Храм тёмных богов

      Неизвестно сколько прошло времени с того самого разговора между Карен и Шиноном, но с каждым днем он все меньше и меньше разговаривал с ней. Порой её вопросы или фразы оставались без ответа, но вскоре он и вовсе перестал отвечать. Карен не знала, как себя вести. Возможно, она чем-то разозлила его? Иногда он так грубо с ней обращался, что ей снова становилось страшно за собственную жизнь. Шинон швырял её немногочисленные вещи, которые она успела достать из рюкзака, и чуть ли не за шкирку тащил в душевую, позже бесцеремонно вламываясь и выключая воду. Когда он впервые сделал это, Карен очень испугалась. Она, совершенно беззащитная и почти голая, стояла и вытирала тело своей футболкой, когда этот монстр схватил её и несмотря на протест притащил в комнату, закрыв на замок. Через какое-то время он принес оставшиеся в душевой вещи и снова ушел на несколько часов. Поначалу Карен даже расплакалась. Чем она заслужила подобное обращение? Она старалась не беспокоить Шинона, меньше говорить, не задавать вопросы. Однако все это никак не способствовало смене его настроения. Куда пропал казавшийся дружелюбным инопланетянин, что рассказал ей о причинах смерти друзей и об опасности, от которой спас?       Как-то перед сном, когда девушка, отвернувшись к стене, лежала с прикрытыми глазами, он сел на кровать и, как показалось Карен, замер. Он просидел так несколько минут, а затем встал и нажал на какую-то кнопку, что издала странный звук. Внезапно серая стальная стена начала двигаться, и Карен открылся невероятный вид на звезды. Она не могла поверить глазам: столь уникальное зрелище не могло нарисовать даже самое богатое воображение. В фильмах о космосе, которые так любил Глен, все выглядело не так ярко и красочно, как сейчас.       Карен улыбнулась. За долгое время это был первый раз, когда ей захотелось искренне улыбнуться. Она не могла оторваться от красоты, развернувшейся за иллюминатором. Все это время Карен не чувствовала, что парит где-то далеко в космическом пространстве, и даже не задумывалась о том, насколько далеко от родной земли находится. Сейчас же её охватило новое ощущение, противоречивое и незнакомое.       Все это время Шинон находился позади неё. Он ощущал все, что чувствовала ууманка. Где-то далеко на задворках его сознания промелькнуло чувство удовольствия. Ему нравилось, что она улыбается, но он упорно не хотел в этом признаваться. Вместо этого Шинон лишь издал недовольный стрекот и снова нажал на кнопку. Иллюминатор закрылся.       — Пожалуйста, умоляю тебя, оставь его открытым, — развернулась к нему ууманка.       Если бы она только знала, что испытывает Шинон! Все это время он прилагал титанические усилия ради того, чтобы заткнуть все свои физические и эмоциональные позывы.       Каждый раз, когда землянка нечаянно касалась его во сне, каждый раз, когда от нее веяло сладким, манящим ароматом, и каждый раз, когда он стоял, обороняя её покой за дверью душевой, в голове Шинона творился ад, а между ног пожар. Из-за этого он начал злиться на нее и вести себя излишне грубо, перестав разговаривать. Даже её нежный голос и вопросы — совсем не глупые, в отличие от тех, что задавали ууманки из прошлого — сводили с ума.       Сезон не щадил его, как не щадил и Накшара. Два самца мучились, ожидая еще большие мучения и храня лишь несколько капсул с веществом, способным на время утихомирить плотские позывы в пик сезона. При этом Шинону необходимо было еще делать вид, что он полностью удовлетворен, ведь успел навешать Накшару лапши по поводу его утех с самкой ууман…       Ему пришлось это сделать, чтобы Накшар ничего не заподозрил. Он ни за что не должен был прознать, что на самом деле замышляет аттури. Его это не касалось, но, тем не менее, планы были связаны с будущем Шинона. Кто знает, вдруг мстительный главнокомандующий и вправду вздумает его искать после того, как снова обретет честь?       — Пожалуйста, — повторила Карен, не сводя глаз с аттури, скрестившего мощные лапы на груди.       Ей показалось, что он задумался. Возможно, решал: потакать ли её просьбам или нет. Девушка почти каждый раз перед сном задумывалась, почему он так изменился. Порой, когда он засыпал, Карен поворачивалась к нему и начинала разглядывать. Даже отважилась пощупать его предплечье и рассмотреть мелкую чешую. Было что-то завораживающее в нем — сила, угроза и неизвестность. Они могли бы стать друзьями, но Шинон выставил между ними прочный барьер, каждый раз давая понять, что она оказалась здесь исключительно по стечению обстоятельств. Хотя Карен и не могла понять, что мешало ему просто оставить её в джунглях, подальше от храма, в подсознании ей думалось, что он просто не захотел. В конце концов, она могла умереть, будучи раненой посреди бескрайнего океана тропического леса. Значит, у него все же есть какие-то эмоции?       Хищник все-таки пошел на уступки и снова открыл иллюминатор. Карен пролежала, пялясь в бесконечное космическое пространство, почти всю ночь. Хмурый инопланетянин спал, время от времени тихо рыча.       Проснувшись, Карен обнаружила, что снова осталась одна. Однако теперь у неё было своего рода развлечение — всматриваться в космос, выискивать необыкновенные объекты и считать звезды. Она знала, что через пару часов явится Шинон, чтобы сопроводить её в душевую и принести еды, но вместо этого произошло нечто странное: Карен услышала треск за спиной, а потом заметила, что дверь с трудом открылась, и в каюту зашел второй Хищник. Он был выше и крупнее Шинона. Его ярко-зеленые дреды ниспадали до самого пояса. Он также, как и аттури, не снимал свой шлем.       Накшар давно подбирал код к каюте Шинона. Он задумал осмотреть логово аттури и поискать блок, где тот хранит цифровые ключи от систем управления. Однако он также понимал, что ему придется столкнуться с ууманкой, а значит стоит позаботиться о том, чтобы она его не выдала. Накшара обуревали отвращение и ненависть, непонятно откуда возникшие к этой ууманке. Скорее всего, все это зародилось в нем благодаря подробным рассказам Шинона об утехах с ней.       Землянка так и осталась сидеть на кровати, возле иллюминатора, когда Накшар вошел. Дверь за ним закрылась. Зрачки девушки расширились от страха и непонимания, и она сжалась, наблюдая за ним.       Инопланетянин оглядел помещение, прошелся, осматривая приборы. В его рецепторы забился запах земной самки. Он вздрогнул и резко переключился на нее. Неожиданно для него самого, Накшара одолело желание. Проклятая природа его расы!       В клане с самого начала полового созревания обучают контролю и начисто отбивают грязные мысли. Откуда только аттури взял рассказы о самках других видов? Скорее всего, это там, на Аттуре, им позволяли подобную вольность в мыслях и делах, но когда пришли яуты и объединили кланы, все встало на свои места. Никакого смешения. Позор вступать в связь раньше положенного срока, а именно не заслужив достойного трофея. Позор думать о ком-то, кроме самки собственного вида, и уж тем более позор думать об ууманке!       Накшар разозлился на себя, Шинона, но в особенности на ууманку. Он не хотел причинять боль беззащитному существу. Однако она — источник ужасных мыслей, отвратительного желания, и он не мог сдержать злости. Яут схватил её за горло, сам не понимая, что творит. Девушка начала задыхаться, беспомощно болтая ногами.       — Не скажешь об этом! — прохрипел переводчик Накшара.       Карен моргнула, думая, что может так он поймет, что она согласна и не расскажет Шинону о том, что в его каюте был гость.       Накшар отпустил её, понимая, что поступил совсем не по чести, напугал ууманку и, возможно, сделал ей больно, но она была грязью! Она была сосредоточением разврата на корабле! Может, в этом случае Кодекс позволит избавиться от нее? Мысли его путались — снова противоречия!       Он отошел, чтобы не чувствовать запах так явно, но все еще не был убежден до конца, что ууманка ничего не расскажет.       — Ответь! — приказал он.       Девушка откашлялась и снова взглянула на Накшара.       — Я не скажу, — прохрипела она, давясь слезами.       Некоторое время он размышлял, а потом снова принялся что-то искать. Карен следила за каждым его движением, боясь опять оказаться в тисках огромных лап. Он мог бы с легкостью оторвать ей голову или сломать позвоночник.       Через какое-то время, когда Накшар понял, что блока здесь нет, он снова повернулся к ней. У монстра возникли вопросы насчет потерянного трофея. Тогда, в пирамиде, он не мог лично пообщаться с ней, но теперь, когда в его распоряжении появился хоть и устаревший, но все же переводчик, решил спросить лично. Зря аттури насмехался над ним. Он, может, и не такой специалист, как Шинон, но все же кое-что понимает в технологиях.        — Куда дели артефакт?       Карен не сразу поняла, о чем речь. Девушка и позабыла о том оружии.       — Говори! — пригрозил он, подойдя ближе.       — Я не знаю, — тихо сказала она.       — Зачем взяли? — не унимался он.       — Мы не знали, что это и как пользоваться. Для нас это просто сувенир из Храма темных Богов! — еле вымолвила она.       Накшар снова отдалился. Кажется, ему пора убираться отсюда. Шинон скоро закончит ритуал очищения и вот-вот явится. Благо, судно было выполнено из такого материала, через который невозможно ничего увидеть даже в инфракрасном спектре зрения.       Хищник резко удалился, оставив ууманку, растерянную и испуганную, в каюте. Через какое-то время, когда ей удалось унять страх и перестать трястись, пришел Шинон. Положив банки с едой, он удалился и, кажется, позабыл о том, что её стоило отвести в душевую. Это к лучшему: Карен всеми силами пыталась успокоиться.       Через несколько дней неприятный гость заявился вновь. На этот раз, когда аттури был вынужден пробраться в нижний отсек, чтобы проверить все системы для удачной посадки. Накшар опять задавал вопросы, но теперь уже о том, как она с друзьями оказалась в пирамиде. Карен не понимала, что ему было нужно, и не знала, правильно ли поступает, не говоря об этом Шинону. Бывший главнокомандующий и сам не ведал, зачем направился в каюту. То ли еще раз осмотреть помещение и поискать блок, то ли еще раз вдохнуть этот запах…       Посадка была совершена точно в срок и без каких-либо проблем. Корабль изгоев приземлился на планете Крайн, где когда-то Шинон повстречал Рау.