Добро пожаловать...

             Только на паре к Крису пришло осознание того, что недавно произошло. Это не было сном, не было бесполезной наивной мечтой. Это была самая настоящая реальность. Он правда помогал Крициану, он правда разговаривал с ним, он правда касался его… Он даже ни разу не сделал ничего странного и позорного. Эти несколько минут он продержался стойко. И он на самом деле помог Лавэнэ, он обратил на себя внимание, может быть, теперь его хоть немного заметят, хоть немного выделят на фоне остальных? Нет. О чём он только думает? Кица был ранен, как можно расценивать эту ситуацию словно удачу? Кристофер совершенно точно не моральный урод, который будет пользоваться чьим-то слабым положением. Он всего лишь помог так, как это мог сделать кто угодно, если бы зашёл чуть раньше. Это совершенно не повод для внимания. Он такой дурак… Как можно было искать во всём этом выгоду для себя и радоваться?       Пока он ругал себя, совершенно отвлёкшись от темы занятия, в аудиторию зашёл более-менее подлатанный Кица. Крис тут же встрепенулся, устремляя на него взгляд. Он почувствовал небольшое облегчение, когда не увидел бинтов на парне, да и в целом Кица не выглядел болезненно, что автоматически позволило успокоиться. Правда, успокаиваться оказалось слишком рано.       Не успел Кица зайти, как сразу нашёл глазами каких-то парней и с чрезмерной радостью сначала побежал, а после подсел к ним. Больше всего Кристофера задело то, что Кица равнодушно проскользнул по нему взглядом, даже не заметив, даже не узнав. Снова. Под ребрами больно кольнуло, он слегка поморщился и уткнулся взглядом в свою тетрадь, ссутулившись и согнувшись над партой. Он не будет смотреть в их сторону. Не будет. Он посмотрел.       Лучше бы он не смотрел.       Он не может оторвать взгляд.       Он хочет отвернуться.       Ему будто плеснули кислотой в глаза, будто выдохнули в лицо сигаретный дым, будто ошпарили его самым сильным кипятком. В глазах и в носу защипало, вдох застыл где-то на уровне гортани, не двигаясь ни внутрь, ни наружу. Совсем недалеко от него, буквально в паре метров, человек из грёз его чувств и вдохновения пытался привлечь внимание совсем другого парня. Не его. Кристофер снова смотрел лишь на какие-то обрывки того прекрасного образа, перед ним снова лишь его спина, и спина не в трепетном знаке доверия, а в злом равнодушии, потому что то, что находится за спиной, для Крициана не существует. И Криса тоже не существует, сколько бы тот не пытался попасть в его поле зрения. Сколько бы он не пытался обратить на себя этот глубокий и поглощающий за считанные секунды взгляд на себя, он всегда будет лишь частью смазанного фона, всегда будет бледным разводом акварели. Чем ещё он может быть для этого человека? Всегда будет чем-то, но только не кем-то. Крис прекрасно понимал это, он понимал это с самого первого удара сердца в сторону «прекрасного принца из сказки», он понимал, но смириться всё же не мог.       Но как тебя покорить, Кица Лавэнэ?       А возможно ли это? — Чё киснем? — Толкают его в бок, заставляя вздрогнуть и в панике гадать, не смотрел ли он случайно на запретную сцену, пока был далёк от осознания своих действий.       Крис не хотел сейчас разговаривать со своими друзьями, он не хотел слышать их смех, не хотел находиться рядом с ними, но без них его настигнет один из его самых отвратительных страхов и чувств — одиночество. Он останется совершенно один, и не столько это страшно, сколько пугает его эта якобы неполноценность, он будет никем, больше он никому не интересен здесь, потому что такие как он совершенно обычные, обычные неинтересны, а необычные презираемы, необычный одиночка — конец для всего, без защиты, без окружения, без уверенности, без полноценности. Это его спасательный круг, то, что делает его таким же, как все. Но разве его такого заметит тот, кто не боится? Разве нужен необычному обычный? Но Крис уже оставил часть своей обычности позади, когда бросил спорт и пошёл сюда учиться. Этого было недостаточно? Нужно больше? Но примут ли его такого все остальные? Готов ли Кристофер к осуждению окружающих? Может ли он быть таким же, как Кица? Таким же открытым и смелым… Крис никогда не сможет быть таким же. Он весь состоит из страхов и неуверенности, это вся его суть, больше в нём нет ничего. Он нужен только друзьям, без них он не будет нужен никому, Кице тоже.       Больше он на них не смотрел.       Больше он не хотел туда смотреть.       Ему хватало это слушать.       Да кто такой этот Дэмонтаниэль?

***

      Когда пара подошла к концу, все быстро собирались и выходили, потому что сейчас должен был быть большой перерыв, а значит можно сходить посмотреть столовую. Крис, потерявший было всю надежду, вдруг заметил, что парни, сидевшие вместе с Лавэнэ, быстро смылись, а сам Кица выходил только сейчас. «Тоже мне, друзья», — недовольно подумал Крис и тут же поспешил к выходу, чтобы поймать парня.       Догнал он его, когда тот только вышел из аудитории. — Эм, как ты себя чувствуешь? — Сразу же спросил он, как только подошёл. Кица посмотрел на него так, будто увидел в первый раз, и это снова укололо по самому открытому и беззащитному месту, но вида Крис не подал, лишь постарался улыбнуться. — О! Не ты ли тот, кто отвёл меня в медкабинет? — В глазах Кицы проскочило узнавание, и Крис был рад хотя бы этому. Признаться честно, он не знал, чего хотел бы сильнее: чтобы Лавэнэ вспомнил их первую встречу или чтобы он запомнил, что именно Крис помог ему. — Да, я, — слегка смущённо ответил он ему и уже искренне улыбнулся. — Тогда благодарю, — Кица улыбнулся ему в ответ, а улыбка Кристофера стала ещё шире, он даже попытался вернуть более серьёзное лицо, чтобы не выглядеть глупо, он же спросил о самочувствии человека, у которого точно что-то болит, а сам улыбается как дурак. — Так как ты себя чувствуешь? — Просто прекрасно, спасибо. — Да? Я рад…       Не успел Крис продолжить, как кто-то схватил его за плечо и потянул в сторону, это оказались его друзья. — Погнали в столовку, — сказал Лорри. — Ф-ф-ф, — выдохнул Крис сквозь плотно сжатые губы, чтобы вдруг не ляпнуть им что-то, выплеснув этим самым весь свой гнев, направленный сейчас на них. — Да, конечно… Эм, — он хотел что-то сказать напоследок Кице, но только вновь повернулся к нему, и уже никого не увидел. Совсем расстроившись, он опустил голову и поплёлся следом за парнями, которые продолжали о чём-то увлечённо беседовать.       В такие моменты Кристофер ненавидел весь мир.       Словно подарок судьбы для него был этот разговор, они реально поговорили! У них было взаимодействие! Надо же было этим двоим всё испортить… Зачем они подошли, если видели, что он разговаривает с кем-то? Как можно быть такими бестактными? Какой провал…       Когда они проходили мимо кабинок, в глаза Крису бросилась очередная надпись на каком-то шкафчике: красноречивое «чмо», нацарапанное на стикере корявым почерком, «шкафчик лоха Руфо», «Руфо такой лох что пздц»… Но почему-то теперь это воспринялось совсем по-другому. Крис остановился на секунду и застыл взглядом на этих оскорблениях. Что, если его попытки приблизиться к Крициану привлекут всеобщее внимание? Что, если он станет следующим объектом издёвок, прямо как в школе? В школе не знали о его ориентации, но было множество других поводов для того, чтобы вызвать всеобщее презрение. Кем был Кристофер раньше? Он читал книжки, обожал сказки, а ещё от природы имел объёмные кудрявые волосы. Вся его личность была стёрта для того, чтобы вместиться в «нормальные» рамки для «нормального» мальчика его возраста. Он слишком обычный для Кицы, но слишком нормальный для всего остального мира. Сможет ли он второй раз разрушить всё лишь для одного человека, а точнее для одной бесконечной неизвестности, потому что если и Кица его отвергнет, то в его жизни не останется больше ничего. Останется одна пустота. И ничего уже нельзя будет вернуть.       Ему так хочется рискнуть.       Но он снова смотрит на эти надписи.       Он не знает, как ему поступить.                            Они довольно быстро добрались до столовой. Как только они зашли в огромное помещение, Крис принялся блуждать по нему взглядом, пытаясь выцепить из общей массы знакомые лица. Пока очередь с подносами продвигалась вперёд, он всё ещё занимался поисками, едва не прозевав свою очередь. Хотя есть, честно говоря, ему не очень-то сейчас хотелось.       Он сжал в руках чем-то наполненный поднос (он сам не знал, что хватал из закусок) и осторожно ускользнул из компании своих друзей, которые находились ещё где-то позади, он попытался уйти так, чтобы его не заметили, правда было это трудно. Крис не любил большие сборища людей, а тут пришлось активно через них проталкиваться, чтобы затеряться. Это очень неприятно — прятаться от кого-то и увиливать, но по-другому он от этих двоих не отвяжется, а ему это сейчас очень нужно.       Он быстро оббежал всех, кто стоял на пути, и вот неподалёку от него уже была видна та самая тройца.       На его глазах снова происходили неприятные ему вещи. Кица так активно приставал к Дэмонтаниэлю, что в итоге его насильно выгнали на диванчик напротив, чему, на самом деле, Крис оказался очень рад, он даже выдохнул с облегчением. А ещё теперь у него была возможность сесть рядом с Крицианом…       Особо не церемонясь, он подошёл и сразу же поставил поднос на стол. — Могу я тут сесть? — Он постарался, чтобы в голосе не звучал тот холод, который он чувствовал по отношению к Келлерману, напротив которого придётся сидеть, но, наверное, выражение лица всё равно прекрасно его выдавало. — О, снова ты! — Улыбнулся Кица, и Крис с огромным приливом тепла вновь ловил узнавание в его взгляде. Он был готов делать это вечно.       Даже не дожидаясь мнения остальных сидящих, он сразу же сел рядом с Кицей, и вот теперь почувствовал себя слегка неуютно, находясь на таком близком расстоянии от парня. — Как тебя звать-то? — Сразу спросил Дэмонтаниэль. Крису не хотелось даже на этот вопрос отвечать ему, но он должен показать себя с хорошей стороны перед Кицей. Да и, возможно, ему придётся тусоваться в этой компании, чтобы быть к нему ближе… — Кристофер Франц, — тем не менее, мрачно отзывается он.       После этого он особо в общем разговоре не участвует, просто ест безвкусную для него сейчас еду и смотрит куда-то вниз, то на поднос, то на стакан с чаем. Ему совершенно негде вклиниться в это общение, они все как будто уже давние друзья, а он тут просто лишний. Даже староста, который кажется тихим и неразговорчивым, да и вообще достаточно угрюмым типом, активно разговаривает с обоими парнями. Пусть разговором назвать это сложно, в основном это сборник подкатов и матов, факт остаётся фактом.       Постепенно Крис от реальности отдалился, снова погрузившись в бурный поток своих мыслей и опасений. Он думал о том, в каком направлении ему теперь двигаться, когда какой-никакой контакт он, вроде бы, установил. Какой следующий шаг? Как ему обратить внимание на себя? Каким он должен стать? Что должен сделать? Он думал обо всём этом, но нормально сосредоточиться не получалось из-за постоянного шума вокруг, а наушников, как назло, с собой сегодня не было. И из-за того, что он не был сконцентрирован, его очень быстро выдернули из погружения в себя. — Не нужно быть таким злым, милый мой, — промурчал Кица и поднял руки в мирном жесте. — Да иди ты нахуй!       Крис смотрел в свой стакан и еле сдерживал желание плотно закрыть руками уши… Боже, он не хочет всего этого слушать… — А ты чего спокойный такой, тебя что, устраивают его выходки?! — Обращается Дэмонтнаниэль уже к Кристоферу, что тот даже не сразу понимает, пока не поднимает на него взгляд, потому немного теряется. — Ну… Он же это несерьёзно, — неуверенно выдавил Крис и снова отвёл взгляд от этих пытливых глаз Келлермана, которого такой ответ явно не устроил. — Вот! Криси меня понимает! — Жалобно и одновременно довольно поддержал его слова Кица и тут же приобнял его за плечи рукой.       От такого внезапного физического, чересчур близкого, контакта и странно ласкового прозвища Крис почувствовал, как его всего, с ног до головы, окунули сначала в кипяток, а потом в ледяную прорубь. От столь резких перепадов температуры перед глазами слегка помутнилось, но он быстро пришёл в норму и отвернулся, пробормотав что-то невнятное, что даже он сам не понял. Кица сказал это точно также несерьёзно, как и всё до этого, но почему-то эти слова вызвали в Кристофере такой пожар… Нет, сказанное сейчас и правда несерьёзно, но практически всё, что Кица говорит Дэмонтаниэлю, является правдой. Это осознание пришло как-то само собой, но Крис без колебаний принял его и смирился с этим. Это не было на него похоже, но пока что он не знает, что ему делать со всем этим. Недавняя радость снова сменилась на тянущую вязкую обиду и стало как-то совсем дурно. Никто не заметил это, но мимолётной мыслью Крис подумал, что хотел бы однажды услышать вопрос о своих чувствах от человека, который до сих пор находится к нему так близко, но всё ещё слишком далеко.       Перерыв подходил к концу…