Клубок воспоминаний | Obducunt memorias

Для Арсения первый день в роли студента обещал быть интересным, но лишь до того момента, пока всех первокурсников не согнали в до жути маленькое и неуютное место, именуемое здесь «актовым залом». От него, правда, была лишь деревянная сцена, которая, казалось, вот-вот развалится под тяжёлыми шагами ректора. И, вот знаете, бывают же особенно непритягательные люди: несуразный лысый шкаф на маленьких ножках, словно с трудом втиснутый в зеленый костюм двадцатилетней давности, который, к слову, совершенно не преуменьшал и возраста владельца. Тем не менее было в нем что-то очаровательное, а в движениях и голосе звучала уверенность и лёгкость. — Дорогие наши первокурсники! — голос ректора прозвучал неожиданно громко, несмотря на то, что говорил он без микрофона. — Сегодня, как и каждый год​​, я приветствую вас со словами: «Наш колледж — лучший исторический колледж в России, и вам выпала честь учиться в нем!» — дальше Арсений не слушал. Это была банальная речь абсолютно каждого директора учебного заведения. Из актового зала постоянно кто-то выходил, скорее всего старшекурсники, которые за годы, проведённые в здесь, успели выучить не только приветствие ректора, но и «развлекательную программу», не меняющуюся десятилетиями: общее приветствие, гимн, поздравление каких-то «важных» в сфере образования людей, несмешные шутки местных КВНщиков и выдача студенческих билетов. Если бы была возможность забрать билет и уйти, желательно не возвращаясь, то Арсений бы так и поступил. Юноша не видел смысла в таких выступлениях. С преподавателями и своим куратором они познакомятся и так, для чего нужно отбирать у людей два часа их жизни? — Благодарим вас, Павел Дмитриевич! — бурные аплодисменты и свист заставили Арсения вздрогнуть. — Что произошло? Почему все так хлопают? — Юноша недоуменно повернулся к сидевшему слева от него пареньку. — Он наконец-то заткнулся! Поверь, это лучшее, что может произойти сейчас. — Неужели всё так плохо? — Да, жаль первогодок, вам дольше его терпеть придётся. Я Макс, с третьего. — Темноволосый юноша протянул руку. — Арс. — Произнёс он, пожимая руку нового знакомого. — Слушай, тут есть курилка? — Ахах, вся шарага — курилка. — Макс посмеялся, но, не увидев ответной реакции, быстро стушевался. –Выходишь отсюда, поворачиваешь направо и идёшь прямо, там рядом с туалетами синяя дверь. — Спасибо. — Арсений поспешил покинуть нового знакомого. Тот не внушал ни доверия, ни какого-либо ещё положительного чувства. За дверьми актового зала оказалось намного прохладней и свежей. Ко лбу прилипли длинные каштановые пряди, некоторые из которых падали на глаза. Арсений снял с руки резинку и завязал низкий небрежный хвостик, а оставшиеся пряди просто заправил за уши. В коридоре, на удивление, было малолюдно, скорее всего большая часть студентов вернулась домой или коротает время в каком-то более приятном месте. Арсений свернул направо по наставлению своего нового знакомого. Казалось, коридор тянулся в бесконечность, как бывает в фильмах ужасов. Да и само здание колледжа, несмотря на приятную наружность, внутри больше напоминало заброшенную и богом забытую больницу, только без граффити во всю стену. Даже запахи сырости и гнили не обошли это здание стороной. Облупленная краска на стенах и колонии плесени в углах потолка придавали значительного антуража. Хотя, впрочем, подобное было уж слишком привычно глазу среднестатистического жителя России. Единственное, что здесь выбивались из общего «стиля», — пластиковые окна и подоконники, явно поставленные совсем недавно. Наконец-то показалась та самая дверь, правда на ней висела табличка с надписью «Подсобное помещение», но поскольку других синих дверей не было, а блуждать дальше по коридору не хотелось, Арсений решил таки рискнуть и открыть дверь. В нос ударил запах сигаретного дыма. Не ошибся. Юноша вошёл в комнату. Уже находившиеся здесь парни и девушки не обратили на него внимания, продолжая увлечённо разговаривать о своём. В кармане на удивление быстро нашлась пачка сигарет. Арсений почти автоматически поджёг одну и затянулся. Воспоминания сами собой, разбуженные привкусом никотина, уносили его в начало августа, в один из самых масштабных скандалов с родителями. Касался он поступления и в целом будущего Арсения. Отец был убеждён, что сын обязан пойти по его стопам, стать преподавателем, уважаемым человеком в сфере образования, может, добиться поведения новых реформ. Мать всегда поддерживала своего мужа абсолютно во всём, этот случай, конечно же, не стал исключением. Сколько бы юноша не говорил, что не видит своего будущего в этой сфере деятельности, сколько бы не уговаривал отпустить его в другой город на учёбу, всё время получал отказ. Биотехнолог? Нет! Ты не поступишь на бюджет, а учить тебя столько лет нам не по карману. Инженер? Нет! Инженеры сейчас не востребованы, их сейчас, как червей после ливня. Электрик? Слесарь? Категорически нет! Наш сын не будет батрачить за копейки непонятно где, и плевать мы хотели, что это хорошо оплачиваемая профессия! Но самым главным аргументом обоих родителей было: «Не смей расстраивать мать! У неё слабое сердце, ты же не хочешь, чтобы из-за тебя ей стало плохо?!» Стандартная манипуляция, но она каждый раз заставляла Арсения замолчать и делать как ему скажут. Не хотелось расстраивать маму, не хотелось подводить отца и рушить его надежды, но с каждым разом сдерживать себя становилось всё труднее. Почему они не смогут гордиться своим сыном, если он выберет путь отличный от родительского? Почему не могут дать ему свободу выбирать самому чему он хочет посвятить свою жизнь? Арсений устал, устал искать ответы на эти вопросы, устал пытаться плыть против течения, поэтому просто смирился со своей участью. Из мыслей юношу вытянул грохот. Неспешно приподняв взгляд с ботинок, Арсений увидел распахнутую дверь и старшекурсника, стоящего в проёме и безуспешно пытающегося отдышаться. — Нет, ну вы слышали? Слышали?! — хрипло проговорил бритоголовый парень. — Историка поменяли! — Какого из? — голос подала изящная девушка, стоявшая рядом с окном. — Спешу напомнить, что у нас их семь. — Григоряна! — по курилке пронёсся вздох разочарования и в какой-то степени страха. — Черт! — Бритоголовый пнул мусорное ведро, из которого сразу полетели окурки. — С ним хотя-бы можно было договориться, что делать будем? — Ну-ну, не кипишуй, может этот будет даже лучше. — Молодой человек в пиджаке аккуратно подошёл к однокурснику. — Ты его видел? — Лучше бы не видел, страшный мужик. — Мужик? Он старый? — Прощебетала с долей разочарования другая девушка. — Нет, на лицо лет до тридцати, может быть. — Оу, ну тогда… — Все девушки принялись хихикать и поправлять макияж и причёски, по-лисьи ухмыляясь. Все это время прислушиваясь к беседе, юноша продолжал неспешно курить. Затушив сигарету, юноша повернулся к парню в пиджаке — Здесь правда семь историков? — Да-а, а ты первокурсник что ли? — Арсений кивнул. — Ох, тогда позволит тебе провести краткий экскурс по нашей шарашкиной конторе. К слову, Дима, а ты, бедолага? — Арсений. — Юноша кивнул и потянулся за ещё одной сигаретой, «краткий экскурс» обещал быть длинным. — Как наша Анечка упомянула ранее, историков всего семь, собственно, как и дисциплин. Григорян вёл историю России, святой дядька был, зачёты автоматом всегда ставил, земля ему пухом. — Дима сложил руки в замок и посмотрел в потолок. — С оставшимися, думаю, ты познакомишься. Они тоже неплохие, но не такие замечательные. — Про Крыску-Раиску не забудь! — Отозвалась всё та же Анечка. — Точно, наша гордость — Раиса Ивановна! В простонародье Крыска-Раиска. Ведёт экономическую теорию. — В курилке все, не сговариваясь, перекрестились. — Страшная женщина во всех смыслах этого слова. Выше тройки ставит только единицам неизвестно за какие заслуги, да Миша? — Юноша, на которого зло зыркнул Дима, поспешил убраться из курилки под заливистый смех. — Так вот… — Далее последовало перечисление некоторых дисциплин и их преподавателей. Дальше Арсений слушал вполуха, единственное, что он запомнил: социолог — сексист, супруги Лебедевы — единственные справедливые люди, в также, что на замену пришло три новых преподавателя. Поблагодарив нового знакомого и попрощавшись с компанией, всё ещё находившейся в курилке, Арсений решил вернуться в актовый зал. По пути он столкнулся с молодым человеком, странно зыркнувшим и поморщившим нос, проходя мимо. Юноша проводил того непонимающим взглядом и принюхался к оливковой кофте. Что ж, пахло и в самом деле отвратительно. Подходя к массивной деревянной двери, Арсений обнаружил там лишь ректора, одиноко расхаживающего по сцене. Актовый зал был пуст. Быстро спросив у Павла Дмитриевича, где сейчас его группа, поспешил в кабинет. Опаздывать уже вошло в привычку Арсения, иногда друзья даже шутят, что он и на похороны свои опоздает. Наконец-то юноша нашёл нужную дверь и без колебаний распахнул ее, готовясь выдать извинения, но… На краю преподавательского стола сидел молодой человек, с которым он успел столкнуться в коридоре. Он что-то рассказывал своим подопечным, не замечая новоприбывшего. — Твою мать. — Тихая фраза, брошенная Арсением, прозвучала слишком громко в образовавшейся тишине, когда аудитория обратила на него внимание. Теперь его однокурсники залились смехом, осознавая всю ситуацию. Мало того, что опоздал на десять минут, так ещё и явно заслужит у преподавателя ярлык нерадивого. — В нашем кругу принято изъясняться культурнее. — Мужчина недовольно шикнул, пока Арсений под тихие смешки пробирался к предпоследней парте. — Для подошедшего повторю, меня зовут Валерьян Львович Сумароков, я преподаватель истории России и по совместительству ваш куратор. Сейчас я передам журналы, и каждый будет расписываться в них, что-то вроде техники безопасности и прочего. Арсений не мог не отметить, что кабинет был светлым и выглядел намного лучше тех, в которые он заглядывал по ошибке, выглядел он обычно, но было в нём что-то родное и уютное. Может это из-за шкафов, стоящих в конце кабинета, может из-за суккулентов, покоившихся на кривеньких полках и подоконниках. Кто знает, может быть здесь не все так уж и плохо. После выполнив нужных процедур по заполнению бумаг, подошло время к выбору старосты и знакомству куратора с подопечными. Старостой была выбрана девушка, единственная поднявшая руку на вопрос Валерьяна Львовича: «Кто хочет быть старостой?» Кристина не вызывала доверия ни у кого, а Ангелина, соседка Арсения по парте, назвала её попугаем из-за яркого макияжа и стрелок до ушей. — Что ж, тогда, Кристина Михайловна, будьте добры, раздайте учебные пособия. — Валерьян махнул рукой в сторону подоконника, на котором лежали розовые толстые книжечки. — Спешу предупредить, что пособия раздаются для вида. — Преподаватель вытянул одну из книг у Кристины из рук. — Ответы из этого, — мужчина потряс пособием в воздухе, — я не принимаю, потому на вашем месте, я бы поступил так. — С этими словами Валерьян с лёгкостью разорвал руководство и выбросил в мусор. — Если желаете сдать сессию по моему предмету, то советую посещать все пары, а тех, кто хочет знать больше, жду на дополнительных занятиях в конце дня. — С каждым словом улыбка сходила с лиц студентов, но зато появлялась на губах преподавателя. — Дьявол во плоти. — Пробубнела Ангелина, принимая из рук Кристины розовую книгу. Арсений устало кивнул и распластался на парте, натягивая на голову капюшон. Прозвенел спасительный звонок, бóльшая часть студентов поспешила поскорее убраться из аудитории, Арсений бы вошёл в их число, если бы куратор не подозвал его к себе. Подождав, пока последний студент выйдет из аудитории и шикнув, чтобы тот не забыл закрыть дверь, Валерьян Львович, оставшись один на один со своей жертвой, с каждым мгновением все больше начинал походить на того самого дьявола. Он с каким-то предвкушением глядел на Арсения, отстукивая незамысловатый ритм костяшками пальцев и явно намекая, что хочет что-то услышать, так и не получив желаемого, отстранённо, но довольно спокойно начал пытку. — Что ж, молодой человек, напомните мне свое имя… А нет, постойте, Вишневский, верно? — вопрос был скорее риторическим, но преподаватель таки сделал заметную паузу.- Вы ведь понимаете, что курить на территории нашего заведения запрещено, не так ли? Мне бы следовало начать учить вас жизни, но что-то мне подсказывает…- Арсений чуть поёжился от столь внимательного взгляда, — что это не возымеет нужного эффекта… Хитрые серо-голубые глаза недобро блеснули, Валерьян Львович замолчал, ожидая, пока проглоченный язык подопечного придет в норму. — Сколько? — Что сколько? — лицо преподавателя резко исказилось в неподдельном удивлении. — Сколько будет стоить решить этот вопрос? — Арсений пристыженно потупил взгляд. Нет, ну это ж надо в первый же день найти проблемы. Да и откуда ему, студенту-первогодке, взять лишние деньги? Кажется, если он хочет продолжить обучение, то придётся поголодать какое-то время. Но не вернется же он к родителям! Выходит, что других вариантов у него и нет. Кажется, мысленная баталия отразилась на лице, ведь Валерьян Львович вновь расплылся в какой-то уж больно недоброй ухмылке. Чертов садист. — Дайте-ка посчитать, — мужчина и правда сделал вид, словно что-то считает, загибая пальцы, — полагаю, что где-то… по четыре часа сорок две недели. А если быть точнее, то буду с нетерпением ждать вашего визита на дополнительные часы после пар. Расписание сможете посмотреть на первом этаже в холле. Арсений едва верил своим ушам. Какие-то дополнительные? И все? Его не отчислят и не придётся особенно сильно голодать? Сами условия его интересовали мало. Лишь бы не пришлось возвращаться к родителям, а этого странного историка перетерпеть он уж точно сможет. И не такое терпел. Поблагодарив смилостивившегося Мефистофеля, забыв обо всем и наспех распрощавшись, юноша поспешил удалиться. Впрочем, этому ничего более и не препятствовало, но на подходе к двери послышалось учтивое напоминание: «В случае неявки вам придется пройтись по кабинетам всей древней хтони этого заведения», и, криво улыбнувшись на подобное замечание, Арсений захлопнул дверь.