Падший ангел

Говорят, человек, истинно любящий, готов простить всё тому, кого любит. Какой бред. Есть вещи, которые нельзя простить. Которые я тебе никогда не прощу. Твою измену, например. Как это было подло с твоей стороны. Ты даже не скрывал. Я лично знал твоего любовника. Олег Меньшиков. У тебя в телефоне он был записан как «О.М». И сердечко. Сердечко, блять. Расшифровку этой аббревиатуры я узнал намного позже. Когда заглянул в раздел «Подробнее о контакте». «Он. Мой.». Видимо, его ты и правда любил любишь намного больше, чем меня. Я был удостоен лишь надписи «Сашура». Чёрное сердечко ставят обычно тем… …Кого больше не любят. Как прямолинейно. Ты думал, я не пойму, да? Ты ошибался, милый. Жестоко ошибался. Сигарета уже поджигает пальцы. Я недовольно морщусь и выбрасываю её с балкона. Ты запрещал мне курить. Помнишь? Да, согласен. Абсурд. Конечно же ты не помнишь. А теперь, знаешь ли, некому стало запрещать. — Саш, кофе будешь? Что? Неужели твой голос? Нет. Невозможно. Хотя… Медленно переставляя ноги, бреду на кухню. Зачем? Что я ожидаю там увидеть? Понятия не имею. Может, тебя? Глупо. Тебя там нет. Мой взгляд падает на белый кухонный стол. Сколько всего происходило при его участии. — Так будешь или нет? — Буду. Я правда не знаю, зачем ответил. Ведь даже не тебе. Кофе самому придётся делать. Вдруг вспомнил один июльский вечер. Сумерки. На улице +30. А я всем телом прижимаюсь к тебе. Всё ближе. Было невыносимо жарко. Пусть. Мне это неважно. Мне было так важно и нужно тогда быть с тобой. Целовать тебя. В губы. В шею. Зацеловывать ключицы. Царапать спину и плечи. — Твои губы на вкус лучше любого кофе. — Так сильно нравится? — Люблю тебя. Твой голос как гром среди ясного неба. На пол летит стеклянная кружка. Жалко, красивая была. — Блять. — выдыхаю еле слышно. Дрожащими руками пытаюсь собрать осколки. Не получается. Ожидаемо. Только руки режу. С ладоней кровь на пол льётся. Теперь ещё и пол мыть. Сажусь перед этой кровавой лужей. — Саш, ну как так можно? — Прости, я случайно. — Надо руки тебе обработать. Заражение будет. Ты улыбаешься. Пытаешься взять мои руки, чтобы обработать. Я вырываюсь и мягко обхватываю ладонями твоё лицо. Даже следов не остаётся. Странно. — А порезы? — Да похуй. — отвечаю и приникаю к твоим губам. Всё нормально, правда? Мы снова вместе, да? Скажи, что это так. Дай мне хоть как-то это понять. Ты целуешь в ответ. Нежно. Сладко. Тепло. Как будто любишь. Ты снова меня любишь. Только мы есть друг у друга. И никого больше. Я не спал с Матвеевым. А у тебя ничего не было с Меньшиковым. У нас всё, как прежде. Объятия. Близость. Счастье. Но поцелуй холодный. Конечно. Я целую воздух, тебя нет. Ты исчез. Снова. Ты всегда был только галлюцинацией. Всегда исчезал, когда был так нужен. А нужен ты был всегда. Сейчас ты тоже очень нужен. Ты не любил меня. Тебе со мной было удобно. Поэтому ты был. А потом всё. Я тебе наскучил. Ты знаешь, что я говорю правду. Я до сих пор очень люблю тебя. Я надеюсь, что с ним тебе когда-нибудь будет так же плохо, как мне сейчас.