт Вэйла, хотел ли когда-нибудь его покинуть. Мягкая улыбка Сесила была немного печальной.
— Когда-то очень давно я уехал. Я путешествовал, много где бывал, но… в какой-то момент я почувствовал себя так, словно заблудился. Я долго шел в никуда, ни о чём не думая, ничего не планируя, и в конце концов я, сам того не заметив, вернулся. Увидев огни над Арби, пройдясь по улицам, сев в кресло ведущего радиостанции, я осознал, что моё место здесь, и с тех пор не покидал его.
Карлос думал над этим ответом. Довольно долго думал. И примерно через неделю или две дома, на кухонном столе, появилась записка от Тайной Полиции, услужливо напоминающая, что Карлос может оформить уже не временное гражданство Найт Вэйла. Подумать только — для Найт Вэйла нужно было отдельное от всех остальных городов США гражданство.
Карлос пробовал почувствовать то же самое, что и Сесил. Прийти в лабораторию, сесть за свой стол. Но это не то, что ему было нужно.
Он почувствовал это одним поздним вечером, когда заехал за Сесилом, ждал и опирался на капот своей машины. Он смотрел в небо, полное звёзд, которые нигде не видел настолько яркими. Света города было недостаточно, чтобы скрыть их чарующее сияние. А затем Карлоса тихо окликнули.
В лунном свете Сесил выглядел загадочным и не менее чарующим, чем звёзды. Но он не был таким недостижимым и холодным. Его глаза сияли, его улыбка была тёплой, и имя Карлоса из его уст звучало как откровение.
И тогда Карлос осознал, что Найт Вэйл стал его местом в ту же секунду, как он услышал этот голос, мягко и уверенно льющийся из радио. Отныне, куда бы он ни пошёл, он всегда будет только в пути обратно, к Найт Вэйлу. И его всегда будут ждать. Откуда бы он ни шел, всегда будет Сесил, который неизменно скажет:
Добро пожаловать в Найт Вэйл.