Зачем мне солнце Римини?

Антон вдыхает морозный воздух. Весна уже забирает свои права у зимы, но на улице ещё холод. И это не удивительно, погода в Москве никогда не была жаркой в марте, пусть и позднем. В отличии от Италии. При мыслях о стране солнечных побережий в голове парня все будто переворачиваются. Он ждал эту поездку слишком долго. Когда ещё в сентябре, Алла Викторовна, их классный руководитель сообщила о том, что их школа получила несколько льготных билетов заграницу, желающих было много. И все же льготные билеты не были бесплатными от слова совсем и далеко не все родители пошли на это. Своих Шастун с тех пор был готов боготворить, ведь стоило об этом услышать маме, она сразу решила, что Тоша обязан увидеть Италию, и не отлипла от отца, пока и он не внёс первый платёж. Примерно тогда же его мама позвонила родителям его лучшего друга Серёжи Матвиенко, и долго объясняла уже его им, почему не ехать просто нельзя. С тех пор Серёжа тоже боготворил тетю Майю. И вот спустя столько времени, он близок к Италии, как никогда раньше. Мысли никак не вылезали из головы и Антон осмотрелся, отгоняя их. Аэропорт. Он всегда любил эти места больше, чем наверное, они этого заслуживали. И все же. Не найти на планете такого другого места, где суета кажется, приобретает запах и витает в атмосфере, отягощая сладость предвкушения. Какого предвкушения — совершенно неважно. Может ты ждёшь бабушку из Воронежа, которая вот-вот сойдёт с трапа самолета и будет рядом, возможно провожаешь человека в дальний путь, а может, как Шаст сейчас — летишь в страну, где солнце будет светить чуточку ярче. Пока отец вытаскивал чемодан из багажника, мама, ухватив Антона за локоть развернула его к себе. Парень недоуменно посмотрел на женщину и она, положив руку ему на плечо произнесла: — Антон, я вчера звонила Алле Викторовне и она сказала, дать вам с собой денег. Держи. В руки Шастуна переместился белый конверт, в котором очевидно бала какая-то сумма: — Тут двести евро. Я посоветовалась с Матвиенко, Позовыми и Мариной Соколовой. Они тоже дали своим столько. Шастун вроде как знаком со своими одноклассниками уже десять лет, но порой парню казалось, что по настоящему и он, и его мама знали только этих троих. Серёжа был бесспорным лучшим другом, а Димка Позов и Аня Соколова дополняли их маленькую компанию. Родители последних двоих были чуть богаче семей Шаста и Сережи и согласились на поездку не задумываясь. Соколова протрещала друзьям все уши, рассказывая как весело им будет в Италии, тем более, что она, разумеется, была там уже раза три. Аня всегда казалась обычной и ее семья не выделялась на фоне остальных никак, именно что за исключением постоянных путешествий. Дима Позов был ребёнком врачей, имеющих свою частную клинику в Греции. В Москве он жил с бабушкой, пока его родные совсем не бедствовали в Афинах. Сам Позов любил Россию больше чем родину Олимпа. Сейчас же Антон улыбнулся маме, налетая на нее с объятиями: — Спасибо! Ты лучшая! Парень снова улыбнулся женщине, продолжая обнимать ее и тут же перекидываясь на отца с чемоданами: — Вы лучшие! По-честному честно! Мама рассмеялась от формулировки сына, а отец лишь усмехнулся. Женщина снова заговорила: — Тош, парковка в аэропорту жутко дорогая, ты не против, если мы с папой поедем? Антон закивал и ещё раз обнял семью: — Я привезу вам пармезан! И какой-нибудь сувенир! Отец потрепал сына по голове и заговорил: — Антон, Аллы Викторовны не будет в сопровождении, если помнишь. Тебе нужно искать Павла Алексеевича, он вёл у вас русский и литературу до восьмого класса, и Оксану Александровну. Она вроде преподаёт в младшей школе. Ещё там этот…как его…? — Арсений Сергеевич, — подсказала мама: — Он вроде ведёт одиннадцатые, в другом здании. Если с первыми двумя проблем никаких не было и быть не могло, то вот на Арсении Шастун вздрогнул. Нет, знаком он с ним не был, даже заочно, но вот слухи. Слухов об Арсе, как однажды прозвал его кто-то из одиннадцатых, а затем подхватили и остальные, было много. Как его только не называли за глаза: красавчик, Арсюша, Арсений Сексович, граф, император и просто мудак. И причины были. На все. Внешность Арсения действительно была что-то с чем-то. Как и требовательный характер. В первый год, когда он набирал свой гуманитарный, к нему ломанулись все девочки, со всех зданий. И пожалели об этом. У них вообще была дебильная система со зданиями. Существовало несколько филиалов их школы и вот одиннадцатые классы каждого из филиалов учились в отдельном здании. Вероятно, чтобы им преподавали более сильные учителя, нежели остальным. Все же несчастным одиннадцатым грозило ЕГЭ. Вот Арс каждый год набирал себе именно учеников с уклоном в литературу и историю. Таких классов было несколько, и все же именно его ребята считались «гуманитарной элитой». Именно поэтому и попасть к графу было сложнее, чем даже поступить в ВШЭ. Так вот угадайте куда хотел Шаст? Именно. Поэтому сейчас произвести впечатление на требовательного преподавателя было важнее, чем что бы то ни было еще. Антон кивнул родителям, попрощался с ними и сжав покрепче ручку от чемодана шагнул в сторону терминала. Их группа встречалась в центре зала и даже издалека можно было услышать речь Соколовой. Аня никогда не отличалась тихим голосом: — Маш, она была великой женщиной-императрицей, а ты просто тупая. — Жалованная грамота дворянству, Анабель. Не исключай этого. —  услышал Шастун ответ Маши Жуковой из А класса. Да, они с Аней вроде дружили. — Жукова, я тебя покалечу… Антон! — девушка заметила фигуру парня и набросилась на него с объятиями: — Дирежи с тобой? Анина страсть каверкать имена иногда не то что смущала — пугала. Даже Маша издалека, кажется закатила глаза так, что зрачки улетели на орбиту. Жукова не была стервой, но их с Аней манера общения была…специфичной. —  Они не пришли ещё. Вроде едут вместе с мамой Серого. Аня деловито кивнула, оглядываясь: — Значит ждём только их. И действительно почти все ребята были в сборе. Ида Галич с Настей Ивлеевой стояли чуть вдалеке от них. Ещё в пяти шагах была компания пятиклассников под присмотром Оксаны. Паша Добровольский разговаривал с Ирой Кузнецовой и Катей Кармановой, которую в шутку все называли Позовой. Их отношения с Димой длились настолько долго, что Шаст всерьёз думал о том, что Димка в шаге от предложения руки и сердца. — А где Арсений Сергеевич? — Шастун и сам не знал зачем ему эта информация. Просто нужна была. И все. Аня хитро сверкнула глазами на Машу и та, на удивление ответила ей тем же. Через секунду молчания Соколова произнесла: — Они с Выграновским ушли за кофе. Значит Эд тоже тут. Замечательно. Шастун не знал, как именно он относился к Скруджи, как прозвали Эдуарда в школе и не только. С одной стороны Выграновский был его занозой. Они столкнулись впервые, когда Эд был в восьмом, а Шастун, соответственно на год меньше. Тоха уже и не помнил почему именно они повздорили в первый раз, но…факт был фактом. Выграновский как-то остро пошутил в сторону Шаста и пошло поехало. Взаимные оскорбления, драки, унижения. На нет их перепалка спала в прошлом году, когда Эд взялся за ум, решив поступать в класс Арса. И Шастун был до последнего уверен — не пройдёт. А Выграновский прошёл. Оказался последним в списке, но прошёл. И с тех пор Антон его зауважал. Тем более, что ещё через год обучения Эд стал ближе к ста баллам, чем все остальные ученики Арса. И ближе к Арсу, судя по всему. Возвращались они тоже вместе, при этом рука Арсения лежала на плече Эда и тот что-то шептал ему на ухо. Антона передернуло. При чем причину объяснить он вряд ли бы смог. — Тох, а чего ты не здороваешься? — сзади послышался смех Матвиенко и Антон обернулся, расплываясь в улыбке: — Какие люди, решили приехать? — Ну задержались слегка, что уж, — развёл руками Дима, смотря на друзей: — Компания в сборе выходит? — Ага, — вперёд выскочила Аня: — Как думаете, Добровольский купит нам пиво, если очень-очень попросить? Парни рассмеялись, а сзади послышался строгий голос: — Нет, Соколова не куплю. А очень-очень попросить ты можешь только рассказать биографию Данте. Все в сборе? Выдвигаемся! Очередь на регистрацию они стояли минут тридцать. Но никто не унывал. Кто-то из пятиклассников начал играть в «Летел лебедь» и каким-то образом уже через секунду играли все. Включая учителей, которые кажется вырубили режим скучных зануд, тоже настраиваясь на отдых. В полуфинал, по иронии судьбы вышли трое. Он, Эд и Арс. Вот хуже расклада не придумаешь, честно. — Итак. Поехали, — произнес Павел и они начали. Через минуту вылетел Эд. — Есть, выкуси! — рассмеялся Шаст, который его и выбил. Арсений странно посмотрел на парня, закатывая глаза. Шастун покраснел, приступая к следующему раунду. В котором выпал уже он. Арсений Сергеевич рассмеялся: — Все, Выграновский, я за тебя отомстил. Давайте, расходимся, уже наша очередь. Сдав багаж и узнав свои места, ребята двинулись на паспортный контроль. У Антона места были замечательные. Ряд из четырёх кресел, с одной стороны Серёжа и Маша, с другой Поз. И не успел он спокойно выдохнуть, как перед ним вылетела Аня: — Шаст, давай поменяемся. — Что? — Антон слегка вздрогнул от голоса одноклассницы: — Зачем? — Я лечу с Арсом. Но я не могу. Там… своя история, пожалуйста, Шастун! — Аня сложила руки в умоляющем жесте и вздрогнула: — Я правда не могу с ним лететь, Тош. Правда. В ее глазах, будто действительно поселился страх. Аня не играла. — Почему? — Не могу сказать. Шаст, пожалуйста. — Хорошо, — однажды Шастун погубит себя именно этой вселенской добротой, но не сегодня. Поэтому теперь он сообщал ребятам новости, под их непонятливые взгляды. Все ради Соколовой. Паспортный контроль они прошли без происшествий, оказываясь в зоне вылета, и быстро найдя свой гейт, разошлись кто куда. Только пятый класс вроде остался с Окс, хотя и не факт. Минуту позалипав на цену на обычный кофе (ОБЫЧНЫЙ, БЕЗ ЗОЛОТА) Антон вздохнул, садясь на стул и открывая книгу. Аня упорхала показывать Маше комнату для курения, Поз увёл Катю погулять, а Матвиенко прилип к компании Иры и Насти с Идой, щебеча им что-то про одеколон. Антон так не умел. Да и не хотел уметь. Их четверка собралась благодаря божьему слову и ему этого хватало. Они были слишком разными, но как-то сочетались вместе. Божье слово, не иначе. Кстати о боге, поговорим о дьяволе. Шаст перелистнул страницу «Мастера и Маргариты», как над ухом раздался голос: — А не рано вам такое по литературе задавать? Антон вздрогнул, захлопывая книгу и с недоумением смотря в лицо мужчины напротив: — Что? — Не рано ли тебе такое задают? — терпеливо повторил Арсений. — Я в десятом классе и это ну…это по собственному желанию. — И как тебе? — Арсений поднял бровь, закидывая ногу на ногу. — Если вырезать ершалаимские главы, то в целом… Арсений заливисто рассмеялся: — Но без них не будет сюжета. И композиция потеряет смысл. — Да, да, роман в романе, но все же…это нивелируется их бесполезностью. Булгакову стоило оставить сюжет, кратко пересказав его, а не…давать полное описание. Было бы гораздо красивее изобразить Воланда, как…ладно, это не имеет значения. Вы не поймёте. Арс вскинул бровь: — Это почему же? — Вы преподаватель и учите все по форматам и стандартам. Это не ваша вина, я понимаю. Не в ЕГЭ же мне такое писать. Арсений медленно кивнул, изучая парня, сидящего напротив: — И все же…и все же. Как тебя там? — Шастун. Антон Шастун, — Тоха покраснел от нелепого представления. Нашёлся тут Джеймс Бонд. Кажется к нему возвращалось стеснение, которое он часто терял в дискуссиях. Особенно о литературе. — Я запомню Шастун. Идём, посадку объявили. И правда, горело табло о посадке на рейс. Теперь его и Италию разделяло лишь пять часов времени в пути. А потом она. Первой остановкой было солнечное Римини.