***
Руслан стоял возле подоконника, уткнувшись в тетрадь. Даня быстро подошёл к нему. — Привет. — А? О, привет, не заметил тебя, — слегка улыбнулся Тушенцов, от чего Даня стремительно покраснел. — Э-э… Вот, это тебе, — буркнул он и сунул в руки недоумевающего Руслана записку. Он как-то забыл рассказать о человеке, который её отправил. — Что это? Ох, ладно, — Руслан проводил стремительно убегающего парня взглядом и развернул бумажку. «Ты, конечно, полный придурок, но… Ты мне очень нравишься, Руслан. Ты красивый, забавный и я часто смотрю на тебя. Давай встречаться?» У Тушенцова пересохло горло. Тот несколько раз перечитывал эту записку, чтобы убедиться в её реальности. Однако, прозвенел звонок на урок, и Руслан поспешил в класс. Хотя он сидел на литературе, мысли его были заняты вовсе не Достоевским, а запиской, которую передал ему Даня. Раньше они были лучшими друзьями, но со временем дружба стала утихать и Тушенцов не хотел признаваться, что это было из-за него. Вернее, из-за его чувств, которые так некстати он начал ощущать к своему другу. Руслан решил, что Даня непременно об этом узнает и начал отдаляться от него. Тем не менее, иногда парни общались. Когда закончились уроки, Руслан поспешил к выходу из школы. У их параллели тоже был последний урок, поэтому была высока вероятность встречи с Даней. И Тушенцову повезло — его друг стоял возле большого цветка вместе с Юликом и, кажется, Настей Шпагиной. — Всем привет. Даня, можно тебя на пару слов? Настя шепнула что-то на ухо Юлику и они оба глупо захихикали. Даня же остался невозмутимым. — Да, конечно. Давай отойдём? Парни зашли в туалет и Руслан скороговоркой выпалил: — Я согласен. — Что? Ты о чём вообще? — растерялся Кашин. — Ну, я согласен с тобой встречаться. Извини, что так долго об этом думал… Лицо Дани надо было видеть. Его выражение менялось с удивлённого на растерянное и наоборот, а под конец стало недоверчивым. — Правда? — теперь он расплылся в дурацкой улыбке. — Конечно! Ты мне тоже очень давно нравишься, и… — Руслан хотел сказать, что Кашин сам же ему и дал записку с этими словами, но не успел. Парень поцеловал его и, господи, это было так… Что пол под ним буквально поплыл и превратился в кашу, в которой Руслан практически тонул. Прикрыв глаза, он положил руки на плечи Дани и притянул его к себе, отвечая на поцелуй. Тот провел рукой по щеке Руслана и прижал его к стене, не давая пошевелиться. Однако, Тушенцов вовремя опомнился. — Даня, это… Мы в школе. Давай лучше сейчас пойдём погуляем и продолжим этот занимательный процесс, — улыбнулся Руслан опешившему Дане с покрасневшими щеками. — А? А, да. Пошли… — Руслан мог поклясться, что Кашин толком ничего и не понял. Выйдя из туалета, они наткнулись на Настю с Юликом. — Ну что, Руслан, ты подумал? — сказала Шпагина и Даня мысленно начал биться головой о стену. — О чём? — О моей записке, конечно, которую так любезно передал тебе Данечка. У Тушенцова задёргался глаз. — Так… Это от тебя записка? А как же… — парень растерянно оглядывался по сторонам, поочерёдно смотря на закрывшего лицо руками Даню и прищурившую глаза Настю. — А ты что, думал, это от него? — она кивнула взглядом на Кашина, кожа которого сравнялась с цветом его волос. — Ну, вообще-то… — Так что, ты согласен? Или выберешь Даню? — усмехаясь, перебила его девушка. — Знаешь, Настя… Даже если это был розыгрыш, то я бы выбрал его. Потому что… — Ой, не продолжай. Поняла, больше не буду вам мешать! Пока, мальчики! — и она вместе с всё это время молчавшим Юликом удалилась от них. Руслан повернулся к Дане. — Ну и как это называется? — нахмурился парень. — Выходит, записка была от Шпагиной? — Нет, записка моя, — соврал Даня, обещая самому себе поговорить с Настей. — Чем докажешь? — Чем докажу? Знаешь… Я никогда не думал что покажу тебе это письмо, но… — Письмо? Ты писал мне письмо? Но когда? — бестактно перебил Руслан. — Месяц назад, если не больше. Оно до сих пор лежит у меня, поэтому — смотри, — и, неловко переступая с ноги на ногу, Даня вытащил из сумки помятую бумажку. — Читай. Руслан пожал плечами и развернул листок. «Я никогда не отправлю это письмо. Никогда… Потому что ты меня не поймёшь. Наверное, хорошо, что мы больше не так тесно общаемся, потому что я бы не сдержался. Я очень хочу тебя поцеловать. Хочу прижать тебя к стене и гладить по твоим щекам, подбородку, по шее… Хочу трогать тебя везде, где только можно. Я смотрю на тебя и еле сдерживаюсь, чтобы не подойти и не сказать тебе: «Ты мой. Пожалуйста, будь моим, я буду любить тебя всю свою жизнь». Я люблю тебя, Руслан. Хоть ты об этом и не подозреваешь. Даня Кашин.» Кишечник Руслана завязался в узел, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. У него подкосились ноги и Даня обеспокоенно подхватил его за локоть. — Пошли в туалет, — севшим голосом прошептал Тушенцов. Если бы кто-то в это время проходил мимо школьного туалета на первом этаже, то услышал бы звук, похожий на вытаскивание пробки из ванной, и взволнованный шёпот: — Я тебя люблю.***
Где-то недалеко наблюдавший за этим Юлик сказал Насте: — Говорил же, что сработает. А ты мне не верила. — Ну, хоть доставать нас больше не будет, — усмехнулась Шпагина, пристально поглядывая на дверь туалета.