мир и мир насущный

Мир и мир насущный. Тихий край - пшенное поле, Я лежу в земле его. Моя грешна душа в покое И мне спокойно, хорошо. Мои ослепшие глаза, уста немые, Навсегда усопший я и загробнАя мерзлота меня ввела в уныние. Но вдруг в груди забилось сердце, В тот час ночной в траве раздался звук шагов, Настолько к тиши я привыкший вмиг пробудился от оков смертнЫх и будто надо мной был слышен шелест крыл легчайших и присвятейший дух завис в моём сознанье, а вестнИк мне вмиг заговорил: - " О чудо ты, страдалец. Пробудись же!" - пролепетал по птичьи звонкий хор его мольбы. ТучнОю пылью окружала межзвёздочная дымка и пеленою блеклой ангел тот окутан был, - "Ибо Земля расколется сегодня, Увидишь ты кончину мира, Свет обуглИтся богровою и солнце вспыхнет злой звездой. Узреешь ты, как мукой страшной последний раз мелькнёт твой дух, Но ты восстанешь, ты отважный, Ногой в эпоху проступи, В эпоху новой жизни вашей, Адам и Ева воплоти. Восстань и всё начни по новой, Всё горе, беды искупи. Встань за людей, которых любишь, Встань и за тех, кого простил. Да будет эра милостива, Господь с тобой и мирно спал ты век за веком, предожидая этот день. Прости людей, прости все души, что преклонились пред тобой в сей час упоенные скорбью пьют слёзы на похоронах твоих, пора тебе воспрянуть! Милый пора тебе восстать! Мертвец Ты станешь тем, кто люд в могиле проводит почестью своей. Сначала дева обледнела и лик её не дрогнет боле, а ты, под ангельские лиры небесный дух в неё вселишь. Протронут кости её тело, на том ее сокрыта воля, на том, что трупным смрадом прОгнит, но ты секрет в себе таишь. Вспорхнет она небесной птицей, Морочась в счастье внеземном, Ведь больше в плоти не глумится, Ты указал ей путь другой. Она забудет те мгновенья, Минуты смерти, в мир иной ты пОдал руку ей, мой вестник, В бескрайний вечный упокой. Архангелом ты будешь нынче, Ты встрепенёшь всё бытиё. Тьму космоса осветишь нимбом Я новый мир творю огнём, Желанье вознести тебя одним из покровителей Земли, и ты утонешь в бесконечности, Храня любовь в сердцах детей моих. Мой добрый сын четверокрылый, мой верный друг и мудрый жрец, мой храбрый воин, ты любим мной и я дарю любовь тебе. Встань за людей, которых любишь, Встань и за тех, кого простил, Прости людей, прости все души, Мой ангел смерти Азраил. " И тут меня пробило пулей, Как царский меч в меня вонзён, окрапляя мою кожу тёмной кровью... и силён я был в познанье убедиться, что посланник белокрылый божью речью голосил. Трепетало моё сердце, охладневшее давно, В грузну думу погрузился, белый, точно полотно. Я хотел побыть в забвении, вспоминая как в груди зияла рана, и пока вопил я весь в страдании, вырываясь из нутра вся кровь забрызгала фонтаном то место, где убит был я. Но сейчас я обескровлен, а рот забит сырой землёй, и горький привкус ощутив вдруг дёрнулся. Я не живой, мой стан изодран, ухо глухо, но пред очами вОзник свет. Грудина парами раскрыта, рёбра распахнуты, в момент, будто цветок пестрел мой торс. " Дай руку." - Бог мне произнёс. Я протягиваю руку, своей измученной ладонью в попытке тронуть его пальцы и поражаюсь сильной болью. Вот я успешно поднимаюсь и смотрю ему в глаза довольно, Ангел хохочет, исчезает. А я один остался в поле.