Из ада в ад

Арсений сидел в кресле и пытался сконцентрироваться на чтении, но когда скрип пенопласта по стеклу стали совсем невыносим, он захлопнул книгу и зло прорычал: — Бля, да ты успокоишься сегодня, или нет? — ответа не последовало. Хотя это, в принципе, было ожидаемо. Невидимый сожитель Попова никогда с ним не разговаривал, но постоянно пакостил, мешая спокойно жить. Белый брусок с глухим стуком упал на пол, а существо, управляющее им пару секунд назад, исчезло в неизвестном направлении. Арсений снова открыл книгу и попытался сосредоточиться на строчках. Кто-то вырвал книгу из рук мужчины и отшвырнул в стенку.  — Чего ты хочешь? Что тебе надо? — Арсений, уже смирившийся с сожительством, с непонятным существом знал, что пока он не выполнит его прихоть, оно не успокоится. Со стола поднялись стопка бумаг и ручка. — Нет! Только не здесь! — запротестовал мужчина, подскочив с кресла, но замер, боясь напугать неведомого соседа. — Нет, пожалуйста, не трогай контрольные. Я их ещё не проверил. Не стану же я говорить детям, что они сдавали… — но было поздно. Листы, висевшие в воздухи стали один за другим разрываться сначала на две части, потом на четыре… И так, пока не превратились в маленькие-маленькие клочки бумаги. Арсений, запустив пальцы в волосы, стал медленно оседать на пол. Правило жизни с неизвестным существом номер сто восемь: не оставляй без присмотра важные бумаги или сразу переноси информацию на надёжные носители, до которых его пакостные ручки не доберутся. Оно расшвыряло ошмётки тетрадных листов по комнате и начало перебирать учебники, лежащие на столе. Распахнув физику за восьмой класс, существо принялось чиркать ручкой на белых страницах. Арсений устало поднялся со стула, и приблизился к столу, что бы разглядеть каракули. Красной ручкой, широким, размашистым почерком, поверх текста о законе Ома было выведено: «А вот нехер детям успиваемость портеть». — И что ты предлагаешь? Ну не знает ребёнок тему. Я ему что, должен хорошие оценки за красивые глазки ставить? На страницах учебника снова появилась надпись « Хатябы за отсос» — Бля, ты охуел? Я — преподаватель, — дальше объяснять смысла не было. Неизвестное существо живёт с Арсением уже почти год, и прекрасно понимает, что к чему. Мужчина знал, что объяснять что-то ему бесполезно, — что мне теперь делать? Не заставлю же я их заново писать четвертную? «Пастав всем одекватные аценки» — Поставлю, куда я денусь? — мужчина распахнул окно, впуская в квартиру прохладный весенний воздух. «3 — ни одыкватна» — вывел на странице о магнитном поле неведомая зверюшка. Арсений усмехнулся, удивляясь, как можно было допустить пять ошибок в одном слове, и с грустью посмотрел на учебник. Ещё три минуты назад он выглядел как новый, да, по сути, он новым и являлся. В библиотеку такой уже не сдашь. — И что, я теперь должен всем выставить 4 и 5? Существо схватило со стола телефон и «закивало» им, как оператор в «орле и решке». Арсений вздохнул и подобрал со стола оставшиеся учебники. Он ведь это уже проходил. Правило жизни с неизвестным существом номер двадцать шесть: не оставлять без присмотра учебники! А ещё лучше — убирать их в сейф. Обнимая стопку учебников, Арсений вновь заговорил: — Да кто ты вообще такой, чтобы мне указывать? Мужчина развернулся и направился к выходу из комнаты. Но тут послушался тихий топот и перед его носом снова появился учебник. «Преломление световых лучей» — сверху и «я — твой личныи кашмар» — пониже, поверх текста. — Это я уже давно понял, — мужчина усмехнулся и, взяв книжку за верхнюю часть, потянул на себя. Она легко поддалась. Закрыв учебник, Попов положил его в стопку к остальным и намеревался продолжить свой путь в спальню, но сзади раздался громкий звук бьющегося стекла. Арсений на секунду задумался, вспоминая, что же это может быть, а когда пришло осознание все учебники разом выпали у него из рук. — Не-е-ет, сука, за что? — простонал мужчина поворачиваясь, и всё ещё надеясь, что его догадки окажутся ложными… — Нет, нет, нет, зачем… — продолжил он, видя, как в ковёр из икеи впитывается бордовое французское вино тысяча девятьсот тридцать седьмого года, подаренное богатыми родителями одного из его учеников несколько лет назад… Несколько лет он берёг это вино для особого случая. — Восемьдесят. Лет. Выдержки! Оно стоит дороже, чем твоя жизнь! — мужчина запустил пальцы в волосы. — Я уже давно понял, что по вашему мнению моя жизнь ничего не стоила, — через несколько секунд раздался голос из полумрака комнаты. Арсений остановился не в силах принять произошедшее. Впервые он услышал мальчишечий голос существа, с которым жил почти год. Впервые он убедился в том, что это реальность, ну или наоборот, его глюки зашли слишком далеко. — Ты… Ты живой? — задал глупый вопрос мужчина. Он уже давно относился к происходящему, как к данности и даже не задумывался, что существо, живущее с ним — реальное существо, способное на чувства и мысли. — А вы думаете, живые люди могут быть такими, как я? — этот вопрос загнал Арсения в ступор. — Кто ты? — выдавил из себя мужчина, которого уже начало охватывать волнение. Оказалось, что всё это время не просто вещи в его доме сходили с ума, и не он сам сходил с ума (хотя, это ещё под вопросом), а с ним в доме жил кто-то ещё… Конечно, он общался с ним. Конечно, он чувствовал его присутствие, но как-то не воспринимал происходящее всерьёз. — А вы не узнаёте, Арсений Сергеевич? — снова спросил тот же голос, перемещаясь по комнате. Мужчина впал в ступор. Он, определённо слышал этот голос раньше, но не мог вспомнить, где… — Я… Нет, не узнаю… — честно признался Попов. — А так? — спросил всё тот же голос совсем близко, и тут начала проявляться картинка. Мальчик, явно не достигший совершеннолетия со светлыми волосами. Только пара прядей окрашены в чёрный. Чёрные джинсы, расстёгнутая чёрная рубашка, чёрные татуировки на груди и предплечьях, чёрное колечко в носу… Массивные бордовые крылья за спиной и маленькие рожки на голове того же цвета. Арсений сразу узнал его. Его — своего ученика, выбросившегося из окна полтора года назад. Неизменными остались глаза цвета полевой травы, уши, торчащие в разные стороны и тонкие запястья, шрамы на которых были видны даже под слоем чернил. За исключением нового образа, в парне ничего не поменялось. Перед мужчиной стоял всё тот же восьмиклассник, который когда-то, чуть ли не в слезах, просил его, Арсения, не ставить тройку в четверти… — Чт… Антон! — Попов до сих пор не верил своим глазам, — что ты? Что с тобой стало? — Хм, — усмехнулся Парень, — вы жалок, Арсений Сергеевич. Но, правду сказать, держались достаточно стойко. Мне надоело играть с вами, — Антон вальяжно расхаживал по комнате, но в конце концов приземлился в то же самое кресло, в котором ещё несколько минут назад сидел мужчина, — знаете, Арсений Сергеевич, — парень издевательски подчеркнул имя, — на том свете куда лучше относятся к подросткам. Там они наравне со взрослыми. У них те же права, те же перспективы… Они не являются отбросами общества. Вот и я там смог добиться всего того, чего не смог добиться здесь, — парень снова усмехнулся, — посмотрите, Арсений Сергеевич, кем стал я, и кем остались вы… — Что… Антон, ты… — у мужчины в голове мелькали воспоминания. Вот: Антон сидит перед ним за партой и витает в облаках, а он делает замечание. А вот, всё тот же Антон стоит перед ним и просит дать дополнительное задание. А сейчас парнишка тянет руку и просится ответить, но отвечает неправильно. А вот, весь преподавательский состав сидит в учительской и чтит память о мальчишке минутой молчания. — Не-е-ет. Я уже не Антон. Антон умер два года назад. Я теперь совсем другой человек, — парень открыл книгу, которую ещё совсем недавно читал Арсений и разыграл заинтересованный взгляд, — кстати, Арсений Сергеевич, вы никогда не задумывались, как именно он умер? — Антон поднял взгляд. А за тем и брови, — Нет? — Нам всем тогда сказали, что ты… что Антон Шастун выпал из окна. Несчастный случай. — Несчастный случай, — парень подошёл вплотную к учителю, смотря ему в глаза, — а вы никогда не слышали ничего о халатности в работе наших спецслужб? Конечно, им проще списать всё на несчастный случай, не имея оснований на полноценное расследование. А вы никогда не думали, что в окно могли сбросить уже мёртвое тело? — Антон нагло ухмыльнулся. — А, так вы вообще обо мне не думали, знаю. Высшим не надо прикладывать большое количество сил, чтобы читать простых смертных, таких, как вы — Шастун грозно сверкнул глазами, —  но когда он выбрасывал меня в окно, я всё ещё был жив. Он был пьян. Ударил меня, а я, потеряв равновесие, ударился виском об угол стола. Да, Арсений Сергеевич, я выпал не сам! — парень перешёл на крик, но отошёл от мужчины он опёрся руками о стол, смотря в открытое окно. — Патологоанатом не стал разбираться в характере черепно-мозговых. А знаете, что тогда произошло между мной и отцом? — Антон обернулся через плечо, — я всегда был ударником. Семь лет я учился на «четыре» и «пять». А потом появились вы, — Антон крепче сжал руками столешницу, — родители считали, что тройка в четверти — это недопустимо, — парень резко развернулся, — вы отобрали у меня жизнь. Вы лишили меня юности. Когда я смог подняться по карьерной лестнице там, — парень многозначительно указал на пол, — я пообещал себе, что обязательно вернусь сюда и отомщу вам. Для вас прошёл год, а для меня несколько десятилетий, но вот я здесь. Сначала я пытался свести вас с ума, но судя по всему, вашу психику кто-то уже покалечил до меня, — Шастун усмехнулся, — сейчас я намерен оборвать вашу жизнь так же, как вы когда-то оборвали мою. — Допустим, — Арсений стоял напротив парня, гордо подняв голову, — но зачем, Антон? Зачем ты ждал год? — он старался тянуть время, и не заметно для самого себя начал пятиться назад. — Бесполезно, — заметив это, сообщил Антон, приподняв бровь, — я смогу найти вас в любой точке мира, но никто кроме вас меня не сможет увидеть, — парень вздохнул, — мне действительно жаль с вами расставаться. Мне было хорошо жить с вами, — с этими словами парень схватил с полки толстый том энциклопедии и, в мгновение ока оказавшись рядом с мужчиной, ударил его по голове. Тело с глухим стуком упало на пол. Шастун знал, что учитель ещё жив, но он был настроен решительно. Парень бросил книгу на кресло и прошептал: — Простите… — перешагнул тело и направился на кухню. Обратно он вернулся с бутылкой коньяка. Упав рядом с мужчиной на пол, Шастун аккуратно положил его голову себе на колени и стал потихоньку заливать алкоголь в рот Арсения. Заставить его глотать было непросто, но демон, поднявшийся на землю, даже такой молодой, как Антон, может легло управлять волей человека. Когда ёмкость была пуста, парень, обладающий невероятной демонической силой, закинул мужчину на плечо и подошёл к окну.  «Сейчас, или никогда» — пронеслось в его голове, и он, снова прошептав: «простите меня, Арсений Сергеевич. До встречи в Аду» со слезами на глазах перекинул тело через оконную раму и растворился в воздухе…