Королева убийц Идёт на дело, готова убивать, раскалена до предела, Но суперхолодна её кровать, как и тело. Цезарь в юбке с жертвой в свою обитель Приходит и побеждает, даже не увидев.
На восходе мы все собираемся на улице и начинаем тренироваться. С того момента, как Жизелла решила, что нам нужно готовиться к перевороту усерднее, мы практически не покидаем бывшие владения Рейнхольда. И все время готовимся. Мы практически отказались от имен, предпочитая прозвища. Своего я так и не узнала. Жизелла теперь Львица, Таки — Тень. Рейнхольд — Граф (оригинальностью кто-то не отличался). Уайатт — Проводник Душ. Сначала его хотели назвать Духом, однако он возмущался. Делию хотели назвати Змейкой, но в итоге сделали Лилией. И только меня по-прежнему зовут Эллаирой, лишь иногда сокращая до Элли, Эллы, Лаи, Лиры. — Лая, осторожно, это уже третий манекен за сутки! — говорит мне Львица, когда я протыкаю стрелой голову и верх «туловища» манекена. — Прости. — Ничего страшного. Но все-таки подозрительно, что манекены нужны так часто. — Я поняла. — Тобой руководит ненависть и желание мести. Знаешь…это не всегда правильно. — она смотрит в мои глаза. — Я знаю. Но я хочу отплатить дяде Осмонту тем, что он заслужил. — А что он по-твоему заслужил? Я смотрю ей в глаза и говорю: — Только смерти. Жестокой, долгой и мучительной. Я беру меч и уже наношу многочисленные порезы на манекене. — Воу, золото, спокойнее. Не стоит марать свои королевские ручки кровью. Я поднимаю на нее глаза. — Нет. Я хочу, чтобы он знал. Чтобы все знали…что я никогда не отступлю! — с каждым словом мой голос все громче, — пусть он знает, что он совершил ужасную ошибку, свергнув меня! Пусть перед своей смертью лежит и осознает, что я и ответить могу. Жестоко. Но справедливо! И пускай мое правление начнется с крови во второй раз, но я спасу Треспию от дальнейшего кровопролития!Сегодня ночь ещё темнее, чем вчера… Теперь она полностью готова, Звякнет пряжка ремня, а значит, игра Начинается снова, и…
Я тренируюсь в разы больше остальных. Я должна знать, что ради трона я обязана стараться в разы даже больше самой себя. Чтобы защитить Треспию от Осмонта, я должна быть лучше, сильнее, быстрее не только королевских стражников, но и любого в армии по простой и очевидной причине. — Элли, тебя Львица ждет, — говорит Рейнхольд, целуя в щеку. Я перехватываю поцелуй. — Хорошо. Пойдешь со мной? — Да. Мы идем по поместью Пиэль, не проронив ни слова. Он открывает мне дверь, а потом, как я зашла, закрывает ее, так и не зайдя. — Итак. Мне кажется, мы все готовы к наступлению на дворец. — Что? Я не ослышалась? — Нет. Мы готовы. В лучшем случае, Эллаира сядет на трон. В худшем — мы встретимся на том свете.***
Королева убийц Ведёт бой, И ей ни с кем не было так хорошо, как со мной. Мне ни с кем не было так хорошо, как с собой. Горячая холодная война — Наши войска — то быстро-быстро, то медленно…
Мы подступаем к замку. Почему-то руковожу я, а не Жизелла. — Иди, — говорит Жизелла. — Я спасу Треспию. — Да. Будь внимательной. И…останься в живых, — говорит Рейнхольд, а потом целует меня. В этом поцелуе было все — страх за нас, уверенность, что мы справимся, любовь друг к другу, осознание нашего риска. — Я вернусь. Обязательно, — шепчу я, но мои слова слышат все. Пробираюсь по знакомым коридорам к тронному залу. Поймав мышку во дворе, ею отвлекаю стражников, что у тронного зала. Там звучат смех, радость, чьи-то слова. Пробираюсь в комнату прислуги и надеваю одно из приличных платьев, под которое прячу оружие и несколько ядов. Затем, через ход для прислуги прохожу в зал. Сразу вижу две цели на тронах. Чтобы получить законное место, я должна избавиться и от женушки графа Осмонта. Немного яда попадает к королеве Мегарис и Ваноре, когда прохожу мимо них. Вторая получает мало яда. Я хочу над ней еще поиздеваться. Так или иначе отравлены все, кроме дяди. — Ваше Величество! Группа разбойников замечена у ворот замка! — Прогоните их. — Их много! И с ними народ! — Если понадобится, применяйте все известные методы. А если там Эллаира…привести ее сюда! С кандалами! Я улыбнулась, а потом быстро скрываюсь в своей прошлой спальне, чтобы переодеться в наряд, достойный истинной королевы.Сегодня рассветёт быстрее, чем вчера. Значит, ей уже пора… Игра должна потерять одного игрока! Невидимой вспышкой тонкая рука взлетит…
Впустив друзей, пробираюсь к тронному залу. — Элла! — Уайатт кидает мне кандалы. — Спасибо. Я распахиваю дверь в тронный зал. — Какая жалость. Устроили праздник в тронном зале, а королеву не пригласили. — Ты не королева, Эллаира. Ты предала корону. — Я ли? Что-то гостям не весело, так? А может, они отравлены? — я беру в руки бокал, — ах, как не стыдно, дядя Осмонт! Гости приехали веселиться, а вы их отравить решили. Вон, смотрите, как побледнела ваша женушка! Ее тоже отравили, да? — Эллаира, что ты несешь? — Ты не имеешь права на корону, знай! — Почему это? — Кто против правления Осмонта и Ваноры? Поднимается одна рука, вторая…третья и четвертая. Поднимают руки все мои друзья. Из графов руки подняли…семеро. Если не считать Рейнхольда графом. — Семь графов… — Ванора? Твой голос? он решает многое. Поднимешь — я выживу. А если нет…то все узнают, что это, — я показываю противозачаточное, — а дальнейшую судьбу ты знаешь. Она поднимает руку уверенно. Не так, как поднимает человек, которого принудили. — Да. Я с тобой…королева Эллаира. — Мы с Вами, королева Эллаира, — повторили все, кто поднял руку. Среди них много выходцев из обычного народа. — Если же ты не согласен с решением народа… — спокойно говорю я, — то сражайся! Сразись со мной за трон, за жизнь! — С радостью. В случае твоего проигрыша ты пойдешь на гильотину. — В случае твоего проигрыша, ты будешь жестоко убит…мной. Видишь, как сильно меняет людей предательство? — До первого крика после крови.Серый рассвет и такая чёрная тушь на простыне «Нет! Это полная чушь!» — её глаза говорят мне, В то время, как рука в блестящих часах Роняет на пол холодный тесак. Пока тело кровоточит, Двери лифта моментально отрежут меня от этой ночи Только…
Мы бьемся на мечах. Я в платье, дядя — в королевском костюме. Сначала, мы не касаемся друг друга оружием, однако резко дядя выбивает у меня меч и отбивает в сторону. Затем, ранит руку. — Готовься к смерти. Жизелла кидает мне лук и стрелы. Быстро поймав их, я целюсь в дядю — Кто еще будет умирать? Стреляю. Попала в бок. Стрела сильно задела живот, однако пролетела насквозь. Стреляю вновь. Уже выше. Подхожу к мечу, забираю его, и мы снова деремся на мечах. Я раню дядю еще раз в ногу и руку, он же задевает лишь ногу. Он начинает стонать от боли. — Сдайся, Эллаира! Я готов на уступки. — Да? А сам хотел править, пока я не знаю о делах народа! Ни за что! Один из нас умрет сегодня! Жизелла подкатывает нож, но он не долетает до меня. Веду Осмонта до стены, а затем, подобрав нож, приставляю его к горлу дяди. — Я ненавижу тебя. Признай мою победу, и может быть, ты останешься в живых. — Ни за что, Эллаира. — А был готов на уступки. Краем глаза вижу занесенный надо мной нож, выбиваю его как можно дальше, а затем оставляю ярко-алую полоску на шее короля. Бывшего короля. — Эллаира… — Ты сам напросился. Резким движением раню его руки. Кровь капает на пол и платье, окрашивая их в темно-вишневый, почти бордовый. — Тебя еще могут спасти. Признаю мое правление! Признаю, что отрекаешься с Ванорой от престола! — Нет… — шепчет он. Раню его шею, а затем сильно роняю его на его же меч. Он его не достанет, но для надежности наступаю на него. — Не убивай его, Эллаира! — кричит Ванора. — Я признала тебя королевой. Возьми мое признание и за его тоже. — Прости.Вверх — вниз, вверх — вниз, вверх… Улы-улы-улыбнись мне, и Вверх — вниз, вверх — вниз… Убийца королей, королева убийц! Вверх — вниз, вверх — вниз, вверх, Улы-улы-улыбнись мне! Вверх — вниз, вверх — вниз Королева убийц…
Опускаю нож так, чтобы он несильно задел сердце. Уже через несколько секунд он не дышал. — Эллаира… — По правилам, мы ее должны казнить… — Я отрекаюсь от престола. Коронуйте Эллаиру. — говорит она. — Хорошо. — Поздравляю, — ко мне подбегает Рейнхольд, а затем целует. — Ты будешь королем. — Это такое предложение руки и сердца? — Это я говорю, что люблю тебя.