Тысяча свечей

Покалывание позволяет успокоиться. Отдавшись шуму воды, Оби-Ван смывает грязь последней победы. Но усталость и отвращение не смываются. Покидать душевую кабину нет никакого желания. Так безопаснее. Никто не отправит смотреть на смерть своего отряда, не заставит врать совету о происходящем. Сатин была права: джедаи больше не хранители мира. Лишь расходный материал, использующийся по приказу совета, по приказу Республики, в которой хорошо живётся только политикам. Оби-Ван с отвращением смотрит в зеркало. Тянущиеся по коже шрамы не достоинство, а позор — показатель того, как низко во тьму, пал Орден. И дело, конечно, не в использовании силы. Никто не пытается остановиться. Чужая кровь на руках — очередная, бессмысленная победа. Она не может обуздать гнев, и со страхом обнаруживает, что не хочет. В очередной раз приходит к мысли о том, что все эти жертвы — одна большая постановка, и совет слепо верит. Кажется, Орден отвык принимать решения самостоятельно. Слишком боится потерять свою значимость и власть, в жизни Республики. Асока приняла верное решение. Энакин злится, и вполне справедливо, но Оби-Ван уважает её выбор. Если бы могла, тоже бы ушла. Словно яд, эти мысли преследуют её давно. Со смерти Сатин, когда совет допустил её смерть, по политическим причинам. Так просто. Позволить смерть, потому что политика не позволяет вмешаться. Оби-Ван не замечает, как собственная злость царапает кожу. Давно хочет уйти, но оковы сдерживают. Цепи страха, безысходности, одиночества: если уйдёт, то никому не сможет помочь, потеряет ту часть себя, которая столько лет шла к этой точке. Но она так устала. Бессоницы стали частью пыльных, липких ночей. Оби-Ван не спит: слишком много событий, сжимающих лёгкие изнутри. Усталость чувствуется в каждой клетке, но она знает, что всё равно не заснёт. Поэтому надеется, что зал медитаций пуст. На её удачу, так и есть. Войти в поток, получается не сразу. Тысячи воспоминаний и беспокойств, мгновенно выкидывают её из транса. Оби-Ван не уверена, что и сейчас получилось. Лицо Энакина в свете тысячи свечей выглядит… Усталым. Она смотрит на него сверху: падаван пал на колени, не отрывая взгляда с её глаз. С уст приглушённо слышится одна просьба — одно слово, за которым прячется слишком много решений. — Прошу… Давно не маленький мальчик, мужчина, ласково проводит носом по её тунике и утыкается лбом. Она неуверенно касается его затылка, слегка поглаживая кудри. — Я люблю тебя. — тихо и спокойно произносит он, глубоко вдыхая запах крови с её туники. Она не отвечает. Только уходит, оставляя Энакина какое-то время сидеть, столь же неподвижно, в свете тысячи свечей. Не в силах войти в поток, она прячет голову в коленях. Это было третье задание на небольшой, независимой планете, которая, по слухам, собиралась присоединиться к сепаратистам. Оби-Ван и Энакин, должны были быть не джедаями, а супружеской парой, случайно поселившийся рядом с агентом сепаратистов. Молодой тви’лек, явно не принимал участие в каких-либо сражениях, раз сразу же не узнал генералов. Соседи ему очень понравились, а Оби-Ван, приковала взгляд своей красотой. Всё задание состояло в том, что бы напоить несчастного тви’лека и узнать всё, о данном ему задании. Для Энакина и его «супруги», это был отличный отпуск. Но отпуском, это казалось лишь сперва. Теперь, когда кругом не было вмешательства, они остались наедине. Энакин не видел проблемы: он позволял себе всё, что хотел, заполняя напряжённую тишину. Оби-Ван, как всегда, не сопротивлялась. Иногда, его поцелуи напоминали укусы. Жадные, властные, с целью оставить свою метку. Но это было редко, а когда и было, Энакин заглаживал свою вину нежными поцелуями в висок и завтраком в постель, когда предоставлялась возможность. Только, тогда, всё было совсем по-другому. И они оба это понимали. — У Эйлы во всём откровенный вкус, — улыбается Энакин, оттягивая лямку платья вниз, — Даже в демократических нарядах. Оби-Ван улыбается. — Это её главное оружие, в любой ситуации. Энакин касается носом её кожи и дышит прямо в шею. — И твоё тоже. И это не было как всегда. Энакин крепко держал её ладонь в своей, целуя пальцы сквозь редкие, тоскливые мысли. Бессоницы, кажется, начинались у Кеноби уже тогда: закрывая глаза, она слышала рёв тысячи клонов, несправедливо погибших на поле боя. Следующий день они провели врозь: разделили задание на двоих, собирая слухи и мнения горожан. Вечером, вместо ожидаемой выпивки с тви’леком, тот устраивает им сюрприз. Романтический номер «Тысяча свечей». Огромная кровать, лепестки роз, вкусный ужин, но Оби-Ван, запомнила только свечи. И лицо Энакина, в томном полумраке. — Прошу… Оби-Ван в миг его понимает. Задание они выполнили успешно, но с тех пор, не разговаривали. Прошло три дня, она вернулась с нового боя, но его голос, касания, лицо — ничто не шло с головы. Так что, сейчас, она плачет. Впервые, за эти, несчастные четыре дня. — Я люблю тебя. Энакин не разбрасывается словами. Понимать свои чувства и выражать их, ему куда проще. Оби-Ван не знает, что чувствует и как ей поступить. Энакин никогда не связывал себя цепями, которыми она заковала себя, ещё со времён падаванства. Она не сможет уверенно произнести то же самое, даже если разберётся, даже если будет уверена. Остаётся пешкой при Винду и Йоде, лишь из-за иллюзии ясности и чёткости, от которых невозможно отказаться. Хочет уйти, взяв его руку и отыскать Асоку… Но не хочет оставлять близких людей, не представляет жизнь, без светового меча… Хочет целовать его в ответ, не чувствуя вины. Хочет видеть его улыбку чаще. Её маленький Эни. Она хочет, чтобы он всегда был рядом с ней. Хотя это и неправильно. Не по-джедайски. Однажды, это чуть не привело её на тёмную сторону. — Оби-Ван… Тело в миг покрылось липким потом. Дрожь окутала вокруг всё, пока Оби-Ван просила своё сердце немного успокоиться. Она не слышала этот голос слишком долго. Ей померещилось, потому что… Этого не может быть. — Посмотри на меня, Оби-Ван. Она подняла заплаканные глаза, мигом прижав ладонь к губам. Где-то возродились старые тревоги, нераскрытые чувства и горечь сожаления. Квай-Гон. — Ты так выросла… Стала настоящим мастером-джедаем. Оби-Ван всхлипнула и сделала попытку встать. Она пошатнулась, но снова встала, дрожащими ногами, подойдя поближе к учителю. Он настоящий. Она чувствует это в силе. — Я горжусь тобой. Всё ещё дрожа, она выпрямилась и посмотрела ему в глаза, обняв себя руками и внимательно впитывая в себя его образ. — Учитель? Квай-Гон, не совершил никаких лишних движений. Он лишь улыбался и смотрел куда-то в глубь её самой, в самый корень её проблем. Наверняка ему хватило нескольких секунд, чтобы всё понять. — Учитель, как вы?.. — Тебя интересует именно это? — он приподнял уголки губ, — Мне кажется, есть что-то другое, беспокоящее тебя сильнее. Оби-Ван сжалась. — Вы как всегда правы, учитель. Может это просто медитация — не имеет значения. Проблемы оставались реальными. — Эни… Энакин. Недавно он предложил мне уйти из Ордена. — Этого следовало ожидать. Оби-Ван нахмурила брови и слегка сощурилась. — Пойми, Оби-Ван, я хотел обучать этого мальчика не только из-за того, что он был избранным. Он был тем, кто изначально не вписывался в Орден. У него сформировались привязанности, он не умел отпускать эмоции в силу, и ему были и остаются чужды ценности джедаев. Он бы никогда не нашёл себя в Единой силе. Я хотел, что бы он нашёл себя Живой силе. Квай-Гон сделал небольшую паузу, после чего, выдохнул. — Не стоило возлагать это на тебя. Оби-Ван вспомнила свои первые ощущения при встрече с Энакином. Квай-Гон готов был избавиться от неё, как только появился избранный. Квай-Гон не хотел брать её изначально, когда она была юнлингом. Все эти мысли, неоднократно складывались в единую нить, больно сжимающую каждый раз. Она отвернулась, что бы вытереть несколько слезинок. — Вы правы, учитель. Я была плохим наставником для Энакина. — Я не об этом, Оби-Ван. Ты сама не перестала быть падаваном, когда стала учителем. Поэтому, так и получилось. Погибшие много лет назад ощущения, неожиданно воскресли. Казалось, вот она — падаван Кеноби, совсем не смыслящая в контроле, радовалась первому учителю, который согласился её обучать. Чувства совсем юны, цепи ещё не успели их пленить, и она влюбляется в своего наставника. Ревность, неловкость и лёгких румянец от похвалы — всё это осталось в другой жизни, но теперь, ощущалось совершенно отчётливо. Она понимает, что он никогда не смог бы ответить взаимностью, и не только из-за кодекса. Но унынию под ложечкой, это не объяснить. В зале медитаций, неожиданно похолодало, и Оби-Ван была бы не прочь вернуться в свою комнату. — Я научил тебя отпускать эмоции в силу, но не научил разбираться в чувствах. Я надеялся, что Энакин научит тебя этому. Она опустила голову. В один момент, все тревоги и сожаления улетучились, словно их и не было. И те чувства, что ненадолго воскресли, ушли вновь, уступив место мыслям об Энакине. — Позволь ему помочь тебе. Поверь мне, он будет гораздо лучше меня. Оби-Ван в последний раз взглянула в его лицо. С мягкой улыбкой, едва заметной. Она вытерла дорожки слез на щеках и поклонилась. — Спасибо, учитель. *** — Оби-Ван? Он не спал. Прилетел с задания всего несколько часов назад. Ей была знакома его маленькая привычка что-нибудь чинить после очередного задания. Она помнит эту привычку со времён его обучения. Бывало, оставаясь в лесу без всяких железяк, он увлекался резьбой по дереву, и мастерил ей, не виданное количество безделушек. Сейчас, исправлял маленького дроида-уборщика. На нём не было верхней туники, отчего, Оби-Ван почувствовала себя весьма… Странно. Она покрылась румянцем, словно видела обнажённого падавана впервые, и от этой нелепость, безудержно засмеялась. — Всё в порядке, Оби-Ван? Или, опять выпила слишком старый эль? — слабо улыбнулся Энакин. Он думал не меньше неё. Эти синяки под глазами, сонный взгляд и слегка монотонные движения, выдавали его беспокойство. Но Эни действительно повзрослел, если не просил ответа. Раньше он был более импульсивен, не стесняясь этого. А возможно, просто держался ради неё. — Эни… Кажется, в одном она разобралась наверняка. Ей нужно быть рядом с Эни. Её Эни. Она на мгновение улыбнулась самой себе, после чего, подошла к нему ближе. — Я пришла сказать… Что завтра утром, я сообщу Ордене о своём уходе. Энакин хмурится. — Ты покидаешь Орден? — Да. Энакин встаёт сразу же и обнимает её, крепко прижимая к себе. — Ты уверена? — спрашивает он, хотя знать наверняка не хочет. Оби-Ван мягко гладит его по затылку и улыбается. Квай-Гон прав. С ним, ей будет намного лучше.