Black Waltz

      Ему не стоило этого делать. Он и сам это знает, правда, но Джек продолжает аккуратно перелистывать страницы, полностью погруженный в увиденное. Это произошло совершенно случайно, Харкнесс возвращался в свой офис после очередного напряженного рабочего дня, когда ему на глаза попалась записная книжка. Черная кожаная обложка с пуговицей, потрепанная временем, что могло говорить о частом использовании, она была едва заметна на таком же кожаном диванчике в темном углу помещения. Джек даже не обратил бы на нее внимание, если за него не говорила бы усталость и желание прилечь. В голове тут же промелькнула череда мыслей о принадлежности этой вещи, но никто не заходит к нему в офис, пока его нет. Никто, кроме Янто. На лице растянулась невольная ухмылка.       Харкнесс воровато оглянулся по сторонам и мысленно махнул рукой. Джек никогда не был известен как самый честный человек на планете, вся его жизнь строилась на афере, так что должно его останавливать? Он уверенно подошел к дивану и поднял книжку в руки. Аккуратно провел по обложке, все еще обдумывая решение заглянуть внутрь. Что Янто делал в его офисе? Губы вновь расплылись в улыбке. Может, он расскажет ему позже, после сытного обеда в ресторане и пары бокалов красного полусладкого. А может и нет. Их отношения все еще были загадкой для обоих. Харкнесс открыл находку посреди переплета и опешил.       Джек не сразу понял, на что смотрит, но глаза бежали по строчкам по собственной воле. Стихи? Он вчитывался в мелкий причудливый почерк, выведенные на скорую руку слова, продавленные в бумагу. Некоторые из них были гневно зачириканы ручкой, кое-где расплылись каплями чернила. Джек не хотел думать о том, что это могло значить. Харкнесс перелистывает страницу.       «Черный вальс» аккуратно было выведено вверху. Этот разворот нельзя назвать самым опрятным из-за количества поплывших слов, но почему-то почерк выглядел спокойнее. Глаза вновь машинально пробежались вдоль строк.       «…Dressed in black ribbons / Одета в черные ленты       Black silk and black lace / Черный шелк и черное кружево       I see my dead love / Я вижу свою мертвую любовь       In the lines of her face / В чертах ее лица…»       Сердце Джека пропустило удар.       «…My love, you've been / Моя любовь, тебя       Gone since 2003 / Не было с 2003 года       Sank to the bottom / Опустился на дно       of the green Irish Sea / Зеленого ирландского моря       Came back for you / Вернулась за тобой       Kiss boredom away / Поцелуй скуку прочь…»       — Я написал это, когда Лиса… Когда случился тот инцидент на Канэри-Уорф.       — Янто, — Харкнесс дернулся от неожиданности и в спешке захлопнул записную книжку.       Если сначала он пожалел о том, что нарушил эту личную границу, теперь он просто не знал, что дальше делать. Джонс стоял в дверном проеме его офиса и неловко переминался с ноги на ногу. Глаза сосредоточенно бурлили дыру в руках Джека, будто смотрели сквозь личный дневник.       — Технически, я только начал тогда писать, а закончил уже когда… Ну… — Янто отвел наконец взгляд и ухмыльнулся себе под нос, — Не думал, что буду об этом говорить с кем-то, кроме себя.       — Янто, мне жаль, я не должен был, — Оправдания посыпались в голове карточным домиком, Харкнесс впервые не знал, что сказать.       — Все в порядке, мне нечего стыдиться, — Джонс снова перевел тяжелые глаза на капитана, от риска утонуть в них Джека спасало лишь то, что он физически не может умереть, — Этот диван и не такое переживал.       Харкнесс тяжело выдохнул и нервно засмеялся. Успокаивало, что Янто шутит в такой момент. Это же и пугало. Джек сделал шаг вперед и протянул книжку едва дрожащей от волнения ладонью. Только Джонс заставлял его так волноваться, правда.       — Спасибо, сэр. Я как раз его искал, — Янто снова окутал себя маской сдержанности и кротко улыбнулся, вытягивая дневник из грубой руки и неловко прижимая к груди. Он откашлялся, помялся на месте, — Что ж. Спрашивайте. Я знаю, что хочется.       Джек засмеялся, пытаясь скрыть дискомфорт. Он все еще вспоминает их разговор в машине, после того как они расправились со Спасителем и Джонс чуть не оставил Харкнесса умирать в агонии. Смотри он тогда на ситуацию через призму сегодняшнего опыта, сказал бы, что заслужил. «Кто говорил что-то об отношениях?» Слова Янто отпечатались в голове царапиной на пластинке, пытливые голубые глаза при свете фар — засвет на пленке. «Может быть это то, что нам сейчас нужно». А потом поцелуй. Проведенная вместе ночь. Одна, вторая, третья — в последний раз, когда Джек так часто испытывал влечение к одному партнеру, у него родилась дочь.       Они обещали друг другу, что это на один раз. Это быстро превратилось в негласную договоренность, после в нужду, привычку, привязанность. Харкнесс как никто другой знает, насколько опасны привязанности. Влюбленность? Он не хотел об этом думать.       — Неважно, — Янто нарушил неловкое молчание, смотря куда-то мимо Джека, — Сделать вам кофе напоследок? Сэр?       — Поцелуй меня, — Вырвалось из уст капитана. Воспоминания о той ночи в машине вновь окутали разум. «Вы можете поцеловать меня, если хотите» — сказал тогда Джонс. А после сам припал губами к его, схватил лицо холодными руками, и так же быстро отстранился.       — Что ты сейчас сказал? — Янто ухмыльнулся, видимо тоже вспоминая произошедшее, в глазах зашумели волны. И также быстро успокоились, улыбка поникла, — Наверное, не сегодня. Доброй ночи, сэр.       — Янто, погоди, — Джек машинально схватился за плечо Джонса, разворачивая его к себе почти силой. Заглянул в полные отчаяния глаза. Оставил легкий поцелуй на лбу. Больше он себе не позволит, ни за что, — Ты всегда можешь поговорить со мной, знаешь?       Янто вновь сдержанно улыбнулся и отвел взгляд:       — Знаю, сэр, — Джонс вывернулся из крепкой хватки и сделал шаг назад, — Уже правда поздно, вам стоит отдохнуть, — После чего нерешительно и с мечущимися глазами вернулся в личное пространство Джека и едва коснулся губами щеки, — Доброй ночи, Джек.